Повесть "НАМ НАДО ПОГОВОРИТЬ". (12).

ГЛАВА 4.

МАГИ НАМ НЕ ЛГУТ.

По прочтении главы 4 повести Владимира Кочина:

 

Да-а-а, интересно! Пусть подсознание ловит интересные мыслеформы, а основное для меня здесь было - воспоминание о Вашем жеребёнке! Так похоже, из далёкой детской страны моей, пришло воспоминание... Конюшня нашего золотого прииска Токур, там разводили лошадей, на них объезжали лесные угодья лесник, директор прийска, специалисты, присматривая участки для вырубки. Мой отец тоже на лошади ездил на свою драгу...Расстояния-то были, не дай тебе Боже. Как-то раз, отец взял меня с собой, оседлал коня и....за посёлком, где никто видеть нас не мог, отдал вожжи в руки...

Дети, на летней практике, только те, кто мог управляться с лошадьми, ходили в ночное, а потом - заготавливали сено. Уже точно не помню имени конюха,кажется, дядя Коля, но своего коня не могу забыть. До сих пор со мною этот терпкий запах его склонённой ко мне шеи. Шла к нему, как завороженная, говорила ему, что он мой, мой! Фыркал и качал головой, соглашался, косил огромным глазом! Протянула руку, хотела погладить губы, кивнул, ай, яй - попала пальчиками в ноздрю и прижала слегка, замер...

Мне показалось вечностью это мгновенье, ещё раз повторила или подумала:

- Ты мой, ты такой мой...

И... медленно, осторожно провела ладошкой по шее, дальше, дальше, только подрагивала кожа коня и беспокойно постукивал копытом он, подгоняя меня:

- Ну же, давай!

Запрыгнула в седло. Сама не знаю, откуда пришло это умение? Сидела, как вкопанная, оглушенная своим могуществом над таким огромным существом и добрым. Издалека, как будто из небытия, пришло:

- Если сможешь на нём проехаться, разрешу ухаживать за ним!

Автоматом взяла вожжи и пятками под бока, сказала, а, может быть, мысленно приказала:

- Пошёл!Чу!

Не дурацкое, рабское "но", а из глубины подсознания, вольное, чуткое:

- Чувствуй меня, чудушко моё, чу!

 

Восторга от ощущений не передать! Целый мир перед нами, мы свободны! Ветер в волосах и в гриве - тоже наш!

Отец, увидев, что конь спокойно принял меня даже скакал, как мне хотелось, на мои сбивчивые восторги ответил, лукаво улыбнувшись глазами:

- Ещё бы ты не умела оседлать коня! Казачка уральская, да правнучка монголки?

Ой, сколько гордости за меня было в его интонации, что у меня выступили слёзы благодарности к папке, скрывая их, я прижалась к нему. Рукой гладил по голове и приговаривал:

- Моя веточка, наша!...

Конь был моим! Орлик... До самого окончания школы, он был мой! Заплетала ему косичку и загадывала, чтобы медведь в лесу его не пугал, обходил стороной. Слушала стук его огромного сердца,приложив ухо к могучей груди. Казалось, что и моё, маленькое, стучит с ним в такт. Приговаривала:

- Мой, мой... Самый любимый и преданный, самый красивый, гордый!

Большая моя детская любовь, самый главный мой секрет от всех, кроме отца - Орлик...И печаль слезная при прощании с ним,мы переехали в Златоустовск, это от районного центра Экимчан лететь на АН-2. Каждое лето я, под различными предлогами, старалась улететь в Токур, чтобы хоть капельку побыть с ним. Сухощавый, улыбчивый дядя Коля(вот кто любил и холил наших лошадок) Николай Васильевич Швец!Чудный, добрейший человек, завидев меня в воротах, говорил:

-Иди, ждёт...

Издалека, чуя меня, Орлик начинал нетерпеливо, тихохонько выстанывать, нежно так ржать, доводя меня до слёз. Он скучал, я знаю. После выпускного в 10 классе, буквально на один денёчек, я смогла вырваться к нему. Прощались навсегда.Знали оба - я не вернусь... Пришлось уезжать на учёбу, далЁко, через всю страну в городА...

 

Вот ведь расписалась, простите великодушно...

 

©