ГВОЗДИКА НА ВЕТРУ

мелодрама

 

Поздняя осень 2000 год. Московская 5-ти комнатная квартира, Южное Бутово.

Вечер. Большая кухня. Красивая отделанная деревом п-образная кухонная мебель, со встроенной всевозможной техникой. Большой деревянный стол, мягкий уголок, огромный импортный холодильник. На металлическом кронштейне подвешен импортный телевизор. За столом сидят, ждут ужин отец и младший сын 14-ти лет. У встроенной плиты возится жена. На сковороде шипит жарящаяся картошка «фри». Дым и пар поднимаются в куполообразную вытяжку над плитой. Отец читает газету, сын и изредка мать смотрят что-то по телевизору.

Андрей (отец) (откладывая газету и снимая очки). Вот, эти американцы весь мир учат, а сами неграмотные. Подумать только, в бюллетенях не того кандидата вычеркнули. Читать не умеют.

Надежда (жена). Так что, так и не определились еще с президентом?

Андрей. Вручную голоса считают. Но Буш уже объявил себя президентом. Гор теперь судиться собирается.

Надежда. Им-то, не все ли равно. Что Гор, что Буш, по-моему, никакой разницы.

Андрей. Каждому хочется быть у власти. У нас власть – это кормушка. А у них власть – это престиж.

Надежда. А для России кто был бы предпочтителен?

Андрей. Да, без разницы. Нужны мы им. Вот если только сынок пойдет по стопам отца, тот нам ножки куриные продавал, а этот бы остальные части – было бы хорошо. Свое-то сельское хозяйство в дерьме.

Влад (младший сын). Папа, а что в России своих кур нет?

Андрей. Не только кур, сын. Ни рук нет, ни головы. Только карманы.

В квартиру заходит старший сын двадцати лет с девушкой такого же возраста.

Надежда (из кухни). Игорь, ты? Мой руки, сейчас ужинать будем.

Игорь входит на кухню, ведя за руку за спиной девушку. Она явно смущается и прячется за его спиной.

Игорь. Мама, папа. Я хочу вас познакомить с моей будущей женой.

Надежда, онемев, с застывшей в руках ложкой, поворачивает голову. Влад хихикает. Андрей переводит взгляд с Игоря на жену.

Андрей. Интересное кино. Мать, ты слышала? Вот так сюрприз ты нам, сын, преподнес.

Девушка пытается вырваться из рук Игоря и норовит уйти.

Девушка. Я тебе говорила не надо.

Игорь. Что значит не надо. Мы так решили и точка.

Надежда (придя в себя). Ну, что же вы в дверях, проходите, давайте знакомиться.

Игорь. Старики, не надо делать трагедии. Мы взрослые люди, мы имеем право.

Андрей. Ну, что-что, а права вы имеете. Вот об обязанностях часто забываете.

Девушка (выступая из-за спины Игоря, с вызовом). А почему Вы говорите с такой иронией? Мы – не дети.

Влад. А кое-кто еще в «Плей Стейшн» по вечерам режется.

Игорь. Помолчи.

Андрей (к Владу). А твой номер восемь. Иди-ка погуляй, потом поешь.

Влад обиженно выходит.

Андрей (надевая очки). Ну, что ж, давайте знакомиться. (Привставая). Андрей Васильевич.

Девушка. Лаура.

Надежда. Какое интересное имя. Редкое.

Андрей, надев очки, пристально разглядывая девушку, замирает. Камера показывает глаза Андрея, большие синие широко раскрытые глаза. Камера переходит на девушку. Мы видим прекрасное лицо, с темными, почти черными бездонными глазами, с красивыми светлыми волосами ниже плеч. Перед нашими глазами стробоскопически начинает мелькать точно такое же лицо, но другой девушки. Оно возникает поверх лица Лауры и постепенно возникает другая девушка.

 

Весна 1978 года. Лесной массив Битцевского лесопарка.

Яркий весенний день. На залитой солнцем поляне юноша и девушка. Юноша стругает перочинным ножиком палочку, девушка сидит на дощечке, которую кто-то приспособил как скамеечку в рогатине березы. Юноша – это молодой Андрей. А в девушке мы узнаем Лауру, только у нее темно-каштановые волосы и короткая стрижка.

Наташа. Андрюша, а ты возьмешь меня замуж?

Андрей. А как же. Я же дал обязательство.

Наташа. Ну, я серьезно. Ты любишь меня?

Андрей. Конечно. Я тебя очень люблю.

Андрей подошел к девушке, обнял ее ноги и положил голову на ее колени. Наташа нежно взъерошила его волосы.

Наташа. Жесткие. У тебя сильный характер. А мои мягкие и постоянно ломаются.

Андрей. Жаль. Я всегда мечтал, что у меня будет девушка с длинными-длинными волосами.

Наташа (немного обиженно, отталкивая его голову со своих колен). Значит, ты не любишь меня? Найди себе длинноволосую.

Андрей (обнимая ее за талию). Наташка - глупыш, разве в этом счастье? Счастье в том, что мы встретили друг друга, что мы любим, и я тебя ни на какую длинноволосую красотку не променяю.

Наташа (с вызовом). А как же твой идеал? Будешь потом всю жизнь жалеть.

Андрей. А мы найдем компромисс. Ты мне дочку родишь с длинными волосами. И я вас буду обеих очень сильно любить.

Наташа (смягчаясь, улыбаясь). Обязательно рожу. У нее будут твои волосы.

Андрей. Но похожа она будет обязательно на тебя.

Наташа наклонила голову, и молодые люди слились в долгом нежном поцелуе.

 

Поздняя осень 2000 год. Московская 5-ти комнатная квартира, Южное Бутово.

Лицо Андрея. Потухшие глаза.

Надежда. Игорь, присаживайтесь. Сейчас поужинаем, познакомимся.

Девушка все еще смущается, но Игорь подталкивает ее на мягкий уголок. Они усаживаются.

Надежда (обращаясь к девушке). А чем Вы занимаетесь?

Лаура. Я учусь в Плешке, на экономическом.

Надежда (расставляя тарелки). И вы давно знакомы?

Игорь. Мам, я тебе рассказывал. Мы познакомились у Костика на дне рождения. Лаура с его сестрой вместе учится.

Надежда. Но это же было так недавно.

Игорь. Ничего себе недавно. Еще летом.

Надежда. Ну, да, конечно. Пять месяцев – это срок.

Лаура. Вы не думайте ничего. Мы действительно любим друг друга.

Игорь. Мам, у нас серьезно. Я не хотел сразу говорить, но … У нас будет ребенок.

Надежда (всплеснув руками). Батюшки. Отец, ты слышишь? Чего ты, как в рот в рот воды набрал?

Андрей, возвращаясь в реальность.

Андрей. Что ты сказала?

Надежда. Да не я сказала. А вот они выдали.

Игорь. Старики, ну чего вы паникуете? Мы все решили. Мы уже взрослые. Мы хотим ребенка.

Надежда (пожимая плечами). Они все решили. Они взрослые. Ну, ты-то чего молчишь?

Андрей. А что говорить? Решили, значит решили. Чего ты паникуешь? Мы с тобой этого оболтуса тоже до свадьбы сделали. Но я тогда уже был самостоятельным. Вот он, как глава семьи, пусть теперь тоже отвечает за свои поступки. Поступает он честно. (Обращаясь к девушке). В нашей семье подлецов нет. Лаура, скажите, а кто Вам такое имя выбрал?

Лаура. Мама. Она мне рассказывала про Петрарку и его большую любовь к женщине, которую звали Лаурой.

 

Ноябрь 1977 года. Улица Серпуховской вал.

Андрей и Наташа идут по бульвару. На лавочках сидят люди. Кто-то прогуливается с собачкой. Рядом, позвякивая по рельсам, катится трамвай.

Андрей. Я думал, ты не позвонишь.

Наташа. Не знаю, правильно ли я сделала.

Андрей. Конечно правильно. Я так ждал твоего звонка. Я уже два раза гулял вечерами возле твоего дома, надеялся встретить.

Наташа. А я видела тебя из окна.

Андрей. Что же ты не вышла?

Наташа. Не знаю. А зачем? Я думала ничего дальше не будет.

Андрей. А я не мог тебя забыть. Ты знаешь, ты мне сразу понравилась, как только я тебя увидел.

Наташа. А ты мне, если честно, нет.

Андрей. Почему?

Наташа. Как почему? Подкатил так нагло, из-за плеча: «Девушка, у Вас денег не хватает?»

Андрей (улыбаясь). Ты тогда обиделась?

Наташа. Конечно обиделась. Не всем же в лотерею выигрывать.

Андрей. Это кому всем?

Наташа. Да тебе. Саша сказал.

Андрей (удивленно). Саша сказал? Ну, он дает!

Наташа. А что неправда?

Андрей. Ну, конечно, нет.

Наташа. А я думала, в бар сходим.

Андрей. Обязательно сходим. В следующий раз.

Наташа (обиженно). Ну, вот, в следующий раз.

Андрей. И ты часто туда ходишь?

Наташа. Да, так. А что еще делать? Скучно.

Андрей. Да ты что. Посмотри как хорошо на улице. Мы с тобой гуляем, разговариваем.

Наташа. А дальше что?

Андрей. Я тебе буду читать стихи. Ты любишь стихи?

Наташа. Не знаю.

Андрей. Ты читала Петрарку?

Наташа. Нет.

Андрей. Петрарка жил в четырнадцатом веке в Италии. Он всю свою жизнь любил одну женщину – Лауру. Ей он посвятил все свои стихотворения. Вот, например:

Вздыхаю, словно шелестит листвой

Печальный ветер, слезы льются градом,

Когда смотрю на вас печальным взглядом,

Из-за которой в мире я чужой.

 

Улыбки вашей видя свет благой,

Я не тоскую по иным усладам,

И жизнь уже не кажется мне адом,

Когда любуюсь вашей красотой.

 

Но стынет кровь, как только вы уйдете,

Когда, покинут вашими лучами,

Улыбки роковой не вижу я.

 

И, грудь открыв любовными ключами,

Душа освобождается от плоти,

Чтоб следовать за вами, жизнь моя.

Наташа. Так красиво. Мне никто никогда не читал стихи.

Андрей. Жизнь только начинается. Давай не будем ее тратить в душных прокуренных барах. Мы будем всегда вдвоем. Только я и ты. Да?

Наташа. Да.

Андрей. И нам никогда не будет скучно вдвоем.

Наташа. Никогда.

Андрей. А знаешь, я расскажу тебе одну свою самую большую тайну. Только ты не смейся. Обещаешь?

Наташа. Обещаю.

Андрей. Ты знаешь, я для себя решил. Если у меня когда-нибудь родится дочка, то я назову ее Лаура. Какое прекрасное имя, словно ветерок ласкает листья на деревьях. Ла-у-ра.

Наташа (смеясь). А нам еще не рано об этом думать?

Андрей (смутясь). Ну, я не это имел в виду. А в общем.

Наташа. Ах, в общем, ну, тогда ладно.

 

Поздняя осень 2000 год. Московская 5-ти комнатная квартира, Южное Бутово.

Игорь пошел провожать Лауру. Надежда моет на кухне посуду. Влад играет в «Плей Стешн». Андрей выходит на балкон покурить. Видит, как вышли из подъезда молодые. Игорь обнял Лауру, она прижалась к нему, положив голову на его плечо. Он нежно поцеловал ее.

Андрей затянулся сигаретой, пустил белый густой дым.

 

29 октября 1977 года. Москва. Парк культуры и отдыха им. Горького.

Вечер. Двое молодых парней идут по аллее парка. Опавшая листва шуршит под ногами, подметаемая модными «клешами».

Андрей. Смотри, какая классная погода. Тепло, сухо.

Саша. Точно. А мы в этом колхозе под дождем грязь месили.

Андрей. Слушай, словно в другой стране. А всего-то 100 километров от Москвы.

Саша (поеживаясь). Эх, жутко вспомнить. Вечно сырая одежда, сапоги, хлюпающая грязь под ногами. Ни воды, ни света.

Андрей. Да, уж. Слава богу, все позади. На следующий год нынешние второкурсники пусть помучаются. А мы своё отпахали.

Саша. Слушай, а вот интересно в Штатах студентов тоже посылают на уборку картошки?

Андрей (смеясь). Не-ет. У них там негры пашут.

Саша. Так что ж в нашей стране студенты – негры!?

Андрей (смеясь). А ты себя в зеркало когда последний раз видел?

Оба дружно засмеялись. Они подошли к кафе «Времена года», поднялись на второй этаж.

На втором этаже находился молодежный бар. В приятном полумраке, пропитанном сигаретным дымом и пронизанным яркими лампами цветомузыки, под «АББУ» танцевала молодежь, за столиками сидели парочки.

Андрей и Саша подошли к барной стойке, заказали два коктейля «Шампань–Коблер», взяли мягкую пачку явской «Явы» и сели за один из свободных столиков. Закурили. Потянули из трубочки коктейли. Окинули взглядом зал.

Через несколько столиков от них сидели две молоденькие девушки, блондинка и брюнетка (Наташа), с короткими модными стрижками, одетые в легкие кофточки и джинсы. Девушки курили, шептались и потягивали один коктейль на двоих.

Андрей (наклонясь к Саше). Посмотри, те две, слева, через три столика.

Саша с непроницаемым лицом как бы невзначай обводит взглядом зал.

Саша. Ничего особенного.

Андрей. Да, ладно. Посмотри, у черненькой такие глаза!

Саша скептически хмыкает.

В это время Наташа поднимается и идет к барной стойке.

Андрей. Я пошел.

Саша. Ну-ну.

Андрей подходит к барной стойке. В углу ее стоит Наташа и считает на ладони мелочь.

Андрей. Не хватает?

Наташа (через плечо). А тебе что?

Наташа сует мелочь в карман и уходит к своему столику. Андрей стоит с беспомощным видом и сконфуженно смотрит на Сашу. Саша давится от смеха.

Андрей возвращается за свой столик.

Саша (смеясь). Назначил встречу у памятника Пушкину?

Андрей. Да, ладно. Наверно, я ее обидел.

Он робко оглядывается на соседний столик. Девушки шепчутся, заливаясь звонким смехом, причем блондинка бросает на Андрея издевательские взгляды.

Андрей. Саша, пойди ты, я знаю, у тебя получится.

Саша. Да, отстань. На фиг они тебе сдались? Вон смотри, две телки заходят. А прикид какой классный!

За столик к нашим девушкам подходит парень кавказского вида и присаживается. Они начинают о чем-то беседовать. Андрей теперь уже в открытую смотрит на Наташу. Она на миг поднимает глаза, и их взгляды встречаются.

 

Голос 40-летнего Андрея за кадром: «Когда я увидел ее черные бездонные глаза, весь мир для меня перевернулся. Я утонул, я растворился в их глубине. Они словно туннель уносили меня куда-то вглубь, в ее сердце, в ее душу. В этот миг я понял, что умру, если не познакомлюсь с ней, что никогда себе этого не прощу».

 

Кавказец вдруг поднялся и покинул столик девушек.

Саша. Блин, не повезло. Эти телки со своими пацанами.

Андрей (не понимая о чем речь). Какие телки?

Саша. Да, вон те, про которых я тебе говорил.

Андрей. Саша, я тебя очень прошу, ну, хочешь, я любое твое желание выполню, пойди, познакомься с теми девушками.

Саша. Ну, ты достал. Ничего в них особенного. Ладно, что не сделаешь ради друга.

Саша, взяв в зубы сигарету, подходит к столику девушек.

Саша. Девчонки, зажигалку не дадите. А то моя кончилась.

Блондинка протянула ему зажигалку.

Саша (прикуривая, показывая на Андрея). Девочки, видите вон того парня с глупой физиономией. Вы себе не представляете, он умудрился в «Спортлото» шесть номеров угадать.

Светлана (блондинка). Да ты что! С ума сойти.

Саша. Так вот, продолжаю. У человека поехала крыша от счастья.

Наташа. Что-то не похоже.

Саша. А что он должен на голове ходить от радости, что ли?

Светлана. Вот было бы смешно.

Саша. Я думаю, вам он не сможет отказать. Вообще, он на радостях решил угостить весь бар. А начать с вас.

Наташа. Ну, что ж. Если на голове пройдет, то тогда берите два «Шампаня» и подходите.

Саша. Мы мигом.

Саша подходит к столику Андрея.

Саша. Ну, что, друган. Бери четыре коктейля, и мы ждем тебя за тем столиком. Только сначала до стойки на руках пройди, а!

Андрей. Чего?

Саша. На руках, до стойки.

Андрей. Не понял.

Саша. Такое условие поставили. А иначе не согласны.

Андрей решительно встает на руки и через весь зал идет к бару. Танцующие пары с изумлением расступаются. Перед стойкой бара мелькают две ноги.

Бармен (протирая стакан). Странно, обычно на ногах-то еле держаться.

Андрей (вставая на ноги). Мне, пожалуйста, четыре «Шампань-Коблер».

Бармен. А после них как будешь передвигаться?

 

Двумя парами – Андрей с Наташей и Саша со Светланой – идут по Мытной улице.

Андрей. Мы еще увидимся?

Наташа. Не знаю.

Андрей. Тебе со мной плохо?

Наташа. Нормально.

Андрей. Дашь мне свой телефон?

Наташа. У меня нет телефона.

Андрей. Тогда, я запишу тебе свой. Позвонишь?

Наташа. Не знаю.

Молодые люди подходят к стандартной московской девятиэтажке возле Даниловского рынка. Прощаются.

Андрей. Позвони, я буду ждать.

Поздняя осень 2000 год. Офис фирмы.

Кабинет руководителя. Андрей сидит за огромным рабочим столом т-образной формы, заваленным бумагами. Слева компьютер, справа телефон. Мобильный – рядом.

Андрей (по телефону). Даша, какой сегодня курс. (Записывает на листке бумаги). Володя, где? Как приедет с фабрики, сразу ко мне. Во сколько сегодня американцы? Понятно. В три соберешь всех на совещание. Поняла? Да, кофейку сделай, пожалуйста.

Андрей закуривает. Включает компьютер. Просматривает технические таблицы.

Входит Даша с подносом. Ставит на стол чашку кофе, сахар, крекеры.

Даша. Андрей Васильевич, что-нибудь еще надо?

Андрей. Узнай, отгрузили столы в Хабаровск. И Петров что там решил по ламинату? Пусть зайдет.

Даша. Хорошо.

Уходит.

Андрей смотрит на монитор, мелькают строки таблицы, расплываются и перед нашими глазами возникает заснеженная улица, московский дворик, в окнах мерцают огнями новогодние елки.

 

Новогодняя ночь 1977-78 года. Квартира Андрея.

Андрей, Саша, Наташа и Света подходят к двери квартиры Андрея. Андрей открывает замок. Девушки испуганно жмутся к лифту.

Света. А у тебя точно никого дома нет?

Андрей. Да, точно. Не бойтесь. Родители уехали встречать Новый Год к друзьям на дачу. Будут только второго. Мы с Сашкой сказали, что будем Новый Год встречать у него.

Саша. Точно. Я подтверждаю.

Андрей. Ну, проходите быстрей, чтобы соседи не увидели.

Напротив открывается дверь. На пороге стоит молодая светловолосая девушка (молодая Надя).

Надя. Здравствуй, Андрей.

Андрей. Привет.

Надя. С Новым Годом тебя.

Андрей. И тебя тоже. Ты меня не видела, поняла.

Девушка кивнула.

 

Ребята проходят в квартиру, раздеваются.

Андрей. Так. Девчонки, вы на кухню, чего-нибудь сварганьте на стол, там все в холодильнике, а мы займемся выпивкой. Саш, чего ты купил? Доставай.

Девушки пошли на кухню, весело о чем-то защебетали, засмеялись, а юноши зашли в зал.

Андрей. Давай-ка, поставим стол.

Саша. Я купил бутылку шампанского и какие-то виски. Этикетка понравилась, решил попробовать.

Саша достал бутылки. Андрей посмотрел на виски.

Андрей. А ты их пил когда-нибудь?

Саша. Нет. Отец как-то привозил из командировки. Говорит, что там у них все виски пьют. Давай попробуем.

Андрей. Давай.

Они разлили напиток в рюмки, выпили.

Андрей. Какая гадость.

Саша. И крепкая зараза. Как они их только пьют, буржуины проклятые?

Андрей. Ну, ты экспериментатор. Чего теперь пить будем?

Саша. Вообще, виски надо пить с содовой и со льдом.

Андрей. Ну да. Где сейчас в одиннадцать часов мы возьмем содовую?

Саша. А давай коктейль сделаем. Я еще две бутылки лимонада купил. Сейчас перемешаем, и будет коктейль.

Андрей достал из серванта родительскую хрустальную крюшонницу с хрустальным половником. Саша вылил в нее виски и бутылку лимонада.

Андрей. Подожди, вторую не выливай, а то и лимонад испортим. Давай попробуем.

Они попробовали, но, судя по лицам, лучше напиток не стал.

Саша. Не боись. Давай сюда бросим лимона и вишневое варенье.

Андрей пошел за лимоном и вареньем на кухню, а Саша тем временем откупорил бутылку шампанского и тоже вылил в посудину.

Андрей (входя в зал). Ты что сделал, осел?

Саша. Сам ты это слово. Сейчас увидишь, какая вкуснотища получится.

Он бросил в крюшонницу порезанный колечками лимон, немного вишневого варенья и помешал все хрустальным половником. Зачерпнул и попробовал.

Саша. Класс! Коктейль с вишенкой!

Дал попробовать Андрею.

Андрей. А смотри, вроде ничего получилось.

Саша. А ты боялся. Ну-ка, давай повторим.

Из кухни пришли девушки.

Наташа. У нас все готово. А чего это вы тут делаете?

Света. Они что-то пьют из этой вазы. А нам.

Саша. Подходи на раздачу.

Он взял половник и разлил напиток девушкам в фужеры. Они выпили. Поморщились.

Света. Какая-то отрава.

Наташа. Крепкая. А что это такое?

Саша. Секрет фирмы «Одуванчик». Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы. А кому не нравится, добавки не получит. Пить все равно больше нечего.

 

Ребята сидят за праздничным столом. Уже почти все съедено и выпито. На столе горят свечи. Тихо работает телевизор. Идет «Голубой огонек».

Саша (уже достаточно опьянев). Давайте выпьем за любовь.

Девушки (хором). Давайте.

Андрей. За нашу любовь. За тот памятный день 29 октября, когда мы встретились в парке, в баре.

Все подняли фужеры, чокнулись, выпили.

Света. Слушайте, а здорово все-таки получилось. Мы встретились, теперь мы все вместе. У нас такие хорошие две пары.

Андрей. Я благодарен судьбе за эту встречу. Жаль, что старый год ушел, он подарил нам любовь.

Саша. Ну и что? Все старое долой! Главное, чтобы мы в новом году остались прежними. И если мы так друг друга любим, то давайте поклянемся, что будем всегда любить друг друга.

Наташа. И никогда не расстанемся.

Света. Никогда - никогда. Навек.

Андрей. А давайте сделаем помолвку.

Саша. Как это?

Андрей. Мы напишем два обязательства, о том, что я люблю Наташу и, как только ей исполнится восемнадцать лет, возьму ее в жены. А ты – Свету.

Саша. Давай. И обменяемся кольцами.

Света. Как интересно.

Наташа. А где вы кольца возьмете?

Андрей. Сейчас что-нибудь придумаем. Саша пиши бумаги, а я сейчас.

Андрей вышел. Саша взял два тетрадных листка и стал писать. Девушки о чем-то перешептывались и хихикали.

Вошел Андрей.

Андрей. Готово?

Саша. Дописываю. Вот, слушайте. Только серьезно. «Я, Шестов Андрей Васильевич, даю клятву в том, что возьму в жены Подшивалову Наталью Алексеевну, и буду любить ее до гробовой доски. Аминь». Молодые целуются и обмениваются кольцами.

Андрей подошел к Наташе. Она встала ему навстречу. Он обнял и поцеловал ее. Достал из кармана два кольца, свитых из алюминиевой проволоки и одно надел Наташе на палец.

Наташа. Ой, как здорово. Надо же такое придумал.

Андрей. А это ты надень мне.

Наташа надела второе кольцо на палец Андрея.

Света. Горько!

Саша. Горько!

Андрей с Наташей поцеловались.

Саша. За это стоит выпить.

Андрей (подписывая листок и протягивая его Наташе). Храни это до нашей свадьбы.

Наташа. А теперь вторая пара.

Андрей. Да-да. Не слышим второго обязательства.

Саша (торжественно). «Я, Григорьев Александр Юрьевич, даю клятву в том, что возьму в жены Супонову Светлану Олеговну, и буду любить ее до гробовой доски. Аминь».

Саша поцеловал Свету.

Андрей. А это ваши кольца.

Света. А какой у меня красивый бантик на кольце. Говорят на Новый Год, что не пожелается, все всегда произойдет, (хором с Наташей) все всегда сбывается.

Все дружно смеются.

 

Поздняя ночь (или раннее утро) Андрей и Наташа лежат в постели. Он на спине, она, положив голову ему на грудь.

Наташа. Я люблю тебя.

Андрей. Ты никогда мне раньше этого не говорила.

Наташа. Я люблю тебя.

Андрей (нежно обнимая и целуя ее). Я тебя тоже очень люблю, солнышко мое. Мне становится страшно, когда я подумаю, что мы могли бы не встретиться.

Наташа. Мы встретились.

Андрей. Ты мое счастье, ласточка моя.

Нежно целует ее.

Наташа. Ведь мы с тобой уже почти муж и жена.

Андрей. Да.

Наташа. Ты не понял меня. Мы муж и жена.

Андрей. Ты хорошо подумала?

Наташа. Да.

Андрей. Ты не пожалеешь?

Наташа. Нет. Я хочу быть твоей и только твоей.

И они утонули в море любви и нежности. Они словно пили друг друга и не могли напиться, не могли утолить свою жажду, свою страсть. Они были счастливы как никогда в жизни. Это был их первый жизненный опыт.

 

Поздняя осень 2000 год. Офис фирмы.

Входит Даша.

Даша. Андрей Васильевич, все собрались. Можно заходить?

Андрей. Да.

Заходят сотрудники фирмы. Садятся по сторонам приставного стола. Андрей в центре за своим столом.

Андрей. Друзья мои. Сегодня у нас американцы, вы, надеюсь, помните. Все материалы подготовили?

Зам. Андрей Васильевич, все выкладки я Вам показывал. Наши обороты на сегодня почти сто тысяч в месяц. Линия новая запущена. Все образцы компьютерных столов готовы.

Андрей. Что там с выпуском нового стола?

Технолог. Андрей Васильевич, да ДСП рыхлое поставили, крепеж из гнезд выпадает.

Андрей. Я про ДСП уже давно говорил. (К снабженцу). Почему купили рыхлое?

Снабженец. Андрей Васильевич, на Подрезково полный завал. С заказами не справляются. А Вы план торопите. Пришлось ДСП у частной фирмы брать.

Андрей. И что мы сегодня американцам покажем? Мы пригласили представителей SAUDERа, чтобы совместный проект делать. А у нас столы рассыпаются.

Зам. Андрей, не волнуйся, все покажем в лучшем виде. Образцы сделали из хорошего ДСП. Самое главное решить, чтобы они свой ламинат нам поставляли.

Андрей. Не это главное. Если подпишем контракт, получим их лекала, технологию. Тогда мы прочно застолбим свой сектор рынка. (К снабженцу). А за ДСП головой ответишь.

 

Андрей выходит из офиса, прощается с американцами, пожимают друг другу руки. Автомобиль с фирмачами уезжает. Андрей садится в свое авто.

Шофер. Андрей Васильевич, домой?

Андрей (устало). Домой.

Мелькают вечерние московские улицы с яркими огнями рекламы. Андрей смотрит в окно. Мелькающие огни расплываются перед глазами.

 

Весна 1978 года. Московский горный институт. Перемена между лекциями.

В курилке на лестнице собралось полно студентов. Дым стоит коромыслом. Все что-то рассказывают, смеются, кто-то пародирует какого-то профессора. Саша стоит в стороне, грустный, медленно затягивается сигаретой. Подходит Андрей. Он веселый, жизнерадостный.

Андрей. Старик, чего такой грустный?

Саша. А ты, вижу, очень веселый.

Андрей. Да, сегодня с Наташкой встречаемся, в кино пойдем. Заберемся на последний ряд, хоть нацелуемся вдоволь.

Саша. Мне бы твои заботы.

Андрей. А что у тебя случилось? Со Светкой поругались?

Саша. Да-а. (Махнул рукой, бросил окурок в урну). Залетели опять.

Андрей. Ну, ты даешь. Сколько можно. Уже второй раз. Не умеешь по-людски, пользуйся «противогазом».

Саша. Да не люблю я с ним.

Андрей. Бестолочь, девчонку беречь надо. Я вот сам веду ее график, и в опасные дни ни-ни.

Саша. Да у моей нет никакого графика. Говорит, вся в мать. Мужик рядом с ней чихнет, та уже готова.

Андрей. Тогда рожайте и женитесь.

Саша. Да скажешь тоже. Рожать – такая обуза. Мне двадцать, погулять еще охота.

Андрей. А им семнадцать. Зачем же девчонку гробить? Потом захотите родить, а она не сможет.

Саша. Ладно. До этого еще дожить надо.

Андрей. А что? Женись. Как порядочный человек, ты должен жениться. Салатика поедим.

Саша. Да не люблю я ее.

Андрей (в недоумении). Не понял. Ты же обязательство подписывал.

Саша. Ой, господи. Ты что это всерьез? Ну, по пьяне пошутили, подумаешь.

Андрей. А что ж ты девчонке голову морочишь? Она за тобой как собачонка, а ты…

Саша. Да ладно, отвали. Потрахаемся и разбежимся. Что, от нее убудет?

Андрей. Дал бы я тебе по роже, да все равно не поймешь. Так что делать будешь?

Саша. Денег надо доставать. Уже и так стипендию до конца семестра Мишке Сафонову заложил. Где деньги брать не знаю.

Андрей. Говнюк. Ладно, надо тебя выручать. А сколько нужно?

Саша. Сотню.

Андрей (присвистнув). Фьють. А что так дорого?

Саша. Она к частнику ходит. В больницу нельзя, сразу родителям сообщат. Она же несовершеннолетняя.

Андрей. Ладно, что с тобой делать. Друг все-таки. Ребята из общаги говорили, что на Мантулинской фабрике можно подработать вечерами на упаковке сахара. Сегодня после лекций поедем.

Саша. А как же твое кино?

Андрей (передразнивая). Кино-кино. Тебя же, дурака, выручать надо.

 

Шумный цех сахарного завода. По транспортерной ленте ползут пачки сахара-рафинада. С двух сторон ленты стоят десять человек: восемь женщин разного возраста и два парня – Андрей и Саша. Каждый упаковщик набирает на свой лоток 20 пачек сахара, упаковывает в плотную бумагу и завязывает бечевкой. Андрей с Сашей возятся со своими упаковками. Неумелые руки плохо слушаются. Саша порезал палец веревкой и, припрыгивая на одной ноге, сосет окровавленный палец губами. Андрей помогает завязать его упаковку. Молодые девушки напротив хихикают.

 

Смена закончилась. Усталые ребята выходят на улицу. Уже ночь. В руках каждый держит по десятке.

Андрей (устало улыбаясь). Ну, вот, еще четыре смены и золотой ключик у нас в кармане.

Вдалеке подходит к остановке троллейбус.

Саша. Бежим, а то метро закроется.

Они вбегают в отходящий троллейбус, плюхаются на сиденье и заливаются звонким смехом.

Андрей. А морду я тебе все-таки набью.

 

За кадром голос Андрея: «Сам ругал его, и сам же не уберег Наташу. Светка позвонила мне домой и сказала, что Наташе очень плохо».

 

Весна 1978 года. Старая пятиэтажка («хрущовка») в Текстильщиках.

 

Андрей и Саша вбегают на третий этаж. Звонят в одну из дверей. Дверь открывает испуганная Светлана.

Андрей (запыхавшись). Где она?

Светлана (показывая в комнату). Там.

Андрей вбегает в комнату. На диване полулежит белая как смерть Наташа. Глаза полуприкрыты. На лице застыла мучительная гримаса.

Андрей (падая перед ней на колени). Наташка. Наташенька. Что же ты натворила? Зачем?

Наташа (слабо улыбаясь). Не знаю. Я хотела как лучше.

Андрей (плача, обнимая ее). Зачем? Зачем? Дуреха. Зачем ты это сделала?

Наташа. А что мне оставалось делать? Отец бы убил.

Андрей. Глупая, я же люблю тебя. Мы бы поженились.

Наташа. Он бы и тебя убил.

Из кухни заходит врач.

Врач. Господи, какие все слабонервные. Вы чего тут мне Ромео с Джульеттой устроили. Больше слез, чем дела. Ну, чего разлеглась? Давай по быстрому.

Андрей (вскакивая с колен). Заткнись, ты, коновал! Тебе бы с лошадьми…

Врач. Что, сопляк, пошел вон отсюда. Чтоб ноги вашей здесь больше не было. И лярву свою забирай.

Андрей (подскочив к нему). Что, сука? Ты что сказал, мразь?

Андрей с силой бьет врача в лицо, тот падает на пол, обливаясь кровью. Светка отчаянно визжит. Саша хватает друга в охапку.

Андрей (вырываясь). Ты что, мразь, сказал? Скотина. Извинись, сволочь.

Саша. Андрей, кончай. Ты, что озверел? Ты же убьешь его.

Андрей. Одним мерзавцем меньше будет.

В коридор, держась за стену, выходит Наташа.

Наташа. Андрюша, миленький, не надо. Не надо, я прошу тебя. Не надо.

Она сползает по стене на пол. Андрей подхватывает ее на руки.

Андрей. Солнышко мое, любимая, прости. Это я во всем виноват. Прости. Пойдем отсюда.

Он берет ее на руки и бережно несет вниз по лестнице. Наташа пытается улыбаться, но лицо постоянно искажает мука боли.

Андрей. Прости, любимая. Прости. Я буду осторожнее.

Рядом идут Саша и Света.

Саша (бормочет). Ну, вот, а сам говорил: все по науке, по графику.

Наташа. Это я виновата. У меня цикл сбился. А я тебе не сказала.

Андрей. Глупенькая. Родила бы мне девочку.

Наташа. Какие наши годы? Еще рожу. И назовем обязательно Лаурой.

 

Поздняя осень 2000 год. Южное Бутово.

Андрей (обращаясь к водителю). Сергей, останови здесь. Я пройдусь. Подышу воздухом.

Машина останавливается. Андрей выходит. Вдыхает полной грудью свежий, немного сырой воздух.

Машина уезжает. Андрей смотрит вдаль на горящие окна своей квартиры.

 

Лето 1978 года. Медучилище.

Андрей стоит с цветами в коридоре возле приоткрытой двери, за которой идет экзамен.

Голос преподавательницы. Так, девочки, заканчиваем работу. Время. Я надеюсь, все ответили правильно на вопросы. Мы с вами это сто раз разжёвывали. Нет ничего нового. Так, Подшивалова перестань шептаться с Дикаревой, лучше проверьте грамматические ошибки, а то такое порой напишут.

Девушки одна за другой выскакивают в коридор, сталкиваются с Андреем, шепчутся, хихикают. Выходит Наташа. Увидев Андрея, она краснеет.

Наташа. Ну, зачем ты пришел? Я же просила.

Андрей. Солнце мое, я хотел тебя поздравить с окончанием экзаменов.

Наташа. Вечером бы и поздравил. Девчонки лупятся.

Андрей. Пусть завидуют. Пусть все знают, что мы любим друг друга. Что нам скрываться?

Они выходят на улицу. На ступеньках курят две Наташины сокурсницы: Наташа Дикарева и Лена Кудрявцева.

Кудрявцева. Везет Наташке. Такого парня отхватила.

Дикарева. Да, везет некоторым.

 

Поздняя осень 2000 год. Серпуховской вал. Даниловский рынок.

Утро. Останавливается автомобиль. Из него выходит Андрей.

Андрей (водителю). Подожди, я сейчас.

Андрей смотрит на девятиэтажный дом. Камера приближает окно на восьмом этаже.

 

15 июня 1978 года. Серпуховской вал. Даниловский рынок.

Раннее утро. Солнце только-только открыло свои глаза и пустило в небо первые свежие и ослепительно яркие лучи. Андрей быстрым шагом идет по переулку от Даниловского рынка к тому самому девятиэтажному дому. Он смотрит на ее окно на восьмом этаже. В руках у него огромная алая гвоздика.

 

Голос Андрея за кадром: «!5 июня рано утром мы улетали в Экибастуз, в стройотряд. Я хотел заработать денег к нашей свадьбе, купить Наташке самое шикарное белое платье, чтобы в загсе все попадали от зависти. Хотел накупить ей море подарков. Автобус ждал нас возле института в семь утра. Сашка стерег мои вещи, а я пулей полетел к Наташке. Сегодня ей исполнялось восемнадцать. Как мы ждали этого дня! Теперь мы могли не скрывать своих отношений и наконец-то официально оформить их. Накануне мы отметили это торжественное событие шампанским в узком кругу, то есть вдвоем. Но ведь день рождения был сегодня, и я не мог ее не поздравить».

 

Андрей поднимается в лифте на девятый этаж. Выходит на лестницу. В доме абсолютно тихо. Даже слышно, как за одной из дверей тикают часы. Андрей осторожно спускается на восьмой этаж, подходит к двери Наташиной квартиры. Прислоняет ухо к замочной скважине. Слышно как храпит ее отец. Андрей достает из кармана перочинный нож и царапает на стене сердце, пронзенное стрелой, внутри которого вырезает цифру 18.

Андрей поднимается на девятый этаж, взбирается по металлической лестнице на чердак, толкает люк, попадает в чердачное помещение и выходит на крышу.

Яркое ласковое солнце стоит прямо напротив. Андрей зажмуривает глаза и сладко потягивается до хруста в суставах. Он хочет закричать от переполняющего его счастья и радости, но в последний момент зажимает рукой рот и украдкой оглядывается.

Андрей подходит к краю дома, ложится на живот и заглядывает вниз. Он видит край балкона, сдвигается на метр вправо. Достает из кармана бечевку и аккуратно завязывает узел на гвоздике, закрепляет грузик. Спускает гвоздику на веревке к окну Наташи. Еще раз заглядывает вниз и, улыбаясь, закрепляет веревку за гвоздь, вбитый в карниз.

Андрей выходит из подъезда, отходит метров на двадцать, оборачивается и видит, как слегка раскачиваясь, словно под музыку медленного танца, озаренная лучами ласкового солнца под окном Наташи висит алая гвоздика. Андрей смеется и, сложив руки рупором, кричит, что есть мочи: «Я люблю тебя, Наташка!» и быстро убегает.

 

Поздняя осень 2000 год. Мебельный комбинат.

Андрей с сотрудниками идет по цеху, где режут ДСП, производят мебель. Смотрит образцы ДСП, качает головой, чего-то кричит сотрудникам. Ничего не слышно, в цеху стоит жуткий шум.

 

Лето 1978 года. Казахстан. Стройотряд в Экибастузе. Разрез «Богатырь».

Андрей с Сашей и еще группа стройотрядовцев укладывает подъездные пути к шагающему экскаватору. Жара стоит неимоверная. Белое солнце палит из зенита. В огромной черной яме – разрезе все плывет в тугом обжигающем мареве. Ребята раздеты по пояс, черные не то от загара, не то от угольной пыли. По телам и по лицам, прорезая светлые бороздки, струится пот. Штаны мокрые от пота. Андрей поджимает шпалу «лапой», а Саша отчаянно лупит огромной кувалдой по костылю. У него получается ловко. С четырех ударов толстый костыль по шляпку заходит в шпалу.

Андрей (вытирая рукой лоб). Ну, вот, смотри, как уже приноровился. А раньше, помнишь, у нас по костылю один удар из трех попадал. Чтоб забить костыль ударов по двадцать делали. А теперь, герой, с четырех забиваешь.

Саша. А тебе слабо.

Андрей. А давай на спор.

Саша. Давай.

Андрей. Держи шпалу.

Саша подкладывает между рельсом и шпалой металлическую накладку, ставит костыль и тремя ударами загоняет его по шляпку.

Андрей. Учись, студент, пока я жив. С тебя бутылка пива.

К ребятам подходит бригадир, их однокурсник, Саша Шуклин, по прозвищу «Портос». Он на голову выше ребят и раза в два шире их в плечах – производственник с шахты.

Шуклин. Эй, шантрапа, смотри как надо.

Он берет второй костыль и загоняет его с одного удара.

Шуклин. Слабаки. С вас обоих по пиву.

 

Вечер в общежитии. Студенты заняты своими делами. Кто-то из последних сил еле доползает до своей кровати, другие смотрят телевизор, третьи за окном на столе «забивают» «козла». Андрей сидит на своей кровати и пишет письмо. Подходит Саша.

Саша. Каждый день строчишь. И о чем можно каждый день писать? Я Светке пару строк чиркнул, мол, все хорошо, жив-здоров.

Андрей. А я стихи пишу.

Саша. Чего?

Андрей. Ничего. Иди телик смотри.

Саша. Ты, чего, правда, что ли стихи пишешь? Дай почитать.

Андрей. Отвали.

Саша. Ну, дай. Чего жалко?

Андрей (смущаясь). Да, ладно, прочти.

Саша берет листок. Читает.

За кадром голос Андрея:

 

Без тебя - одиноки дни,

Без тебя – бесконечны ночи.

Гаснут на небе звезд огни,

И луна светит холодно очень.

 

Без тебя – так пуста земля,

Без тебя - тучи солнце прячут.

Нет причала для корабля,

Потерявшего в бурях мачту.

 

Без тебя – не растут цветы,

Без тебя – не щебечут птицы.

Но во сне лишь приходишь ты,

Заслоняя чужие лица.

 

Без тебя – мне рассвет не мил,

Без тебя – так тосклив мой вечер…

Мне бы только набраться сил,

Чтоб дождаться с тобою встречи.

 

Саша (отдавая листок). Ты, что ее действительно так любишь?

Андрей. Так. Всё. Тема закрыта.

Саша. Да, ладно. Чего ты от меня скрываешь?

Андрей. Мы решили пожениться. Вот заработаю в стройотряде деньги на свадьбу, приглашу. Вы со Светкой свидетелями будете.

Саша. Только без Светки. Я решил с ней расстаться.

Андрей. Да ты что?

Саша. Всё, хватит, потрахались и шабаш. Надоела она мне.

Андрей. Козел ты. Она же тебя любит.

Саша. Я не люблю. Кто она? Продавщица в книжном магазине. А семью надо строить с равным себе человеком.

Андрей. Ну, ты и жук, Саня. Поматросил и бросил, так что ли? Побаловался и будет? А о ней ты подумал. Помнишь, как они нас провожали? Я видел ее глаза, как она на тебя смотрела.

Саша. Да, ладно из себя святошу корчить. Забыл, как мы на дискотеке двух первокурсниц подцепили? И ты с Женечкой в общагу поехал?

Андрей. Ты что? У меня с ней ничего не было.

Саша. Да, ладно скромничать. Свои ребята. Не боись, Наташке не расскажу.

Андрей. Да правда ничего не было. Она просто перебрала, вот я ее и проводил.

Саша (усмехаясь). Рассказывай. Она девчонкам всё поведала в подробностях.

Андрей (смущаясь). Да, что я оправдываюсь. Ну, поцеловал разок. Она так висла. Ну, помацал немного.

Саша. Вот, видишь. А там, небось, и в коечку.

Андрей. Не было коечки, и баста.

Саша. А Наташка бы узнала? Что бы сказала? Да, ладно, шучу я. А зря, между прочим, Чего ты на одной заклинился. Вон их сколько. Одна другой лучше. Эх, всех, конечно, не перепробуешь, но надо к этому стремиться.

Андрей. Зачем от добра добро искать? Я люблю Наташку, мне с ней очень хорошо во всех отношениях.

Саша. Дурак ты. Дураком был, дураком помрешь. Ты Женечку зря не стал. Хорошая бабенка.

Андрей. А ты откуда знаешь?

Саша. Откуда, откуда. От верблюда.

Андрей. Ты что, её..?

Саша. Сначала Люду ее подружку, а потом и Женечку утешил, раз ты ее обидел.

Андрей. Ну, ты и кабель. Светка – дура за ним бегает, его сперму из себя выскребает, а он…

Саша. Хватит. Моралист нашелся. Сами с усами, разберемся.

Андрей. Да я с тобой больше разговаривать не хочу.

Саша. Как знаешь, не больно и хотелось.

 

Голос Андрея за кадром: «Больше мы с ним не разговаривали. Мы старались не замечать друг друга. Мы перестали быть друзьями. Но впереди меня ждало еще более суровое испытание».

 

ЧИТАЙ ПРОДОЛЖЕНИЕ