Монах.

 

С.Кочнев

 

Покажите мне счастливца, который не писал в школе сочинения, и

я скажу, что это мираж или уникум, каких не бывает. Все прочие писали

непременно.

Тему, понятное дело, задавал учитель, а мы скрипели перьями

(давно этот скрип звучал, до эпохи шариковых ручек, фломастеров и

прочих новомодных приспособлений для письма). Сопели, старательно

выводили буквы, грызли ручки, заводили глаза к небу, подглядывали у

соседей по парте, умудрялись проливать чернильницы-непроливайки,

тяжко вздыхали, глядели по сторонам, стреляли бумажными шариками

через трубочки в девчонок - шла обычная школьная ребячья жизнь.

 

«Кем я хочу стать?» - из года в год терзали нас учителя вопросом,

на который надо было отвечать идеологически правильно, без

грамматических ошибок и, в силу способностей, подробнее.

 

Атеистическая пропаганда просветляла умы, учение отцов

теоретического коммунизма и наказы партийных съездов считались

непререкаемыми.

 

За окнами тихо шелестели 60-е, потом 70-е, и было ребятишкам

покойно и радостно: будущая жизнь виделась кому-то за штурвалом

космического корабля, кого-то непременно тянуло стать капитаном

дальнего плавания, кого-то, обязательно, директором завода, хотя

глубоко в душе мечтал он быть главным индейцем Гойко Митичем, кто-

то уже мнил себя знаменитым хирургом или киноартистом, а другой

собирался посвятить свою жизнь благородному поприщу педагога.

 

Всё было, как всегда.

 

Но однажды, в обычной Ленинградской школе, случился просто

кошмар, и вывел это кошмар старательно, даже закусив от усердия

губу, на обычном тетрадном листке в линейку ученик третьего класса.

 

«Когда я вырасту, то хотел бы стать монахом.

А если я не стану монахом, то тогда я хотел бы стать

путешественником. Только я хотел бы путешествовать не на поезде, не

на корабле, не на самолёте. Я хотел бы путешествовать в старой

скрипучей телеге.

Я бы ехал в телеге, а телега бы скрипела.

Она бы скрипела и говорила:

«Ты не стал монахом...

Ты не стал монахом...

Ты не стал монахом...»