ОПТИМИЗМ НАШ НАСУЩНЫЙ

 

/ фантазия на свободную политическую тему/

 

Когда у меня неприятности, я совершенно успокаиваюсь мыслью, что другим тоже достаётся. Например, Сильвио Берлускони.

 

Этот Сильвио, лицо итальянской национальности, втямишил себе в башку, что непременно станет премьер-министром. Об уровне цивилизованности страны можно судить по фантазиям её населения. Несколько месяцев Сильвио мотался по городам и весям Италии, забыв о жене и детях и даже забросив любовницу, что на Апеннинах считается признаком необратимых изменений в мужском оргазме.

 

Он клялся и убеждал, увещевал и доказывал, используя в качестве трибуны церковные паперти, мусорные ящики, крыши автобусов и прилавки забегаловок. Домой возвращался пьяный не от кьянти, а от усталости. Без помощи камердинера и любимой гувернантки сына не смог бы добраться до постели. Его не хватало даже на то, чтобы посмотреть вечернюю сводку новостей, которую передавала его собственная телекомпания. А поутру, обжёгшись поданым лакеем кофе, мчался в бронированном авто /о том, чтобы спокойно прогуляться пешком, подставляя утреннему солнцу розовую лысину, не могло быть и речи!/ на очередной шабаш, обещая одним равенство и борьбу с мафией, другим — богатство и процветание. При этом он целовал детей, обнимался с матерями, что-то шепча им на ушко, и пожимал руки отцам.

 

И хотя премьером Сильвио стал, его постигла хроническая болезнь свободного общества, поражающая главным образом тех, кому кажется, что они достигли недостижимого, — невезение. Некоторое время спустя, грубо и без объяснения причин, Сильвио был изгнан с должности без выходного пособия. На улицах Рима стало одним безработным больше, а у капитализма — одним поклонником меньше. С тех пор означенного Сильвио можно ежедневно видеть на площади Испании, плещущемся в фонтане на потеху иностранным туристам, которые кричат ему: «опля»! и кормят с рук жареной рыбой, как дельфина.

 

Вы скажите, что Италия нам не в пример и не в добродетель. Предположим. Но разве нечто подобное не происходит и у нас? Недавно, например, умер при невыясненных обстоятельствах крупный предприниматель, оставив круглыми сиротами десять миллиардов долларов. Казалось бы, что нам «ге в кубе» что «ге в кубе» до нас? Однако общественность забеспокоилась, ибо ничто так не трогает наши сердца, как сиротство. Нашлись попечители. Но, странное дело, едва оформив опекунство, сами сделались жертвами: по мнению одних — безрассудства, других — правосудия. А неприкаянные сиротки доллары, теряя в весе и проявляя очевидные признаки апатии, продолжали оставаться предметом разборок и поползновений, подтверждая тем самым известную истину: деньги нужны даже тем, кому ничего не нужно.

 

Неожиданно обнаружилось, что осиротевшие миллиарды находятся в одном из банков на берегу Женевского озера. Зажили они там припеваючи, судя по тому, что не пожелали возвращаться на родину ни за какие проценты. В интервью тамошнему финансовому еженедельнику, они озвучили то, что у каждого на уме, но, из страха быть правильно понятым, не попадает на язык: ни малейшей перспективы роста для крупных сумм. Найти себе дело по душе практически невозможно, и к тому же удручает манера некоторых джентльменов расплачиваться за товар не кредитными карточками, а наличными. Есть что-то унизительное, утверждают доллары, в постоянном переходе из рук в руки, притом, что новые хозяева могут оказаться ещё менее способными обеспечить им будущее, чем прежние.

 

Но коль скоро жалуются деньги, что говорить о тех, у кого их нет и неизвестно? А потому неудачникам, вроде меня, ничего иного не остаётся, как утешиться мыслью: никогда не бывает так плохо, чтобы кому-то не было ещё хуже…

 

Борис Иоселевич