Часть I

 

Я не выходил из дома уже десять дней. Поначалу, все пытались найти меня на работе, потом на мобильном. Кто-то звонил в дверь…

Первые дни я вел нормальный образ жизни: спал, доедал остатки еды, плакал и курил. Потом закончилась еда, слезы и силы вести нормальный образ жизни. День и ночь подружились. Они больше не сменяли друг друга. У меня было только время … время прийти в себя, умереть понарошку, или застыть навсегда в болезненной коме своей утраты, - но и время тоже подвело - оно остановилось. В этот момент начала работать память. Она генерировала воспоминания со скоростью тысяч кадров в секунду и почувствовал, что схожу с ума. Я забился в угол белой-белой комнаты, скрутился калачиком, закрыл глаза и увидел реальность: черную, как космос и такую же пустынную. Но и она подменилась, спустя секунду, яркой вспышкой боли. Болело в груди. Вряд ли, это сердце. Ведь оно лопнуло в ту самую минуту, когда я похоронил свою любовь. И так странно, что человек - ее носитель, до сих пор жив. Если бы он умер, унеся с собой в могилу эту самую любовь и верность, мне было бы легче… Скорее, болит все таки душа.

Что такое отношения? Как люди определяют, что принадлежат друг другу? Я вспоминаю бессильную злобу, когда, пребывая в лоне своей возлюбленной, я отчетливо понимал, что не обладаю ею. Дикое ощущение временности процесса. Как поставить метку на душу и тело человека, чтобы спустя пять минут после соития он был неспособен повторить то же самое с кем - то еще? И самое главное - почему это важно, почему этого так хочется? Мне еще более непонятно то наказание, которое Господь подарил нам - сексуальное влечение. Такое ощущение, что жизнь состоит из трех важных точек: рождение, секс, смерть. Ну, наверное, еще еда, дающая силы делать секс. Наши мысли, книги, работа и друзья - это только прелюдии к сексу. Когда я кончаю, я словно освобождаюсь на мгновенье от необходимости думать о сексе, недоумевая по поводу того, каким магнетическим свойством обладают две складки кожи на теле женщины. Это, словно, что-то противоестественное для человека, мужчины - так хотеть, желать эти две увлажненные складки кожи…

Но это только мысли. А сейчас мне почему-то не выжить без глаз. Ее глаз. Я лег на пол, чтобы не видеть свое отраженье в стекле. Нет, не в оконном. В стекле бутылки. Наверное, шестая за сегодня. Если не открыть окно, то можно потерять сознание от алкогольных паров, витающих так небрежно надо мной. Я открыл глаза. Но в комнате не стало светлей. Видимо, ночь. Я закатился под кровать и увидел там маленького ежика. Того самого, которого встретил когда-то на шоссе перебегающим дорогу. "Ты как здесь?", - спросил я у него. "Пришел к тебе" - ответил еж. "Что мне делать?", - поинтересовался я с ходу, избегая расспросов о делах, друзьях и погоде. "Живи, не бойся жить дальше", - так он ответил мне. Я сказал: "Но ведь не могу продолжать путь, потому что все не такое, неинтересное и кислое на вкус, с тех пор, как умерла моя любовь!" И вдруг я услышал: "Ты не любил. Ты жил и ждал, что скоро встретишь ту, которую полюбишь. И увидев ее, наделил кучей способностей и достоинств, дорисовал все, чего не хватало, а потом требовал от нее соответствия всему, что придумал. Потому и страдал, потому и недоумевал, потому и считал ее недостатки чем-то временным, потому и боролся с мельницами. Ты не способен полюбить. По крайней мере, пока. Потому что, до сих пор, ты требуешь отдачи за свои благодетели. Торгуешь ими. Любовь - это не стремление менять человека и благоустраивать свою жизнь, может это и к сожалению, потому что именно этого мы желаем, живя семейной жизнью и именно это рушит любовь. В любви созидательного мало, как мало созидательного в пожаре. Люди придумали, что любовь и семья - это совместимые понятия. А на самом деле - создавать семью нужно после трансформации любви в уважение и преданность…"

Я офигел, потому что это говорил ежик. Если ты, уважаемый читатель, думаешь, что я не понимал, что все это большой и жирный глюк, - ты заблуждаешься. Понимал. Только образ ежика мне был непонятен. И после его монолога мне не стало легче. Я не увидел большой и широкой дороги впереди и не получил ответов на свои вопросы. Я просто отвлекся. И как только я подумал, что отвлекся - железный обруч боли сдавил грудь. Я вскарабкался на кровать и представил себя мертвым. Заплачет ли она надо мной, обнаружив мое тело? Вряд ли. Не она его обнаружит. Его обнаружит мама, потому что, реально, не пофиг ей одной…

Ложь, предательство, тревога, разочарования - подарки этих отношений. Чего я страдаю? Страдаю. Просто страдаю. Нет, пожалуй, непросто. Как-то тяжело в этот раз. Я заперся дома, потому что устал изображать спокойствие и уверенность на работе и в кругу друзей. Мог бы продолжать, но зачем так много обманов? Обманывали меня, уверяя, что любят, зачем же буду обманывать я? Устал жить во лжи. Я должен пережить это все и выйти из дома нормальным человеком - переболеть и выздороветь. Что-то пока не выходит…

Я не умею получать ответы на вопросы, потому что не знаю, как их задать. А вместо этого, я вижу картинки. Они возникают в голове спонтанно, несвоевременно и, как-то по-мазохистски. На этих картинках я и она. Оба полны надежд и счастливы, потому что не знают ничего друг о друге и, о счастье, не знают того, что впереди. Может счастье в незнании? Может счастье быть дурачком ??? Живут же пары - тупарь и тупица, горя не знают. Может я дурачок? Не знаю. Мне больно и как-то совсем безисходно. Я готов терпеть боль, зная ради чего. А так, я словно сам заказываю и справляю панихиду по любви умершей. И что бы уже не делал этот человек, моя возлюбленная, - мы никогда не вернем того, что было - надежд на будущее и силы, которая заставляет верить в то, что это будущее впереди.

Я вижу дорогу. Она натянутой струной чертит путь к горизонту. Вижу себя за рулем, летящим к горизонту, на бешеной скорости. Потом опять темно. Я уснул. Во сне тоже не терял времени даром - искал Бога. В православии Бог ищет человека, стучится к нему. Я отворяю, и Бог входит, но потом я гоню его своими поступками и неспособностью жить так просто, исполняя десять заповедей. А Он снова стучится. Часто творит чудеса в моей жизни, дает мне то, о чем прошу. Но я, сволочь, все порчу. Прошу Его простить и Он прощает, снова убеждая меня в своем милосердии. И только Он еще держит меня на этом свете, ибо если покину его, этот свет, то уж точно к Богу не попаду…

 

Часть II

 

Наступило утро. Я увидел солнце, что взбиралось по лесенке небосвода наверх. Надо же, изо дня в день не надоедает ему шастать туда-сюда. Я бы уже застрелился. Открываю форточку и вдыхаю запах весны. И пусть на календаре февраль - весна где-то рядом, за углом. Скоро она распутной девкой выскочит на улицу и следом за ней молодежь разденется, пользуясь законным шансом демонстрировать друг другу свои телеса. Буду ли я среди них? Скорее, да. Ведь я не собираюсь запираться в этом доме навечно. Но что должно произойти, чтобы я покинул место своего добровольного заточения и выбежал во двор с индейским криком: "асса"? Не знаю. Вот этого-то и не знаю. Ведь я пытался забыться с другими женщинами. Кто-то говорил, что, пусть на время, но это помогает. Мне не помогло. Наоборот, я чувствовал дикую скуку и раздражение.

Не такие они все…

Я хочу быть счастливым. Если бы кто знал, как хочу! У меня было столько поводов и шансов, что можно подумать, будто-бы я на самом деле не хочу, а ловлю кайф только от того, что разбрасываюсь ими. Но в действительности, я не хочу вернуть ни одну из тех достойных женщин, которые сыграли архи-важную роль в моем формировании. Я не страдал по-настоящему ни за кем. Расставшись, я просто культивировал в себе псевдо-страдания, а на самом деле ждал и жаждал новых эмоций и приключений.

А вот теперь я понял, как это, когда болит. Но и это не повод умирать. Я просто жду развития событий, хотя и понимаю, что без моего желания эти события развивать - ничегошеньки не будет.

А она живет где-то там… Я знаю где, но не знаю как… Так хочется увидеть ее, прикоснуться, провести рукой по волосам. Хочется простых человеческих вещей. Без философии и схоластики. Без высокопарных фраз и анализа. Хочется просто лежать и слушать, как она дышит во сне. И молить Бога, что б не кончалась эта ночь, потому что в ней мы застрахованы от ссор и недоразумений. Потому что, эта ночь моя и никто не в силах….

Я чувствую, что опять плачу. Слезы обжигают щеки и высыхают там же. Если ты думаешь, что я просто безвольная кукла и не мужик, я докажу тебе обратное, разбив твое лицо в клочья и только потом признаюсь, что так и есть. Но поверь - мне в кайф. Потому что, чувствовать, измерять силу ощущений, платить за это километрами нервов и тоннами сожженных фибров души - и есть счастье. А ты, который бахвалишься своим ровным настроением и пофигизмом - пошел в жопу! И ты, который плачешь со мной вместе, проецируя мои страдания на свои - тоже иди в жопу, потому что мне сейчас плевать и на тех и на других, хотя завтра, возможно, я возлюблю весь мир и пойду странствовать с рюкзаком литературы, проповедуя какую-нибудь хрень…

Пойми, мне холодно сейчас. Просто холодно. И все, что ты можешь сделать для меня - это побыть со мной. Тихонечко посидеть рядом. И я отблагодарю тебя своей преданностью. Не навсегда, но на миг. И ты тоже будешь счастлив в этот миг. Я умею быть хорошим. Недолго, но зато сполна.

За окном залаяла собака. Я выглянул на улицу, но собаки не увидел. Вместо этого, стал свидетелем картины заката. Неужели еще один день позади? Так быстро. Странный день сегодня. Никто не звонил и не дергал меня. Наконец-то успокоились.

Внезапно, комната завертелась у меня перед глазами, как карусель. Я воскликнул: "бля!", и упал. Перед тем, как удариться головой о спинку кровати, я увидел кусочек неба - багрово-красного и подумал, что это мой цвет. Я никогда бы не носил багрово-красных вещей, но если кому-то захочется меня распороть и посмотреть на мои "скрытые таланты", то наверняка они такие - багрово-красные. Боль в затылке мне понравилась. Она была тупой и совсем детской. Настоящей, что ли. Я понял, что упал потому, что не ел уже давненько. И, наверняка, немеряно курил. Чешу затылок и бреду к холодильнику. Он, осиротевший, поразил меня стерильностью своего чрева и навеял ассоциации с реанимацией. Нахожу сырое яйцо и забвенно его выпиваю. Приятно бурча, мой желудок начал выполнять свою миссию.

Зазвонил телефон. Я подошел, посмотрел на него, с простотой и непосредственностью эскулапа вынул батарею. Парень быстро сдох и перестал трепыхаться. Этот звонок ненадолго вернул меня в мир социальный. Но подумав об этом мире с пол минуты, я решил пока не возвращаться туда. По крайней мере, до тех пор, пока он не предложит чего-то выдающегося и заслуживающего внимания. А следующие пол часа я думал о ней. Странно, сколько всего я готов отдать за то, чтобы мы снова были вместе. Может, это потому, что у меня не так много есть? Да и проблема, быть вместе, решается посредством одного звонка, но быть с ней - значит требовать того, что она дать не может. А получить это у тех, кто может это дать - я не хочу. Замкнутый круг, блин!

Человеческая психика - дремучий лес. Мне безосновательно - то тяжело, то, внезапно, легко, как в раю. И причиной тому бывают совсем уж курьезные вещи. Например, любовные игры воробьев на карнизе. Или сентиментальная береза за окном, что клонит свои ветви к рядом стоящему тополю. Они так не похожи. А она дожидается нового порыва ветра и ложится на плечи тополю, будто бы случайно...

В мире так много красоты. Я перестал замечать ее тогда, когда потерял спокойствие и способность созерцать. Мне бы научиться останавливаться, сбивать ежедневный ритм минутой покоя. Но страх отстать от жизни и выпасть из обоймы все еще силен во мне.

Весна и осень похожи. И проведя еще с десяток дней дома, и выскочив на улицу, я вряд ли смогу отличить их. Они - те моменты, когда природа замирает перед тем, как заснуть или проснуться. Так и я. Замер. Просто выбросил десять дней из своей жизни. Вот только не знаю пока: чтобы умереть или зажить по новому. Хотя, по-новому не получится. Я слишком полюбил свой образ жизни. Плавная кривая. И я взбираюсь по ней вверх. Хотя каждая следующая ступенька заставляет меня терять друзей, здоровье и веру. Так куда же ведет кривая? Не знаю. Уж куда-то да выведет. Посмотрим.

Я зажег свет и снова выключил. Темнота - мой друг. В последние дни я жду ее сильнее, чем утра. Потому что мне кажется, что когда темно, у других людей жизнь тоже останавливается, и так я будто бы меньше теряю, выпадая из жизни на эти несколько дней… Поймал себя на мысли, что боюсь отстать и вернуться в мир уж совсем невостребованным. Хотя… кому я нужен даже сейчас? Нет ведь рядом никого.

Чувствую озноб. Прикасаюсь ко лбу и понимаю, что между ним и включенной конфоркой разницы мало. Не хватало еще заболеть! Готовить себе чай с малиной я вряд ли буду. Потому что нет чая, малины и желания. В голове начинают плясать мысли. Скачут табуном, сбиваются в кучки, режут голову изнутри. Касаюсь виском подушки. Она холодная и твердая, как мрамор. Мне становится страшно. Хочется кричать. Пытаюсь. Не слышу свой голос. Проваливаюсь. Лечу куда-то… По дороге вижу ежика. Он машет лапой, что-то говорит. Долетают слова: "… держись правого края, когда пойдешь налево". Не понимаю, о чем он. Продолжаю полет. Красным огоньком в голове мелькает Ее лицо. Она тоже что-то говорит. Не могу разобрать ни слова. Я теперь понимаю только язык животных, в частности ежей. И осознаю, что падение вниз - это тоже полет. Темнота озарила все вокруг липким туманом неизвестности. Сквозь нее пробивается писк. Это телефон. Точнее, будильник в телефоне. Открываю глаза - 8:30 утра, Понедельник, 14 Апреля 2003 года. Пора идти на работу.

Прошла всего одна бессонная ночь, показавшаяся мне вечностью. Еще одна среди сотен таких же. Но я не хочу больше. Я хочу выйти на улицу и улыбнуться первому встречному. Ничего не поменялось, я ничему не научился. Я просто прожил еще одну бессонную ночь. Но я хочу улыбаться жизни и идти ей навстречу. Я хочу встретить человека и полюбить его. И я не хочу забывать свое прошлое. Оно дорого мне. Я всегда буду помнить эту ночь, как и каждую из прожитых. И тех людей, что делили их со мной. И ежика, пытавшегося научить меня тому, что не знал сам.

Ну что ж - навстречу новому дню! Надеюсь, я что-то вынес из тысяч предыдущих. Хотя… Я знаю только, что люблю Ее так же сильно. И знаю это наверняка. Пока только это. Пока…