Голо,пасмурно,изорвано в парке с жухлой чешуей, дымка мягкотелой ворванью расползается весной. И глаза,раскиснув за зиму, оживают на лице смощенном,обезображенном, в серой ясности - красе. И истосковались за зиму, чуть худы и чуть остры, два колена,туго связанных, две невесты,две сестры. Сжаты страстью,отчужденностью. Сдвинутся на каблуке. И горюют в обнаженнности, в одиночестве,в тоске. И в Нее летят,приближены, словно взгляды и уста, недосказанно-обиженных прошлогодних три листа. И сидит она,согретая теплым ветром,в полусне, словно мысленно раздетая, одинока на скамье. |