АСТРА

 

«– Ты думаешь, может, что я проститутка? – спросила женщина.

– Ничего подобного. Абсолютно честная женщина, муж счетоводом

служит, можешь в домкоме справиться.»

 

М.Булгаков (Черновики романа)

 

Ресторан «Чёрное море» был одним из трёх заведений «Интуриста»

Одессы. Но по популярности ему не было равных.

Одно время там пела сама Татьяна Боева, вошедшая позже в десятку

мировых джазовых певиц. Бэк – вокалисткой у неё была Лариса Долина,

тогда ещё четырнадцатилетняя Лора Кудельман. Одесские рестораны,

(вообще рестораны) в то время были единственным местом, где можно

было петь джаз. Голос Боевой, непонятно откуда появившийся у одесской

девчонки, был родом с негритянского юга США. В 2012 году она

скончалась. За месяц до смерти она дала концерт на который собрались

ведущие джазмены мира.

Кстати, Лариса Долина считает Татьяну своей учительницей, и всё, что

умела когда-то Лариса, вот эту “черноту” в голосе она взяла от Боевой.

Белый человек поёт из головы, цветной человек поёт из сердца, а чёрный

из живота. Боева доставала свой голос именно из живота.

В те дни, когда в ресторане пела Татьяна, попасть туда было немыслимо.

Впрочем, в те времена, вечером, в любой из ресторанов Города попасть

было сложно. Без предварительного заказа зайти в «Интурист» можно было

двумя путями: либо проходишь как VIP-персона, либо, если таковой не

являешься, но знаком со швейцаром и готов на определённую мзду.

Правда, при наличие мест. Постоянно висящая с 1975 года

фундаментальная табличка «МЕСТ НЕТ» переводилась так: «вынимай

мохнатый «шмель» на душистый хмель».

К VIP-персонам, кроме иностранцев относились валютные проститутки и

комсомольское начальство. В принципе, разница была небольшая,

поскольку главное начальство у них было общее, сидящее на Бебеля в

мрачном сером здании КГБ. Кураторы, известные всем постоянным

посетителям своими деревянными рожами, тоже находились в зале. Их

служба, сами понимаете, была «и опасна, и трудна».

Шарапов, к примеру, пытался растянуть чашку кофе, купленную на сто

казённых рублей, полученных от Жеглова, до появления опасного бандита

Фокса. Новые шараповы казённых денег не жалели, заказывая себе отнюдь

не «супчику горяченького, да с потрошками». Да и стрельбы со швырянием

официанток из окон под фокстрот «Рио-Рита» не ожидалось.

«Девочки» представляли собой весьма экзотическую группу. Прежде

всего, они разительно выделялись своей шикарной одеждой, которая

отличалась от «ширпотреба», привозимого моряками. На то, во что они

были упакованы, ни одному «мариману» не хватило бы годовой зарплаты.

Про «брюлики» вообще промолчу. Неизвестно кто проводил у них

кастинг, но как-же они были хороши...

Они сидели за бутылкой шампанского и более ничего не заказывали,

ожидая какого-нибудь «фронца», как в Одессе называли иностранцев.

Такса за «интим» даже в то время ими была установлена $50. Можете

себе представить, насколько у них было всё схвачено, если за найденные

при обыске $10 можно было «сесть» на срок от пяти до восьми лет по 88

статье УК СССР.

Правда, известнейшая в Одессе валютная проститутка Соси Лорен,

многие годы верой и правдой служившая родному ведомству с пионерского

возраста при выходе в тираж получила свой «восьмерик» по злополучной

88-й статье.

Друзья пришли в «кабак» как раз к началу выступления Бо́евой. Оба были

при деньгах: с Беней рассчитался один из «мажориков – плейбоев» за три

курсовые работы». Беней называть Славку разрешалось только Жорке.

К третьему курсу на факультете никого из этой категории студентов не

оставалось, но до поры до времени они наивно надеялись, что купленные

курсовые помогут им стать медицинскими светилами.

Столик, за который их посадили, был недалеко от эстрады, как раз

напротив «рабочего» столика «жриц», хотя никто из них не жрал и не ел.

Друзья поздоровались с ними, поскольку шапочно были знакомы. Жорка,

тут-же, не мигая, уставился на высокую брюнетку какой-то нездешней

внешности.

Это была Астра – самая роскошная путана, заслуживающая особого

внимания ввиду абсолютной неординарности.

До трёх часов дня она, одетая в джинсы и свитер либо в строгий костюм

трудилась главным бухгалтером крупной строительной организации, имея в

подчинении около десятка работников.

С 10-00 до 15-00 она отзывалась на имя Людмила Сергеевна (личность

абсолютно реальная) Прим. автора.

Приход на работу в 10 часов утра был непременным условием,

обговоренным с начальством. Наверное, не было ни одного человека,

знакомого с ней, который не знал бы о второй её работе. Она не

распространялась об этой, другой своей жизни, но и особого секрета из

неё не делала. Что характерно, на работе она пользовалась

непререкаемым авторитетом, была строга и не допускала никакого

панибратства. Для её двадцати восьми лет такую карьеру можно было

считать очень успешной.

Своим товаркам по горизонтальному труду на вопрос, зачем ей эти

бухгалтерские копейки, она, усмехаясь, отвечала: « У вас, у

«приматушек», один, основной рабочий орган, максимум ещё два

вспомогательных. Их легко стимулировать снаружи. А у меня основной

орган расположен очень неудобно – внутри головы и требует ежедневной

тренировки и совершенствования».

«Кроманьонки» растерянно переглядывались, как бы спрашивая, друг

дружку: «Это по-каковски она сейчас блеяла? На неандертальский, вроде

бы не очень похоже».

Ребята сегодня решили «кутнуть». В этот вечер обычно дрянная кухня

ресторана по какой-то причине разродилась редким блюдом «Поросячья

грусть» (свиные ребрышки в оригинальном кисло-сладком соусе). К ним

ребята заказали бутылку армянского коньяка, и тут зазвучал хит

«Summertime», с которого Боева начала выступление.

Жорка, у которого были разлады с женой, сидел в пол-оборота к

«рабочему» столику и пялился на Астру.

– Что ты уставился на этот лежачий «Торгсин»? – спросил Беня. – В этом

магазине за рубли ничего не продают.

– Всё продаётся и всё покупается, – назидательно сказал быстро

захмелевший Жорка. – Я с детства её хочу, – и пошёл приглашать

Людмилу на танец.

Потоптавшись возле неё и переговорив, он вернулся ни с чем.

– Я же тебе говорил, – раздраженно сказал Беня. – Брось позориться!

Зная своего друга, Беня, по выражению его лица понял: у того мозги уже

танцуют «вальс в мажоре».

– Саша, – дернул за полы пробегающего официанта Жорка. – Принеси нам

ещё бутылку коньяка.

– Коньяк кончился, – на бегу сказал официант.

– Не морочь мне бейцалы, – обозлился Жора, который не привык, чтобы

ему отказывали.

– Есть только джин «Бифитер», но он дорогой, – сказал Саша.

– Давай, тащи быстрее, и ещё каждому по «рёбрам», – нетерпеливо

сказал Жорка.

– На черта тебе этот джин. Его с коньяком нельзя мешать, – разозлился

Беня. – Ты как хочешь, а я допью коньяк, что остался. Смешивать не буду!

– А я буду, – упрямо заявил Жорик. – Эта овца, моя жёнушка, сказала,

что не любит меня. А я хочу, чтобы меня любили, причём сегодня.

Жорка продолжал сидеть в пол-оборота к столику «девочек», отхлёбывал

джин из фужера для шампанского и, после каждого глотка, морщась,

спрашивал: «Как эти долбанные «фронцы» пьют такой одеколон?»

– Ну не так, как ты, это точно. Во-первых, не мешают с коньяком, во-

вторых, мешают с тоником.

Жора встал и быстро пошел к «рабочему» столику. В это время с другой

стороны одновременно с ним подошёл мужчина, довольно крепкого

телосложения. Славик увидел это и тоже быстро подошёл к столику в тот

момент, когда Жорка сквозь зубы сказал мужчине: « Слышь, фрайер,

сделай вид, чтоб тебя искали».

Мужчина увидел, что силы не равны, решил не ввязываться и ушёл.

– Так, быстро пошёл за стол, – нервно прошипел Беня, – не то я тебе

настучу по мозгам.

– Мальчики, та вы шо, с Бугаёвки? – промурлыкала одна из путан. – Мы же

на работе. Зачем вам этих непрятностей?

– Люда, – обращаясь к Астре, сказал Жорик. Сегодня не твой день. Вечер

заканчивается, клиентов не видать, а я, – вот он! Хочу тебя, – умираю.

– Ну, во-первых, не Люда, а Людмила Сергеевна либо тогда уже Астра. Во-

вторых, ты прекрасно знаешь, что за «деревянные» мы не обслуживаем.

– Кая тебе разница, я заплачу рублями по курсу, – нетерпеливо сказал

Жора.

– А фантиков от жвачки у тебя нет? – усмехнулась Людмила.

У Жорки начали раздуваться ноздри. Он сжимал и разжимал кулаки.

– Что это ты надулся, как мышь на крупу? – спокойно произнесла Астра.

Знаю я, кто ты такой, и папашку твоего генерала, старого пердуна, тоже

знаю. Всё,

мага́зин закрыт. Идёт переучёт моральных ценностей.

Жорка стоял весь багровый от стыда и злости, но в этот момент у

Людмилы на лице появилось новое выражение.

– За рубли – нет, а вот за кольцо, так и быть обслужу, – испытующе

посмотрела она на Дичкова.

– Это «обручалка», – тихо сказал Жора.

– Вижу, – хищно улыбнулась Астра.

– Оно стоит сто пятьдесят рублей, – уже понимая, что за игра идет, –

прохрипел Дичков. Я дам тебе триста.

– Не-а! Кольцо, – и я страстно тебе отдамся, – издевательски изобразила

фальшивый оргазм Астра.

– Жорка, не вздумай! Славик схватил друга за руку и потащил от стола.

– Да отстань, ты – досадливо заорал Жора, снял кольцо и, как костяшкой

домино шлёпнул им по столу.

– Поехали, – сказала Астра и пошла вниз.

– Чтоб ты треснул, баран! – выругался Беня, обращаясь к Жорке.

Тот держал дорогущую женскую шубу, помогая Астре одеться, затем

подошёл к Славке:

– Бенчик, пожалуйста, поехали со мной. Я чувствую, что нашёл

приключение на свою задницу. Если оставишь меня одного, – точно

вляпаюсь в какое-нибудь дерьмо».

– Ты уже вляпался, – с досадой произнёс Беня. Забирай кольцо и поехали

по домам.

Жорка ничего не ответил, только упрямо мотнул головой.

Они вышли на улицу. Стоял необычный для одесской зимы приличный

«зусман», около – 10°. Тут же подъехало такси-шмаровоз.

– На пятую Фонтана, – сказала Людмила.

– Дичков уселся на переднее сидение, а Славик, пропустив Астру, сел с

ней рядом на заднее.

– Свечку взял? – ухмыльнулась Людмила.

Славик, сразу не врубившись, наивно спросил: «А свечка зачем?»

– Как, а ты разве не будешь над нами свечку держать? – на полном

серьёзе спросила путана.

Славка хотел обидеться, но неожиданно прыснул со смеху, – настолько

естественно она его подколола.

Они подъехали к какому–то странному высокому ангару из «дюраля»,

вышли, и такси тут же уехало. Люда достала ключ, попыталась открыть

дверь, но она примёрзла и не открывалась.

– Ну-ка, парни, откройте даме дверь, – указала Людмила на ломик у

стенки ангара.

Они с трудом отодрали дверь и зашли в абсолютно пустой ледяной гараж.

Только напротив двери стоял стол с какими-то металлическими ящиками.

Астра нашарила рубильник и включила яркий свет.

– Ччто этто, ггде мы, зачем ммы сюда…? – трясясь от холода, спросил

Жорка.

– Как это зачем? – To make love! – удивилась Людмила.

– Здесь? – недоверчиво спросил Жорка. – Здесь же колотун!

– Да ну, для такого горячего парня это разве холод? – хихикнула Люда и

сняла шубу, оставшись в тонком нарядном коротеньком платье,

открывающем длинные, красивые ноги. – А может, ты думал, что я каждого

клиента привожу к себе домой? Я приличная женщина, – усмехнулась она.

С этими словами Людмила повернулась спиной к Жорке, приподняла низ

платья, оперлась локтями об стол и, повернув голову, сказала: «Не вижу

былой страсти. Ты раздеваться не будешь?

Дичков стоял, как соляной столб, разглядывал её бельё и не

предпринимал никаких действий.

Славик вышел на улицу, плотно прикрыл дверь, прикурил сигарету и начал

прогуливаться туда – сюда по дорожке между гаражами. Про себя он

чертыхался и клял своего непутёвого товарища на чём свет стоит. От

холода, захотелось отлить. Славка зашёл за ангар, расстегнул, куртку и

молнию на джинсах, задрал голову и, приступив к процессу начал

рассматривать звёзды.

В этот момент послышался грохот открываемой двери, и листовая обшивка

ангара задребезжала.

– Ну, наконец, – подумал Беня и тут же услышал глухой вскрик и

истерический женский вопль.

– Он быстро обогнул ангар и в проёме ярко освещённой двери увидел

лежащего на полу Жорку и широкую спину какого-то мужчины, который

одной рукой пытался вырвать шубу из рук Людмилы, а во второй держал

нож и размахивал им перед её лицом.

– Лом! – мгновенное решение пришло в голову на автопилоте. Славка

нагнулся, поднял с земли ломик и одним прыжком оказался возле мужика.

В тот момент, когда грабитель что-то почувствовал и начал поворачивать

голову, Беня обрушил в область его открывшегося виска страшный удар.

Раздался противный хруст, и мужик рухнул, как подкошенный, на пол,

подмяв под себя шубу.

Жорик застонал и попытался подняться. Голова его была в крови, из уха

тоже сочилась розовая сукровица.

– Как ты? – спросил у него Беня.

– Будет жить, – сказала Астра. – А может быть, даже научит свой член

стоять на морозе.

Она полностью пришла в себя и деловито вытаскивала из-под бандита

свою шубу.

– Ты глянь, такую шубу изгваздал, пиндос, равнодушно посетовала

Людмила и пнула грабителя сапогом на высоченной шпильке. – Ну что,

закопаем это дерьмо или так бросим?

– Аа-вв аввы, – совершил попытку высказаться Дичков, размахивая

руками.

– Да не парься, птенчик. Жив он, твой обидчик, – засмеялась «путана».

Видишь, пальчиками дулю пытается свернуть.

Надо идти на Черняховского ловить тачку. Заодно вызовем ему «скорую».

Они дошли до перекрёстка, и Беня остановил частника.

– Мне надо отвезти его в больницу. Ты извини, поймаешь себе другую

тачку.

– Не волнуйся, езжайте. Мне надо ещё со шмаровозом разобраться. Его

наводка. Он знал, что у меня есть «зелень».

– Люда, будь человеком, верни кольцо, – попросил Беня, протягивая ей

две сотни. – Больше нет. Это всё, что у меня осталось.

– Убери свои фантики. Я больше их не собираю, – с этими словами Астра

достала из сумочки кольцо и положила ему в ладонь. – Не дружи с ним, он

плохой мальчик. Терпеть вас ненавижу, мажоров, – и, не оглядываясь,

пошла к телефону-автомату.

 

Эдуард Штейнгольц.