Философская сказка для детей от 12 до 120 лет.

_______________________________________

Шел дождь... Малюсенький, пробившийся из-под земли молодой дубок изумленно дрожал на ветру, дивясь большому миру.

– Все такое большое, а я такой маленький! – удивился зеленый росток.

Стоявшие невдалеке деревья казались настоящими великанами. Отовсюду слышался шелест берез, кленов и осин. Молоденький дубок то слушал их разговор, то на миг погружался в свои мысли.

– Кто такие люди? – думал он. – Почему березы так ругают их? Загадка.

– Как хотелось бы спросить их об этом! Но меня не замечают. Очень жаль. Если бы кто-нибудь поучил меня уму-разуму в этом незнакомом, большом мире. Было бы так здорово и интересно!

Большая травка рядом с дубком зашуршала в ответ на мысли, сказанные вслух ростком.

– Они топчут, топчут нас, того и гляди растопчут.

Молоденький дубок от услышанных слов съежился, задрожал, прижался к земле, жалобно прошептав: «Почему? Почему?»

– Не знаем! – ответила муравка, и шепот ее улетел за холм.

Росток дубка от представившейся картины, что его топчут, заплакал и сквозь свои слезы вспомнил, как он радостно падал на землю желудем, наслаждаясь долгожданным полетом к самостоятельной жизни. Потом он лежал под шумящей кроной отца-дуба и грелся в лучах солнца. А что стало после? Какое-то смеющееся неведомое существо подняло его и сунуло в карман. Там было темно, как ночью, и, подрагивая от тряски, желудь нащупал дырку и переполненный любопытством заглянул туда. И опять полет к белому свету.

Опомнился он на небольшой полянке. На рыхлой почве пустил корни и пил влагу из нее, стараясь быстрее пробудить свои жизненные силы, и прорасти, попробовать жизни большого мира.

– Как было интересно! – вспоминал дубок. – А теперь так сыро и страшно!

С каким восхищением он посмотрел на соседа – клена, который упирался макушкой в серую тучу.

– Интересно, какая она на ощупь? Наверное, мокрая, но приятная.

Тут дождь на мгновение прекратился, подул ветерок, обдув росток влажным дождливым воздухом, впитавшим в себя лесной запах мха и земляники. Дубок почувствовал, что страх стал исчезать, и в нем стала пробуждаться радость жизни. Мысли закружились, создавая красивые образы. Но что – он еще не видел. И эта фантазия помогла победить ему тот страх, который росток испытал накануне. Когда дождь снова закапал, дубок уже путешествовал в своем внутреннем мире. Так пролетели первые дни и ночи.

Из разговоров между березами он узнал, что люди живут в городе, находящемся недалеко оттуда. Лесной телеграф там очень плохой, деревьев много срубают и строят из них дома, поэтому новости часто приходили туманные и загадочные.

– Но кто же это такие, люди? – спрашивал себя росток. – Как выглядят?

Молодой дубок не мог догадаться, что, когда был желудем, он видел первого человека – двенадцатилетнюю девочку, которая подобрала его. Но это он узнает через несколько лет.

Время неуловимо бежало день за днем, ночь за ночью. Вместо росточка росло уже небольшое деревце, тоненькое, как тростинка, пошатывающееся на ветру и колыхающееся зелеными листочками. Рядом на лесной поляне желтело на солнце несколько пеньков от срубленных соседей – осин. Дрожа от страха, дубок вспоминал тот день всю жизнь, как страшный, кошмарный сон, когда пришли люди в лес с топорами...

Деревце ужасно боялось, что и его срубят. Это случилось той осенью. В лесу поднялась паника. «Люди идут! Люди идут!» – кричали березы в хороводе с осинами и кленами. На поляну пришли люди со странными приспособлениями в руках. Они принялись выбирать осины. А потом... Крики, ужасные вопли и слезы деревьев. Дубок плакал, дрожа, старался уйти в себя и, потрясенный зрелищем, возненавидел тогда людей. А одного из них запомнил на всю жизнь: на его лице рос большой черный «мох», и, орудуя блестящим предметом, он не обращал внимания на плач бедняг, страдающих от боли, беспощадно срубал дерево...

Потом пришла холодная зима. Ветер сорвал листья с деревьев и принес белый снег. Белоснежные хлопья убаюкали деревце до следующей весны.

…И вот, думая о тех мрачных днях, дубок с любовью грелся на солнышке, радуясь живому. Сюда теперь часто наведывались люди. С вырубленной просеки вдалеке за холмом виднелось жилище человека. К дереву иногда приходил лесничий, он восхищался молодым дубком и разговаривал с ним, как с приятелем. Говорил: «Вот вырастешь, станешь большим, проживешь двести лет, а нас, стариков, уже не будет на свете». Деревце полюбило лесника за доброе сердце, стало понимать, что люди бывают хорошие и плохие. Каждый день дубок ждал старика и радовался его приходу. В отсутствие друга он слушал веселую и грустную болтовню соседей.

Рядом стоящая березка постанывала: прошедшей зимой зайцы ободрали ее бересту. Она сильно печалилась, шумела от ветра и возмущалась безжалостностью животных. Сочувствующие деревья успокаивали подружку.

Мало-помалу дубок рос, набирался мудрости. Пролетели годы. Дуб стал большим, ветвистым. Лесничий давно перестал навещать дерево, много воды с тех пор утекло. Все старые деревья – соседи засохли, исчезли. Бывшая лесная поляна превратилась в большое поле.

Сто лет минуло. Все изменилось. Высокая трава вперемешку с полевыми голубенькими колокольчиками уходила вдаль, а там вдали белели в синей дымке городские постройки людей. Дуб стоял в одиночестве, высокий, гордо распрямив спину, шумя на лучезарном солнце, вдыхая запах клевера и других ароматно пахнущих цветов. Он наслаждался всем этим и тосковал, непонятная грусть наполняла ему душу. Дуб понимал, что ему было скучно, не с кем поговорить, поделиться своими мыслями. Единственный собеседник – травянистое поле, которое не понимало дерево, но приносило интересные сплетни. Дубу было интересно, но он мечтал сам увидеть то, что не видел, и то, о чем слышал. Довольно часто мимо него проходили мальчишки. Он наблюдал за ними. Мальчишки шли купаться: там вдали, на другой стороне луга, извилисто протянулась голубая полоска речки, исчезая за возвышенностью. Дуб жалел, что не стал выше, каждый лишний сантиметр давал возможность смотреть дальше, в далекую даль. Ах, если бы он стал мальчишкой или девчонкой и увидел все то, что ему сейчас неведомо! Дуб мечтал и плакал от печали. И каждое утро в ранние часы, когда солнце еще не взошло, хрустальные капельки росы от проказливого ветерка скатывались вниз, как слезы, растворяясь в зеленой гуще травы...

 

1996 г.