Любовь - это когда двое

едины.

( В. Гюго )

 

 

 

Розовые осколки гор все круче и изломаннее нависали над их голо-

вами, будто падали, и уже не казались розовыми, скорее фиолетовыми в

скупых отблесках мутно-болотного света.

За последним перевалом упал Сэм.

- Оставь, он мертв, - сухо бросила Лаура склонившейся над пепель-

ным лицом Лине. Та покорно выпрямилась, и ветер бросил темные кольца

длинных спутанных волос, закрывая глаза.

- Кто следующий? - истерично хохотнула Ксандра. - Вот он - вели-

кий смысл!

- Смысл есть всегда и во всем. - Резко отчеканил Дэвид. - Идите

дальше, не смейте останавливаться!

И они пошли: три женщины и один оставшийся мужчина. Мужчины в

чем-то менее выносливы...

Они шли и шли упрямо, резали босые ноги о розовые камни, их лица

иссушил серый ветер, истрепал одежду, но они шли, потому что все еще

действовал Уговор. Потому что они были Избранными.

Розовые горы не кончались.

- У меня нет больше сил! - взмолилась Ксандра.

- Тогда ложись и жди прихода Болезни. - суровое лицо Лауры каза-

лось теперь совсем старым, сморщенным.

- А на что надеешься ты? Ты почти старуха!

Лина дернулась, словно загораживая Лауру от удара.

- Ты жестокая, Ксандра...

- Что такое, по-вашему, жестокость? - подал голос Дэвид. - Ска-

зать человеку в лицо правду - это жестоко?

- Нет! Это честно! - белокурая Ксандра на голову выше хрупкой Ли-

ны, налетает на нее, как хищная птица.

Но из-под ее ноги вырывается розовый осколок, камни прыгают в

бездну. Цоканье, потом неясное шуршание - девушка испуганно шарахается

к сильному мускулистому Дэвиду. Но тот неприступен, как и всю дорогу.

- Иногда лучше не знать правду, - глухим эхом отзывается Лаура. -

Узнаешь - опустятся руки.

- Это жестоко по отношению к слабому. Сильный будет бороться.

Лина упрямо идет вперед, словно ей не страшен ветер, сбивающий ее

- хрупкую тростинку - с ног.

- А ты нам судья будто? - усмехается Ксандра. - А, Дэвид?

- Мужчина - более рациональное начало. Когда случается принимать

решение не только за себя, эмоции и соперничество могут сыграть плохую

роль. - Дэвид подхватывает покачнувшуюся Лауру. - Вот здесь достаточно

ровная площадка - остановимся на ночлег.

 

В темноте гор не стало видно. Только черное небо. Как на дне ог-

ромного высохшего колодца. И из него - не докричаться, не спастись.

Наверное, уже чувствуется, как тихо подкрадывается Болезнь.

- А может, Океана не существует? - суеверно шепчет Лина. Дэвид

правым плечом чувствует, как она дрожит всем телом. А вида не показы-

вает...

- Откуда же взялась Легенда? - тихо отзывается он.

- На пустом месте Легенды не рождаются. - Вздыхает невесомо Лау-

ра. Она очень сильно сдала за время Похода. - Люди давно находили ро-

зовые камни, и Старейший рассказывал о Розовых горах, окаймляющих Зе-

леный Океан, и мы нашли их.

- Они не знают об этом - глупцы! - бросает резко Ксандра.

- Мы им расскажем! - горячится Лина.

- Если вернемся! - еще больше яда в голосе белокурой красавицы.

- Хватит, пора отдохнуть. - Дэвид вправе приказывать: без него

Поход теряет смысл.

Он не спит, смотрит на женщин. Даже во сне они такие разные...

Широко разметались густые волосы царской Ксандры, полная ухожен-

ная рука под щекой, горящей от пыла мерцающих углей, чувственные губы

раскрыты, словно для поцелуя, обнаженные колени разведены, изящная - и

коварно зовущая поза...

Лаура сжалась в комочек, вся подобралась, короткие волосы небреж-

ны, спутаны, острые лопатки торчат, как у подростка, дышит неровно,

вздыхает, будто даже постанывает...

Лина быстро приподнимается на локте - сыплется водопад темных ко-

лец, как у кошки, в темноте горят возбужденно глаза.

- Дэвид! Огонь гаснет!

- Это не твоя забота! - он недоволен, что пойман врасплох. Подб-

расывает ветки амарены - воздух наполняется живыми искрами и тонким

пьянящим ароматом.

- Мы обязаны поддерживать друг друга, если кто-нибудь оступится!

- упрямо заявляет девушка.

- Я хорошо знаю Уговор, Каролина.

Она вздрагивает, глаза вспыхивают гневом: очень не любит она свое

полное имя, напоминающее о ее происхождении. Приближенные дочерям Пра-

вителя последние времена не пользуются доверием и уважением. Ведь до

сих пор Правитель и все Высшие ничего не сделали, чтобы справиться с

Болезнью. И почему только Старейший назвал ее в числе трех избранных

женщин? Хотя она убеждена, что это справедливо.

- Дэвид?

Ох, как же она упряма!

- Да?

- Мы найдем Океан?

- Ты боишься?

- Конечно, ведь я - обычная женщина.

- Некоторые не сознаются в собственном страхе.

- Какой смысл?

- Хотят показаться лучше, сильнее.

- Смотря перед кем... - ее бездонные глаза слишком грустны и умны

для двадцатилетней девушки. - Тебя я бы никогда не смогла обмануть...

Но все-таки она вполголоса это произносит, ложится на истрепанную

подстилку, но долго еще не спит: черные глаза говорят с черным небом.

О чем? - знает лишь ее непостижимая Душа.

 

Они продолжают идти. Сломлены два сильных человека, а эти упрямые

женщины все еще не сдаются.

И вот Розовые горы начинают опускаться. На десятый день в серой

дымке неба появляется первая птица. Разрезает мощным крылом воздух и

исчезает за оскаленным выступом.

Ксандра смеется и бежит туда.

- Они живут только у воды!

- Легенда сбывается... - бескровными губами шепчет Лаура и спешит

изо всех сил за Ксандрой.

Дэвид оглядывается. Лина передвигается медленно, как во сне. Что

это? Страх? Суеверие? Или приближение Болезни?

Но девушка вдруг резко выпрямляется, ресницы-стрелы вспархивают,

открывая глубоко черноту бездны.

- Ксандра, стой!

Обрыв впереди настолько глубок, что не слышно, достигли ли дна

камни, вырвавшиеся из-под ног белокурой гордячки. Лина подскакивает и

в последний миг успевает схватить ее за руку, дергает изо всех сил...

Через мгновенье они обессиленно лежат на камнях.

- Спасибо... - у Ксандры разбита коленка, губы дергаются нервно

от страха за собственное существование. Но в слабости эта не признает-

ся ни за что.

Лаура будто не замечает происходящего, продолжает идти стреми-

тельно вперед, губы исступленно шепчут:

- Океан, Океан, там Океан...

 

Да, там - Океан.

Они все проходят, кто как может, эти последние шаги Похода до

края не столь уже зловещих скал, за которыми скрывается неугаданное,

незнакомое, так долго несуществующее Нечто из Легенды.

Он - безграничный. Всевластный. Живая, объемная зеленая вода. Пе-

ред ними. До нереальности близко. Живая, потому что разная, она посто-

янно меняется. Ближе к берегу - светло-желтые полосы в переливах солн-

ца, чуть дальше - темнее, островки насыщенного изумруда и - пятна тем-

ной, тягучей, почти черной зелени. Это совершенно прозрачная вода туго

набита водорослями, они извиваются, подрагивают - мягкие, тонкие, усы-

панные какими-то шариками-бутонами, ребристо-волнистые, длинные широ-

кие ленты, густо-пушистые, игольчатые - разнообразные... Но откуда им

знать, что такое водоросли? Им, лишенным Такой воды, привыкшим только

к тонким нитям лесных полуобмелевших ручейков, не ведающим, что есть

сила живительной прохлады, в которую можно погрузиться с головой, пе-

редающим знания о ней, исчезнувшей Некогда, из поколения в поколение

лишь призрачными Легендами...

Ксандра возбужденно озирается на Дэвида, Лаура одержимо шепчет:

"Как же до него добраться?" и мечется по краю обрыва. Лина медленно

опускается на колени.

- Успокойтесь! - голос Дэвида срывается до хрипоты. Какое там!

Они, объятые пламенем нахлынувших эмоций, не желают подчиняться голосу

разума. Ничего, придет время... - Надо найти безопасный спуск, иначе

вы разобьетесь! Успокойся, Ксандра!

- Дэйв! - она сильна и красива, как никогда. - Я совершенно не

верила в Легенду!

- Вот это признание! - ухмыляется презрительно Лаура. - Впрочем,

ты никогда не отличалась законопослушанием.

- А мне впервые рассказала Легенду мама. - Тихо проговаривает Ли-

на, и все почему-то начинают ее слушать. - Я не знаю, верила или

нет... Просто с детства знала, что все мы подчинены Болезни, что каж-

дый человек подступает в свое время к Черте, за которой начинаются му-

чения, словами которые трудно выразить. И что спасти нас может только

Зеленый Океан, существование которого не доказано. Где он находится -

никто не знает. Будто за Розовыми горами... А потом я видела, как маму

душила Болезнь. Я ходила к ручью в Пологой долине и спрашивала у него,

где Зеленый Океан.

- Ну и как, сказал? - хохотнула Ксандра.

- Вот оно - проявление жестокости... - прошептала Лаура.

- Мама умерла у меня на руках...

- Мы теряем время! - оборвала ее Ксандра. - Каждую минуту Болезнь

может настигнуть любого из нас. А Океан - вот он! Вот - наше спасение!

К чему какие-то бессмысленные разговоры? Идем же, Дэвид!

Она бросилась стремительно вдоль обрыва, только развевались на

ветру белокурые роскошные пряди, перемешиваясь с белоснежной туникой,

все еще не потерявшей былой роскоши золотого узора по краям глубокого

выреза. Лаура с юношеской проворностью поспешила за ней.

- Я предчувствую беду, Дэйв. - Тихо сказала Лина.

- Ты права, как всегда, девочка.

Взлет черных стрел.

- Ты знаешь больше, чем мы?

- Пойдем, Лина. Всему свое время.

 

Наконец они нашли наиболее безопасную для спуска расщелину.

Ксандра первая ринулась вниз. Летела, как на крыльях, острые камни

словно не касались ее прекрасных, будто высеченных из тонкого белого

мрамора, ног. Лаура обдирала в кровь тонкие, с выступающими суставами

пальцы. Лина пропустила вперед Дэвида, он уже слышал победную песнь

Ксандры: "О, Боги!", бегущей навстречу воде по долгой песчаной отме-

ли...

Лина вжалась в последний камень, любовно поглаживала его рукой,

будто Розовые скалы стали ей дороже великого, спасающего от всех стра-

даний Океана.

Он подал ей руку, она шагнула вперед, зажмурилась, и холод тонких

пальцев обжег его ладонь... Что это? Неужели подступает Черта?

Лаура упала в песок ничком. Они испугались, но она была жива.

Только слишком оглушена беспредельной усталостью и неверием в реаль-

ность увиденного и осязаемого.

- Дэйв! Иди же скорее! Это же чудо! - Ксандра плескалась в проз-

рачной теплой воде. Такими же прозрачными до безумия, до вызывающего,

манящего, пьянящего, становились ее белые одежды...

Лина, не отрываясь, смотрела на Океан.

Зеленые стеклянные брызги. Она набирает полные ладони воды, и в

ней пляшут желтые осколки солнечного света. Со звоном катятся брызги

обратно, на дне весело подрагивают нити каких-то водных растений. Она

идет дальше, а вода касается только колен, будто не смеет подняться

выше. Оплетают несильно, но настойчиво изумрудные ленты.

- Какой он мелкий. - Говорит Лаура, смешно приседая. Ей хочется

полного омовения, кажется, что только так придет исцеление.

- А если вот так идти, идти... - Лина оглядывается, ищет смятен-

ным взглядом. - Дэвид, а ты?

Он стоит на берегу, скрестив руки на груди. Не двигаясь. Плотно

сжав губы. Потом с трудом произносит:

- Возвращайтесь. Пора узнать Истину.

 

Они сидят на песке. Тихо шуршат мелкие накаты слабой волны.

Ксандра встревожена и как всегда нетерпелива. Взгляд Лауры начинает

блуждать,меркнуть. Лина отвернулась к Океану, застыла, он мысленно

просит посмотреть в глаза: необходимо понять, что происходит и с ней.

- Говори. - Голос ее ровный и спокойный, будто и она все знала.

Нет, не знала, интуитивно чувствовала. Говорят, приближенные Правителя

обладают даром предвидения, могут прогнозировать исход некоторых собы-

тий.

- Старейшина сказал все только мужчинам.

- Зная их рациональное начало, - ехидничает Ксандра. - Ну и?

- Существует условие исцеления от Болезни. Недостаточно простого

омовения в Океане.

- Что?! - Лаура стонет, словно раненый зверь. А это жестоко -

убивать только что приобретенную веру?

- Как вы думаете, почему для Похода были выбраны трое мужчин и

три женщины?

- Три - магическое число. Это не шесть человек, а три пары. -

Эхом отзывается Лина, и все смотрят удивленно на нее. - Успокойтесь, я

ничего не знаю, как и вы...

Дэвид медлит. Сказать все - не так просто.

- Какое самое сильное человеческое чувство? Что может уничтожить

и спасти? Что приносит одновременно боль и великое наслаждение? Что

может разрушить, иссушить, превратить в животное и возвысить, возро-

дить к жизни, заставить гореть ярко и сильно? Что соединяет воедино

различное изначально во всех проявлениях?

- Любовь. - Проговаривает Лаура. Она это знает: она старше, муд-

рее. - Так вот оно, условие...

- Какое условие? - вскрикивает Ксандра, гневом горят щеки.

- Условие Зеленого Океана - соединить рациональное и иррациональ-

ное, но не просто, а приумножив Великую Силу Любви. Истинной любви.

Через три дня наступит полнолуние. При полной луне в водах Океана

должно произойти соединение во имя Великой Силы, и только если оно бу-

дет истинным - Болезнь отступит. Но не для всех, а для двоих, ставших

единым. Так сказал Старейшина. За многие века нами была утеряна Вели-

кая Сила, а если и сохранена, то немногими, очень немногими... Другие

же используют понятие Любви в иных, не истинных смыслах: удовлетворе-

ние похоти, получение удовольствия, денег. За великий грех продажи

Любви человечество было наказано. Пришел век Болезни, которая уничто-

жает всех без разбора: и нагрешивших сполна, и чистых детей...

- Но как Старейшина узнал Истину? - спросила Ксандра.

- Помыслы Старейшины неведомы никому. Возможно, существовали ка-

кие-то записи... Ты в чем-то сомневаешься?

Ксандра повела плечами. Все было так просто, так прекрасно, когда

она увидела Океан...

- Легенду рассказывали многие долгожители, видевшие еще Светлый

век, - произнесла Лаура. - Меня всегда удивляло, что никто из них не

доводил рассказ до конца, Легенда будто обрывалась всегда на одном и

том же месте. Но ведь все сбылось: Розовые горы, Зеленый Океан... -

Она еле дышит.

- Условие истинно. - Убежденно говорит Лина. И добавляет: - За

эти три дня кто-то из нас может умереть... Но что потом? - она заметно

оживляется. - Что будет потом, Дэвид? С остальными людьми? Ведь это -

надежда! Это - выход!

- Если Океан избавит от Болезни двоих - они вернутся и покажут

дорогу остальным.

- Но не все смогут спастись...

- Только те, которые сохранили и смогут возродить Великую Силу.

Только те, которые истинно любят.

 

 

Так прошел первый день.

Они ни о чем больше не разговаривали, бродили хаотично по берегу,

погруженные каждая в свои мысли. Но ночью он слышал, как плачет Лаура,

и сердце его будто наизнанку выворачивали черные силы жалости и горечи.

А разум внушал тупо: ты должен быть твердым, сильным! Обязан быть

таковым, раз Судьба распорядилась из троих именно тебя оставить для ис-

полнения Уговора.

Старейшина оказался настолько мудрым... А если бы среди трех пар

не оказалось истинной Любви? Но он знал, что этого не случится! Знал

наверняка?

Она существует! Это она руководит его сердцем, которое вдруг пе-

рестает биться ровно при Ее приближении! А что предпримет рациональ-

ное, сильное начало, если вдруг Она заплачет? Если с Ней что-нибудь

случится? Если к Ней подступит вплотную Болезнь?

 

 

Утром Ксандра ушла купаться.

Лауре стало хуже, она не захотела даже подняться, и Лина сказала

Дэвиду:

- Надо что-то поесть.

И он пошел ловить рыбу. В прозрачной воде скользили по водорослям

красные блестящие спины, и поймать их не составило труда. Запечь на

костре тоже. Вот только хлеба и соли осталось очень мало. Больше всего

- в сумке Лины - она экономила всю дорогу и теперь щедро посыпала го-

рячие ароматные куски, заботливо кормила из рук, словно ребенка, Лау-

ру. Ксандра ела жадно, потом вдруг бросила:

- Мы не протянем еще два дня.

- Как распорядится Судьба. - прошелестела Лаура.

- Дэвид, почему ты не купаешься? - оживлялась все больше Ксандра.

- Это не повредит Уговору! Пойдем же! - хватает за руки, тянет, он не

в силах отказаться, тем более, что начинает палить на открытом берегу.

Вода освежила, но тяжесть в душе не исчезала. Он вынырнул и уви-

дел близко-близко Ксандру, которая плескалась, как рыба, словно всю

жизнь возле Океана жила. Сколько в ней жизненной силы, сколько грации

и изящества в движениях, сколько огня в синих глазах!

Лаура задумчиво бродила по колено в воде.

Лина к кромке даже близко не подходила.

 

 

Вечером стемневшее быстро небо засверкало крупными голубыми звез-

дами в глазах всех трех женщин, собравшихся возле костра.

Он ворошил ветки в костре, и вдруг почувствовал резкий лед тонких

пальцев на своей руке. И выметнувшийся испуг из-под стрел-ресниц.

- Дэйв! Как больно! - но тут же Лина отпрянула от встречного мол-

ниеносного движения. Ксандра бросила на нее уничтожающе-злорадный

взгляд.

- Ты подошла к Черте. - Спокойно сказала Лаура. - Не бойся, это

еще не боль. Это только начало.

- Ты... давно это чувствуешь?

- Неважно, - усталый вздох. - Теперь уже ничего неважно.

Лина молча повалилась на подстилку. Лицом вниз.

Вскоре они уже спали. Над Океаном взошла Луна, и засветились из-

нутри изумрудно-серебряные воды, оживляя могущественную бескрайнюю

гладь. Чудилось скольжение по воде каких-то огромных светло-серых

спин, плескание раздвоенных плавников...

Дэвид вспомнил начало Похода. Горы казались неприступными, подни-

мались настолько высоко, что начинала стынуть кожа, ломило пальцы,

цепляющиеся отчаянно за выступающие камни. Женщины часто оступались,

один лишь Нэд - самый молодой и красивый легкомысленно насвистывал ка-

кую-то старинную песенку-балладу. Ксандра глаз с него не сводила, пос-

тоянно слышались их безобидные шутки и смех. Так или иначе он внушал

спокойствие, не то что уставший подозрительный во всем Сэм с двумя ко-

томками за плечами - своей и Лауры.

Но пещерный барс застал врасплох всех, хотя первой заметила его

Лина, всю дорогу державшаяся особняком. Дичилась она взрослых сильных

мужчин, опасалась и женщин из-за своего происхождения и возраста.

В одно мгновение будто две кошки прыгнули с осколков камней: бе-

ло-розовая рыкнула и едва не царапнула Нэда, вовремя все-таки выхва-

тившего нож, а черно-смуглая оказалась в пол прыжка за его, Дэвида,

спиной, прижалась, дрожа от страха...

Он едва не застонал, вспоминая то сиюминутное ощущение. Ведь не к

красавчику Нэду бросилась, не к старшему, возглавляющему поход Сэму, а

к нему... А потом было то же отчуждение, вызванное еще и так просто-

душно брошенными словами приближенной Правителя: "Этот барс еще вер-

нется". Он вернулся. И растерзал Нэда.

А теперь вот Лина спит чутко, тревожно, в первый раз задетая

столь сильно болью Болезни.

Он вздрогнул, ощутив на себе пристальный взгляд.

Ксандра. Щеки пылают. От костра ли? Разорванная туника сползла с

плеча, обнажив трепетно вздымающуюся упругую грудь. Улыбается ласково:

- Не спится что-то... Мысли в голове бродят какие-то...

- Какие же?

- Дэйв... - подвигается ближе - и уже неясно, чей огонь жарче -

костра или ее прекрасного волнующего тела. Жарко, ох как жарко от это-

го огня!

Сознание притупляется, он весь - будто в сладкой полудреме, чувс-

тва накалены, обострены до предела. Мутный дым костра обволакивает,

сладко пахнет... Благовония она в него подбросила какие, что ли... Он

вроде видел ладанку на шее... Сильные горячие руки обвивают, змеями

скользят по телу... Губы так близко: "Дэвид"...

- Дэвид!

Голос другой, неприятный сейчас, скрипучий, откуда-то издалека,

из другой реальности.

Но он мгновенно в нее возвращается.

- Дэйв, принеси мне воды, пожалуйста... - просит Лаура, и тут же

гибкая темная молния вылетает из рыжего круга костра: Лина стремитель-

но исчезает в темной пелене берега. Дробится гуд песка от бега по

кромке воды... Видела!

Уже начинает светать, над Океаном блуждают робкие розовые искры,

и тонкая фигурка становится все более прозрачно-невесомой, все более

зыбкой, удаляясь, удаляясь...

- Дэвид, верни ее немедленно! - с силой произносит Лаура, будто

приказывает.

 

 

Далеко же может увести человека отчаяние, в небезопасные миры.

Он искал Лину полдня. Потому что на берегу ее не было. Но Дэвид

вовремя догадался, что искать гордую, но безрассудную девочку надо не

у Океана, а в Розовых скалах. Но искать ее там - все равно что песчин-

ку на дне морском.

Как распорядится Судьба...

Судьба сжалилась. Метнулась контрастом темная тень по бело-розо-

вому, в лучах солнца излому, и он бросился туда по осыпающимся, летя-

щим из-под ног камням.

Ее остановили все те же горы. Неприступная отвесная стена. Вжа-

лась в нее лопатками, заслонилась руками, как от удара, в глазах -

предательски блестит.

- Лина... - нет, совсем близко он подойти сейчас не имеет права.

- Ты... ты... с ней... - сейчас она по-детски выплеснет всю го-

речь отчаяния.

- Лина, послушай...

Всхлип.

- Ксандра бросила в костер Забвень-траву...

Всхлип еще сильней.

Может, разозлиться на эту праведную девчонку?

- А ты думала, что я - идеальный мужчина? - вот теперь - резко к

ней - обнять сильно за хрупкие вздрагивающие плечи, притянуть... - Да

ты просто никогда не чувствовала такого, тебя не затягивал этот губи-

тельный водоворот!

Она смотрит близко-близко, даже не думает вырываться, бедово-го-

рячечно шепчут губы:

- А если... чувствовала?

Шепот сбивается, словно не хватает воздуха, она вся дрожит и го-

рит одновременно, нет, не бежит, не выскальзывает, а растворяется в

его руках, отдается его рукам... Да, она тоже чувствует и, возможно,

даже в тысячу раз сильнее его...

Но все-таки еще требует подтверждения.

- Дэвид?

Он целует ее в губы. Она - вся - пламень.

- Я люблю тебя, Каролина. Не убегай от меня больше.

- Ты... правда меня любишь?

Доверчивый ребенок, а какая необузданная женская сила в этих ру-

ках, обвивающих его шею, в этих потеплевших вдруг пальцах, тонущих в

его волосах, в ее сердце, стучащем так сильно и так близко, будто в

его груди...

Сейчас он должен остановиться. Но как выпустить ее из своих объ-

ятий?

- Дэйв? - болезненный блеск в глазах. - Я должна, наверное, те-

перь быть самой счастливой из всех живущих... Но откуда эта невыноси-

мая тяжесть на душе? Она тянет меня куда-то в глубокую пропасть...

Вот оно! Он этого все время ждал. Он думал об этом всю дорогу с

тех самых камней, на которых остался лежать бездыханный Сэм. Он боялся

смотреть в глаза мудрой Лауре и боялся приблизиться слишком к Лине под

всевидящим оком коварной и сильной Ксандры, которую даже вынужден был

обманывать своим расположением.

Но третий день настал. И он наконец держит в своих объятиях Ее и

уже никогда не отпустит. И их уже начинает согревать Великая Сила, да-

же боль теперь не так страшна Лине, но...

Но как им теперь вернуться?

Именно эта неуправляемая тревога мечется и не находит выхода в

душе его чуткой девочки.

- Дэйв! Я не смогу...

- Вернуться и сказать? Я думаю, Лаура все знает, а Ксандра... Что

ж, мне жаль, но... - он запнулся и порывисто прижал к себе Лину. - Ос-

терегайся ее, любовь моя!

 

Берег лизал ленивый прибой. Зеленый-зеленый. Лина шла по колено в

воде и наматывала на пальцы тонкие серебристо-изумрудные кольца водо-

рослей. Шла очень медленно. Но оттянуть неизбежный поворот событий -

это не выход, не решение. Это только продолжение мучений. Он знает,

что она хочет спросить.

- И нет больше никакого выхода?

- Нет.

- Но они же живые! - полное отчаяние.

- Пока...

Жестокость. И никуда от нее не денешься.

 

Ксандра стряхивает с подола песок, порывисто поднимается навстре-

чу.

- Ну что, нашел беглянку? Что-то долго ты ее искал.

- Иные ищут дольше и не находят. - Дэвид опускается возле Лауры,

пристально смотрит. Лина - возле, словно тень, близко-близко: он спи-

ной чувствует, как вздымается часто от волнения ее грудь.

- Итак, ты нашел. - Проговаривает Лаура. - И близится вечер. Пора

исполнять Уговор.

Лина - как натянутая струна. Рядом тихий и робкий Океан начинает

темнеть, и водоросли шевелятся возле берега, как живые. Она боится

Океана, он это чувствует, мягко берет за руку: я же рядом... Ксандра

улавливает его жест мгновенно.

- Но почему она, Дэйв? Ведь ты не бросишь просто так нас... Но я

понимаю, Лаура - слишком стара для тебя... - Лину передергивает, Лаура

усмехается горько. - Но Я? Я ведь не чета этой девчонки, которая ниче-

го и не умеет толком! Дэйв, я умею любить мужчину, нам будет так хоро-

шо...

- Ты не поняла, Ксандра, - спокойно перебивает тираду Дэвид. -

Чтобы исполнить Уговор и победить Болезнь, необходима Любовь, а не

простое соединение мужчины и женщины.

 

Океан был черным, таким глянцево-черным и огромным, уходящим в

Ничто, что Лину все сильнее пробирала дрожь.

Огромная изумрудная Луна висела неподвижно над скалой, сорвавшей-

ся, видно, когда-то с Розовых гор, и теперь загадочным чудищем расп-

ластавшейся недалеко от берега. Лунная дорожка краем задевала ее, и от

этого вода вокруг скалы светилась, как бы закипала изнутри. От воды

веяло холодом.

Она сжалась в комочек.

- Мне страшно...

- Я знаю. Но ты же со мной. Почему ты боишься Океана, Лина?

- Мы все ничтожны и беззащитны перед неизведанным и безграничным.

Он здесь хозяин. Он существовал всегда и будет существовать. А мы?

- Он может дать нам силу.

- Я не чувствую ее, Дэвид.

Еще немного дальше вошли в эту черноту с серебристыми отсветами

луны, и она все ближе прижималась к нему.

- Ты... теплее, чем Океан.

- Тогда я дам тебе силу.

Он вдруг поднял ее на руки, и они вошли в лунную дорожку. Дэвид

пошел по ней... Золотой блеск запутался в ее волосах. Она охнула, пог-

ружаясь в воду и в его объятья... В его губы. Руки. А он погружался в

нее, и это было так же таинственно и блаженно, как существование не-

постижимого и вечного Океана, качающего их в своей колыбели.

 

Утром берег преобразился. Розовые блики узкими языками заплясали

по воде, ускользая у самого горизонта ввысь, в небо. Или с неба они

падали в Океан? Он уже не казался желто-зеленым, он был тепло-оранже-

вым, водоросли со дна змеились бурым, рыбы золотыми и алыми точечками

вспыхивали между причудливыми листьями.

- Здравствуй! - сказал Дэвид, и Лина приподнялась рядом на остром

локотке. С волос посыпалась золотая пыль песка.

- Как легко дышится... Это и есть новая жизнь?

- Я думаю - да.

Он поднял ее на руки и закружил по кромке пляшущей розовой воды.

Смех ее зазвучал голосистым колокольцем, разнесся эхом, полетел к са-

мым Розовым скалам.

И тут они увидели Ксандру.

Она шла спокойно. Еще шаг навстречу, еще... Ближе... И наконец -

резануло жестко, злобно:

- Лаура бросилась со скалы.

- Когда? - Дэвид сжал до боли горяченную руку Лины.

- А вы, я вижу, счастливы? - вместо ответа - дерзкий смех. - Ка-

жется, Предсказание сбылось?

- Я пойду туда... - Лина бросилась к скалам.

- Зачем?

Дэвида за руку схватила Ксандра. Полубезумна или жестока? Или...

- Человеку всегда счастья мало. Оно его не устраивает, знаешь?

Всегда не хватает еще чего-то... Например, вида чужой смерти, чужой

боли, страданий...

- Что ты такое говоришь?

- Истину, милый, истину. Все-таки человек хуже животного...

- Ксандра, замолчи!

Он бросился за Линой. Бежал, видел только ее одну. Она, как дикая

кошка, проворно карабкалась вверх, в сырое, в холодное. Сыпалась шелу-

ха сухого ракушечника, колкого, грязно-розового.

Они добрались до ровной площадки наверху. Солнце превратило розо-

вое безмолвие в малиновый блеск драгоценных камней.

Ксандра бормотала, не останавливаясь, как безумная.

- Человечество вздумали спасти? Оно вам будет благодарно? Думае-

те, все сразу исправятся и перестанут грешить? - новый взрыв смеха.

- Ксандра, ты еще достаточно сильна, - пытался перебить ее Дэвид.

- Ты вернешься с нами...

- Жертвенность... - она его не слышала. - Вот она - ваша жертвен-

ность и ваша жестокость - смотрите!

Внизу по остриям камней распласталась маленькая исковерканная фи-

гурка. По серому в отблесках малинового - брызги алого. Крови.

Лина закрыла лицо руками и в ужасе пятилась от края пропасти. Дэ-

вид все еще стоял там...

И тогда Ксандра налетела резко, всей силой.

- Ты думала, что обрела Великую Силу? Вот тебе, твоя сила!

Он слишком глубоко погрузился в скорбь по Лауре и не успел даже

обернуться, когда Ксандра толкнула его туда...

- Нет!!! - Лина слишком еще крепко была связана с любимым, всеми

ниточками души и всеми клеточками тела, она бросилась за ним, прости-

рая руки в зыбкое Ничто...

Шаткие камни поплыли под ее ногами, увлекая неотвратимо в холод

бездны. За любимым. За Великой Силой.

Все покрыл зловещий и безумный хохот Ксандры...

Потом раздался ее нечеловеческий истошный крик, потому что она

поняла, что бездна раскрыла свои объятия и для нее.

 

Она умирала долго и мучительно. Одна. Под палящим солнцем на

жестком и колком песке днем и под светом ледяной зеленой луны ночью.

Ее пальцы царапали камни, пока рваное мясо не выступило через ко-

жу и камни не стали скользкими от крови. Ее глаза выцвели и уже не ви-

дели Зеленого Океана, все так же могущественно и спокойно расстилающе-

гося перед - до предела, до горизонта.

 

А там, далеко-далеко, за Розовыми Скалами, угрюмыми сухими лесами

с нитевидными ручьями в Пологой Долине умирал ее народ.

Народ, потерявший Великую Силу и наказанный Болезнью, принесшей

Смерть.

 

Июль - декабрь 2002 г