Алексей Плохов

 

 

ПЕЧАТЬ КАИНА

 

 

 

 

«С чувством приятного удовлетворения, как учёный, опыт которого удался, он с ног до головы, внимательно и подробно оглядел осуждённого: теперь всё пойдёт как следует. Сатана посрамлён, восстановлена святость тюрьмы и казни, – и снисходительно, даже жалея искренно, старик осведомился:

- Видеться с кем будешь или нет?

- Зачем видеться?

- Ну, проститься. Мать, например, или брат.

- Меня не надо вешать, – тихо сказал Янсон и искоса поглядел на надзирателя. – Я не хочу.»

Леонид Андреев «Рассказ о семи повешенных»

 

 

 

 

 

 

 

 

Действующие лица:

Каин.

Авель.

Комендант.

Надзиратель.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть первая

 

Надзиратель вталкивает Каина в камеру.

 

Надзиратель: Можешь устраиваться. Ночью не орать, ссать в строго отведённое место и никакой самодеятельности.

Каин: Какая из кроватей моя?

Надзиратель: Нары? Любые выбирай, обещаю, что до утра к тебе никого не заселят.

Каин: Жаль. Хотелось бы с кем-нибудь поговорить.

Надзиратель: На суде не наговорился?

Каин: Я не о том… А на дворе зима.

Надзиратель: Не боись, камера тёплая, не простудишься.

Каин: В моём положении бояться?

Надзиратель: Не любишь зиму?

Каин: Люблю.

Надзиратель: Что же тогда жаль?

Каин: Зимой рассвет поздно, не успею с солнышком проститься.

Надзиратель: Раньше надо было думать.

Каин: Согласен. За поступки следует отвечать.

Надзиратель: Умный, смотрю. Философом прикидываешься. Здесь этот номер не пройдёт: раскаяние, мудрые мысли. Факт остаётся фактом: попавший сюда выходит только на эшафот.

Каин: Разве это плохо?

Надзиратель: Издеваешься?

Каин: В моём-то положении?

Надзиратель: Будь моя воля, я вас всех: ублюдков, которые убивают, насилуют, грабят людей, выставил бы к стенке и без суда и следствия.

Каин: А чем плох суд? Смертную казнь, кажется, никто ещё не отменял.

Надзиратель: И очень хорошо. Жалко, больше дыбу не используют, вот где бы вы почувствовали все прелести смерти.

Каин: Ты не будешь против, если я попрошу оставить меня в одиночестве?

Надзиратель: Смотри, сволочь, как залепетал. Поговоришь у меня... (замахивается дубинкой)

 

Входит Комендант, в руках бутылка вина и два фужера.

 

Комендант: Отставить.

Надзиратель: Есть.

Комендант: Оставьте нас наедине с осуждённым.

Надзиратель: Не положено.

Комендант: Вся ответственность будет лежать на мне.

Надзиратель: А если он вас…

Комендант: Я же сказал, что ответственность на мне.

Надзиратель: Он же родного брата.

Комендант: Это приказ. Если боишься, запри дверь снаружи.

Надзиратель: Не положено.

Комендант: Я в этой шараге двадцать лет, поэтому мне лучше знать, что положено, а что не положено. Вон отсюда!

Надзиратель: Есть.

 

Надзиратель уходит.

 

Комендант: Ну что, доктор, теперь я к тебе в гости пришёл.

Каин: Лучше бы ко мне домой.

Комендант: Как получилось.

Каин: Последний раз на Рождество виделись.

Комендант: Пути господни неисповедимы.

Каин: Хороший пирог тогда сварганила твоя дочь.

Комендант: Умеет, ничего не скажешь.

Каин: Да уж. Садись что ли, раз пришёл.

Комендант: Не против «красненького» понемножку?

Каин: Я всегда «за», ты меня знаешь.

Комендант: Что-то не сидится. Пожалуй, я стоя.

Каин: Как хочешь. Мне хватит, наливай себе.

Комендант: Ничего, сегодня можно сверх дозы.

Каин: Ну, давай… Вкусное вино.

Комендант: Месяц назад винодела казнили, жена его принесла, за то, что я свидание ей с мужем устроил.

Каин: Себе-то что не наливаешь?

Комендант: Себе? Ах да… Никак не могу понять, тебе-то чего не хватало?… Как тебя угораздило на такое?

Каин: Даже не спрашивай.

Комендант: Он же твой брат.

Каин: Наливай, поменьше трепись.

Комендант: Эх, доктор. Прямо в сердце, кухонным ножом.

Каин: Вино выдохнется.

Комендант: Он же твой брат. Кровь от крови, плоть от плоти. Эх.

Каин: Выпьем за солнце.

Комендант: Дружище, выпьем за разум.

Каин: За разум. (пьют)

Комендант: Не поверишь, я, как узнал о происшедшем, думал: враньё всё. Жена говорит: недоразумение. Дочка бормочет, что люди от зависти слухи дурацкие по городу разносят. А тут ещё суд, чистосердечное признание… Скажи, что не ты убил своего брата.

Каин: Наливай ещё по одной.

Комендант: Постой. Скажи мне. Скажи как на духу, как старому другу. Как доктор пациенту, в конце концов. Скажи, что не ты убил его, а тебя подставили.

Каин: Я.

Комендант: Не верю.

Каин: Как знаешь.

Комендант: Знаю! Да, знаю, и всё тут!

Каин: Твоё право.

Комендант: Моё. Но ты-то, эх, доктор, доктор.

Каин: От судьбы не уйдёшь.

Комендант: Это он, твой брат, от судьбы не ушёл. Но тебе-то чего не хватало?

Каин: Пей вино, наслаждайся жизнью.

Комендант: Неужели ты не понимаешь, уже утром тебя повесят? Накинут на голову пыльный мешок, затянут на шее петлю и всё…

Каин: Кажется, меня это беспокоит меньше, нежели тебя.

Комендант: Ты циник.

Каин: Никогда.

Комендант: Я так больше не могу. На такой работе нужно иметь стальные нервы.

Каин: Успокойся, твоему сердцу нельзя перенапрягаться.

Комендант: Опять прокалывает. Пойду я, пожалуй.

Каин: Так будет верней.

Комендант: Точно… Слышишь?

Каин: Что?

Комендант: Не знаю.

Каин: Крыса?

Комендант: Перестань, в моей тюрьме нет крыс.

Каин: Не выносят запаха смерти?

Комендант: Смерть не выносит запаха крыс, а это, поверь мне, намного серьёзней.

Каин: Хотел бы я стать крысой.

Комендант: Нет ничего хуже этой участи.

Каин: Я бы уже давно сбежал с тонущего корабля.

Комендант: Куда? Вокруг тонны воды. Куда?

Каин: Не знаю – не знаю…

Комендант: Слышал?

Каин: Что это было?

Комендант: Кто-то кричит.

Каин: Что?

Комендант: Откуда мне знать?

Каин: Из соседней камеры?

Комендант: Не думаю.

Каин: Может сокамерники поругались?

Комендант: Думаешь, мы набиваем смертников в камеры пачками?

Каин: Может быть.

Комендант: Определённо кто-то кричит.

Каин: Ничего не слышу.

Комендант: С улицы.

Каин: Ветер шумит.

Комендант: Абсолютно точно кричат, даже слова можно расслышать.

Каин: Какие слова можно расслышать в шуме ветра?

Комендант: Они выкрикивают твоё имя.

Каин: Перестань.

Комендант: Чтоб мне провалиться.

Каин: Пол трескается.

Комендант: Кроме шуток. Прислушайся.

Каин: Тебе вино в голову ударило.

Комендант: Точно говорю. Жаль до окна нельзя достать, высоко. Подожди здесь, я схожу за стремянкой.

Каин: Если ты не против, я на улице, там воздух свежее.

Комендант: Шутник, однако.

 

Комендант уходит.

 

Каин (сам себе): Только и остаётся… (смотрит в окошко камеры) Эй, а ты откуда такой взялся? Да-да, я тебе говорю, что головой вертишь? Не хочешь отвечать? Не отвечай. Скажи лучше, зачем на ветку забрался? Молчишь… Ты прав, тут и говорить не о чем. Вот сидишь ты там, смотришь на меня и думаешь: каково мне? Тошно, хочу сказать. Даже не знаю, как описать правильно, но изнутри всё скребётся, требует свободы, или чего-то ещё. Опять головой вертишь? Да, я сумасшедший! Разве мог нормальный человек пырнуть ножом родного брата? Ты не волнуйся, он не долго мучился, я же медик, знаю, куда тыкать ножичками. Не поверишь, но я почти стал хирургом, только один академик меня определённо переубедил, он сказал, что лучше профессии терапевта в медицине нет. Серьёзно! Он сказал, что единственно живые люди ходят к терапевту, и, не потому, что больны, а потому что некому пожаловаться на жизнь, поэтому они идут: кто – в церковь на исповедь, кто – к терапевту за больничным. Знаешь, а он ошибался, этот академик. Хотя, может быть, и нет. Просто в нашем городе психологически здоровая атмосфера, поэтому ко мне приходили только для просмотра шума в сердце и избавления от метеоризма. Понимаешь? Нет, наверное… Хотя, кто тебя знает? А глаза у тебя какие!!! Скажи, что ты видишь перед собой этими бездонными чёрными омутами-глазами? Скажи, прошу, ты даже не понимаешь, как это для меня важно. Не верти головой. Не хочешь говорить? Не уважаешь меня за убийство родного брата? А теперь представь: каково мне? Представь, хуже тебе от этого не будет. Не хочешь даже утруждать себя? И не надо. Я знаю, зачем ты взгромоздился на эту ветку: чтобы легче было забрать мою душу через это тюремное окошко. Вот тебе, видел? Выкуси!!!

 

Входит Комендант со стремянкой.

 

Комендант: Что случилось?

Каин: Ничего? А что такое?

Комендант: Ты с кем разговаривал?

Каин: Тебе послышалось.

Комендант: А кукиш, который ты показывал в окошко, мне привиделся?

Каин: Давай оставим этот разговор.

Комендант: Давай. В общем-то, прости за откровенность, за четверть века служения здесь, я и не такое видел.

Каин: Считаешь меня сумасшедшим?

Комендант: Нет, что ты. Просто…

Каин: Что замолчал?

Комендант: Я здесь так давно, но до сих пор даже не представляю, что твориться внутри человека, который знает, что ему осталось жить неделю или даже день. Тебе ещё повезло, по правилам у нас не казнят по одному, обязательно нужно набрать партию, поэтому некоторые дожидаются своей очереди месяцами, ты же пришёл последним, оттого срок назначили на завтра. Не все выдерживают, знаешь ли.

Каин: Выходит, ты считаешь меня свихнувшимся?

Комендант: Меня пугает твой спокойный тон.

Каин: Я врач, чего мне бояться диагноза?

Комендант: Скажи, как можно назвать человека говорящего с самим собой?

Каин: Шизофреник.

Комендант: У этого есть даже научное обозначение.

Каин: Там был ворон.

Комендант: Где?

Каин: На ветке, напротив окна. Он так сосредоточенно рассматривал меня, что мне стало жутко, поэтому я начал говорить, чтобы на душе полегчало.

Комендант: Ворон?

Каин: Возможно, он до сих пор сидит на ветке.

Комендант: Ты уже десять лет в этом городе и не знаешь, что здесь не живут вороны?

Каин: Почему?

Комендант: По легенде: два века назад местный правитель, ненавидевший эту породу птиц, приказал отстрелять всех, с тех пор вороны покинули наши земли, но старый шаман, живущий за рекой, на отшибе, сказал, что Чёрный Король, улетая вместе со своим народом, проклял этот край.

Каин: Впечатляющая история. Кто после этого более сумасшедший из нас?

Комендант: Можешь не верить, но шаман был не из тех, кто врёт, его предсказания всегда сбывались.

Каин: Какие же, например?

Комендант: Смерть моего отца.

Каин: Твой отец был болен раком, и весь город знал о его смерти за два месяца.

Комендант: Он предсказал смерть отца ещё в его детстве. Отец ушёл в лес зимой и замёрз насмерть. Когда его нашли, он был мёртв уже три дня. Отца собирались похоронить, но пришёл шаман и сказал, что не время.

Каин: И как же он оживил твоего отца, когда тот превратился в кусок льда?

Комендант: Моя мать помогала, она говорит: тело поместили в холодную воду, которую постоянно меняли, а когда отец оттаял, шаман отпаивал его какими-то настоями и, только после этой длительной процедуры, его привели в тёплую комнату, тогда-то шаман и поведал отцу, как он умрёт и когда.

Каин: В каждом городе есть свои легенды, думаю – это одна из них.

Комендант: И пусть, твоё право не верить, но так оно и было.

Каин: Как бы там ни было, но за окном сидел ворон. Можешь в это не верить.

Комендант: Сейчас посмотрим.

Каин: И зачем ты забрался на стремянку?

Комендант: Нет здесь никакого ворона.

Каин: И пусть.

Комендант: Ты только посмотри на это!

Каин: Что там?

Комендант: Несколько наших горожан выстроились у ворот с плакатами.

Каин: Очередной политический митинг?

Комендант: Нет.

Каин: А что?

Комендант: Они требуют твоей свободы.

Каин: Давай без шуток.

Комендант: Серьёзно. Посмотри сам.

Каин: Ну тебя, на душе и так кошки скребут.

Комендант: На одном из плакатов даже написано, что ты совершил правосудие. По-видимому, для них смерть твоего брата не является убийством.

Каин: Да, его многие не любили. Но это не оправдание, я должен понести наказание, так велит закон.

Комендант: Их становится больше.

Каин: Это даже хорошо, будет не так скучно ждать утра.

Комендант: Они любят тебя, доктор.

Каин: Городок маленький, практически каждого из них я лечил. Просто, они знают меня.

Комендант: До тебя был ещё один доктор, но перед казнью толпа требовала его выдать на растерзание.

Каин: Там был другой случай: из-за него умер ребёнок.

Комендант: И случай был не единичный. Нет, они определённо любят тебя.

Каин: Там, правда, нет ворона?

Комендант: Нет.

Каин: Посмотри получше, вдруг он перелетел на другую ветку?

Комендант: Во дворе стоит древний засохший дуб, у него осталась одна единственная ветка, все остальные срубили.

Каин: Осмотрись вокруг.

Комендант: Это тюремное окошко, а не наблюдательная башня, как я осмотрюсь, если отсюда видны только ворота тюрьмы?

Каин: Но я готов поклясться, что видел его.

Комендант: К ним присоединилась ещё группа. Как они любят тебя!

Каин: Они сочувствуют мне.

Комендант: Ты не прав.

Каин: Прав – не прав, какая разница? Завтрашнее утро всё уравновесит.

Комендант: За время, проведённое в нашем городе, ты успел вселить в каждого надежду на будущее. Ты успел рассказать всем, что они клетка единого организма, без которой невозможно существование этого организма, что они связующее звено между землёй и небом, что…

Каин: Я убил родного брата!

Комендант: За то время, которое твой брат прожил в нашем городе, он успел обобрать его, обмануть каждого жителя и за их счёт создать огромный капитал. Он успел разбить город на части, обесценить их и скупить по самым маленьким ценам, чтобы потом эти части распродать кому-то, кто никогда не жил здесь, кто никогда не знал законы города, кому наплевать на этот город с его вековой историей и древними традициями. Они просто готовы выжать из города все соки, чтобы заполучить душу города и заменить на новую, приспособленную к размножению в любых условиях. Твой брат породил в нашем организме раковую опухоль, переходящую в метастазу, но ты, как доктор, посчитал нужным удалить её.

Каин: Я убил брата.

Комендант: По закону совести – ты прав на все сто!

Каин: По закону человеческому – я убийца и останусь заклеймённым этим позором на века.

Комендант: Законы человеческие пишут человеки, которые становятся со временем раковыми опухолями. А законы совести пишет Бог, а Бог и есть организм, клетками которого мы являемся.

Каин: Тебе надо было становиться нейрохирургом или генетиком, у тебя есть вера в это.

Комендант: У меня есть вера в Бога, её у меня никто не отнимет. Пусть я не соблюдаю посты, пусть не хожу в церкви, но веру в Бога, пока мой дух сидит во мне, никто из меня не вынет.

Каин: Веру не вынут, но Бога ты потерял уже давно, как все в этом городе.

Комендант: Врёшь!

Каин: Нет. Мой брат подарил вам нового Бога – жизнь во имя самих себя. Всех занимает теперь только это.

Комендант: Если бы так и было, люди за окном не стали бы требовать твоего освобождения.

Каин: В любом случае это ничего не решает.

Комендант: Ты не прав.

Каин: Прав – не прав, какая разница? Завтрашнее утро всё вылечит.

Комендант: Одно утро ничего не решает.

Каин: Для тебя – да! Но не для меня.

Комендант: Если б ты знал, сколько бы я отдал, чтобы на твоём месте находился другой.

Каин: Если б ты знал, сколько бы я отдал, чтобы увидеть солнце.

Комендант: Тебе не об этом надо думать.

Каин: А о чём? Назад уже не повернуть, а посмотреть на солнце – это и на душе облегчение и перед самим собой покаяние.

Комендант: У тебя есть такая возможность – на рассвете.

Каин: Сейчас зима, восход слишком поздно, меня к тому времени уже казнят.

Комендант: Прости, дружище, но никак не могу оттянуть время твоей… Прости…

Каин: Я понимаю.

Комендант: У меня на стене, в кабинете, висит картина: море, а на горизонте огромное ярко-красное огненное солнце, хочешь, я тебе её принесу?

Каин: Спасибо, не стоит. Нарисованное солнце только душу из меня вытянет, но покоя не даст. Наоборот…

Комендант: Нечем мне тебе помочь. А хочешь…

 

Входит Надзиратель.

 

Надзиратель: Господин Комендант, у ворот тюрьмы выстроились горожане, они хотят поговорить с вами.

Каин: Объясни им, что нужно следовать букве закона: человек, убивший родного брата, не имеет право жить на этой земле.

Комендант: Эх, Каин, Каин, из-за своих принципов ты губишь не только свою жизнь, но и свою бессмертную душу. Ты оскверняешь этим память о себе.

 

Комендант уходит.

 

Надзиратель: Расскажи мне, Каин, что чувствует человек, которого должны утром казнить?

Каин: Думаю, я не первый, кому ты задаёшь этот вопрос?

Надзиратель: Правильно думаешь.

Каин: И что тебе отвечали до меня?

Надзиратель: Ничего, поэтому я спрашиваю вновь и вновь.

Каин: Пожалуй, я присоединюсь к моим предшественникам.

Надзиратель: Так я и думал, что даже сейчас ты смешаешься с толпой.

Каин: Что я тебе сделал плохого? За что ты меня ненавидишь?

Надзиратель: Лично мне – ничего.

Каин: Я же вылечил твою дочь от лейкемии, когда другие специалисты не могли ничего сделать.

Надзиратель: Я ради этого и плачу налоги, чтобы врачи лечили меня и мою семью.

Каин: Я – простой терапевт, я мог – просто направить её в какую-нибудь клинику, где бы её оставили умирать.

Надзиратель: Хочешь выдавить из меня крупинки жалости?

Каин: Зачем? Всё то, что из тебя можно выдавить, будет иметь не лучшие качества.

Надзиратель: Ты ведёшь себя, как последний ублюдок. Сейчас ты должен вымаливать у Бога прощение за содеянное, но ты ещё пытаешься заставить поверить людей в то, что ты бедный и оскорблённый, которому осталось жить один день и поэтому к тебе должно быть особое отношение.

Каин: Расскажи мне обо мне.

Надзиратель: Ты отнял у этого города единственную надежду на будущее.

Каин: Мне казалось, я вернул её.

Надзиратель: Убив своего брата, ты вырвал с корнем единственный росток, способный самостоятельно развиваться в любых условиях. До этого наш тихий городок уже начала давить мегаполисная цивилизация, но тут нашёлся человек сумевший безболезненно вывести наш Город на новый уровень. Пусть это произошло за чей-то счёт, но эти людишки только и занимались тем, что закидывали свои задницы на диваны и ни хрена не делали, лишь тихо что-то посапывали себе под нос о вековых традициях. Их пра-пра-пра-предки выстроили Город собственными горбами, а они даже пальцем не пошевельнули, чтобы укрепить его.

Каин: Они на своих горбах несли тихое счастье, а это, поверь мне, очень трудное занятие.

Надзиратель: Тихого счастья не бывает, бывает застой. Теперь здесь всё иначе, новые люди дали приток финансов нашему Городу и приток новой крови. Теперь здесь человек чувствует себя настоящим человеком, потому что он противостоит акулам капитала, а раз он может им противостоять, значит, он тоже акула.

Каин: Просто акулы ещё не разевали пасти.

Надзиратель: Надеюсь, завтра ты будешь умирать долго.

Каин: Для меня нет никакой разницы, для меня конечный результат важнее.

Надзиратель: И чтобы верёвка не оборвалась, я сам выберу тебе покрепче.

Каин: Займись этим прямо сейчас.

Надзиратель: Я так и сделаю.

 

Надзиратель уходит.

 

Каин: Один… Снова один… И слава богу, хоть пять минут побуду без них… Пять минут. Боже мой, какое счастье, пять минут… Опять ты? Зачем ты следишь за мной? Ты пришёл похитить мою душу? Что молчишь? Прилетел нежданно-негаданно, сел на ветку за окном и молчишь. Думаешь, я сошёл с ума? Ты так думаешь?.. Да, я сошёл с ума! Да! Ты это хотел услышать? Попробуй, не сойди с ума в этих четырёх стенах, которые с каждой секундой всё ближе и ближе к тебе и пытаются раздавить или, по крайней мере, влезть в душу, глубоко-глубоко, до самого низу, чтобы всколыхнуть весь осадок от происходящего, чтобы тот поднялся до самого горла и перекрыл тебе дыхательные пути. Что смотришь? Так и есть! Я чувствую, как мне труднее дышать, и это не от осознания завтрашней смерти, а от того, что осадок налепляется на горло, на лёгкие на… Ха-ха, господи, завтрашняя смерть… Надо же так сказать. Что качаешь головой? Залетай сюда, в камеру, посидим, покурим? Ах да, я не курю. Плевать, выкурим по сигарете, я попрошу и нам принесут. Не хочешь? Ну и сиди на ветке. Но учти, у меня здесь стремянка стоит, я могу свободно забраться на неё протянуть руку, и ты окажешься полностью в моей власти…

 

Входит Авель. Каин его не замечает, осторожно, почти крадётся, забирается на стремянку и поднимается вверх.

 

Я знаю, ты не боишься меня, но…

Авель: Он всё равно улетит.

Каин: Испугал… Ещё чуть-чуть и он был бы у меня в… Авель???

Авель: Здравствуй, брат мой Каин.

Каин: Не может…

Авель: Этот ворон, он такой: сидит, смотрит умными глазами и, кажется, будто выпивает своим взглядом из тебя жизнь.

Каин: Боже, боже мой …

Авель: Ты думаешь: откуда я знаю про этого ворона, не видел ли я его? Нет. Из этой части камеры ничего не видно. Просто это не ворон, это Сатана, он пришёл за тобой. Подумать только: за тобой, жалким братоубийцей. Князь Тьмы заботится о своих клиентах, но чтобы он обратил внимание на тебя? – Нонсенс! Однако с паршивой овцы и шерсти клок. Так расскажи…

Каин: Изыди.

Авель: Опомнись! Ты прогоняешь родного брата!?

Каин: Я своими руками вонзил тебе нож в сердце.

Авель: Не преувеличивай…

Каин: …

Авель: Побаливает, конечно. Но всё не так уж и плохо.

Каин: Ты мёртв!!!

Авель: Хватит глупостей. Я по делу и ненадолго. Мне нужны закладные на твоё имущество.

Каин: ???

Авель: Не пропадать же. Тебя завтра, того, сам понимаешь, родственников у тебя нет, кроме меня. Но формально, меня тоже нет.

Каин: Так, ты жив?

Авель: Бумаги подпишешь?

Каин: Ни за что? Кто тебя пустил?(зовёт) Надзиратель!!!

Авель: Что ты кричишь? Он меня и пустил. У нас с ним уговор, по которому он мне некоторое время будет помогать, пока я на том свете.

Каин: Как же? Как же так?

Авель: Вот так. Ты же доктор, должен понимать, что нож нужно было не кухонный выбирать, а… не знаю, но даже шило было бы лучше. Что ты на меня смотришь? Когда лезвие вошло между рёбрами, то оно согнулось и проскользнуло мимо сердца. Но лёгкое ты мне всё же повредил.

Каин: Как же так? Ты жив, но меня завтра казнят?

Авель: Я уж постарался. Извини, но так спокойнее.

Каин: Никогда.

Авель: Желаешь доделать незаконченное? Действуй.

Каин (зовёт): Комендант!!!

Авель: Я знал, что у тебя духа не хватит.

Каин: Будь ты проклят!

Авель: Секундочку. (достаёт записную книжку, заглядывает в неё) Тринадцатое проклятие за последние полгода, не считая моего временного отсутствия по техническим причинам, думаю, было бы больше.

Каин: Ублюдок, ты восстал из могилы, чтобы продолжать своё поганое дело.

Авель: Брат мой, смотри на это с другой стороны: я воскрес как Мессия, как человек готовый взять все грехи этого мира на свою душу. Правда, придётся заплатить твоей репутацией. Но это не страшно.

Каин: Тебе никто не поверит.

Авель: Думаешь?

Каин: Для жителей города ты мёртв.

Авель: Ненадолго.

Каин: Пока я жив, я не позволю…

Авель: Ненадолго.

Каин: Зачем ты пришёл, издеваться надо мной?

Авель: Меня позвал ворон за окном… Шучу.

Каин: Здесь не место для двоих.

Авель: Брось, ты уже сходишь с ума, если бы я не пришёл, ты ловил бы за окном несуществующую птицу.

Каин: Хочешь сказать: там никого не было?

Авель: Уже сказал. Ба, я смотрю, ты не скучаешь. Вино. Фужеры… Ты не против?

Каин: Угощайся.

Авель: Вместе с тобой.

Каин: Мне на сегодня хватит.

Авель: Перестань.

Каин: Почему бы и нет? Наливай.

Авель: У-у-у! Хороший напиток.

Каин: Я рад, ты хоть раз оценил что-то по достоинству.

Авель: Достоинство – это зыбкое понятие. Вино, однако, потрясающее. С надзирателем договорился?

Каин: Комендант принёс.

Авель: Я и забыл, что вы друзья.

Каин: Я подпишу бумаги.

Авель: Что?

Каин: Давай закладные.

Авель: Зачем?

Каин: Ты хотел, чтобы моё имущество перешло в твои руки?

Авель: Ах, это. Нет, мне не нужна твоя однокомнатная квартира с совместным санузлом и без телефона.

Каин: Что же ты хочешь?

Авель: Не поверишь!

Каин: Почему? От тебя всякое можно ожидать.

Авель: Спасибо на добром слове. Но я пришёл поблагодарить тебя.

Каин: Последний раз, по-моему, ты это делал в трёхлетнем возрасте.

Авель: Хорошая у тебя память. Но я серьёзно. Мои финансовые задолжности превысили критическую отметку, так что твоя неудавшаяся попытка убить меня была очень кстати.

Каин: То есть?

Авель: Моя смерть избавляет меня от некоторых долговых обязательств.

Каин: Сволочь, но ведь меня завтра…

Авель: Стой-стой, успокойся, братишка, я поговорил с надзирателем, он подрежет верёвку, поэтому, когда тебя будут вешать, она просто оборвётся.

Каин: Отсрочка на полчаса? Меня это не устроит.

Авель: Э-э, нет. По законам тебя не имеют права казнить по второму разу, если не удалось с первой попытки. На всё божья воля.

Каин: Не богохульствуй.

Авель: Я знаю, ты меня ненавидишь. Может, я действительно сделал многим людям зло, но послушай, я стал одним из богатейших людей мира, не у всякого раджи найдётся столько золота, сколько в моих закромах. Ты слушаешь? Пришло наше время братишка, пришло время перестраивать всё по-новому, по-нашему.

Каин: Даже если я останусь жить, всё равно за решёткой. Я знаю законы и, если честно, меня страшит пожизненный срок.

Авель: Глупый. Когда я воскресну, я сниму с тебя все обвинения, я вернусь в мир спасителем, человеком дающим людям не надежды, а надёжное будущее. Ты слушаешь?

Каин: Я не верю тебе.

Авель: Вспомни как в детстве, мы всегда поддерживали друг друга в сложных ситуациях.

Каин: Ты мной пользовался.

Авель: И пусть, но мы же добивались своего? Скажи, добивались?

Каин: Ты – да. Но не я.

Авель: Как так?

Каин: Ты опять подкупаешь меня высокими идеями?

Авель: Опять. Покупайся! А? Покупайся!?

Каин: Я не хочу быть виноватым.

Авель: Ты не виноват. Но ты же воткнул в меня этот ножик.

Каин: Я был в не себе.

Авель: Я же простил тебя. Прости и ты меня. Неужели ты считаешь, что я причина всех бед на этой земле?

Каин: Нет, только этого города.

Авель: Кому нужен этот город, когда нам доступна вся вселенная?

Каин: Ты сумасшедший.

Авель: Это семейное.

Каин: Нет.

Авель: Отказываешь?

Каин: Не хочу пачкать руки.

Авель: Обними брата.

Каин: Где ты был, когда я был просто доктором, а ты просто…

Голос коменданта: Слышал, что они требуют?

Голос надзирателя: Да, господин комендант!

Авель: Чёрт, я попался.

Каин: Что делать?

Авель: Может, убьём его?

Каин: ???

Авель: Шутка.

Каин: Нашёл время. Давай сюда, под матрац.

Авель: Заметит.

Каин: Больше некуда. Давай.

 

Авель забирается под матрац, Каин ложится сверху.

 

Авель: Задушишь, боров.

Каин: Цыц!

 

Входит комендант.

 

Комендант: Ты слышал, что они требуют?

Каин: Кто?

Комендант: Демонстранты. Что ты на меня так смотришь? Думаешь, вру? Сам посмотри, они уже устроили целую демонстрацию и требуют безапелляционного освобождения доктора Каина, то есть… Доктор, тебе это не льстит?

Каин: Так и сказали?

Комендант: Чтоб мне провалиться.

Каин: Странно, кому понадобился бедный доктор?

Комендант: Ты что так странно лежишь?

Каин: Спину выравниваю по индийской методологии. Не слышал о такой? Подворачиваешь матрац и… Короче, спина до конца жизни, будто натянутая струна.

Комендант: Зачем тебе это?.. Извини…

Каин: Ничего страшного.

Комендант: Боюсь, придётся разгонять толпу, если они будут продолжать в таком духе.

Каин: Так всё плохо?

Комендант: Жуть. Слава богу, не обкидывают тюрьму камнями. Однако все стены уже заклеены листовками и лозунгами.

Каин: Не ожидал такого поворота.

Комендант: А кто ожидал? К сожалению, они не в силах тебе помочь.

Каин: Они могут сломать тюрьму.

Комендант: Боюсь, что это самое сложное. Проще перебить охрану.

Каин: Всё же надежда остаётся.

Комендант: Ты прекрати мне такие мысли!.. Извини. Мне надо заниматься делами. (остановился в задумчивой позе)

Авель: Ушёл?

Комендант: Что?

Каин: Так ты пошёл?

Комендант: Стремянку я заберу, не дай бог, захочешь нырнуть вниз головой в бетонный пол. У нас такие молодчики были.

Каин: Мне-то зачем?

Комендант: Не знаю. На всякий случай.

 

Комендант забирает стремянку, уходит.

 

Авель: Слезь с меня.

Каин: Чуть всё не испортил.

Авель: Мне кажется, ты хотел меня убить.

Каин: Обстоятельства вынудили.

Авель: Как же болит порез.

Каин: Сильно?

Авель: Издеваешься?

Каин: Дай посмотрю.

Авель: Ну, уж нет.

Каин: Дай посмотреть, я терапевт, если ты не забыл.

Авель: Знаю я вас, докторюг, только делаете, что жмёте на больные места, мучаете честных граждан.

Каин: Просто покажи.

Авель: Вам только сунь палец…

Каин: На расстоянии.

Авель (задирает одежду): Доволен?

Каин: Кровоточить не начала. Жить будешь. Кто тебе швы накладывал?

Авель: Чем тебе швы не угодили?

Каин: Неопрятно как-то всё сделано.

Авель: Извини, но в целях конспирации не мог обратиться к квалифицированным работникам вашего садистского фронта.

Каин: А надо было. Но ничего, потом косметолог поправит. К тому же тебе, с твоим капиталом, будет раз плюнуть найти лучшего.

Авель: Давай о деле. Ты поможешь мне или?..

Каин: Извини, но я не понял, что от меня требуется.

Авель: Просто выйди на эшафот.

Каин: И всё?

Авель: И уйди с него с гордым видом, когда под тобой оборвётся верёвка.

Каин: Кажется, я начал понимать.

Авель: Что?

Каин: Странно, не правда ли, что ты приходишь ко мне, раскрываешь свои карты, казалось бы, ради братской любви. А ведь ты мог всё подстроить: и оборванную верёвку, и смягчение наказания, и отмену моего заключения, даже не делясь со мной своими планами.

Авель: Мы же братья.

Каин: Никогда до этого ты не делился со мной своими секретами, даже в детстве.

Авель: Клянусь тебе… Ну, не знаю… Быть может, твой удар ножом в сердце что-то изменил во мне… Быть может…

Каин: Не-ет!!!

Авель: Что мне нужно сделать, чтобы доказать тебе, что я говорю правду?

Каин: Признайся всем, что ты жив.

Авель: Не могу.

Каин: Почему?

Авель: Я очень много должен, понимаешь?

Каин: Вот в этом ты весь. Вот в этом ты ни капельки не изменился.

Авель: И что?

Каин: Как я могу верить вероломному человеку?

Авель: Мне встать перед тобой на колени?

Каин: Не стоит. Но охотно верю, что ты сделаешь это.

Авель: Значит, я всё же изменился, ведь раньше я ни за что не пошёл бы на такое?

Каин: Ни за что!

Авель: Так значит?..

Каин: Но ради достижения своей цели, ты, пожалуй, смог бы даже поваляться в ногах.

Авель: Пойми, это же всё глупо.

Каин: Отчего же?

Авель: ???

Каин: Завтра меня выведут на эшафот, спустя какое-то время я уйду оттуда целым и невредимым. Позже неожиданно объявишься ты.

Авель: Постой…

Каин: Это только затравка, дальше будет гораздо интереснее. Ты объявишь мою казнь незаконной. Меня освободят.

Авель: Я этого и добиваюсь.

Каин: Это не самое интересное. Я встану на твою сторону, потому что буду считать тебя изменившимся, а самое главное своим братом. Ты, недолго думая, этим фактом скомпрометируешь законодательную власть нашего города. Но ведь и народ пойдёт за тобой, потому что ты воспользуешься его доверием ко мне. Я потом, естественно, раскушу твой план, но будет поздно, машина будет запущена. Я же, скорее всего, просто умру народным героем, а ты будешь продолжателем моего дела, которое сам же и придумаешь.

Авель: Бред.

Каин: Недурно, не так ли?

Авель: Каин, Каин… Тебе по любому подыхать в этих стенах.

Каин: Пусть.

Авель: Тебя ждёт слава братоубийцы.

Каин: Люди чтят меня как освободителя их от твоей тирании.

Авель: Это здесь. Но мир большой, а у меня достаточно денег, чтобы остальная часть населения тебя ненавидела.

Каин: Правда всё равно восторжествует.

Авель: Придётся тебе всё же умереть.

Каин: Лучше честная смерть, нежели годы жизни во лжи.

Авель: Был дураком здесь, дураком отправишься на тот свет.

Каин: И там живут люди! Где наша не пропадала? (кричит) Надзиратель! На-адзиратель!! На-адзира-атель!?

Авель: Он тебя всё равно не слышит.

Каин: Твои деньги заткнули ему уши?

Авель: Всего-навсего квартира в спальном районе.

Каин: Мы пойдём другим путём. Комендант!.. Комендант!..

Голос Надзирателя: Хватит орать, ночь на дворе, другим заключённым не мешайте спать.

Каин: Я требую коменданта сюда, немедленно!!!

Голос Надзирателя: Доктор, ещё один крик и к тебе придёт моя дубинка.

Каин: У меня тоже есть права, я требую коменданта!

Голос Надзирателя: Больше повторять не буду: отделаю так, что до утра пошевелится не сможешь!

Авель: Он не шутит.

Каин: Куда мы катимся? Всё куплено.

Авель: Всё продано.

Каин: Бог покинул этот мир.

Авель: Аминь. Царствие ему небесное.

Каин: Пошёл вон!

Авель: Давай договоримся.

Каин: Мне нечего договариваться с недочеловеком и вором.

Авель: Я же знаю, что ты всю жизнь мечтал об огромной высококвалифицированной клинике, которая будет бесплатно лечить людей.

Каин: Не трожь мои мечты своими грязными лапищами.

Авель: Я могу выполнить твою мечту.

Каин: Мою мечту может выполнить лишь Господь.

Авель: Посмотри на меня: кажется в профиль мы с ним похожи? Соглашаешься?

Каин: Вон.

Авель: Тихо.

Каин: Вон отсюда.

Авель: Прислушайся.

Каин: Не морочь мне голову, пошёл…

Авель: Это с улицы. Слышишь? Кажется, кричат: свободу доктору…

Каин: Выйди вон из моей камеры, мне нужно побыть одному перед казнью.

Авель: Свободу доктору Каину!!! Потрясающе!!! Ты слышишь, как они тебя любят? Слышишь? Сам подумай, человек, которого так любят, не должен умереть, он должен выйти из такой передряги не просто живым, но и триумфатором.

Каин: Прошу тебя, уйди.

Авель: Я могу тебя сделать общенародным героем.

Каин: Умоляю…

Авель: Соглашайся, а?

Каин: Я не слышу никаких криков, а только твой назойливый голос, уйди.

Авель: Ты всегда был глуховат.

Каин: Не на столько… (смотрит в окошко) Опять ты? (Авелю) Он опять прилетел.

Авель: Кто?

Каин: Ворон.

Авель: Какой ворон?

Каин: Посмотри, который на ветке сидит.

Авель: На какой ветке?

Каин: Которая за окном.

Авель: Ветку вижу, но…

Каин: Может, ты не туда смотришь?

Авель: За окном всего одна ветка.

Каин: Так вот же он.

Авель: Где?

Каин: Ты же в него пялишься.

Авель: Я в окно пялюсь… Эге, братишка, а ты всё же свихнулся. Я тебе в шутку про птицу наговорил всякой всячины, а ты… Э-э-э…

Каин: Значит, ты не видишь?..

Авель: Нет.

Каин: А почему тогда я?..

Авель: Не знаю?

Каин: Всё же… Что со мной?..

Авель: Ты доктор, тебе и диагноз ставить.

Каин: Не могу. Что-то в голове кружится. И ноги не держат.

Авель: Присядь, полегчает.

Каин: А ты ступай, нечего рассудок мутить.

Авель: Тогда прощай.

Каин: Да-да, конечно… (отмахивается рукой)

Авель: Если что…

Каин: Да-да, конечно…

Авель: Тогда я пошёл.

Каин: Стой!

Авель: Надумал всё-таки?

Каин: Надзиратель уже подготовил подрезанную верёвку?

Авель: Подготовил.

Каин: Она точно оборвётся во время казни?

Авель: Обижаешь, брат Каин, я всегда всё делаю на славу.

Каин: И если ты не отдашь ему приказ, то, значит, смерти не быть?

Авель: Никогда.

Каин: Спасибо, брат Авель. Знаешь, что я надумал?

Авель: Полагаю, правильное решение?

Каин: Абсолютно правильное. Ты отсюда не выйдешь этой ночью.

Авель: Это почему?

Каин: Потому что я хочу остаться живым, чтобы мир узнал правду.

Авель: Что ты говоришь?

Каин: Я не шучу.

Авель: Потише, потише. Не подходи ко мне.

Каин: Только пикни, или попытайся убежать – я тебя собственными руками придушу.

Авель: Перестань. Слышишь? Прекрати немедленно.

Каин: Замолчи!!!

 

Вбегает Комендант, не замечает Авеля.

 

Комендант: Представляешь, что там творится, Каин? Эти люди пытаются разрушить ворота тюрьмы. К счастью вовремя подоспели солдаты из соседней части, они сейчас толпой занимаются…

Каин: Слава богу, ты пришёл.

Комендант: Старался как можно быстрее закончить дела во дворе. Пришлось подмогу вызывать.

Каин: Я хочу тебе всё рассказать.

Комендант: Доктор, я ведь не священник, не стоит мне исповедываться.

Каин: Это не исповедь.

Комендант: Тогда давай, но я не знаю, смогу ли я всё принять таким как есть.

Каин: Это касается меня и моего брата.

Комендант: Не стоит, Каин.

Каин: Думаю, что ты уже всё понял.

Комендант: Ты прав. Я всё понял.

Каин: Тогда все вопросы к нему.

Комендант: К кому?

Каин: К Авелю.

Комендант: У меня нет к нему вопросов, с ним и так всё ясно.

Каин: Вы что, договорились?

Авель: Ты же знаешь мои способности.

Каин: Как же я сразу не догадался? Последний друг и тот отвернулся от меня в сторону лжи и предательства.

Комендант: О чём ты говоришь, доктор?

Каин: Хватит прикидываться, сейчас и ты мне начнёшь говорить, что так задумано, чтобы было лучше.

Комендант: Что было задумано?

Каин: Его возвращение. Ты за этим впустил его сюда?

Комендант: Кого?

Каин: Его.

Комендант: Кого?

Каин: Авеля! (показывает рукой на Авеля)

Комендант (смотрит в указанном направлении): Господи, когда же, наконец, всё это кончится?

Каин: Не увиливай от разговора.

Авель: Он ничего тебе не скажет.

Каин: Молчи.

Комендант: Тебя не поймёшь: то ответь тебе на вопрос, то молчи. Выбери, что ты хочешь от меня.

Каин: От тебя я хочу одного: знать, зачем ты позволил прийти ему ко мне в камеру?

Комендант: О чём ты говоришь, чёрт возьми?

Каин: О моём брате Авеле.

Комендант: Твой брат умер, я прощался с ним в день его похорон, он был холоден, как лёд, был мертвее всех мёртвых.

Каин: То есть?

Комендант: Что с тобой?

Каин: Не знаю.

Авель: Знаешь.

Комендант: Хочешь, чтобы я остался с тобой до утра?

Авель: Пусть посидит, быть может, и он начнёт сходить с ума.

Каин: Скажи мне, что ты видишь?

Комендант: Стену.

Каин: И всё?

Комендант: Надписи на ней: последний день всегда…

Каин: Не стоит читать. Оставь меня, пожалуйста, одного, наедине со своими мыслями.

Комендант: Ты уверен?

Каин: Сейчас, как никогда.

Комендант: Хорошо. Если что, зови.

Каин: Конечно.

 

Комендант уходит.

 

Это что же получается?

Авель: А ты сразу не догадался?

Каин: Нет.

Авель: Ты думал тебе так просто всё сойдёт с рук?

Каин: Нет. А ворон?

Авель: Нет никакого ворона.

Каин: Но я видел его, сидящего на ветке и смотрящего в меня своими мудрыми злыми глазами.

Авель: Ты болен.

Каин: Но тебя я могу видеть, а его?

Авель: Думаешь, нас могут видеть здоровые люди?

Каин: Не знаю.

Авель: Поразмысли логически, и всё встанет на свои места.

Каин: Я схожу с ума.

Авель: Ты всегда был сумасшедшим.

Каин: К счастью, скоро это будет исправлено.

Авель: Быть может, к счастью, а быть может…

Каин: Главное, что это закончится.

Авель: Увы, должен тебя огорчить. Я теперь не просто твой брат, теперь – я твоя совесть, твои ворота в ад.

Каин: Мне кажется, что ворон всё же существует, но ты его не можешь видеть, потому что тебе с ним не по пути.

Авель: Мне много с кем не по пути, но это абсолютно ничего не значит.

Каин: Не значит?

Авель: Не значит.

Каин: Всё же я тебя убил.

Авель: Не будем о плохом.

Каин: Расскажи мне, каково это?

Авель: Что?

Каин: Умирать.

Авель: Э-э, брат, это не страшно.

Каин: Правда?

Авель: Да. Страшно смотреть смерти в глаза. Подумай об этом. Я, по твоей милости, просто умер, ты же, по моей милости, смотришь Смерти в глаза. Расскажи, каково это?

Каин: Не знаю… Холодно…

Авель: К сожалению, это только начало. После того как ты умрёшь, самое важное – понять, что уже умер, или можешь затеряться среди миров, которые могут тебя приютить. Знаешь, что значит остаться в пустынной ледяной мгле, далеко от дома, далеко от любимых людей, там где нет надежды на будущее и где нет никакого прошлого? Знаешь, что такое потеряться не в дебрях густого леса, а в бездне мрачного космоса, где нельзя определить, что есть север, а что юг, что есть пища, а что яд, где хорошо и где плохо, что низ и что верх?

Каин: Не знаю. Расскажи мне.

Авель: Зачем? Я буду сопровождать тебя.

Каин: Так можно?

Авель: Я пришёл ради этого.

Каин: По своей воле или?..

Авель: Там есть только одна воля…

Каин: … ??? …

Авель: Твоя и только твоя!!!

Каин: Нет, брат Авель, я не хочу, чтобы ты сопровождал меня.

Авель: Ты не страшишься потеряться?

Каин: Уже не важно чего я страшусь, важнее, чего я не страшусь, чего ещё не понимаю, чего не могу понять.

Авель: Я проведу тебя через все границы.

Каин: Я не хочу идти туда, куда идёшь ты.

Авель: Почему?

Каин: Я не верю, что ты пошёл правильной дорогой.

Авель: Не мы выбираем дороги.

Каин: Правильная дорога не смогла бы выбрать тебя.

Авель: А ангелы-хранители на что?

Каин: Я видел твоё сердце сквозь ножевую рану, там сидели алые бесы.

Авель: Зачем тебе упрямиться?

Каин: Замолчи.

Авель: Подумай, что ждёт тебя, если ты не выберешь проводника.

Каин: Я уже выбрал.

Авель: Смешно. Отсюда ты не можешь никого выбирать.

Каин: Разговор исчерпан.

Авель: Очнись, брат Каин, грешники идут одним путём.

Каин: Пусть. Я хочу только, чтобы ты знал: если всё вернуть назад, до того как это случилось, я бы повторил то, что сделал.

Авель: Ты прав, нам не по пути.

Каин: Ты куда?

Авель: Туда, откуда пришёл.

Каин: Постой.

Авель: Не могу, уже утро.

Каин: Как утро?

Авель: Время летит очень быстро.

Каин: Значит, Надзиратель не знает о твоём присутствии здесь?

Авель: Он же не сумасшедший, как ты.

Каин: Таких больше нет?

Авель: Есть один в соседней камере.

Каин: А кто пришёл к нему?

Авель: Все его жертвы.

Каин: Это должно быть страшно.

Авель: Должно быть. Их у него двадцать три.

Каин: Почему же там тихо, с той стороны стены?

Авель: Он перегрыз себе вены на руке.

Каин: Они уговорили его пойти с ним?

Авель: Нет. Его тропа протоптана по отдельному плану.

Каин: Я не верю, что такое может происходить.

Авель: Не верь.

Каин: Значит, Надзиратель ничего не знает?

Авель: Зачем тебе Надзиратель?

Каин: Выходит верёвка, которую накинут на мою шею, всё-таки будет целой и не оборвётся?

Авель: Надеюсь, что твоя шея не сломается от рывка, и ты будешь долго задыхаться.

Каин: Мне уже без разницы.

Авель: Будешь рассказывать это кому-нибудь другому. Когда начнёшь умирать, вспомни, каково было мне видеть, как из меня вытекает кровь вместе с жизнью.

Каин: Знаешь, брат, я сожалею, что это произошло с нами. Не потому, что в итоге меня ждёт верёвка и ледяной ад, а потому, что это тебя ничему не научило.

Авель: Увидимся…

 

Авель идёт к выходу, входит Надзиратель, проходит мимо Авеля, не замечает его, подходит к Каину.

 

Надзиратель: Готов?

Каин: Готов.

Надзиратель: Только без фокусов.

Каин: Мне не до фокусов.

Надзиратель: Все вы так говорите, только потом после вас приходится месяцами вести бумажную работу. Тут сегодня ночью твой сосед руку себе сгрыз и тихо умер от потери крови. Теперь из-за него тонны рапортов и объяснительных писать.

Каин: Перегрыз руку?

Надзиратель: Зубами вскрыл вены. Тише всех сидел, никто не ожидал даже. Доктор, может, объяснишь с научной точки зрения такой поворот событий?

Каин: Его совесть замучила… Не беспокойся, я умру, как положено мне по закону.

Надзиратель: На выход.

Каин: Хочешь, отвечу на твой вопрос?

Надзиратель: Какой?

Каин: Что чувствует заключённый перед казнью?

Надзиратель: Хочу.

Каин: Мне безумно страшно.

Надзиратель: Я догадывался, что так происходит, но, извини, представить мне это трудно.

Каин: Надо через это пройти.

Надзиратель: Нет уж, спасибо.

 

Каин идёт к выходу, следом за ним Надзиратель. Каин выходит, за Надзирателем идёт Авель. Надзиратель разворачивается, отталкивает Авеля.

 

Надзиратель: А ты куда? Здесь посиди, подожди.

 

Надзиратель уходит.

 

Авель (в окошко): Что ты на меня смотришь? Не время ещё.

Антракт

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть вторая

 

Авель сидит на полу, пьёт вино, входит Каин, совершенно разбитый человек, лишённый воли и потрёпанный жизнью.

 

Каин: Я не знал, что всё происходит так быстро.

Авель: Каин?

Каин: Не ожидал?

Авель: Что случилось?

Каин: Я тоже не ожидал.

Авель: Они перенесли дату казни?

Каин: Нет.

Авель: Что же случилось?

Каин: Точно не знаю. Помню, что меня подвели, поставили, накинули на шею верёвку, затянули узел так крепко, что я чуть не задохнулся, в горле ужасно першило, но я не мог прокашляться, будто ком застрял в глотке и упёрся в стенки гортани…

Авель: Что, что произошло?

Каин: Сверху набросили мешок…

Авель: Сначала надевают мешок, а только потом накидывают верёвку.

Каин: Не знаю, но стало так темно, что мне показалось, будто со всех сторон вылезли алые бесы и приготовились забрать меня с собой.

Авель: Но, почему ты здесь?

Каин: Я услышал удар… Почувствовал толчок в голову, а после… после я…

Авель: Что?

Каин: После…

Авель: Что после?

Каин: С меня стянули мешок, и я увидел оборванный конец верёвки.

Авель: Как?

Каин: Не знаю. Наверное, надзиратель подрезал её.

Авель: Опомнись, он не мог этого сделать.

Каин: Меня вывели из комнаты, а потом…

Авель: Что потом?

Каин: Я оказался здесь.

Авель: Верёвка всё-таки оборвалась?

Каин: Безумно болит горло.

Авель (протягивает бутылку вина): Выпей.

Каин: Спасибо… Действительно, так лучше.

Авель: Самая лучшая смазка для горла повешенных – красное вино.

Каин: Ты откуда знаешь?

Авель: По рассказам очевидцев.

Каин: И много таких видел?

Авель: Не то, чтобы много, но и этого достаточно.

Каин: Что теперь со мной будет?

Авель: Откуда мне знать?

Каин: Но ты говорил…

Авель: Это был спектакль, разыгранный мной.

Каин: Зачем?

Авель: Если б я знал.

Каин: Если ты здесь, значит, знаешь?

Авель: Увы.

Каин: Расскажи мне одну вещь, брат мой Авель, зачем ты появился?

Авель: Тебе не понравится правда.

Каин: Разве я могу, в моём положении, делить правду на ту, что нравится, и на какую либо другую правду?

Авель: В твоих словах есть логика.

Каин: Но, всё-таки?

Авель: Я пришёл проводить тебя в последний путь.

Каин: Зачем?

Авель: Ты же меня проводил!?

Каин: Неужели твоя злость столь сильна, что ты готов пожертвовать своей бессмертной душой ради того, чтобы отомстить мне?

Авель: Это не месть.

Каин: А что же?

Авель: Что есть душа?

Каин: Я доктор, а не философ.

Авель: Все мы закладываем эту часть нашего сознания.

Каин: Объясни проще, я так далёк от всего того, что ты говоришь.

Авель: Я не хочу покидать этот мир без тебя, мы слишком крепко связаны вместе.

Каин: Это всё объяснение?

Авель: Вполне достаточное, чтобы удовлетворить твоё любопытство.

Каин: Не совсем.

Авель: Остальное не важно.

Каин: Смотри…

Авель: ???

Каин: Смотри! Смотри!

Авель: Что?

Каин: Он прилетел.

Авель: Кто?

Каин: Ворон.

Авель: Перестань.

Каин: Вот же он, на ветке.

Авель: Где?

Каин: В окошке.

Авель: Там никого нет.

Каин: Ты по-прежнему считаешь меня сумасшедшим?

Авель: Ничуть. И что он там делает?

Каин: Ворон? Не знаю.

Авель: Он движется?

Каин: Нет.

Авель: А на небе есть звёзды?

Каин: Нет.

Авель: А во дворе горит фонарь, который может подсвечивать с обратной стороны?

Каин: Не знаю.

Авель: Как не знаешь? Ты живёшь в этом городе столько лет, и каждый день ходишь мимо этой тюрьмы на работу.

Каин: Нет там никакого фонаря. Что всё это значит?

Авель: За окном полная темнота…

Каин: И?..

Авель: Ты не можешь там ничего видеть.

Каин: Но вот же он, сидит на ветке.

Авель: Ты разумный человек, Каин, ты доктор, подумай сам.

Каин: Действительно, когда смотришь из света в темноту, то ничего не видно.

Авель: Теперь понимаешь?

Каин: Я сошёл с ума?

Авель: Просто обман зрения.

Каин: Он действительно не шевелится. Выходит, я ветку принимал всё время за ворона?

Авель: В темноте что угодно может показаться вороном, собакой, лисой и прочее… Ты меня понимаешь?

Каин: Что делать, ты прав. Стой! Смотри!

Авель: Что?

Каин: Он только что вспорхнул.

Авель: Прекрати немедленно, это ветер колышет листья.

Каин: Дерево высохло давным-давно, это ворон взлетел.

Авель: Очнись.

Каин: Господи, ну почему на небе нет солнца, оно бы нам всё разъяснило.

Авель: Каин!?

Каин: Как мне не хватает солнца.

Авель: Каин.

Каин: Хотя бы его маленького кусочка.

Авель: Ка-аин.

Каин: Взглянуть на него, и сердце само успокоится.

Авель: Ка-аи-ин!!!

Каин: Что?

Авель: Не потакай своему больному рассудку.

Каин: Ты прав. Моя жизнь только начинается, не смотря на то, что перетекает в иное русло.

Авель: Молодец, так держать.

Каин: Но ворон всё равно был там.

Авель: Очнись. В нашем городе уже лет сто нет этих птиц, а может и больше. Они все улетели. Наш город проклят.

Каин: Он был там.

Авель: Ни одна живая тварь не приближается к этим стенам. Что там стенам, даже к воротам тюрьмы, потому что здесь правит Смерть. Понял?

Каин: Он…

Авель: Там никого не было, и быть не…

 

На пол падает из окна запечатанный конверт.

 

Что это?

Каин: Не знаю.

Авель: Кто-то из твоих знакомых?

Каин: Сюда практически невозможно забраться.

Авель: Может, ворон?

Каин: У него в клюве ничего не было.

Авель: Давай прочтём?

Каин: Давай.

Авель: Ну, что стоишь? Поднимай.

Каин: Давай ты.

Авель: Тебе письмо.

Каин: Тебе проще, ведь тебя уже нет.

Авель: Нет, я не смогу.

Каин: Что же делать?

 

Входит Комендант, не смотрит в сторону ни Каина, ни Авеля; ходит взад-вперёд, уставившись себе в ноги.

 

Комендант: Места себе не нахожу… Я так больше не могу… (потирает лицо руками) Эх, доктор, доктор. Как же так, как же так… Люди на улице всё ещё бушуют. Даже солдаты их не могут остановить. Что делать? Ума не приложу… Провалиться мне на этом месте.

Каин: Всё хорошо.

Комендант: Сердце опять прихватило. Каин, Каин… На кого же ты меня покидаешь, дружище? Эх, доктор, доктор…

Каин: Но я же…

Комендант: Нет, я не могу так…

 

Комендант направляется к выходу, замечает конверт, поднимает его, выходит.

 

Каин: Что это он?

Авель: Не знаю.

Каин: Он даже не обратил на меня внимание.

Авель: Он забрал твой конверт.

Каин: Это не мой конверт.

Авель: Но предназначался он тебе.

Каин: С чего ты решил?

Авель: Он же в твою камеру упал.

Каин: Кроме меня здесь ещё ты находишься.

Авель: Ты о чём?

Каин: Конверт могли кинуть и тебе.

Авель: Кто?

Каин: Кто пришёл за тобой.

Авель: Боже упаси. (в ужасе оглядывается)

Каин: Скажи мне, что ты здесь делаешь?

Авель: Поддерживаю тебя.

Каин: Стоп! Тишина! Я пытаюсь разобраться. Первое: я ничего не понимаю. Второе: с каждой секундой я не понимаю всё больше и больше. Третье: твоё присутствие путает меня окончательно. Четвёртое: что ты здесь делаешь? И последнее, пятое: что ты здесь делаешь до сих пор?

Авель: Не слишком ли много вопросов?

 

Входит Надзиратель.

 

Надзиратель: А почему ты не хочешь рассказать ему всю правду?

Каин: Какую правду?

Надзиратель: Твой брат знает, о чём я говорю.

Каин: Ты видишь его?

Надзиратель: Ты же видишь!

Авель: Ему не надо знать правды.

Надзиратель: Он же твой брат.

Авель: Уже нет.

Надзиратель: Расскажи ему всё с самого начала.

Авель: Нет.

Каин: О чём таком вы говорите?

Надзиратель: Твой брат заложил мне свою душу.

Каин: Тебе?

Надзиратель: А ты думал, что я выгляжу как-то иначе?

Каин: Если честно, то да.

Надзиратель: Огромные витые рога? Копыта на ногах? Козлиная рожа? От меня воняет серой и пеплом?

Каин: Не то, чтобы так… Но близко.

Надзиратель: Я сегодня пользовался очень хорошими духами. Могу посоветовать.

Каин: Думаю, мне уже ни к чему.

Надзиратель: Не стоит отказывать себе в маленьких радостях, ведь жизнь такая коротенькая, а радостей так много, что можно просто не успеть насладиться всеми.

Каин: Радость может быть только одна – жизнь.

Надзиратель: Не спорю. Но она у меня такая длинная, что превратилась в мучение.

Авель: Хватит трепаться о пустяках.

Надзиратель: Замолчи, ты свою задачу выполнил.

Каин: Какую задачу?

Надзиратель: За его заслуги при жизни, ему было разрешено насладиться твоими мучениями перед казнью.

Каин: Надеюсь, у него не получилось?

Надзиратель: Ему достаточно того, что он получил.

Каин: Расскажи мне всю правду.

Надзиратель: Ты хочешь этого?

Каин: Да.

Надзиратель: Действительно хочешь?

Каин: Хочу.

Надзиратель: Подумай как следует.

Каин: Всё решено.

Надзиратель: Твой брат продал мне свою душу, ещё в детстве, когда ему было лет пятнадцать.

Каин: Я всегда подозревал это. И какова была цена?

Надзиратель: Всего-навсего, все богатства мира.

Каин: Продешевил.

Надзиратель: Он всегда был мелочным.

Авель: Прекратите.

Надзиратель: Тс-с, я разговариваю.

Каин: Меня не шокирует такая правда.

Надзиратель: Твой брат отрёкся от меня, и я наложил на него проклятие всеобщей ненависти и скорой смерти.

Каин: А почему ты не покарал его лично?

Надзиратель: Это моя игра, поэтому я придумываю свои правила. Спасибо, что помог осуществлению моих замыслов.

Каин: Значит, я был пешкой в твоих руках.

Надзиратель: Что ты, ни в коем случае. Твой выбор всегда был только твоим выбором.

Каин: Означает ли, что и моя душа отныне в твоей власти?

Надзиратель: Ни в коем случае. Но твой брат заключил со мной ещё одну сделку.

Каин: Какую?

Надзиратель: Он предложил обмен.

Каин: С него ещё можно что-то взять?

Надзиратель: С него нет. Но он предложил мне снять с него проклятие в обмен на твою бессмертную душу.

Авель: Он лжёт.

Надзиратель: Кому ты веришь?

Каин: Никому! Мне наплевать. Я выхожу из вашей игры.

Авель: Опомнись, это невозможно.

Надзиратель: Не тратьте эмоции понапрасну, друзья мои. И пешка время от времени выбивается в ферзи.

Каин: Вы меня не поняли: я не принимаю участия в вашей игре.

Надзиратель: Как это?

Каин: Я жив, а это значит, что моя душа при мне, а вы оба – пошли вон отсюда!

Авель (обречёно усмехается): Брат мой Каин, как ты наивен.

Каин: Ну уж нет, это вы наивны, если решили затащить меня в свои сети.

Авель: Почему ты решил, что ты жив?

Каин: Я видел, как оборвалась верёвка.

Надзиратель: Сожалею, но она не оборвалась.

Каин: Я же видел оторванный конец на полу.

Надзиратель: В этом нет ничего удивительного.

Авель: Когда ты видел это?

Каин: Когда с головы сняли мешок.

Авель: Я тоже думал, что увернулся от твоего удара. И когда увидел на полу тело с торчащим в груди ножом, то решил, что в схватке зарезал тебя. Но это был я с ножом в груди, а не кто-то другой. Понимаешь?

Каин: Нет.

Авель: С тебя не снимали никакого мешка. Главное, брат, когда умираешь, это понять, что умер.

Надзиратель: Конец верёвки был не оборван, а обрезан. Я его обрезал сам, когда убедился, что физически тело мертво.

Каин: Что это значит?

Надзиратель: Доктор Каин по решению суда был казнён… Повешен…

Каин: Как же так?

Авель: Крепись, Каин. Я очень долго не мог придти в себя, когда осознал это.

Каин: Нет. Нет-нет, не может быть.

Авель: Ты же врач, смотри на смерть, как на переход в новое органическое состояние.

Каин: Но он меня видит, значит, у меня есть тело.

Авель: Успокойся, он и меня видит. Но, увы, у меня нет тела.

Каин: Ко мне заходил мой друг и…

Надзиратель: Комендант?

Каин: Да, и…

Надзиратель: А почему ты решил, что он тебя видел?

Каин: Но ведь…

Авель: Он не обратил на нас никакого внимания.

Каин: А конверт?

Надзиратель: Конверт я подбросил, чтобы было веселее. Ты посмотрел, что там?

Каин: Нет. Комендант забрал его.

Надзиратель: Жаль. Послание предназначалось тебе.

Каин: И что это значит? (Авелю) Мы мертвы?

Авель: Мертвее мёртвых.

Каин: А он? (показывает на Надзирателя)

Авель: Он? Не знаю.

Надзиратель: Мы отошли от темы. Каин, ты готов пожертвовать своей бессмертной душой ради спасения души брата?

Каин: Не знаю.

Авель: Умоляю, Каин, я встану перед тобой на колени.

Надзиратель: Соглашайся, и он вечно будет стоять перед тобой на коленях.

Каин: Я не буду выбирать Тёмную Сторону.

Надзиратель: Светлой стороны нет. Есть безграничный космос. Соглашайся, и ты будешь уважаем в моём мире, так же как в своём.

Каин: Нет.

Надзиратель: Советую подумать.

Авель: Дай ему время, он ещё не пришёл в себя после такой шокирующей новости.

Надзиратель: У меня нет времени на рассусоливание.

Авель: Прошу, дай ему подумать.

Надзиратель: Доктор, твой ответ.

Каин: Нет.

Надзиратель: Подумай, в твоих руках судьба брата.

Каин: Нет.

Надзиратель: Я не буду тебя уговаривать. Даю последний шанс, и мы уходим. Я жду.

Каин: У него была целая жизнь, чтобы обдумать каждый свой шаг, но он не свернул с ложного пути. Я делаю правильный выбор, и не собираюсь подставлять свою голову за чужие грехи. Мой ответ: нет!

Надзиратель: Мудрый выбор.

Авель: Он отвечает не подумав. Дайте мне с ним поговорить.

Надзиратель: У тебя на это была целая ночь, но ты предпочёл правде окольные пути. Значит, так и будешь ходить всю оставшуюся вечность.

Авель: Прошу, не надо…

Надзиратель: На выход.

Авель: Умоляю…

Надзиратель: Заключённый, не пререкаться. Бегом, я сказал.

 

Надзиратель выталкивает Авеля из камеры, выходит следом.

 

Каин: Надо же, горло больше не болит. Что же со мной? (наливает в фужер вина) За одну ночь столько узнать, столько увидеть. Ни один день в моей жизни не приносил мне сразу столько сюрпризов. (пьёт вино) Какой приятный вкус. Неужели я больше никогда его не попробую? Изумительный аромат. Радует единственный факт, что наконец-то я покину эти стены. А потом куда? Может, для начала зайти домой? Или залететь? Ведь духи могут летать. Боже мой, сколько мне ещё предстоит узнать. Для меня появилось столько нового. Главное, не разочароваться сразу и не требовать от этого мира слишком многого. Я пока ещё обычный человек… Сначала научусь проходить сквозь стены, быть может, встречу бывшего сокамерника… Хотя, не думаю. Скорее всего, Надзиратель… или, как его… уже позаботился о нём. Но это не столь важно, можно встретить – просто, таких как я. А если повезёт, то можно повстречаться с мудрецами. Поучиться мудрости у Будды, терпению у Христа, любви у… (смотрит в окно) Ты опять здесь? Зачем ты сидишь на ветке и смотришь на меня своими пронзительными глазами? Ты за мной прилетел? Скажи. Ведь за мной? Больше не за кем, в этой камере я один. Подожди немного, я допью вино, и мы полетим в твой мир. Хорошо? Я рад, что ты согласен. Спасибо тебе.

 

Каин медленно, многозначительно наливает фужер вина. Отпивает его маленькими глотками, долго смакует, втягивает жадно ноздрями воздух, боясь упустить любой незначительный запах.

Входит Комендант, не замечает Каина, прохаживается перед ним взад-вперёд.

 

Комендант (останавливается, после некоторой паузы): Эх, Каин, Каин. Угораздило же тебя. Не могу понять. Просто не могу... Прости, я волнуюсь... Зачем? Провалиться мне на этом месте, если я не прав. Твой брат, прости за выражение, сам бы сдох. Только что пришли бумаги из судебной экспертизы по моему запросу, у Авеля была обнаружена саркома кости в завершающей стадии. Ему, так или иначе, оставалось неделя-две. Что ударило тебе в голову? Зачем ты вонзил в него этот проклятый нож? Зачем?

Каин: Спасибо тебе, дружище. Если б ты знал, как приятно, что хоть кто-то о тебе беспокоится.

Комендант: Хоть кто-то – слабо сказано – весь город выстроился у ворот нашей тюрьмы, мэрию завалили прошения о твоём помиловании.

Каин: Постой, ты меня видишь?

Комендант: Вижу. Да, вижу, раздери меня гром. Я просто схожу с ума.

Каин: Уверяю тебя, это не так.

Комендант: Я не могу смотреть на твои мучения. Ни за кого, за все двадцать лет служения в этой тюрьме, я так не переживал. Мне страшно, понимаешь?.. Что я говорю? Конечно, понимаешь. У меня сердце сжимается, видя, как ты мучаешься.

Каин: Вовсе нет. Я не мучаюсь.

Комендант: Тогда почему ты дико заорал при виде священника и упал в обморок?

Каин: Это было перед казнью?

Комендант: Какой казнью? Доктор, у тебя жар. Дай-ка, я потрогаю твой лоб. Вроде нормальная температура. Ты бредишь!

Каин: Но Надзиратель выводил меня на казнь?

Комендант: Нет, он водил тебя к священнику, чтобы причаститься.

Каин: Как же так?

Комендант: Кстати, куда ты спрятал карандаш?

Каин: Какой карандаш?

Комендант: Перестань придуряться. Желтый.

Каин: Откуда у меня карандаш?

Комендант (достаёт конверт, протягивает ): Твоё?

Каин: Не то чтобы, но… В общем, моё.

Комендант: Держи.

Каин: А что там?

Комендант: То, о чём ты так мечтал.

Каин (раскрывает конверт, достаёт листок бумаги): Ой, солнышко.

Комендант: Нарисованное жёлтым карандашом.

Каин: Нарисовано детской ручонкой.

Комендант: В этой камере и не такое происходило. Сходя с ума, человек может впасть в любое состояние, чаще всего впадает в детство. Мне так жутко смотреть на тебя. Не могу, понимаешь, я стараюсь думать, что это не ты, а кто-то ещё. Кто-то другой.

Каин: Так значит, вот что получается? Выходит, казни не было?

Комендант: Нет, не было. Просто тебя выводили на покаяние.

Каин: Отчего же у меня болело горло?

Комендант: Ты так орал, увидев священника, что мог запросто содрать глотку.

Каин: Не было казни???

Комендант: Нет! Я пришёл, чтобы вывести тебя лично, как лучшего друга. Собирайся. Пойдём, чем быстрее это закончится, тем быстрее всем станет легче. Собирайся, Каин.

 

Занавес