Фрэнсис Т.Палграв,редактор(1824-1897) Золотое Казначейство 1875. S.T.Coleridge. Любовь. 7-2 Все мысли, все страсти и все восхищенья, Для смерти едина структура смешенья. Все это всего лишь – « начальство» Любви, И пламя питает ночные огни. Как часто в мечтах на бессонной постели Я жду и не сплю, близок час моей цели, Когда в пол пути при дороге из снов, Я рушу крепления вечных основ. Фантазия выкрадет сцену сближенья, Огни ускользают в канун приближенья; О, радость моя, нет желаннее плена, Надежда в Тебе – О, моя Женевьева! Она в каменеющем отблеске света, Статуей безмолвной вся в камень одета. На площади рыцарь ее одинокий Мечтал разделить с ней любые тревоги. Немного печальный- она не со мною. Надежда не меркнет с разлукой любою, Моя Женевьева! Тебе мои песни Пою я печально, пока мы не вместе. Наполнится воздух печальным аккордом В той пьесе я был лишь влюбленным милордом; И жажда поила мои берега И грубостью древней манила игра. Румянец мелькающей страстью тревожит И в скором изяществе трепетной кожи Она угадала желанье мое, Нет радостней муки - смотреть ей в лицо. И рыцарь отважный под руку берет, Девиз родовой на гербе его жжёт. И в замок фамильный он деву ведет, Лет десять он ждал Женевьеву и вот… В ответ лишь звучит, только женское – Ах! Просительный тон в этих глупых словах. Нарушена связь, в нотных звуках разрыв, Для импровизации благостен миг. Она улыбалась румянцем зимы, Глазами изящными полной луны. И то, что я нежно смотрел ей в лицо, Ей было занятно пить страсти вино. Но тщетно, закончится сладостный миг, К презренью второго почти я привык, И с этим безумьем в больной голове Ни ночью, ни днем нет спокойствия мне! От дикого логова холод лесной, Оттенками прячется тень за спиной. И лишь иногда появляется свет И все оживает на несколько лет. Так было и есть в сердце ангел живет, Лицо ж озаряет кровавый восход. И то, что он знал, что другой в нем злодей, Скрывал он умело от взглядов людей. И тешась незнаньем от полос любви, На ощупь рывками, он делал шаги. И это спасало от смерти его, От Леди Земли он не прятал лицо. И, как это выдержать ей удалось, И слезы катились упрямые вскользь И этим безумьем в желанье горя, Напрасно надежды она берегла. И грудью в пещере поила его, И близость такая безумье спасло, Когда на подстилке из желтой листвы, Лежал он и видел предсмертные сны. Его смерть желала, её в этом власть, Она выжидала, что б душу украсть, Колеблется голос, все тише слова, Дух мой в напряженье, как арфы струна. Туманны все импульсы смысла любви, Моей Женевьевы трепетной сны. В них музыки плач и печальный рассказ, О том, как сильна еще рыцаря власть. Надежды устали опасность встречать И крики толпы хотят лик твой забрать, О, сколько еще прятать чувства в себе? И все подчинять и смирять в голове. Она с восхищеньем роняет слезу, Девичий позор вел её в поводу. И поддавшись, страстью ответной горя Пропал я в объятьях её навсегда. Вздымалось волненье в девичий груди, Мой взгляд направлял ощущений шаги. Внезапность застигла печалью в глазах, Она убежала ко мне вся в слезах. И телом прижавшись горячим ко мне, Объятья раскрыла в своей наготе И лишь в половину смотря мне в глаза Уклончивым взглядом бежала волна. Одна часть боится, другая ж любя! Частично желанье её для меня, Но внутренний жар раздувает пожар, За сердце её я бы душу отдал! Развею сомненья, её лишь люблю! Для гордости девственной – дорога к венцу. Я выбрал свой приз – Женевьева моя! Из многих невест ты одна мне дана. Перевод: Голен 25.12.2002 г. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
