Я не очень хорошо умею рассказывать, передавать сильнейшие человеческие переживания, облекая их в бьющие сердце слова, но, несмотря на этот мой недостаток, я всё-таки взялся рассказать вам одну историю. Она не так уж интересна, да и рассказывать её не так уж приятно, но, если молчать, мне никто не ответит, как сказал один поэт.

 

Как вы, наверное, уже догадались, история эта не придумана мной. Помимо моего первого недостатка, о котором было уже сказано, есть ещё, по крайней мере, один: неспособность выдумывать. Но, друзья мои, зачем что-то выдумывать, если сама жизнь дарит столько всего неординарного, фантастического и мало ли ещё какого? Чтобы всё это рассказать, надо не одну жизнь потратить. Утешим себя этой мыслью и - вперёд.

 

А вот ведь несправедливость! Тот, кто мне изложил эту историю, точно мог бы на бумаге описать всё до последнего оттенка, до самой бледной эмоции всё подметить. Но ведь он не писал в жизни больше десяти строк. Вот такая дисгармония: мы, ни черта не умея, куда-то лезем, а они, храня светлую душу художника, ничего не хотят.

 

Тут надо бы ещё кое-что расписать, но что-то я долго начинаю, поэтому скажу в двух словах, как я узнал о событиях, о которых, надеюсь, и вы узнаете.

Я часто езжу по нашим прекрасным городам; встречаю новых людей, собираю истории, узнаю интересные судьбы, просто любопытные случаи. Это у меня довольно легко выходит: я подхожу к странному, на мой взгляд, человеку, одиноко стоящему или сидящему, спрашиваю у него что-нибудь пустяковое, а человек, видя в моём лице что-то родное, – или мне так только кажется - сам начинает рассказывать. В этот раз вышло как-то даже неожиданно. Я сидел в одном из кафе города Б. за самым дальним столиком у стены – так я видел всех посетителей, - когда вошёл мужчина, лет тридцати, и направился прямо ко мне. Он сел напротив, поднял к потолку лицо, выдохнул, потом посмотрел на меня. Его глаза, безнадежные, источали какую-ту затухающую муку. Этот человек спросил:

 

- Вы пьёте?

 

- Нет. Точнее да.

 

Человек встал со стула и придавленной походкой пошаркал к бару. Через минуту он сидел напротив меня, а между нами - на столе – стояла бутылка коньяку, две рюмки и блюдце с нарезанным лимоном.

 

- Сегодня я отмечаю день рождения друга. Давайте за него выпьем.

 

Мы выпили почему-то дважды подряд, второй раз без тоста, в тишине. Мои ощущения смешались в странный коктейль: стало уютно и тяжело.

 

Человек ещё раз посмотрел мне в лицо, долго и пристально, и произнёс:

 

- Это случилось почти полгода назад, перед новогодними праздниками.

 

И я услышал его рассказ. Я что-то, конечно, позабыл, но не судите строго, ведь мы в тот день прикончили и вторую бутылку коньяку.

 

В конце года в городе Б. организовывалась выставка работ молодых художников. Обещали приезд солидных людей, которые «непременно должны увидеть и отметить талантливых и приободрить тех, кто не очень». Уже ходили слухи о скорых выставках картин «нашего Виктора» в Москве. Да и мало кто сомневался в успехе Вити. Этот парень начал удивлять критиков ещё в те годы, когда учился в школе. Потом он был первым рекламным дизайнером нашего города. Теперь Виктору оставалось сделать всего лишь шаг: от молодого и талантливого парня к успешному мастеру. И он к этому шагу был готов. В выставке участвовал и приятель Вити, Андрей. Тоже человек одарённый, но, конечно, не настолько, не очень трудолюбивый, как многие считали. Они вместе учились в художественной школе, затем вместе поступили на худграф и успешно его окончили.

 

Так сложилась судьба, что уже в самом раннем детстве Виктор остался без отца. Будучи старшим ребёнком (у Вити было ещё два брата), он испытал все тяжести безотцовской жизни. Ему приходилось как-то помогать матери, зарабатывать деньги, следить за младшими. Но Витя не гнулся под этим грузом, он добросовестно делал своё дело да и не своё - тоже.

 

Жизнь и дальше не очень-то баловала Виктора. Три или четыре года назад его дед, живший в деревне, перенёс инсульт и слёг. И как раз в этот момент Витю пригласили в столицу - работать дизайнером в какой-то компании. Но парень остался с семьёй. Когда на плечи матери свалилась такая ноша, он не мог позволить себе оставить всё, как есть. Ухаживать за больным дедом ему было легко, он говорил, что любил его, как отца. И усилия Вити были не напрасными: больной через полтора года встал на ноги. Этот парень каким-то особым талантом приводил всё, с чем имел дело, в гармонию; боль и страдание он побеждал тихой беспрерывной работой; он брался сражаться со злом и горем и всегда их побеждал, творя на их месте добро и радость.

 

Но всё, как известно, когда-нибудь да заканчивается, даже плохое. Тягучее время взрезанных бедами дней осталось позади. Приближался момент триумфа Вити - день выставки. Её решили провести на худграфе, где в разное время училось большинство художников, предоставивших свои работы. Нужно было доставить работы в здание университета, разместить их, вообще подготовиться. За три дня до выставки Андрей, приятель Виктора, попросил у него машину, чтобы перевести работы в здание университета. Конечно, Виктор дал ключи, а вечером машина уже стояла в гараже.

 

Утром следующего дня Витя погиб в страшной аварии. Расследование показало, что неисправные тормоза стали её причиной.

 

Вчерашний гармоничный мир разрушился, превратился в развалины, и бледная тень смерти упала на руины. Дед Виктора не выдержал случившегося, его похоронили вместе с внуком. Мама Вити очень сильно постарела и слегла. А младший брат талантливого художника теперь заключённый. Все тогда говорили (да и до сих пор говорят), что Андрей «всё подстроил». Брат Вити не смог остановиться и отомстил (отомстил ли?): он облил бензином дом Андрея и поджёг его. Андрей сильно пострадал, но выжил. Теперь он - обычный спившийся мужик.

 

Выставка всё-таки прошла, но главный её герой вышел из этого кривого мира.