Песок уходил сквозь пальцы, а я пытался встать, но не я, а кто-то другой.

Потому что я хотел остаться, здесь и сейчас. Где это здесь, когда это

сейчас меня не волновало. Главное заключалось в вопросе: что это здесь

и чем это сейчас? Что было песчинками, уходящими и приходящими сквозь

пальцы, чем было море, ласкающее измученные и усталые ноги. Мои глаза

были закрыты, но я видел солнце. Солнце говорило со мной и умоляло

меня встать. Солнцу я доверился, солнце не может врать. И я встал. И я

пошёл. На моих ногах были раны и на моём теле были раны, но я пошёл.

На мгновение мне показалось, что я не могу, но солнце сказало: «Иди!», и

это было чудесно. Я брёл по пустынному пляжу в нелепой надежде

несколько часов (дней, лет) и после упал, не в силах больше идти.

Мне было больно и тепло. Боль была терпимой, а тепло нет. Потому что

тепла не было, как не было света и не было моря и песка с мириадами

песчинок. Не было ничего, а был я. Всего лишь я… Какое гордое слово

«Я». Может, следует говорить он вместо я? Потому что и меня-то по

существу тоже больше не было. Но вот что странно: он остался лежать, а я

пошёл. Но разве мне было здесь место?

- А здесь всем место...

- Ой, А вы меня испугали - вздрогнул я и вдруг увидел, что стою посреди

огромного поля подсолнухов. Я никогда раньше не видел таких больших

подсолнухов. Если честно, то и подсолнухов-то я не видел до этого.

- Красавцы, правда?

Передо мной стояла маленькая девочка и ела грушу. «И я бы съел сейчас

грушу» – подумал я.

- Так бери! - засмеялась она и протянула мне свою грушу. Когда я её взял,

она неожиданно оказалась целой, хотя я видел, что она откусила кусочек.

- Пойдём - сказала она и пошла по тропинке. Слева и справа тропинку

обступали высокие стебли с огромными жёлто-чёрными макушками. От них

шёл густой насыщенный аромат зелени и тепла. Мы шли некоторое время

молча. Девочка о чём-то сосредоточенно думала, а у меня не было

желания первым заводить разговор. Я просто наслаждался тем, что видел

и был этому рад.

- Зачем? - задумчиво произнесла, наконец, она.

Я усмехнулся.

- А зачем?

- Ой, дурак...- покачала она своей головой. Потом улыбнулась и

произнесла:

- Увидишь, всё у тебя будет хорошо. Надо только чуть-чуть подождать.

- Да уж не увижу вовсе…

- Увидишь, увидишь...- нетерпеливо произнесла она. Мы подошли к

перекрёстку, и она остановилась.

- Мне пора. Она повернулась ко мне, протянула обе руки и обняла меня за

шею. Затем легонько щёлкнула по носу, поцеловала в щёчку и строго

сказала:

- Больше так не делай, ладно?

Я виновато улыбнулся.

- Я всё знаю, но ты выдержишь, ладно? Я тебя очень прошу, ради меня. Я

тебя очень люблю… А теперь давай, тебе тоже пора.

Справа от себя я увидел мощёную дорогу, выложенную красным камнем

(не кирпичом), и пошёл по ней. Я знал, что мне не стоит оглядываться и

не стал. Я плакал и знал, что он тоже плачет. Так всегда бывает. А вот и

он. Лежит бедняга. Ну что ж, пора возвращаться.

 

Эпилог

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох.

- Спасибо...

 

г. Пермь, осень 2008 г.