Ох-уж эти гены! И до них, наука добралась! Только и слышишь, – то открыли ген стройности, то – ген ожирения, то ещё что-нибудь в таком же роде...

Вот и зав-лабораторией одного из продвинутых направлений биомедицины – Степан Васильевич Гудков тоже открыл новый ген.

Не сам, конечно, лично открыл, но силами всего ему подчинённого подразделения, которые вовремя направил в нужное русло.

Открыть-то открыл, да ведь важно ещё и уяснить, за что же этот самый ген отвечает в нашем с вами организме.

И, чтобы найти ответ на сей принципиальный вопрос, решил Гудков использовать последние достижения научной мысли, - а именно, технологию прицельного его, гена, то-есть, отключения, приспособив к данному конкретному случаю.

 

Путём упорных длительных исканий Степан Васильевич добился того, чего хотел. Создал он чудо-порошок, избирательно воздействующий именно на этот ген.

Памятуя о кознях современных хакеров, и будучи человеком в чём-то чуточку старомодным, выкладки процесса получения порошка он не доверил даже персональному компьютеру, а изложил всю последовательность действий, позволяющих его синтезировать, сопровождаемую многочисленными химическими формулами, на листе офисной бумаги формата А4, мелко исписав его с двух сторон.

По завершении этого, Гудков уничтожил черновики, сложил листок и поместил своё сокровище во внутренний карман пиджака.

 

Последовавшая в дальнейшем серия опытов на животных по выяснению значения гена, однако, результата не дала. Ни в поведении подопытных, ни в их общем развитии после отключения гена ровным счётом ничего не менялось.

Промучившись с мышами, кроликами и прочей живностью изрядное количество времени, Степан Васильевич всё больше стал задумываться над тем, чтобы поэкспериментировать с экземпляром более высокого уровня, тем паче, что видимого вреда для мелкой живой твари в процессе опытов не наблюдалось.

 

Как-то раз, вызвал он в кабинет своего, в былое время, вузовского однокашника Петьку Смирнова (официально – Петра Ивановича), затем, и поныне, работающего под его началом в качестве научного сотрудника.

- Слушай, Петь, - сказал Гудков, - эксперименты наши заклинило. Думаю, пришла пора на человеке попробовать, только, конечно, без лишних формальностей, а то волокиты не оберёшься.

- У тебя есть кто-нибудь на примете? Я и премию хорошую готов отписать тому, кто согласится!

- Зачем кого-то искать, - премия мне и самому сгодится, - ты же наши оклады знаешь, - без раздумья ответил Пётр, - когда начнём?

- Да завтра, же и начнём, - ухватившись за отличный, с его точки зрения, и в тайне ожидаемый, вариант ответа, предложил Гудков.

 

На следующий день, шеф и его будущий подопытный дождались того момента, когда все сотрудники в конце рабочего дня покинут помещение и, не теряя времени даром, приступили к делу.

Пётр Иванович занял позицию на стуле в экспериментаторской, а завлаб принялся тщательно разводить в объёмистой чайной чашке порошок.

- Ну, вот, с Богом! – сказал, наконец, Гудков, протягивая объекту исследования чашу с приготовленным снадобьем.

- Пей до дна, пей до дна ..., - комментировал он по мере перемещения необычного напитка в глотку Смирнова.

 

... Минут десять после произведенного вливания, Пётр с прикрытыми глазами спокойно сидел на стуле, и после этого сообщил, что ничего особенного не ощущает.

- Ещё мало времени прошло, - заметил Степан, нужно, чтобы всё в кровь всосалось. Ты здесь посиди, а я пока пойду поработаю у себя в кабинете.

 

Когда Гудков вновь предстал перед испытуемым и поинтересовался, как дела, - тот, почему-то виновато глядя на начальника, вдруг выдавил из себя:

- Ты знаешь, Стёп, когда мы на третьем курсе учились, ведь это я Ленку Петрову у тебя отбил. Наплёл ей кое-что про твою персону, стыдно вспомнить! Были у меня на неё виды, хотя в итоге ничего у нас и не сложилось.

???

- А я – то голову ломал, почему она ко мне вдруг резко так переменилась! – удивленно проговорил Гудков.

- И ещё, тогда, на экзаменах, когда ты подсказать просил, а я ответил, что не знаю, - ведь знал, на самом деле-то ...

- А в тот раз, когда ...

- Ладно! Довольно! – неожиданно отрезал завлаб, - больше ничего не говори, а то поссоримся на веки-вечные ...

- Главное мы прояснили! – ген отвечает за подавление честности в сознании человека, - резюмировал он. Я думаю, с некоторой долей условности, можно назвать его – «лживый ген». Эта структура, видимо, заставляет скрывать то, что человеческому индивидууму неприятно, либо может иметь какие-то негативные последствия для его существования в настоящем ... и в будущем ...

- Пока я, конечно, не могу всесторонне оценить возможные реалии этого открытия, но очевидно, что они сверхзначительны! – добавил Гудков.

- И что же, - мне теперь до конца жизни исключительно честным «куковать»? – испуганно спросил Смирнов.

- Нет, конечно, - действие антигена продлится всего лишь часа два – три, согласно моим расчётам, - пояснил автор проекта.

- Спасибо, утешил! Смотри не ошибись! – раздалось в ответ.

- Да ладно, тебе, - пойдём-ка, Петя в гостевую, тяпнем по рюмочке «за науку», - там после приёма американской делегации ещё коньяк остался!

 

Переместившись в гостевую комнату и разлив по рюмкам коньяк, первооткрыватели «для фона» включили телевизор и уселись в глубокие кресла. После разудалой рекламы, на экране появилось известное всей стране лицо одного из ведущих политиков, участвующих в очередной предвыборной гонке.

- Давай послушаем немного, чем он нас сегодня удивит, - предложил Гудков, предвосхищая естественное желание коллеги переключиться на что-нибудь более весёленькое.

Смирнов, в ответ только молча протянул рюмку, чтобы чокнуться с шефом.

 

Телеоратор, тем временем, воодушевлённо вещал о том, какие блага обрушатся на головы рядовых граждан в случае избрания его президентом.

- «Представь себе, что невозможное – возможно»! - откомментировал Пётр, - и половины не сделает того, что обещает, особенно по жилищной проблеме! Врёт и не краснеет!

- Как же, покраснеет, - жди! – в тон ему заметил Гудков, - порода не та, чтобы краснеть ...

- Слушай, а что если бы «ему» порошка подсыпать! – кивнул Пётр Иванович в сторону телеэкрана.

- Да ты что! И не думай! - на этот раз, не оценив юмора, испугался завлаб, - и вообще, я так полагаю, засекретят нас после этого открытия, - не то, что за границу, - в СНГ не выберешься, даже по производственной надобности ...

 

- А если жена, узнав про свойства порошка, мне по-тихому в чай подсыплет? – переключился на бытовую тему, ещё не отошедший после проведенного эксперимента Пётр, - а потом спросит: «Где ты реально был во время прошлогоднего симпозиума?» – Что я отвечу? В лучшем случае – автоматом – «пиво пил», а в худшем, - всю правду доложу?

- Ох, уж эти гены!..

- Да-а-а, нужно, конечно, ещё крепко подумать, прежде чем решить, как лучше поступить в нашей ситуации, – задумчиво покачав головой, произнёс Гудков.

 

На следующее утро Степан Васильевич, выйдя из грязноватого подъезда на улицу, по дороге на работу, вдруг, неожиданно для себя, будто переступив волшебную черту, очутился в атмосфере нарождающегося прекрасного весеннего дня, уже спозаранку успевшего заполнить всё вокруг свежими красками вечно молодеющей природы.

Услышал он, как весело чирикают бедолаги-воробьи, пережившие зимнюю стужу, как тихонько журчит ручеёк, бегущий вдоль бордюра мостовой, и галдят мальчишки, пускающие по нему наперегонки щепки-кораблики ...

И стало вдруг на душе у Степана Васильевича необъяснимо радостно и легко, а рука будто-бы сама собой потянулась под куртку во внутренний карман пиджака.

Извлёк учёный оттуда заветный листок, неспешно сложил из него бумажный кораблик, как когда-то давным-давно, и затем аккуратно поставил на воду.

И поплыл кораблик далеко-далеко, может быть даже в великую страну под названием «Детство», где честности, по-большому счёту, гораздо больше, чем во взрослой жизни, а «лживый ген» ещё не обрёл свою полную силу ...