*******

 

Я часто размышляю о том, почему в наших распрекрасных школах нас учат всему: математике и физике, химии и биологии, но практически никогда не учат отношениям между Мужчиной и Женщиной, ведь, по сути, разве есть что-то важнее этого? Мальчики-мужчины, девочки-женщины….

Они странно познакомились, точнее в самом знакомстве не было ничего странного- обычная провинциальная танцплощадка шестидесятых. Он, совершенно некрасивый «головастик» только что отслуживший три года на подводной лодке, знавший, что такое одеться «по первому сроку» не понаслышке, знавший, что такое встать у мартеновской печи почти в 16 и пахать до обмороков и рубашки колом от соли, наравне со взрослыми, неся ответственность за двух младших братьев и больную маму тридцати шести лет , знавший с детства, что такое побои франта-отца за малейшее неподчинение, когда белые и слепые глаза и ничего в них кроме ярости, и не остановить никому и тогда или за ноги вверх и об ведро лицом , или связкой ключей в месиво, знавший любовь многих женщин, не смотря на свою внешнюю некрасивость , обожающий твист и изнурительные тренировки по боксу, и забавно делающий язык за щеку, когда садился за ударные в оркестре. И она, Людмила, четвертый ребенок в семье, единственная девочка, принцесса, с длинными пшеничными волосами, необыкновенно огромными серо-синими глазами, жившая до своих 19 в любви и неге, останавливающая мужчин за километр взглядом, гордая и знающая цену себе и своей красоте, приехавшая по распределению в родной город после техникума и готовящаяся поступать в «Плешку».

«Руслан» и ее, в ответ: «Какая неуместная шутка…»,-во время танца.

Три месяца после этого он смотрел на ее издалека, давно зная ее маршрут, любовь к халве и шоколадным батончикам, улыбающийся ее оттопыренной губе, видя раздосадованность чем-то и распугавший, даже не приближаясь, всех ее потенциальных кавалеров.

«Моя!» с первой минуты, как он потом сказал однажды.

Свадьба, съемная комната из 9 метров, ребенок, родившийся с сепсисом, которого рвало от всего, уколы и капельницы, капельницы и уколы и его –Я забираю дочь домой!- когда надежды практически не было. Маленький бинт в виде соски, внутри которого сначала кусочек черного хлеба, потом творога, потом сыра и ужасом наполненные глаза жены. А он- марши вместо колыбельных, сказки шепотом и взгляд «Все будет хорошо!» и руки сцепленные в замок с его женщиной . Всегда.

Он очень много добился в жизни, даже не смотря на то, что не смог получить образование.

Он увез ее на комсомольскую стройку и сначала клал бордюры, потому что там платили больше , а потом опять встал у печи. Он, обладая блестящим умом, возглавил один из заводов через несколько лет и двери его приемной практически не были закрыты от людей. Он никогда не был сахаром и мог обидеть словом до щемоты внутри, до слез, но он, вставая намного раньше всех в семье, прикрывал дверь в ее спальню и готовил завтрак каждое утро и радовался как ребенок, когда она махала ему рукой, стоя у окна, провожая и встречая с работы. Он дарил ей море, она- детей, он- заваливал ее цветами без повода, она- отдавала ему свою нежность, он-щекотал ей пятки и иронично подсмеивался над ее гордостью и всегда считал ее совершенно беспомощной и не приспособленной к жизни, а она подарила ему жизнь. Его жизнь. После двух инсультов, инфаркта, семи полосных операций. Шесть лет он был ее ребенком, за которым она ухаживала, когда услышала «Рак». Ребенком… Смешное слово для него… Он по- прежнему был ее Мужчиной, во всех проявлениях своего безудержного темперамента и необычайной силы воли, который лишь изредка, за эти шесть лет, ПОЗВОЛЯЛ себе, лишь на какое-то время, быть чуть слабее, чем она …

… «Я любил тебя всегда»…

…за минуту ДО его новой жизни…..