Почтовый ящик не принимает письмо с первого раза. Оно, как я ни пихаю его в отверстие, во что-то там внутри упирается.

Мимо торопятся прохожие, сочувствуют, строят версии:

- Почтовики, наверное, уже с полгода не выбирали писем из этого ящика.

- Ребятишки, возможно, понабросали туда всякой всячины.

Я пожимаю плечами. В ящик не заглянуть – высоко к стене приколочен. И на ощупь не определить, что там внутри - толстые пальцы едва в отверстие заходят.

- На почту лучше отнеси, а то адресат не дождется, - советуют.

Ан нет, письмо, наконец, потихоньку начинает пробивать себе дорогу.

Слышу в стороне:

- Не завтракал сегодня, что ли?

- Скорее, не похмелился…

Разговор, наверняка, не обо мне, но, теряя терпение, насильно запихи-ваю письмо. Да так усердно, да с таким усилием, что вслед за письмом ныряют в ящик … мои пальцы. Надо же! Ну и ну…

С ужасом пытаюсь высвободиться… Понимаю, что застрял намертво, но делаю еще попытку… И напрягаю пальцы, превозмогая боль в суставах, но к свободе – ни на миллиметр… С носа сваливаются очки, и я не успеваю их под-хватить.

Разумеется, надо кого-то позвать на помощь. Но кого окликнуть? Разли-чаю одни силуэты. Прохожие, представляю, давно обращают на меня внимание. Хорошо, если знакомый подойдет – незаметно для других поможет освободиться. А если кто чужой?.. Через минуту-другую здесь соберется такая толпа зевак, вот смеху-то будет!.. Мычу от обиды и негодования, поворачиваюсь лицом к стене.

- Вот уж, пьянь!.. С утра нализался... Еле на ногах держится,- послы-шалось за спиной.

- Скоро свалится. Видать крепко за ящик уцепился.

Ну, это уж, конечно, обо мне. Чертовщина какая-то!..

Через минуту другие раздраженные голоса:

- Ужрался!.. Ни стыда, ни совести!.. Дома жена, дети…

- Да брось, какая семья?! Кому он нужен, кроме как вытрезвителю…

Голоса заглушает визг тормозов. Хлопает дверца. Твердые шаги – ко мне. Неужели, и впрямь, милиция? Еще б «скорую» сюда да пожарников!..

Искоса вижу, что подходит мужчина. Его очертания постепенно обретают резкость... В гражданской одежде... Незнакомый… В руке – письмо.

Мне сочувственно:

- Что, перебрал, браток?.. Бывает!.. Позволь, я письмо опущу…

Вздыхаю, свободной рукой похлопываю по застрявшей… Понимаешь, мол?

- А,- догадывается мужчина. - Боишься упасть,- и добавляет участливо.- Ладно, придется мне до почты ехать…Держись, браток! С кем не бывает!..

Я поспешно хватаю его за рукав пиджака.

- Помоги,- прошу.- Тут такая скверная ситуация…

- Некогда-некогда… Я б с удовольствием тебя подвез… Некогда! – муж-чина отмахивается от меня и убегает к машине.

Я опускаю плечи, не представляя, что и предпринять… В самом деле, не кричать же на всю улицу, что пальцы застряли в ящике и требуется помощь!.. А прохожие по-прежнему торопятся по своим неотложным делам. Меня прини-мают за пьяного, тут уж нечего надеяться, что кто-то, даже и знакомый, подой-дет - побрезгует…

Слышу:

- Гляди, кума… Кажется, Степанов … А говорили, что не пьет…

- Да кто сейчас не пьет?! Женке надо сказать. Пусть домой заберет, пока милиция не подобрала.

Женщин не узнаю по голосам, но радуюсь, что меня узнали. Отчаянно машу им рукой. Криком, ясно, боюсь привлечь к себе других прохожих. Ну, думаю, злоключениям конец. Женщины, мол, внимательно выслушают, без лишнего шума-гама позовут мужичка с какой-либо железкой…

- Гляди, кума, Серега и лыка не вяжет… Пошли скорее его Таньке позво-ним…

- Нашли службу спасения, - бросаю я огорченно. – Дур-рак! – мысленно ругаю себя.- Был бы сейчас мобильник… И чего гадал: покупать его или не покупать, нужен он или не нужен… Что там в лесу, в многолюдном городе без него пропадешь!

Бурчу себе под нос, с ноги на ногу переступить не решаюсь, чтобы очки не раздавить.

Слава Богу, вижу отчетливее и отчетливее, спускается с небес мой ангел-хранитель в облике старушки.

- Миленький, тебе плохо, наверное? – спрашивает она. – Чем тебе помочь?

Я улыбаюсь:

- Попался вот…

- Кто попался?- оглядывается.

- Я… Я… Вот, видите…

- Письма воруешь, что ли?

- Почему ворую?

- Ну, раз попался… Тебя там кто-то держит?

- В ящике-то?..

- Ой, и правда, что я… Кто ж уместится в таком маленьком ящичке… Наверное, там капкан поставили, да? Додумались, злыдни. На живого человека. Из-за бумаги…

- Не, бабушка, - мотаю головой и продолжаю улыбаться.

- А что ж тогда?

- Пальцы не вытащу. Застряли.

-Так зачем ты их туда засовывал?

Старушка ахает и охает, пока я ей рассказываю, что случилось. Поднимает из-под ног очки, и я вновь обретаю зрение. Теперь - счастье-то, какое! – могу знакомого окликнуть.

- Так ты, миленький, наверное, уже с час здесь? – не дает опомниться ангел-хранитель: всплеснув руками, старушка с причитанием начинает голосить на всю улицу.- Ой, люди, да что ж вы проходите мимо? У человека - беда. Ему помочь надо! Скорее сюда!- поворачивается ко мне и достает из сумки бутерброд с колбасой.- Возьми, любый. Я тебе сейчас и молочка налью,- роется в сумке.

- Не надо, бабушка,- отстраняюсь я. – Не надо!

Какой бутерброд, какое там молоко, когда со всех сторон стекается ко мне народ, как на представление!

- Что случилось?.. Да что вы!.. А как же теперь быть?.. – ко мне проявляют такой живой интерес! Оказывается, столько рядом с нами сердечных людей! Надо только во всю мочь крикнуть, чтобы услышали.

- Дергай посильней! – советуют.

- Ерунда, что больно… Терпи!- уговаривают.

- У меня бинт найдется,- успокаивают,- а за йодом сбегать можно. Аптека - за углом.

Откуда-то подносят зубило с молотком...

- Подождите! Подождите! – расталкивает всех мужичок с монтировкой. - За порчу чужого имущества можно пятнадцать суток схлопотать. Надо аккуратненько… - засовывает инструмент в отверстие, впритык к моей ладони. – Сейчас…

Легкий жим монтировкой, и пальцы – на свободе.

- Не вижу радости,- огорчается мужичок.

- Какая радость? – мну припухшие суставы и, угнув голову, чтобы не встречаться с насмешливыми взглядами, спешу выбраться из толпы следом за мужичком.- Что на работе скажу?.. Там уж вовсе обхохочутся…

- Пожалуйста, вбросьте письмецо,- слышу за спиной певучий голосок моего ангела-хранителя.- Я не дотянусь…

Я оборачиваюсь… Чудно! Про меня все разом и позабыли. Никакой толпы поблизости. А может, мне от смущения казалось, что было многолюдно? Лишь двое мужиков продолжают топтаться возле ящика, да еще не уходит старушка по понятной причине.

- На почту шагай,- прогоняют ее.- В ящике нет места для твоего письмеца.

- Что вы, пока доползу,- резонно замечает старушка.- А письмецо-то тоненькое… Пожалуйста…

Я невольно замираю, широко раскрыв рот. Интересно, что же дальше будет?

- Вбрось, Кузьмич!

- Сам бросай… Видел, что было?

- Ерунда! Раз на раз не приходится… Давай, бабушка… - принимает письмо.- Наверное, президенту написала?..- засовывает в отверстие.- И правда, не заходит… Что-то там не пускает… Неужто, и впрямь, почту с полгода не вынимали?.. А может, и ребятня баловалась…

- Проталкивай, проталкивай!

- На, сам попробуй!

- Коль уж взялся…

- Ну, бабушка, и задала ты задачу!.. Пошло!.. Кажется, пошло!..

- Пихай! Пихай!

- Я так и делаю!.. Ай-я-яй!.. Чтоб тебя, бабка!.. И где ж ты на мою голову взялась!.. Ну, что стоите, истуканы! Зовите мужика с инструментом! Только что тут был…

Я смеюсь от души.

Задорно хохочет и мой новый знакомый.

- Видишь, с каждым может случиться. А то - нюни распустил… Пошли спасать бедолагу! А потом - на почту… Пусть или вытряхивают ящик, или же специально для меня новую должность вводят…