Серебристая «шведочка» взяла прямой курс на северо-восток. Все! Теперь вся атмосфера трассы менялась, как на глазах. Предыдущая их дорога вела в сердце, вглубь, к центру северных земель России, теперь же возникало ощущение направленности к «концу географии», хоть последний более-не-менее крупный город – Вологда – еще пока был близко.

Северо-восток – всегда, во все времена и эпохи славился каким-то страшным направлением. «Разве же тебя моя звезда… не зовет на северо-восток?» Это – всегда как то представлялось символом разлуки, изгнания, диких краев, неволи, холода и лишений. Северо-восток Америки – ледяной Лабрадор, северо-восток России – бескрайняя, безграничная Сибирь – Евроазия, где, как известно, «на север от пятьдесят восьмой» нет закона ни божьего, ни человеческого. И даже в маленькой, цивилизованной Европе северо-восток – (страшно произнести) ВОРКУТА! Какие ассоциации вызовет это слово у населения одной бескрайней страны??? В лучшем случае – романтика костровых песен «где мчится скорый «Воркута-Ленинград»…

Северная, быстроходная «Вольво» неслась на пределе по малолюдной трассе, неся в себе уже двух миловидных девчонок и семилетнего пацаненка.

Пейзаж за окнами как внушал «гоним на северо-восток». Уж очень непролазными казались чащобы (пока еще чащобы), как голубыми нитками рассеченные тихими, чистыми протоками, коих, благодаря умеренному климату и заболоченности этой территории, тут было несть числа. Уж очень редкие встречались населенные пункты. А если и встречались – то насколько же они казались глухими, насколько безжизненными и как бы испуганными, что ли… Чего «испуганными»- то? Непонятно, такая ассоциация. Наверное, испуганными этой узкой полоской асфальта, этими пролетающими на полной скорости транспортными средствами, как призраками существующей где-то цивилизации. Если бы не покрытие трассы, то тишину этих мест, казалось, взрывал бы только измученный рев трактора-лесовоза или другой подобной техники.

Совсем другое ощущение северо-восточного направления могло возникнуть, если сбросить со счетов всю советскую галиматью, которой пропитан буквально каждый квадратный метр не только территории Евроазии, но даже и направления. Архангельская тундра – прямая дорога с Кольского полуострова, с прародительской Арктиды на юго-восток, через Уральский хребет к Индии. Так и шло перемещение того населения, о котором не прочесть в книгах, доступных массовому читателю. Тут, скоро, конец теплой и уютной Гардарики и начало той территории, где главенствуют и по сей день чрезвычайно жесткие законы цивилизации, бесконечно мало напоминающей человеческую. Законы, воспринимаемые населением, как нечто жуткое, непостижимое, мистически-дьявольское. Недаром, даже в относительно (по-своему) «цивилизованное» советское время что за суверенный кошмар сочился с северо-востока! Причем, сразу в двух ипостасях – в политически-географической и в неведомой, мистической! Земля попросту не принимает нагромождения скверны этой эпохи и создает антиутопию бытия.

Легко можно сказать «тут конец географии».

Если имеющаяся классическая наука до сих пор не постигла и историю Руси с ее духом, нравами и наследием для настоящего момента, то что же можно ждать от нее, когда дело касается высокоорганизованных древних ариев, которые, стоит признать, и в сущности Гардарики ой-ой как замешаны своим генофондом и памятью.

 

Очень кстати пришлась на пойманной радиоволне песенка про Америку, которая «не валяла б дурака». Как-то вписалась в бесшабашную, разгульную атмосферу встречи сердечных подруг. «Что Сибирь, что Аляска – два бе-ре-га! Баня, водка, гармонь и лосось…». Миланка подпевала, размахивая баночкой «джин-тоника», Елена же воздерживалась, памятуя, чем закончилось вчерашнее такое хулиганство. Теперь уже отвечала она за двоих. Хотя за Ланку-то что отвечать? Эта, скорее, всех выстроит по росту и кланяться заставит… Только вот какой ценой?!

- Я и до водки сегодня дойду, как пить дать! – радовалась Милана, - Лен! Ну что такое? Как тебя встречаю, так хочется накатить! Мне же это незачем, я и так по жизни пьяная!

- Ну ты комплеман навесила, старуха, - вторила Елена, - типа «как тебя вижу, так синячить начинаю». Так ты за эти месяцы сопьешься!... Это в театре у вас, что ли, такие комплементы в ходу?

- «Темной улицей девки-умницы… любо-дорого спляшут кадриль» - подпела Расторгуеву Лана, - Спляшем, а? Мы ж с тобой девки-умницы, так ведь?

- Спляшите! – вмешался Стас, - а то мамуля вчера так спела, что я офонарел на месте. Теперь спляшите, и я вообще навеки ваш…

- Во-во, - улыбалась мать, - только съязвить хотела, перед кем, мол, ты плясать собралась, не на сейшен едем, как и зрители нашлись. И спляшет она, и споет… Сейчас мы стояночку соорудим, Миланку «живой водой» подкрепим, и… у меня для тебя, крошка, инструмент припасен. Сегодня – ночь, посвященная Щербакову.

- Это которого Дима поет? – спросил Стас

- Ах! Куда мне до Димуськи-то? – радостно кокетничала Милана, - перед Димой я просто…

- А куда нам до Ланы? – почти хором воскликнули Елена со Стасом, - так что не отвертеться тебе, любезная!

- Катька, сволочь, зачем Аляску подарила!!! – завопила Ланка, когда песня закончилась, - спасибо, Колюня!!!

Эй-эй! – отреагировала Лена на движения руки подруги с баночкой, - ты только мне это пойло в динамики не лей! Знаю я…

- Вах! – рассмеялась подруга, - а чуть было не сделала это…

- Хипло полоумное, - как бы процедила Ленка сквозь зубы.

- А что? «Музыкант музыканту всегда отстегнет половинку таланта…»

- Елы палы! Морда моя!!! Обожаю тебя! О-БО- ЖА-Ю!!! – зашлась внезапно в приливе натурального чувства Шокальская, - и на Аляску с тобой сходим, назло всем Катькам… Сейчас сходили бы, если бы за визами в цивил не надо было возвращаться.

Она закусила губу, перекатывая максималистический, подростковый гнев – как же достал он, цивил этот… Хотя и Аляску некисло бы освоить, наряду с Норвегией… Еш-кот! Что она спала то!! Это же целая глобальная тема! И «овощей», может, тогда, ну на хрен, достали эти рожи в конторе – тут тебе и прибыль, и кайф, и клиентура другая, интересная. Ох, вернется она в Питер через пару месяцев, ох, «взорвутся новые косяки». Чего раньше не думалось? Визы туда зарядить прямо сейчас, через Димона, к возвращению уже будут «на блюдечке». И – может, прямо с Миланкой и туда…

Да, работа не покидала ее даже тут, перед границей света… Нет, вернее, наоборот, ТЬМЫ и СВЕТА.

- В далекий Форт-Юкон…- прервала ее мысли подруга.

- А что! И Аляска – наша! – как бы сама с собой говорила Елена, - какая разница, территория какого государства там СЕЙЧАС ЧИСЛИТСЯ? Главное же - население! Думаю, народ там совсем не тот, что в Нью-Йорке.

- А кого в Нью-Йорке ты имеешь в виду? – умно подметила Милана, - обитателей Манхэттена, или Брайтона, или Гарлема? Какой из народов ты сравниваешь с алеутами… А кроме «Яблока» в штатах еще и Техас, и Аризона, и Колорадо… Классный пипол, скажу я тебе! Как мы тогда прошлись там, ну ничего однозначного, похожего одно на другое, не встретили.

- Какая ты умная, блин! – восторгнулась на подругу Шокальская, - реально! Стран, государств, НЕТ ВООБЩЕ!

- Как и пространства, и времени, - ухмыльнулась Лана, «снисходительно» соглашаясь.

- А есть только разобщенные общности человечков, считающих себя каким-либо эгрегором, и дующихся от важности этого осознания. И составляют они процент от населения…

- А ты умнеешь прямо на глазах, госпожа Шокальская.

- Да, ты права. Иногда я бываю нестерпимо тупа. Но про Аляску я имела в виду всего лишь «что Сибирь, что Аляска…» Тот самый менталитет – один! И жесть такая же, как и у нас, золотая лихорадка и прочее… Джек Лондон там… В общем, все классно будет!

- Джек Лондон, Ницше – знакомый почерк… Ой, знаешь! – углубилась в воспоминания Милана, - вот смотришь кинчики о диком западе, там ковбои, индейцы… А сейчас они – такие же точно, вот только краснокожих от белых прям не отличить, метисов – большинство! Такие же в кожЕ, с бахромой, шляпы… так же расстегнутый верх…

- И низ тоже… ЗАТКНИСЬ! – взвизгнула Ленка, - Знаю я твои байки! После них течешь, как мурка под валерьяной…

- Ну вот, обломала, - поджала губки подруга, - только я хотела рассказать, как на ранчо…

- Аааааааааа! Старуха развратная, цыц! Уймись, кому сказала!! В тундру едем, в тундру! Не в Аризону твою!!! Там несколько иной контингент, хоть и тоже метисы - хищно осклабилась Елена. – И у меня не настолько много белья с собой, чтоб слушать твои мемуары!

Наконец, зазвонил телефон. В разговоре с Миланкой она даже забыла, что за неприятности, вроде бы начались, и как необходимо было переговорить с Питером о принятии мер. Это уж, как водится. Милана – это территория, свободная от уныния и тревоги. Однако на дисплее был новый номер – значит, Владимир все-таки все сделал, как просила… Ну, слава богу, она услышана. И вообще! Значит, еще недалеко от цивилизации отъехали, если связь пока имеется.

- Доброй трассы, солнышко! – пробасил Димка, - ты где?

- Сейчас, погоди, остановлюсь. – моментально перестроилась на серьезный лад Елена, - Димусь, спешная инфошка пожаловала…

 

-… Значит, ты понял! Все базы скидываешь на флешки и одновременно кодируешь. ВСЕ! Без исключения. Оттуда льет, как из гнилой бочки.

- А что! Что произошло-то? – Дмитрий одновременно пытался вызнать, что там такое у нее и сопоставить с тем, что происходило сейчас в фирме, - Давай, колись уж, хозяйка, а то обещала мне «спокойную текучку».

- Да так, пока несерьезно. Надо, чтоб не стало серьезно. Сделаешь?

- Ну! Уже делаю, дальше что?

- И… Слушай, - на ходу думала Ленка, - пожалуй, Коробов заслуживает пристального внимания…

- Ему то за что? – засмеялся Димка, - чем он-то тебя так возбудил?

- Лично он – ничем! Кроме того, что ко всему доступ имеет и «муйню» всякую городит. Но через него может прийти …..

- А ну ка не материмся! – глумился парень, - кто прийти? Куда прийти??

- Димка, солнышко, поверь мне. Я не фанатка панику сливать, просто хочу поймать какую-либо мразь в самом зародыше, - уже начинала волноваться Елена, - так что это будет самое безобидное.

В этот момент было совершенно неясно, какой у «Северянки» будет завтрашний день. И еще менее ясно, что за неожиданная подстава пришла в контору.

- Дим, нами интересуются… Надеюсь, понимаешь, о чем я. Ну мы ж разговаривали. И будут искать слабые звенья. И ТЕБЯ ТОЖЕ, СОЛНЦЕ МОЕ, В ТОМ ЧИСЛЕ! Так что жди появления внезапных нимф в нашей скромной конторе… Поэтому я и говорю про Колобка… И, кстати, еще! Если только не безысходняк полный, не обращайся к Сибиряку… Ни за что! Да нет, вообще, .. Даже если безысходно, лучше закройтесь на время. Вовку берегите!

«Да уж. Если бы «берегли Вовку», ты бы точно была в розыске, если УЖЕ не в нем… Получится ли там все?»

- Послушай, Елена Прекрасная! Ты уже пугаешь!!!

- А ты не пугайся. Мы же умницы, и все будет славненько. Просто надо несколько ходов вперед делать, тогда и не пропадем. Не о том ли ты мечтал, заядлый авантюрист! Думала, ты обрадуешься!

- А я и рад! – вполне искренне говорил Димон, - только я, хоть и авантюрист, ненавижу работать вслепую.

- Приходится, мальчик мой! – ласково протянула Ленка, - я ведь тоже не зрячая в этом потоке!

- Так что же? Получается, я не только имею счастье руководить структурой длительное время, так ко мне госбезопасность еще и нимф своих будет забрасывать, что ли? Ну, кайфец, Аленка! – слава богу, он зажегся факелом веселой драки. Какой же он классный, все таки… - Ну, я всегда знал, что ты супероригинальна, с тобой не соскучишься! Давайте, девоньки, милости просим! Встречаю с оркестром…

- Да не к тебе они придут, не к тебе, мечтатель! – уже веселилась Лена, - ты то, надеюсь, счастлив в личной жизни… А вот есть люди, у которых на роже написано, что за один минет маму продадут, настолько это для них романтично. Поэтому я и говорю… Кстати, если увидишь ТАКУЮ девушку – постарайся свести ее с Колобком, ну, там, разными «случайными ходами», а затем – в третьей базе есть контакты Сереги Пустовалова, частного детектива, и…

- Фу… С колобком, - загнусавил Димка, - Ленусь! У него изо рта котлетками пахнет, мне неловко перед девушкой будет… Может, я… типа сам справлюсь?

Вот сволочь! Хотя, что она ожидала, сама-то чем лучше.

- Тебе, солнце, нельзя! – придумала она, как уесть этого хама, - тебя эти дамы зомбируют с пол-пенса. Помнишь, давала тебе почитать, кто такие «дАры»? И родина мне не простит, если через это потеряет рок-музыканта… Димусь, поверь, ты ТАМ нужнее. Так что доверь профессионалам. Потом прослушаем, если что, и на порнушке сэкономим…

- Ну вот, а я, блин, обрадовался…

- Сволочь ты! У меня мата на тебя в лексиконе не хватает!

- У тебя??? МАТА НЕ ХВАТАЕТ??? Ну ты, мать, прибедняешься… Прибедняешься. – хохотал парень, - Всегда, вроде, хватало до краев!..

- Ну ладно, Димусь. Если серьезно, ты все понял? – со слабой надеждой вздохнула Елена. Как обидно, что ее люди так беспечны. Это, конечно, здорово, что народ такой невозмутимый, веселый, так мило самоуверенный… Такой народ, как скандинавов, просто так не взять. Но брать будут «сложно», в этом нет сомнения. Хоть возвращайся… Ну нет… НЕЕЕЕТ! Обратно – только после достижения результатов, это неписанный закон Шокальской.

- Ладно, хозяйка, отдыхай спокойно. – вполне серьезно заметил Дмитрий, - Не пейте только много. Ланке мой горячий…

- Давай, извини, еще раз, - она привыкла, что задания надо повторять в любом случае, а еще лучше – если их повторит получивший. Но до такого «солдафонства» с Димоном она дойти элементарно не могла. Не чувствовала права. – Базы – все – на флешку и новые коды, К Колобку – внимание, всех баб кладешь под него, - тут она не удержалась, прыснула, - и, как только подложил – сразу звонок Сереге, далее –он. Серега со всем этим легко управится, без следов. И Сибиряка не трогай! Умоляю, Дим! О кей?

- Ну о кей, коль не шутишь…

«Да уж!» - невесело подумал Дмитрий, отключаясь, - как нелепо получать информацию, когда уже что-то НАЧАЛОСЬ, но нет резона торопиться донести это». Но, прав Володька – до «вскрытия» не стоит. Собственно, в «Службе спасения» так и тренингуют – опасность заслуживает резких действий, вернее, стоит начинать «бояться», только когда – вот она, уже в метре от тебя и вся как на ладони. Иначе любые действия равносильны панике, ведь у каждого видимого издалека факта бесконечность, да, бесконечность определений и гипотез, бесконечность причин и вариантов дальнейшего развития, а реальная «опасность», по определению - всего лишь один из нее, из этой бесконечности.

 

Елена с облегчением сбросила звонок. Кажется, порядок. Для этого разговора она углубилась в лес, не хотела отравлять атмосферу праздника путешествия своими проблемами и тревогами, и теперь возвращалась к припаркованной машине. Под ногами как-то приятно перекатывались бесчисленные шишки. Возле «шведочки» весело гомонили Миланка со Стасом.

- Слушайте, господа-дамы, а не пора ли нам свернуть куда-нибудь и расположиться уже на ночевку? – вдруг решила Ленка, - а то чего мы, на пожар, что ли, летим? Тундра начнется, там мы еще набудемся. А так – прогуляться налегке, равнинной таежкой насытиться…

- Я вообще была удивлена, когда ты собралась «напиться в мотеле» - отвечала подруга, - на хрен нам этот мотель - для этого, что ли, из городов выехали?

- Да я была зашорена работой, вообще, как мама Карло… Это «оговорочка-по-Фрейду» мелькнула. Давайте, карту глянем и выберем райский уголок.

- С водоемом, да покрупнее! – воскликнула Милана, - мечтаю обплаваться нагишом на тысячу лет!

- Русалочка ты моя! На, выбирай, - Ленка развернула перед подругой карту, - весь мир у твоих ног.

- А мне – с соснами! – добавил пацан, - чтоб по песку росли, и вереска хочу еще!... Он такой классный.

Идет погружение в сказку. Все многогранно и безгранично, состояние душ не исключение. Милитаризм психики, лезвие пассионарного прорыва, жесткий диалог с бытием – все это ницшеанство имело и имеет место быть в современной постмодернистской эпохе, начале двадцать первого века на постсоветском пространстве, крайне сжатой в сгусток перед прыжком территории… В присутствии этой космической подруги, волшебницы Миланы, все превращается в неземную, светлую сказку. В путешествии по сказке не думаешь о конце ее, гораздо интереснее сам сюжет и предчувствие неизбежного чуда и нирваны. Вон как Стас к ней тяготеет, вон как и она, казалось бы, безмерно жесткая девка, сама превращается в ласкучую «годовалую псицу» по словам Федора. Опять впору расплакаться.

Впереди – ласковая ночь, трескучий костер, отражение его на водной штилевой глади, и много-много прекрасных песен под гитару, и передавание инструмента из рук в руки, и сладкая по общему ощущению, обволакивающая блажью растрепанное сознание, водочка, и проникновенные тосты за все хорошее, «за тех, кто в пути», за тех, кто не с нами… И разговоры, байки, откровения, расслабление… И почему этого не хватает кому-то? Ведь проще некуда – просто идти, ехать, не сидеть на месте, не зашориваться примитивом существования. «Любящему ходить и открываются дороги». Стоп… Это от кого? Алексеев, понятно, но есть кто-то ближе. А! Арсений. Точно… «Белый колдун».