В одном из своих интервью скрипач Сергей Стадлер рассказывал, как после победы на конкурсе, для выступления на заключительном концерте ему предложили старинную скрипку, принадлежавшую когда-то Паганини. Страшно возбудившись, околомузыкальная журналистка немедленно спросила, что же он чувствовал, играя на ТАКОМ инструменте? Стадлер ответил весьма сдержанно - мол, разумеется, ему было весьма приятно сознавать, что ему оказали такую честь, предоставив скрипку величайшего маэстро…

- А как же все эти легенды и тайны? – чуть ли не вскрикнула ведущая. – Дух Паганини, вибрации гения?

- Ну… это все сказки, - сказал Стадлер и отвел глаза.

***

В небольшом итальянском городке жил скрипичный мастер. Он был Великим Мастером. Со всей Европы приезжали к нему музыканты и просили сделать для них инструмент. Да-да, им приходилось ехать в каретах несколько дней и ночей, чтобы сделать заказ. Только посмотрев на музыканта и послушав его игру, Мастер мог сделать для него скрипку. «Скрипка, как женщина, - говорил он. – Лишь одна-единственная сможет стать твоей судьбой.»

Как положено, у Мастера были ученики. Они сортировали древесину, вырезали заготовки, разводили лак, - в общем, выполняли всякую черновую работу. Но один из них, юноша по имени Илиа, не желал всю жизнь оставаться в подмастерьях. Он знал, что может сделать инструмент ничуть не хуже, а может, даже и лучше, чем его учитель. Днем он послушно строгал болванки, а по ночам делал свою Скрипку. Твердая рука и интуиция помогали ему. И вот, скрипка была готова. Испытывая гордость за свою работу и дрожа от нетерпения, он решил показать инструмент Мастеру.

Была глубокая ночь, Старый Мастер уже давно спал, но Илие было все равно; он постучал в дверь и вошел в комнату учителя.

- Чего тебе надо, болван? – старик был явно не в духе. Да и выпитый за ужином кувшин вина давал о себе знать.

- Учитель, посмотрите, это сделал я сам!

Мастер, ворча, поднялся с кровати и посмотрел на скрипку.

Она была прекрасна! Ее талии могли позавидовать первые красавицы Рима, а темный красноватый лак отсвечивал огненным румянцем, отражая дрожащее пламя свечи. Жгучая зависть захлестнула старика – он всю жизнь работал, как проклятый, не разгибая спины, по крупице постигая тайны ремесла, а этот юнец...

- Убирайся вон, щенок, - закричал Мастер. – И разбей эту деревяшку об свою тупую голову!

Не помня себя от обиды, Илиа схватил скрипку и выбежал из комнаты. Он все понял, и знал, что учитель не потерпит превосходства ученика. Его судьба и судьба скрипки были решены – Мастер их уничтожит.

- Ну что ж, пусть будет так, - решил юноша. Но перед тем, как его с позором выгонят из города, он заставит всех услышать голос своей скрипки.

По балконам и водосточным трубам он забрался на крышу самого высокого здания, достал инструмент и заиграл… Одно за другим зажигались в домах окна, люди просыпались и шли на площадь, влекомые чарующими звуками. Пришел и Старый Мастер.

- Немедленно слезь, идиот, ты убьешься! – хриплый голос старика привел юношу в чувство. Он вдруг понял, что стоит на скользкой крыше, и только узкий карниз отделяет его от пропасти и неизбежной, как могила, булыжной мостовой. Илиа пошатнулся. Люди внизу закричали. Ноги его не слушались, сандалии соскальзывали все ближе к краю, голова кружилась. Нелепо взмахнув руками, Илиа попытался сесть и, потеряв равновесие, сорвался вниз…

В этом городе повсюду рос виноград, его лианы оплетали дома, балконы и беседки. Местные жители его любили – виноград давал тень, плоды и вино.

…Затаив дыхание, толпа, собравшаяся на площади, следила, как на высоте третьего этажа раскачивался в воздухе человек. Одной рукой он из последних сил цеплялся за виноградную лозу, а в другой – была скрипка…

***

Эту легенду любил рассказывать мой давнишний приятель Король. Он учился в консерватории по классу скрипки, и у него (как и у всех нормальных людей) конечно же было имя, но его никто не помнил, а некоторые даже и не знали. Кого интересует имя, если у человека такая фамилия!

Король был славным и застенчивым еврейским мальчиком, который приехал из Одессы, жил в общаге, все время хотел есть и мечтал стать великим музыкантом. На наших шумных сборищах он с неподражаемым артистизмом рассказывал еврейские анекдоты, а ближе к ночи, когда общение переходило в более камерную фазу, и разговоры велись уже вполголоса, он обязательно преподносил нам сюрприз в виде какой-нибудь таинственной и загадочной истории. Легенда о старинной скрипке была одна из его любимых.

Правда, в зависимости от настроения, публики и количества выпитого, она всякий раз имела другой финал.

***

- Брось эту чертову скрипку!

- Держись, мы тебя сейчас снимем!

Площадь осветилась факелами, кто-то уже тащил пожарную лестницу. Илиа понимал, что долго он не продержится – пальцы уже онемели, руку сводило судорогой. Но бросить скрипку! Свое первое и, может быть, лучшее творенье… Нет, никогда!

…Переломанное и изуродованное тело юноши лежало на мостовой. В скорбном молчании стояли люди на площади. Подбежавший врач был уже не нужен. Одна рука Илии была странно подвернута, а другая прижимала к груди совершенно целую скрипку.

Старый Мастер стоял на коленях рядом с безжизненным телом ученика, рука его потянулась к инструменту, но замерла в воздухе. Он должен был сохранить для людей это чудо, но вид капель крови, так похожих по цвету на этот необычный лак, пугал его. Он знал, что с этого дня каждый, кто возьмет в руки скрипку, будет слышать предсмертный крик юноши в ее дьявольском forte и его последний вздох в замирающем piano.

***

Король примчался ко мне домой в разгар зимней сессии. Он бегал по квартире, размахивал руками и просил в долг сто долларов. Мое любопытство оказалось сильнее дружеских чувств, и я сказала, что пока он не расскажет мне, что, собственно, произошло, я не дам ему ни копейки. После трех выкуренных одна за другой сигарет, он все-таки сел на стул и поведал совершенно фантастическую историю.

В Америке, в возрасте 86 лет скончалась его многоюродная бабушка – старшая сестра второй жены племянника его дедушки, или что-то в этом духе. Перед смертью весьма небедная старушка вспомнила, что она родом из России и озадачилась поиском забытых родственников. В своем завещании она указала, что хочет оставить свой рояль – великолепный концертный «Бехштейн», на котором играл сам Рахманинов – потомкам из России, при условии, что найденные потомки будут иметь отношение к музыке.

Как вы уже догадались, этим самым наследником и оказался Король.

Собрав по знакомым деньги на билет, плюнув на консерваторию и взяв с собой только скрипку, мой приятель сел в самолет и исчез из нашей жизни.

 

Пару лет спустя, знакомые музыканты вернулись из гастрольной поездки по Штатам и рассказали ужасную и трагическую историю.

Совершенно потрясенный неожиданно свалившимся на него фантастическим наследством, Король ни на секунду не задумался о том, ЧТО он будет делать с этим роялем. Отправка инструмента в Россию стоила баснословных денег, в Америке ему некуда было его забирать, а о продаже такой ценности не могло быть и речи.

Король уговорил родню бабули подержать рояль у себя, пока не решится вопрос с жильем. Чтобы заработать много и быстро, он связался с торговцами наркотиками и работал у них курьером, перевозя порошок в футляре для скрипки. Ему необыкновенно везло – видимо, классическая внешность печального мальчика со скрипочкой не вызывала у стражей порядка никаких подозрений. Но, тем не менее, его выследили, взяли с поличным и, убегая от полиции на угнанном автомобиле, он насмерть разбился, не вписавшись в поворот.

Рояль, из-за которого все случилось, так и остался в доме старушки. Говорят, ее американская родня была поражена случившимся. «О, эти странные русские! – качали головами они. – Мальчик мог продать рояль и на эти деньги решить все свои проблемы! Какая глупость расстаться с жизнью из-за музыкального инструмента, даже если бы на нем играл не Рахманинов, а сам Авраам Линкольн!»

***

Илиа висел в воздухе. Виноградная лоза была достаточно крепкой, чтобы выдержать его вес. По ней он даже смог бы добраться до ближайшего балкона, но в руке была скрипка. Его Скрипка. Его произведение, в которое он вложил столько души и труда. Как любовно шлифовал он каждый изгиб, с какой нежностью покрывал этим необыкновенным лаком…

Пальцы слабели, еще немного, и он упадет…

Что за глупость! Он сделает еще десятки скрипок, в тысячу раз лучше, чем эта! Печально звякнув струной, скрипка полетела вниз.

Посреди притихшей толпы на коленях стоял Старый Мастер. По его щекам текли слезы, а дрожащие руки все перебирали, лаская, красноватые щепки.

- Он убил тебя, девочка, - шептал старик. – Он убил свое дитя… Будь ты проклят!

Толпа уже давно разошлась, увели под руки и плачущего Старого мастера, а Илиа так и стоял на площади. В отблесках багрового рассвета он ясно видел забрызганные кровью булыжники, хотя это были всего лишь маленькие кусочки засохшего красного лака…

***

Прошло еще несколько лет, и очередные знакомые рассказали, что кто-то, будучи в Америке, видел… Короля. Он стоял со своей скрипочкой на улице, а перед ним лежал футляр, в который добросердечные граждане бросали мелочь.

- Какие наркотики? Вы что, охренели? – он искренне удивился, услышав историю о собственной трагической гибели.

Как выяснилось, правдой из той байки было только то, что он действительно не мог забрать рояль. Конечно, было безумно обидно стать обладателем такого уникального инструмента всего лишь на бумаге, но… жизнь есть жизнь, и, после недолгих колебаний, рояль был продан на аукционе за немыслимую сумму с совершенно неприличным количеством нулей.

- Он почувствовал себя настоящим королем, – этот каламбур прямо-таки просился в рассказ!

Первое, что решил сделать наш приятель, разбогатев, - отправиться в кругосветное путешествие. В Италии он познакомился с девицей, в которую по уши влюбился, и дальше они путешествовали вместе до тех пор, пока она не исчезла вместе со всей его наличностью где-то в районе Монте-Карло. С горя он запил и решил, что лучший способ вернуть утраченное – обналичить чеки и попытать счастья в казино. Разумеется, он проигрался в пух и прах, и оставшихся денег едва хватило на билет до Нью-Йорка.

Так что сейчас он днем моет посуду в каком-то ресторане, а по вечерам играет на улице.

- Ха, я в великолепной форме! Меня уже почти пригласили в Бостонский симфонический! – и в его глазах мелькает безумный огонек.

***

Да, очень важная деталь: напротив дома Скрипичного Мастера была пекарня. Дочь булочника, юная Мария, выросшая на свежайшей сдобе, обладала необъятной фигурой и ангельским лицом. Помогая отцу, она лепила пирожки, сидя у окна, из которого открывался великолепный вид на дверь скрипичной мастерской.

Каждый раз, когда дверь открывалась, и из нее появлялся Илиа, она приветливо махала ему рукой и угощала самой свежей и ароматной булочкой. Стоит ли говорить о том, что юноша краснел, как рак, его бросало в жар от ее взгляда, а самым большим счастьем он считал незаметное пожатие нежных пухлых пальчиков в момент передачи булочки!

В ту ужасную ночь Мария, как и многие другие, пришла на площадь. Она была в отчаянии – неужели ее возлюбленный разобьется насмерть, так и не подарив ей первого поцелуя? Нет, она не могла этого допустить! Опрометью бросилась она в отцовскую пекарню и, собрав всю свою силу (которой, кстати, природа ее не обделила), выкатила на улицу огромную кадушку с тестом – воздушным и мягким, как перина. На помощь ей уже спешили ученики Старого Мастера.

- Прыгай! – закричала она, когда кадушку подкатили к стене здания. – Вытянись, как струна и прыгай!

Прижимая к груди скрипку, по уши в тесте, Илиа сидел в бочке. Толпа хохотала, а на его губах все еще горел пахнущий свежей сдобой поцелуй Марии. И внезапно он понял, что не будет больше мастерить скрипки, а лучшим его произведением станет самый вкусный в мире свадебный торт, испеченный в доме булочника и его дочери.

***

Не так давно среди ночи меня разбудил телефонный звонок. Смутно знакомый мужской голос с едва заметным акцентом извинился, посетовал на разницу во времени и сообщил, что скоро будет в Москве.

- Ну разумеется, какие проблемы! – пробурчала я и пошла досматривать сон.

Наутро я об этом даже не вспомнила, но через неделю тот же голос (уже в традиционное для звонка время суток) вновь посетовал на разницу во времени, ставшую причиной хронического недосыпания, и объявил, что сейчас приедет.

- Простите, а вы кто?

- Я? Король.

 

Мы проболтали полночи. Он все говорил и говорил, явно наслаждаясь звучанием русских слов – о том, как он скучал, о том, какое все другое в Америке, как изменилась за эти годы Москва… Я терпеливо слушала и ждала, когда же, наконец, он расскажет НАСТОЯЩУЮ историю про свое удивительное наследство.

 

Новые жильцы дома, где обитал рояль, оказались милейшими людьми. Они так прониклись историей «бедного мальчика», что приютили его, помогли с оформлением вида на жительство, с освоением английского и при этом ничуть не торопили «нашего беженца» с решением судьбы рояля.

Он устроился работать таксистом (все с этого начинают), но попал в аварию и с тех пор никогда больше не садился за руль.

Он пытался продать рояль, но везде слышал одно и то же: инструмент очень старый и требует серьезной реставрации, так что много (им плевать на историю!) мы вам за него предложить не можем.

Он играл в джаз-банде, который ангажировали сопровождать средиземноморский круиз (я чуть не спился на этом чертовом теплоходе!), но по возвращении расстался с группой из-за «разницы в мировоззрениях».

Потом он устроился помощником повара ( всегда любил вкусно поесть!), а по вечерам в том же ресторане играл на скрипке.

Через несколько лет он дослужился до хорошей зарплаты, обзавелся кредитными карточками, избавился от русского акцента и уже собирался прекратить злоупотреблять гостеприимством американской семьи, но… появилась Мэри. Она училась в Англии и навещала родных только на каникулах. Однако этих недолгих и нечастых встреч хватило для того, чтобы молодые люди без памяти влюбились друг в друга…

Сейчас у них трое детей, Король стал совладельцем небольшого ресторанчика, и они по-прежнему живут в том же старом доме; а в гостиной, как и много-много лет назад, стоит великолепный концертный «Бехштейн», на котором когда-то играл сам Рахманинов.

 

PS. Он уехал в аэропорт рано утром, когда я еще спала. На столе лежала фотография: возле рояля, в окружении детей, обнявшись, стояли мужчина со скрипкой и круглая, как колобок, светловолосая женщина с милыми и мягкими чертами лица. На обратной стороне была надпись:

«Это – моя жизнь.

Илья Король.»