Жил-был писатель. Жил долго. И в течение этого «долго» побывал он начинающим автором и подающим надежды, перспективным и читаемым, знаменитым и…, наконец-то, стал маститым. Где-то посредине этого долгого и трудного пути смог он исполнить давнюю мечту - купить на своей малой родине, в деревеньке на берегу Камы небольшой домик. В родительском доме уже жили другие люди. Попытался он, было, откупить его, но новые хозяева заявили: «Здесь родились наши дети и это уже их малая родина. А родина, товарищ писатель, хоть и малая, не продается… по крайней мере, за предложенную Вами цену». Обустроился в другой откупленной заброшенной избушке.

Предложения от издательств следовали один за другим. И он писал, писал и писал… пока не понял, что стареет, а вернее, устаревает.

Один из признаков надвигающейся старости – желание подвести итоги, проанализировать и осознать, а так ли ты… А не мучительно ли тебе, как учили в школе, больно…? И осознал он, что стиль жизни как-то резко изменился. Иными оказались цели и ценности ее. Другие сейчас в обиходе критерии успешности. Раньше Писатель писал о сельской жизни, крестьянском труде. О тех страстях, которые бушуют в неспешном, казалось бы, веками слаженном деревенском укладе. Получал много писем от своих читателей, отвечал на самые интересные. Сейчас ничего этого нет. Стоят в деревне новые дома за железными рифлеными заборами. А успешны ли их хозяева? Как узнаешь, если сам хозяин в городе живет… Да и он ли уже хозяин с своем доме? Страсти, если и кипят, то внутри, за заборами. А как о них напишешь, если ничего не видишь и не знаешь. А пользоваться домыслами и писать небывальщину Писатель не умел… Не хотел.

С такими мыслями и сидел как-то он летним днем на крылечке своего дома. И все-таки, вопреки их не особой радостной направленности, с тихим удовольствием воспринимал все происходящее вокруг, внимая обычным деревенским звукам, ощущая запахи деревенского лета, наблюдая за обычной крестьянской неспешной суетой.

Из калитки стоящего поодаль дома вышел молодой человек. Его Писатель узнал бы на любом расстоянии и в любой толпе.

Когда-то лет десять назад, проходя по этой же улице, заметил он сидящего на скамейке у палисадника мальчугана. С годами в каждом писателе просыпается и формируется психолог, распознаватель душ человеческих. Вот и в этом мальчишке он подсознательно ощутил что-то необыкновенное. С виду обычный, одетый в старую, наверное, с чужого плеча, застиранную рубашонку и заштопанные штаны мальчишка. Худенький, со стриженной наголо головой на тонкой шее. Может, поэтому уши и кажутся такими через, чур, оттопыренными. Так что же, что так задело за живое…?

Глаза! Глаза – зеркало души. Писатель заглянул в них и увидел мечту, еще по-детски наивную и чистую, но уже большую мечту.

- А Вы, правда, писатель? – неожиданно прервал его мысли мальчуган.

- Да. А что?

- Это Вы написали повесть «Не стреляйте в белых лебедей»?

- Нет. Повесть написал Борис Васильев. А я Василий Борисов. А почему ты спросил? И как тебя зовут?

- Коля. Вот в журнале прочитал повесть, а конца нету. Вырвали… - Писатель заметил, что мальчик держит на коленях старый журнала без обложек. - Чем все закончилось, не знаю.

- Все закончилось хорошо. Правда и добро победили. Зло наказано. Вороватый лесничий и те, кто его прикрывал получили по заслугам. Юрий Петрович и Нона Юрьевна поженились. Егора назначили лесничим. На Черном озере поселилась пара лебедей. Все закончилось правильно, но не очень хорошо. Егор погиб, пытаясь задержать браконьеров, застреливших белых лебедей.

- А-а. В книгах всегда добро и правда побеждают. Я, когда вырасту, тоже стану писателем. А где можно выучиться на писателя?

- Учиться стать писателем надо прямо сейчас. Писатель пишет о жизни, о людях, об их делах. И писать он должен правдиво. Иначе его засмеют, и будут презирать как врунишку. А чтобы написать правдиво, нужно очень хорошо знать тот предмет и те события, о которых ты хочешь рассказать людям. Наблюдай за всем окружающим уже сейчас, познавай мир. Пытайся ощущения и результаты своих наблюдений, а также все, что показалось тебе интересным, описать на бумаге. Когда ты научишься всему этому, я расскажу тебе, где учатся будущие писатели. Но, это нелегкий труд. Осилишь - я помогу тебе стать писателем.

Писатель почувствовал, что у этого мальца, если не предназначение, то искорка Божья все же имеется. И он сдержал слово. Коля, Кольша, «чистоглазик», как он по имени одного из персонажей повести Б.Васильева, про себя называл юного друга, действительно оказался талантливым мальчишкой. Окончил школу и поступил в университет на литфак. Верилось, что из Коли получится настоящий писатель. Да и, что лукавить, может, последователем станет. Наследником трудов его литературных вырастет.

Писатель не мог опекать своего протеже во время учебы. Попросил городских друзей присмотреть за парнишкой. Те отписывали в ответ, что парень справный, к учебе способный, есть талант. Поздравляли Писателя с удачной находкой. И сам Коля, первое время часто, затем, правда, все реже и реже извещал Писателя о своих делах, успехах и неудачах. Переживал писатель за своего ученика. Но, обнадеживающих вестей все-таки приходило больше.

И вот сейчас (о радость!) сам Коля или студент уже третьего курса литфака Николай Студёнов неспешной походкой шагает в сторону сидящего у своего дома Писателя. Вырос, окреп, возмужал! Хоть и на студенческих харчах живет, но природная деревенская кость свое берет…

Вот только походка его какая-то понурая, не летящая. Идет, шурша по дороге, словно вина тяжкая на ногах грузом повисла. Еще не имея возможности разглядеть лицо идущего, почувствовал Писатель, что что-то не так. Тревога змеей холодной и скользкой заползла в душу. Да и направляется-то он как будто мимо...

- Николай! Коля, ты когда приехал? Ну, заходи, заходи, пойдем чайком с вишневым вареньем побалуемся. Сколько ж лет… Наконец-то… Я уж думал… - так приговаривал Писатель, теребя в радостном смущении слова, словно плотник незасоренную паклю.

- Дядь Вася, не надо варенья. Я ушел с литфака. Я не буду писателем.

- Коля, что случилось? Почему? – похолодело в груди, и змея-тревога медленно начала подкрадываться к сердцу, обвивая и сжимая его.

- Я не умею, не могу обманывать. В жизни все не так, как в книгах. В жизни все наоборот.

Приподнявшийся было Писатель, вновь медленно опустился на ступеньку крыльца. Растерялся. Задумался. Когда пришел в себя, Николая рядом уже не было.

 

Вечером Писатель в своем саду жег рукописи. Защипало в глазах. Наверное, от дыма. В горле стало сухо. Первая слеза упала на только что сгоревший раскаленный лист. Вторая – рядом. Первая заметалась на ярко-малиновой поверхности и с шипением пропала. «Это моя душа сгорела» - кольнуло где-то под левой лопаткой. Вторая – ежась и потрескивая, скатилась внутрь, в самое пекло. «Это Кольшина пропала» - ухнуло тяжестью из груди в голову.

Третья слеза высохла сама по себе на остывающем лице Писателя…