Своей строфе я верен был Но рифму плавать научил… I Я Вам пишу, о мой читатель, Возможно чей-то обожатель, Иль чей-то друг, возможно враг, Быть может всех врагов простивший, И тем судьбу переменивший, Злой рок исправив на пустяк. Возможно Вы с судьбой играя, Признали, что игрушка злая… Или быть может наконец, Вы провели её, хитрец. Мы все играем понемногу, Но есть в любой игре судья, По воле рока или Бога Когда-то был судьей и я… II Я был судьей не потому, Что верен Богу одному, Не потому, что я проворен, Иль потому, что я умней, И суть не в том, что был добрей, Или особенно спокоен. Да и судил не на суде, Где выясняют «Что» да «Где», Где судят только для того, Чтоб наказать потом кого… Я был судьей в чужом рассказе, Рассказе друга моего, Не лгал ли он? Ни в коем разе Не переврал он ничего. III Мы с ним знакомы были с детства, Почти с пеленок – с малолетства, Делили первый ручеёк, Пуская в море корабли, Для нас был самый край земли У дома ссыпанный песок. Мы с ним играли и учились, В углу стояли и бесились, И даже «раны» на двоих, Но мы не замечали их. А детство кончилось и мы, Простившись с волей и со школой, Шагнули прочь от той весны, Прошли сквозь двери жизни новой… IV Увы, не каждому знакома Учеба вдалеке от дома… Вот так надеждами гоним, Уехал он в далекий город, Был полон сил, уверен, молод… Почти не виделся я с ним. Пять лет мы письмами менялись И потому дружны остались, И все ж встречались иногда, Но получалось не всегда. И вот в письме очередном Я получил почти роман, Где строки нацарапал он Под действием сердечных ран… V Тем, еще более, заметим, Я впечатлен романом этим. Я расскажу все, как в письме, Хотя немного с преукрасом, Позволь, читатель, своим гласом Слегка роман поправить мне. Я не любитель искажать, Но вынужден увы признать, Хоть друг меня и удивил, Но что-то все же упустил. Со слов чужих я написал Все, что увидишь, мой читатель, Но часто мысли дополнял, Забыв, что я лишь наблюдатель… VI Представьте же, что это я Копаюсь в мыслях средь старья… ГЛАВА ПЕРВАЯ Весна холодная и злая… Я сам не в силах объяснить, Но в двадцать лет она другая - Себе не может подчинить Ни мое сердце, ни мой разум, Ни даже мысли о любви. Пропало все, исчезло разом. Туман в глазах, зола в крови. Я в сотый раз смотрю на небо, Как на далекое «Оно». Я не могу прожить без хлеба, Как жить не смог бы без него. «Оно» - далекое, родное, Как мой неблизкий путь домой. Большое, нужное, простое, Как мой очаг, семья, покой. Ловлю себя на старой мысли «Люблю ли я, любим ли я». Копаюсь в памяти и смысле Среди ненужного старья. Ах, да – весна: любовь, ромашки, Все пережил и позабыл, А жизнь – не шахматы, не шашки. Кто проиграл, кто победил? И мы без устали играли, Лишь веря в дружбу и любовь. Будто в сраженьях побеждали. И лили слезы, словно кровь. А что-то все-таки играло В моих глазах, в моей груди, Сна и покоя не давало Вопросом «Что там впереди?..» Куда же это все девалось? Я еще молод, но тосклив. Неужто что-то оборвалось, Как незаконченный мотив? Так я любим или обманут? Опять вопрос, зачем ответ? Когда же все вопросы станут Не так мучительны как бред? Стоп! Я люблю и это правда. Хоть не по-детски, не спеша. Моя любовь не сон, не жажда, Но чем она не хороша? Я не влюбившийся мальчишка Дарящий розы и жасмин. А что важнее? Искра, вспышка? Или костер, очаг, камин?.. Весна, автобус, грязь, дорога… И я у пыльного окна. До дома уж совсем немного. А где-то Катенька одна. Я езжу каждую неделю Домой за сотый километр, Жаль, дни без дома не летели, Как под окном за метром метр. Там каждый раз меня встречают С учебы будто бы с войны, Горячим чаем угощают, И только там спокойны сны. Вот и родные повороты, Перекосившийся забор, На остановке ждут кого-то, Ведя меж тем серьезный спор. Уже знакомый скрежет двери, Перетекающий в хлопок, Хлестнул по веткам, полетели… Отстал от стаи голубок… Знакомый вид, знакомый запах, Знаком, пожалуй, каждый звук, Знакомы бабушки на лавках, И каждый пес, как лучший друг. Вот скрипнула моя калитка, Вот-вот появится она… Из дома выбежала Лизка, В окошко матушка видна. Казалось бы, ну что такого, Собака прыгает вокруг, Все это скучно и неново, Банально, что «собака-друг»… Но ведь она не понимает, Что прибыл я издалека, И уж тем более не знает, Как жизнь вне дома нелегка, Она не думает, не знает, Она лишь чувствует и все. И потому не роль играет, А в сердце искренность несет. Скажите мне, ну разве каждый Способен искренне любить? Если не каждый даже скажет, Что хочет чаще дома быть. И после этой теплой встречи, Кровати теплой, сладких снов, Уже на следующий вечер, В дорогу отправляюсь вновь… Будильник, радостный будильник. Я только лег – пора вставать. И звук, как будто бы напильник. Нельзя ли Моцарта сыграть? Ну да, будильник не оркестр. Все чертежи с собой и в путь. Когда же кончится семестр? Я высплюсь хоть когда-нибудь? «Подъем!» - сурово и невнятно Знакомый голос произнес. - Серега, высунься обратно, Ты лучше б чаю мне принес. - Ты не наглей, пора на пары Без чая как-нибудь дойдешь Ворчишь как дед, вставай, не старый Или наивно завтрак ждешь? - Опять торопишься, Ромео?! Увидишь, скажешь ей «Привет». И, тихо тая, ты несмело, Ответ услышав, глянешь вслед… - Да посмотрю и да растаю. Ты сам-то видел ее взгляд? Да, я ее почти не знаю… - И это действует как яд. Она, незримая влюбленность, Которой не хватало мне. Растерянность и опьяненность В сомненьях, жажде и огне. Почти пришли и на пороге Уже увидели ее. Серьезный, строгий взгляд Сереги Растекся в сладкое вино. А взгляд действительно горячий. Забавно даже наблюдать, Как смех застенчивый девчачий Мужчиной может управлять. Ох и лиса ему досталась. Хитра, застенчива, умна… Всерьез парнишкой разыгралась, Похоже выиграет она… Все как по плану: взгляд, улыбка, Ее холодное «Привет». И поступь аккуратно, зыбко Свела «свидание» на нет. Так каждый день, а каждый вечер, Измучен мыслями о ней Упрямо сочиняет речи О чувствах и о их огне. ГЛАВА ВТОРАЯ Итак, немного о студенте… За свои двадцать с лишним лет Он был всегда за все в ответе И признавал лишь «да» и «нет». Он лишь теперь угомонился, Уже над правдою не бился, Убавил свой максимализм, Но все же верил в гуманизм. С глуши далекого села Учиться он сюда приехал, Но это не было помехой - Учеба как по маслу шла. Не мог зубрить, запоминать: «Лучше не знать, но понимать!» И как-то это все случалось Само собой: слегка, но в суть, Гораздо лучше удавалось Ему писать о чем-нибудь. Писать и именно о чем-то, И на заказ всегда никчемно, А по желанию легко Совсем не важно для кого. Писал, и часто не в пустую - Победа, конкурс, фестиваль… В конце концов и время жаль, Сначала ж грамоты «ликуют». Сначала грамота ценна, Потом среди бумаг одна. Так и случилось накануне Звонок благую весть принес. И голос незнакомый в шуме Невнятно быстро произнес: «Ало! Вы Виктор? Добрый вечер. Я с нетерпением жду встречи, Рад познакомиться, Антон!» - И помолчав продолжил он – Мы едем в Сочи – мы вдвоем. Вы как участник фестиваля, Конечно, поздно все узнали, Но мы Вас все же в офис ждем. Чтобы купить для вас билет Ваш нужен паспорт» - «ДА!» в ответ… Дни ожиданья – злая скука Во всех ей свойственных чертах, Но ведь бывает сладкой мука, Когда она в слепых мечтах… И наконец оно случилось Настал тот день и даже час. Что не единожды приснилось, Казалось, сбудется сейчас. Будильник, радостный будильник, Ты прозвенел бы через час, А за будильником мобильник Прокукарекал бы пять раз. Но я не сплю в надеждах ночи. Волнения без преукрас. Сегодня я поеду в Сочи На берег моря в первый раз. «Витек!» Взволнованно и нервно Ворвалось что-то через дверь. «Сергей, спокойнее во-первых. Иди и постучись теперь». - Все потешаешься, а мне вот Конец любви, конец судьбе… - У моря буду – брошу невод И с рыбкой золотой к тебе… - Давай колись, что бы ты сделал Я должен как-то ей сказать. Пора уж черным да на белом, Пора ей обо всем узнать! - Ты говорил – она романтик, Наверно тает от цветов… Купи и подари ей бантик И напиши о ней стихов. - Идее с бантиком «отмена». Дари девчонке бантик сам. А со стихами есть проблема - Я их ни разу не писал. - Мне через час уже в дорогу. Листок и ручку мне найдешь? Сейчас напишем хоть немного, Сам перепишешь, отошлешь. ГЛАВА ТРЕТЬЯ Весна, дорога, поезд, горы, И я у пыльного окна. Повсюду храп и разговоры, А мне, конечно, не до сна. Как никогда далек от дома, Но там меня как прежде ждут, И только небо мне знакомо Среди всего, что вижу тут. Я размышлял совсем недавно «Люблю ли я, любим ли я?» Сейчас все кажется забавным, Когда вдали любовь моя. Я далеко и я на воле. Могу здесь завести роман И поиграв сердечной болью Покинуть соблазненных дам. Да, все как в сказке, только в жизни Не часто совесть спит на дне. И вряд ли счастье в эгоизме, Да и зачем все это мне. Вернусь домой, прижму покрепче Без лишних слов и без интриг, И станет мне гораздо легче Без злой любви из пестрых книг. А что любовь, слова и только. Нельзя словами объяснить, Что из груди на волю колко Сердечко рвется и болит. Как затихающие мысли О чем-то рвутся размышлять. Сначала нежно сердце грызли, Теперь пытаются сожрать. И так всегда – все мои чувства В словах не больше, чем слова. Не больше, чем игра искусства, Причем не новая игра. Шел фестиваль, шли дни-минуты, Ночь как всегда мешала спать, Уже закрытие, салюты Сигналят «время уезжать». Отъезд победа украшает – В руках очередной диплом, А сердце как всегда рыдает, Тоскуя молча о былом. Каких-то пару дней, а дружба Уже казалась крепче скал, Казалась – это все, что нужно, Казалось – каждый это знал. Минуты злого расставанья… Блокноты, ручки, адреса, Мечты о встрече, обещанья, Опять витанья в облаках… Он, путь домой, дорога к свету, Печать разлуки с двух сторон, И снова песня не допета, И снова недосмотрен сон. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Будильник! Радостный и злобный А мне впервые все равно. Диванчик старый, но удобный, Давно немытое окно… А интересно, что случилось? Дни моих сочинских ночей Летели, пока дома вилось Клубком сплетение страстей. Я ведь вчера приехал поздно. Серега лишь успел сказать, Что был ответ, но не серьезный И тот себя заставил ждать. … Читатель, добрый мой читатель (Раз дочитал до этих строк), Ты ведь романа наблюдатель, А значит, эта часть не впрок… А потому перенесемся Туда, где к девушкам вернемся, Туда, где будет мой роман Гораздо интересней вам. Ведь полусонный наш романтик, Наш Виктор, мыслями томим, Слегка не рад поутру им… С него пока пожалуй хватит. Мы чуть быстрей, чем скорость света, В столовой университета… … Смешно смотреть со стороны Игру влюбившихся подростков. Как они ей увлечены, Как им смешно, как им неловко… Смешно смотреть, и я смотрю. Сижу в столовой под обстрелом Горячих взглядов, их огню Лишь улыбаюсь (слишком смело). Обычно просто распознать Девичий интерес во взгляде Достаточно его поймать, - Он вниз скользнет спасенья ради. Но здесь, я просто удивлен. Его глазами поедает, Он взгляд поймает, но потом Взгляд никуда не убегает!.. Глаза в глаза по пять минут Мне самому уже неловко. Мне даже боязно моргнуть. Вот это девичья уловка… Серегу что-то отвлекло. Он только-только отвернулся - Меня как будто обожгло - Я под «обстрел» ее вернулся. Она смотрела на меня Ничем не выкрашенным взглядом, Увлечена своим обрядом - Колдуя «среди бела дня». Сидела далеко, но рядом Я будто ощущал ее Как и бессилие свое. Бессилье слов, непрочность мысли… Уже не в силах спрятать глаз Всех потерял, знал только нас. Все голоса вокруг повисли И даже те, что раньше грызли Теперь граничили с ничем. Все замерло, а между тем Секунд прошло пять или семь. Я чувствовал ее дыханье, С ним в такт дыхание мое, На радость мне и в наказанье, Наполнило мое сознанье Игривой мыслею ее… «… Я к Вам пишу, чего же боле, Я мог бы многое сказать, Но птицы не поют в неволе, Нет, нет, я рад сердечной боли, Хоть странно это признавать… Я к Вам пишу… Зачем? не знаю, Как я не знаю почему, При каждой встрече с Вами таю, Молчу, кричу, тону, летаю, Все делаю, что не к чему… Я не прошу ответных криков, Я не прошу красивых слов, Мне б только пару за день бликов, Среди туманных тусклых ликов, Чтоб вспоминать их вместо снов… «Любовь!» как громко и небрежно, Звучит потрепанный глагол, Когда-то выроненный нежно, Тем, кто на пустыре безбрежном, Его взрастил или нашел… Как бы моя ни ныла рана, Произнести нет силы вслух После дешевого романа, Программ цветастого экрана, То, что уже сгубило слух… И потому я не пытаюсь Словами чувства описать. Позвольте мне, я постараюсь… Я Вам поступками признаюсь В том, что не в силах рассказать. Вы вправе осуждать меня, Я, может, слишком уж навязчив, Но я устал от мрака дня, Без света Вашего огня, Лучей горячих, настоящих… Вы может быть простите мне И моей слабой, но надежде, Что поселилась в каждом дне, В моих мечтах, и в моем сне, В моих вещах, в моей одежде. Наверно, я боюсь потерь, Пытаясь ими время мерить. Внутри мне что-то молвит: «Верь». Здесь я закончу, мне теперь Осталось только ждать и верить. …» Я эти строки написал Перед отъездом, для Сереги. И вот, как будто прочитал, В ее глазах так нежно строгих… Нет, я не видел и не слышал, Я ее голос ощущал. Откуда-то, наверно, свыше, Смотрел в глаза и просто знал… Но это длилось лишь мгновенье. Серега только кинул взгляд, И его взгляда дуновенье Вернуло девушку назад. Тут все случилось очень быстро - Схватила сумку и ушла, Лишь кинув взгляд – последний выстрел… Увы, ответа не нашла. - Послушай, Серый, мне не вспомнить, Как ты сказал ее зовут? Да, и пора нас познакомить… - Они меня с ума сведут. На фоне огненных волос, Темно-зеленые большие Они высасывают силы И все пускают под откос… А эти легкие движенья… - Сергей, про имя не забудь. - Тебе зачем, ну ладно, Женя. А ты задумал что-нибудь? - Да, познакомлюсь, пофлиртую И только-только соблазню, Чтобы не мучиться впустую Тебе, конечно же, верну… Я пошутил, но эта шутка Едва ли знала смысл свой. Мне даже стало как-то жутко - Я над собой терял контроль… И лишь одна подруга Жени Заметила наш интерес. Как часто с чувством пораженья Нас поглощает новый бес… Какими б мы ни шли путями Трудяг, рабов или повес… С обидами и их страстями Рождается и крепнет бес. И я своих кормлю нередко В карманах стиснув кулаки. Тем сам себя сажаю в клетку, А прутья слишком уж крепки. Я часто наблюдаю споры: «В чем наша сила, наша власть». Все чаще разрешает ссоры Кулачных потасовок страсть. А бесы то грызут с ухмылкой И тех, кто бил, и кто не смог, И тех, кто наблюдал с улыбкой, Всех тех, в ком силу взял порок. У этой девушки, Кристины, (Как я потом уже узнал) Бес был откормленный детина, Который ею управлял… ГЛАВА ПЯТАЯ Я часто наблюдал за Женей, В ее манере говорить, В походке, да в любом движенье Пытался мысли уловить… Недели через три, наверно, От ее вида я устал И этот взгляд высокомерный Уже совсем не замечал. Теперь я сам себе признался, Копаясь в мыслях и словах… Обычной пылью оказался Секрет, что был в ее глазах. Походка, жесты, взгляд манерный, Что лишь себя всегда любил, Весь этот пафос лицемерный Давно в ней ангела губил. Но этот ангел улыбался, Когда, устав от темноты, С Серегиным «Привет!» встречался И принимал его цветы. К тому ж улыбка у Сереги - Привет из глубины души. Она порадовала многих И каждый раз меня смешит. Действительно, талант, наверно, Своей улыбкой всех смешить, Когда на сердце тяжко, скверно Улыбка помогает жить. Но сам себе не улыбнешься, Да так, чтоб стало хорошо. И снова с мыслею проснешься «Теряю больше, чем нашел». Так и Серега улыбался, А если ангел отвечал, Он будто светом заряжался И нас улыбкой заряжал. И все, казалось бы, прекрасно, Есть он, она, но нет «Они». Все было тщетно, все напрасно. В попытках проходили дни. Все реже Женя улыбалась Серегу встретя в суете, Она как будто укрывалась В своей глубокой пустоте. И каждый раз ее встречая, Я ощущал скользящий взгляд. Но проходил, не замечая, Что раны старые болят. Чему болеть-то, право слово, Я не знаком с ней, только раз Взглянул в глаза ей, что такого? Наверно в них я и увяз… Шел день за днем, шел час за часом, Я шел неведомо куда, Смотрел вокруг, но раз за разом Лишь чувствовал: «Вокруг беда»… Вокруг капель впадает в сырость, Вокруг дома на сером льду, Вокруг открытость прячет скрытость, Сокрыто все – все на виду… Иду по льду, иду по снегу, Наверно в университет, А сзади он идет по следу, И вроде бы ошибки нет. Так и должно быть, так и было, Уже давно, уж пару лет. Но раньше сердце так не ныло, Чего-то важного здесь нет. Мне б обернуться на мгновенье, Да смысла нет, я знаю – друг. Вдруг, ледяное дуновенье И по плечу холодный стук… Я ждал удар, но обернулся… Смотрю – девчонка предо мной, Вдруг засмеялась – я проснулся, И стер холодный пот рукой. Темно… часы… на них три тридцать… Что за девчонка? Что за смех? Закрыл глаза – теперь не спится. На сердце сон как страшный грех. Шел день за днем, шел час за часом, Я шел неведомо куда, И с каждым словом, с каждым разом Жизнь утекала как вода. Стекала в лужу сила дружбы, Последней каплей Женин смех, Уже забылся в той же луже. Я потерял по каплям всех. Я сам себя спросить пытался: «Что происходит? В чем вина?» И снова в лужу окунался, И снова доставал до дна. Я чувствовал – Серега злился, Со мной почти не говорил. Глазами он сказать стремился, Но от вопросов уходил. Простите мне мои ошибки. Я должен дальше продолжать, А не тянуть слова, как пытки И заставлять Вас ожидать… Для нас то эти дни видны Удачнее со стороны. К тому ж злосчастный диалог Мой друг дословно вспомнить смог. А завязался этот спор Как по заказу – без причины. Ведь для того нужны зачины Чтоб состоялся разговор… Итак, столовая, два друга Врагами стали друг для друга… - Ты обвиняешь все и вся! Ты все всегда всех лучше знаешь! Чужую правду отвергаешь Все доводы мои снося! Да, ты умеешь говорить, И подбираешь так словечки, Что мои фразы, как овечки… Я в силах только уступить. Да, я словами не силен, Мне не поспеть за твоей песней Но разве прав ты только если Я как и прежде побежден? - Я никого не обвинял!.. Лишь предложил не торопиться. О чем я думал? Я же знал, Что ты лишь будешь кипятиться. Ты не готов взглянуть в глаза, Той правде, что давно открыта. Ты не нажмешь на тормоза И разобьешь свое корыто! - Ну вот! Опять! Опять мудришь… Не для тебя слова простые. Своими фразами пустыми Меня как прежде задуришь! - Да разве в этих фразах суть? Она с тобою поиграла! Теперь же хочет отдохнуть, Ты посмотри – она устала! Чего ты хочешь от нее, Любви и верности на веки? Иль самолюбие свое Так жаждешь ублажить в успехе? Да кто б еще тебе сказал, Если не друг тебе ж во благо. Иль ты серьезно утверждал, Что мне с тобой поспорить надо? - Ты все опять перевернул! Все обвинения в мой адрес… Все мне во благо обернул, Все ради дружбы?.. ну красавец. Я больше слов не потерплю! Еще одна такая шутка, Я промеж глаз тебе влеплю, А дальше… даже думать жутко. Молчание… холодный пот… Не проступил – он тоже в шоке… Это не «камень в огород», Скорее в спину нож, а в боке Уже кольнуло изнутри. Не сильно, еле ощутимо. Как будто бы сказав: «Смотри! Смотри на эту пантомиму!» Действительно, не слыша звук, Я видел лишь его угрозу, Не чувствуя ни ног, ни рук, Не изменив ни взгляд, ни позу. Ни капли страха в голове, Ни капли ненависти в мыслях. Тон слов, нахмуренность бровей Мне душу судорожно грызли. Я кинул взгляд вокруг себя… Не вижу лиц, лишь чьи-то взгляды Сверлили, душу теребя Насмешливым, корящим взглядом. Но среди них один другой, Он будто знает что случилось… Слегка прищуренный и злой. Она… ничуть не удивилась. Кристина… почему она… Я часто видел с ней Серегу… Она довольна, холодна… Но время дышит понемногу... Я просидел секунды три. Затем спокойно встал, он тоже. Шагнул к нему, сказав: «Смотри, Не промахнись по моей роже». Стоял пред ним и ждал удар, Хотя удар уже был сделан. Но от его угрозы жар Так и не стал серьезным делом. - Ты не ударил. Так зачем Звучали громкие угрозы. Ты так хотел, чтоб знали все Твой гордый нрав и мои слезы? Ты думал я тебя боюсь? Начну дрожать и извиняться. Без размышлений извинюсь, Но с другом я не буду драться. Мой лучший друг меня продал За горстку пафосных словечек! А я никак не ожидал, Что ты такой вот человечек. Я это многим бы простил, Не рвался б в запертые двери, Внимания б не обратил, Но ты! Тебе я слепо верил! И может быть потом пойму, Что снова совершил ошибку. Но больше руку не пожму Ни за награды, ни за пытки. С тем наш герой ушел домой. Сергей пришел уже под вечер И дверь прикрывши за собой Прошел к себе едва замечен. И утром он пораньше встал Тем разговора избежал. А Виктор в меру задержась Шел в универ слегка боясь. Ведь если руку он протянет Как можно будет отказать И просто руку не пожать? Но и пожать не в состоянье. Ведь не ценя своего слова, Как можно обвинять другого? Почти пришел, второй этаж У входа уже группа ждет Когда преподаватель наш Начнет очередной зачет. Едва заметив мой приход, Серега просто отвернулся, Чем мне освободил проход И в шедший диалог вернулся. Я поздоровался со всеми И уже к другу обратился. Хотел спросить к зачету темы, Вдруг слышу сзади: «Что, женился?» Сергей с протянутой рукой И на лице скривив насмешку, Уже стоит передо мной, Но ждет ответ без лишней спешки. Вот и настал этот момент, Который все за раз решает. Когда ответ «да» или «нет» Чего-то иль всего лишает. Конечно, можно все простить. Ведь честь – игра. Важнее друг. И улыбнувшись все забыть, Скрепив союз пожатьем рук. Но ведь сейчас передо мной Стоит вчерашняя ошибка. Пропитаны моей виной Его слова, его улыбка. Он отвернулся от меня, Он оскорбил меня угрозой, И в этом всем моя вина? Мне надоела роль занозы. Наверно, я бываю груб, И слишком прям и слишком честен. Но для меня пожатье рук - Не этикет, а дело чести. Я отвернулся, ухожу, Хоть каждый шаг ножом по телу, Но принципами дорожу. Я так решил и я так сделал. А дальше все ушло в туман: Удар в плечо, толчок к стене, Какой-то крик, все по кускам. Как в том моем нелепом сне. Я не почувствовал удар. Услышал только тихий звук. А по виску прошелся жар, О кафель пола стук… В больнице долго не лежал. От тамошней тоски. Я быстро тосковать устал. Вот только жаль виски Опухли сильно, как и бок. Как снайпер бил в висок. Все говорили «Тебя Бог От смерти уберег». Жаль только нынешних бойцов Не каждый терпит ВУЗ. Если жить мирно не готов, Ты бремя, лишний груз. И это правильно, ведь кровь Мешает созидать, А кто ее пролить готов, Не хочет понимать. И груз был сброшен – оба мы Отчислены на раз. А дальше грызть гранит войны Призвали сразу нас… Спустя каких-то восемь лет Я бизнес свой открыл. Чего у меня только нет, Все, что хотел купил. Что не нашел еще найду. Что не хотел - куплю, Вот-вот, и я домой приду, Домой, где все люблю. Сегодня утром я нашел Серегин новый дом. Я в гости якобы зашел, Забыв о всем былом. Он был один. Без капли лжи Обрадовался мне: - Как поживаешь, расскажи. - Живу я как во сне. Все как по маслу, все дела… Все в гору до конца! Недавно Катя родила Четвертого бойца. - Послушай, ты прости меня, Я глух был и горяч… - Да ты себя во всем виня, Мою вину не прячь. К чему причины-то искать, Уже порвалась нить. Себя бессмысленно корать, Осталось дальше жить. - Эх, если бы ты только знал, Как я тогда любил. Я ее светлый идеал Так и не позабыл. И разыскать ее хотел, Но только имя знал. А деканат из личных дел Ответов не давал. - А я Евгению нашел, Купил ей ателье. Мой бизнес в гору то пошел Благодаря лишь ей. Она уж год как развелась. Живет теперь одна. С тех пор, как с мужем разошлась, В свой труд погружена. Недавно, глядя мне в лицо, Спросила про тебя. Свое любимое кольцо, Тихонько теребя. Она сегодня дома. Ждет. Как в сказке, сев к окну. Тебя водитель отвезет, Если захочешь… Ну? Ты поезжай, а я пройдусь По улицам Ельца, В воспоминанья окунусь С начала до конца… Итак, гуляет наш герой По памятным местам, Где, видимо, читатель мой Теперь не место нам. Но подождите, что не так? Трагедия или пустяк? На ровном месте он упал Будто сознанье потерял. Очнулся и полез в карман… Достал какие-то таблетки Без надписей, без этикетки… Так и закончится роман? Что с ним? Ведь он не удивлен, Похоже знает только он… Весна холодная и злая. Никто не в силах объяснить, Но к тридцати она другая - Может влюбить, может убить. Так забавляется погода, Что у меня виски трещат. А мне осталось меньше года. Врачи давно так говорят. Я пережил их предсказанья Уже на год или на два. За что мне это наказанье. Что ж не проходит голова?.. Ловлю себя на старой мысли: «Люблю ли я, любим ли я?» Копаюсь в памяти и смысле Среди любимого старья. Но мне не надо знать ответы На выцветший вопрос нутра. Мои ответы обогреты Теплом домашнего костра. Жизнь моя в счастье окунулась, И по не многу стихла боль. Ну вот, и зрение вернулось. Наверно мне пора домой!.. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
