Я с наслаждением вспоминаю те времена, когда моя жизнь беззаботно протекала в атмосфере бесконечных вечеринок. Было время, когда наша компания собиралась в маленьких полуподвальных клубах, а затем мы переместились в недавно открывшееся заведения для любителей вампирской эстетики. Какие же это были веселые вечера и ночи! Мы пили абсент и отрывались под наши любимые песни вместе с красивыми девушками, затянутыми в черный латекс. Наша жизнь состояла из веселых тусовок и безбашенных концертов. Какие это были времена!

Я тогда был гитаристом в группе, которая называлась “Angst”. У нас было достаточно концертов, чтобы приобрести какую-то известность в определенных кругах. Девушки тянулись к нам, как маленькие мухи с хрустящими прозрачными крыльями тянутся к порочным сладостям. Их черные или платиновые блестящие волосы, их развратные ярко-красные губы, жадно пьющие вино и абсент, их тонкие руки с яркими длинными ногтями экзотических хищников, их стройные ноги на тонких шпильках и молочно-белая кожа с темными пятнами татуировок – все это было наше! Я стоял на маленьких сценах клубов, отдаваясь неистовой музыке, которую мы всей группой сочиняли в холодном старом гараже на одной из мрачных серых городских окраин. Я чувствовал ту волну энергии, что исходит от красоток, толпящихся внизу возле сцены, упивался безумной смесью исходивших от них запахов кожи, косметики, парфюма и абсента, которая сливалась для меня в один пьянительный аромат, накрывающий с головой вместе с энергией, идущей от их тел.

С некоторого времени я стал чувствовать как среди этой толпы неотступно следит за мной пара глаз. Это были необыкновенно чистые серые глаза в обрамлении черной рамки из туши, подводки и густых теней. Я выделял эти глаза и это бледное лицо среди сонмы других глаз и лиц.

Я не знал ее настоящего имени. В тусовке все называли ее Ленорой. Она была довольно странной. Странной настолько, насколько это слово можно применить к представителям нашей субкультуры. Еще она шаталась с подозрительными типами, которые были замечены в том, что ради таинственных и мрачных обрядов резали уличных кошек и собак, она много выпивала и прочно сидела на игле. За дозу она была готова на все, по – крайней мере так говорили те, кто знал ее близко. Одно время она путалась с одним двинутым парнем, игравшем в блэк-металлической команде, с которой мы иногда пересекались на фестивалях. Тогда она еще не кололась, а пила чуть меньше, хотя сидела на других допингах. Он постоянно бил Ленору, и об этом знали все. Ее бледное лицо было часто покрыто синяками и ссадинами. Теперь же оно еще больше похудело и осунулось, только глаза также сияли как вода чистого лесного озера под полуденным солнцем. А где-то глубоко на их дне затаилась боль…

Ленора теперь часто стояла вблизи сцены и смотрела на меня. Ее присутствие заводило и даже как-то возбуждало. Эта девушка, казалось, собрала все пороки этого мира, но при этом продолжала притягивать к себе. Однако, она ни разу не попыталась подойти к нам после выступления. А я, признаться, втайне даже этого ждал.

Однажды я отдыхал в баре после очередного концерта. Было уже далеко за полночь, и большая часть публики давно разошлась. Я сидел у стойки, потягивая крепкое вино, когда почувствовала на себе ее взгляд. Ленора сидела в углу клуба за маленьким столиком с практически пустым бокалом и курила. Я сам не знал, зачем это сделал, но я встал из-за стойки и подошел к ее столику, спросил можно ли присоединиться, и, получив ее молчаливое согласие, присел рядом. На лице Леноры виднелся синяк – видно, след очередного ухажера.

- Может, тебя чем-нибудь угостить? - спросил я, глядя на ее пустой бокал.

- Нет, не надо, - ответила Ленора.

Но мне показалось, она бы не отказалась еще выпить, потому я все-таки добавил решительно, что все-таки принесу ей вина.

- Как хочешь, - сказала она.

- Мне это нетрудно, - уверил я, отошел к бару и вернулся с целой бутылкой вина. Я налил Леноре бокал, который она довольно быстро осушила. Я подлил еще. Мне казалось, что у нее что-то случилось, и ей просто необходимо хорошее вино, чтобы заглушить стресс и расслабиться.

- Ты знаешь, - сказала она мне, закуривая слегка дрожащими пальцами очередную сигарету, - я ведь не всегда была такой.

Я хотел что-то сказать, но она быстро продолжила.

- Я была очень даже примерной девочкой, которая хорошо училась в школе, слушалась родителей и хотела поступить в институт. Смешно, да? Да мне самой было бы смешно, скажи мне кто-нибудь несколько лет назад до чего я дойду…

- Я помню, что был очень тихим в детстве, даже забитым, - ответил я с легкой улыбкой. – Меня даже в классе частенько гоняли. Но потом я увлекся музыкой, встретил на этой почве хороших друзей, с некоторыми из них мы собрали группу, и теперь, я можно сказать, наслаждаюсь жизнью и успехом.

Я совершенно не ожидал, что разговор с девушкой подобной Леноре повернется в такую сторону. Несмотря на то, что она довольно тесно общалась с алкоголем, пьянела она быстро, и воспоминания о беззаботном детстве из ее хмельных уст, слегка неровно накрашенных вишневой помадой, звучали более чем странно.

- У нас была такая дружная семья. Когда я вспоминаю об этом, мне хочется плакать, - продолжала Ленора, туша сигарету в пепельнице и смотря куда-то мимо меня задумчивым взглядом. – Я верила в сказки и чудеса. И не удивилась, когда появилась она… принцесса…

- Какая еще принцесса? – удивился я. Похоже, Ленора уже перепила, а, скорее всего, еще и ширнулась накануне, и мне, несмотря на тайную невольную симпатию к ней, не хотелось бы выносить ее из клуба.

- Обыкновенная принцесса, только такая маленькая, что могла поместиться на ладони. Я часто видела ее во сне. У меня была кровать, которая стояла возле стены в моей комнате, и мне часто грезилось, что под ней расположилась дверца, ведущая в маленькое королевство, которое я видела в своих детских снах. Там был красивый замок, где счастливо и беззаботно жило королевское семейство в окружении придворных. И принцесса была оттуда. Все эти маленькие человечки прятались в своем тайном королевстве, и только одна она выходила наружу, садилась рядом со мной и пела мне сладкие песни, под которые я мирно спала. Еще принцесса подходила к моим игрушкам и с интересом рассматривала их, хотя они были больше нее. Когда я была совсем маленькой, я часто представляла себя принцессой, которая живет в сказочном королевстве в красивом замке и носит роскошные платья. И эта маленькая принцесса одевала те самые платья, о которых я грезила. А я тем временем подрастала, взрослела, а принцесса оставалась все такой же маленькой и прелестной, она танцевала на моем письменном столе, на котором я раскладывала свои тетрадки и учебники, садилась на краю, расправив блестящее пышное платье, расчесывала длинные золотые волосы крошечным гребешком. Время шло, наступил переходный возраст, я тогда курила в школьном туалете и ходила на дискотеки, забивая на учебу, и принцесса начинала меня раздражать. Она все еще являлась ко мне, и это уже давно меня не радовало. Я столкнулась с реальностью, грязной и неприглядной, для меня открывались ворота во взрослую порочную жизнь, а принцесса напоминала мне о детстве- этой глупой поре, от которой я так упорно открещивалась с помощью сигарет и шумных тусовок.

Однажды я проснулась ночью после того, как пришла с дискотеки пьяной. Принцесса стояла на письменном столе возле моей кровати, который уже был пуст от школьных тетрадок. Она смотрела на меня своими крошечными глазками, и во взгляде ее была печаль и какая-то бесконечная тоска, что ли. Я всмотрелась в ее лицо и увидела в нем свои черты – черты той глупой и наивной маленькой девочки, которой я недавно была. Меня это вывело из себя, я вскочила с кровати, схватила эту крошечную фигурку, бросила на пол, нацепила валявшуюся рядом туфлю и со всей силы наступила на принцессу ногой, потом еще и еще раз. Я раздавила ее на две части, и не один мускул при этом не дрогнул. Потом я спокойно взяла в ванной какую-то тряпку, завернула туда останки принцессы и выкинула в мусоропровод. Cледующие несколько ночей мне казалось, что я слышу как где-то далеко громко рыдает крошечное сказочное королевство, разыскивая свою принцессу, которая больше никогда не вернется домой. А потом стало тихо. Чтобы избавиться от глупых мыслей я посмотрела под кровать и лишний раз убедилась, что там нет ничего, кроме пыли и всякого хлама. Детство давно закончилось, а с ним ушли и глупые фантазии. Меня больше ничего не сдерживало. Я совсем сорвалась с катушек, тем более, что в семье наступил разлад. Наше мирное существование нарушали крики и скандалы. Я чувствовала себя очень несчастной, а утешение находила в выпивке и дури. Маленькой принцессы не стало… А с ней ушли и остатки детской чистоты в душе. И начался кошмар… вся моя жизнь теперь такая с тех пор, как не стало принцессы.

Я молча выслушал рассказ Леноры, решив не прерывать ее и дать высказать до конца весь этот непонятный бред. Она сидела напротив меня довольно подвыпившая: спутанные черные волосы спускались на плечи, лицо помято, на ногтях облезлый темно-фиолетовый лак. Мне стало очень жаль ее. Уже приближался рассвет, а мы все также сидели за столиком, перебрасываясь ничего не значащими фразами.

- Ты думаешь я совсем сбрендила, да? – неожиданно сказала Ленора. – Признайся!

- Я думаю, тебе надо просто хорошо отдохнуть, - ответил я спокойно. – Тебя проводить?

- Я сама доберусь, - решительно сказала Ленора.

- Может все-таки тебя проводить?

-Нет! Я же сказала нет! Я хочу побыть одной… Спасибо за угощение.

Она встала и направилась к выходу. Я смотрел вслед ее хрупкой тонкой фигуре, резкий стук ее каблуков нарушал необычайно сонную атмосферу клуба.

Ленора ушла, а я еще продолжал сидеть за столиком, курил и думал о том, что она мне недавно рассказала. Бред какой-то! Принцесса! Подумать только! Ленора очень странная, что уже давно было замечено. И почему только она так запала мне в душу? Полно ведь других!

Однако мысли о ней так и не отпускали меня. Через несколько дней мы снова выступали в клубе, и я поймал себя на том, что пытаюсь найти взглядом Ленору. Ее же не было среди зрителей. И мне ее не хватало! Не было того драйва, той энергии, которые я получал от ее присутствия, от ее взгляда, которым она награждала меня, стоя возле сцены.

Ленора не появилась на следующем концерте, она вообще пропала. Никто не видел ее, никто не знал, куда она подевалась. Меня не отпускало непонятное чувство тревоги. Я ловил себя на том, что часто вспоминаю ее рассказ, пытаясь понять, что она хотела донести. И я ждал, когда увижу ее вновь. Мне очень хотелось поговорить с ней еще, несмотря на всю ее странность. Но Ленора так больше не появилась. В тусовке вдруг появился слух, что ее нашли где-то на мусорной свалке. Нашли по частям. Одна половина ее измученного тела лежала в одной месте, а вторая в совсем другой стороне. Я не хотел в это верить! Я гнал мысли о том, что кто-то терзал и мучил Ленору – ее маленькое тело, хрупкое как фарфоровая статуэтка. Все больше людей подтверждало этот слух, а я не верил! Я не мог! Такого не могло с ней случиться!

Ленора, где ты? Я просыпался по ночам в холодном поту и шептал ее имя. Боль пронзала мое тело - совершенно невыносимая душевная боль. Я больше не играл в группе. Я не мог заниматься творчеством, вообще ничем, ведь меня неотступно преследовали мысли, что где-то сейчас возможно страдает Ленора. Мы убиваем в себе детскую невинность! Мы сами открываем двери порокам взрослой жизни! Как ты права, Ленора! Только где тебя искать, чтобы сказать тебе это и еще много всего! И попытаться защитить тебя от жестоко мира, с которым ты столкнулась, расставшись с детством и волшебным миром своих грез. Где ты?! Почему ты откуда-то издалека продолжаешь мучительно-сладостно терзать мое сердце, мою душу? Я хочу прижать тебя к себе и сказать, что все будет хорошо! Я хочу наряжать тебя в красивые платья, я хочу, чтобы ты больше не страдала ! Моя маленькая принцесса… погрязшая в царстве мрака и боли. Но ее не было… Я вскакивал по ночам, пытаясь выкрикнуть ее имя, но получался только хриплый шепот. Я падал на пол, и мое тело тряслось от беззвучных рыданий. Ее не было… Была только холодная ночь, в которой она когда-то скрылась, а я не смог удержать. Темное небо, холодные звезды…только ночь… Безжалостная ночь… И нескончаемая тоска…