Это была огромная, какая-то прозрачная, Пронизанная необычным светом, Старая, очень старая зала. Трое мужчин чинно и спокойно Расположились в ней. Их возраст не измерялся годами, Но от них веяло мудростью. Их спокойные, пронзительные глаза Смотрели как бы из глубины веков И видели насквозь. – Он так поступал? Но он еще совсем молод. – Ты прекрасно знаешь, мудрость не определяется возрастом. – Я согласен с вами обоими, Но я хочу его видеть. Пусть он войдет. Он стоял перед ними. Стоял прямо, Сдержанный, внешне спокойный, Готовый выдержать этот экзамен. Он стоял и молчал. Но они и не требовали от него слов. Они просто смотрели. – Так какие роли у него были? Вопрос прозвучал неожиданно И он вздрогнул. – Первый раз он был безнравственной женщиной. – Это не нарушение. – Но она учила, как жить своего мужа, а сама убивала своих детей. – Она убивала их при жизни? – Это ничего не меняет. Зарождение жизни – это уже Закон. Она нарушила его. Она учила жить мужа, она указывала ему путь, не имея на это никакого права. Права учителя. Она не должна была это делать. Она опять нарушила Закон. Да, он плохо справился с этой ролью. “О чем это они?” – он не понимал их слов. Но он ни о чем не спрашивал. Вопросы застывали у него на губах, Не успев преобразиться в звуки. – Какова была его вторая роль? – Второй раз он был мужчиной. Он жил долго. Всю жизнь он растил хлеб, Был добр и справедлив, помогал ближним И честно воспитывал своих детей. – Так в чем его ошибка? – Он внезапно получил богатство. Оно было велико. И он отдался власти денег. Он променял на них все, во что верил, И стал слышать только одну музыку, Музыку звенящего золота. Он умер богатый, но несчастный. – Да, это довольно обычный случай. Многие не выдерживают этого испытания. Они не ценят настоящих ценностей И не знают, насколько они ошибаются. Эти слова звучали не громко. Но они впивались ему в голову, и он знал, Что уже никогда их не забудет. – Так какова его последняя роль? Почему он предстал перед нами В таком молодом возрасте? Он замер. Это о нем. Но ведь он жил, Всю свою жизнь жил, ожидая этого часа. Он знал, что он придет. Он многое, очень многое знал. Он всю свою короткую жизнь учился жить. И он замер в ожидании ответа. – Он не выполнил Закон Кармы. В звенящей тишине это прозвучало, Как удар молнии. – Кто он? – Он сын той женщины, Которая учила мужа жить И убивала своих детей. – Но он же родился? – Да, но было слишком поздно. Она сожалела о его зачатии И не хотела его рождения. Когда она поняла, Было уже слишком поздно, И ее нарушение Закона Легло на ее ребенка. – Но ведь мы видели, КАК он жил. Он был мудр, хотя и молод. Он близок к нам. Он не знал обид и зависти, Он не учил, не стяжал. Он любил людей, Любил, как себя. Он всю жизнь был светел. Он нес добро и был честен. Мы видели это. И мы знаем это даже лучше, чем он! Он отработал свою Карму. Он стоял напряженный, как стрела, Он ждал. Ждал решения. – Это произошло совсем недавно, Перед самым концом. Он полюбил женщину, И он полюбил ее больше, чем себя, Больше, чем других людей. Это было его испытанием, Но он не выдержал его, И Закон возымел силу. Они замолчали. И их взгляды встретились. Он смотрел в их глаза, и его тянуло к ним. Он чувствовал, Что мог бы попасть Куда-то сюда, но уже знал, Что этого не будет и в этот раз. Перед ним прошла вся его жизнь. Жизнь по их Законам, Которые он не обходил никогда. Он вспомнил, Как бывало трудно, Потому что у людей они совсем другие, Часто не оправдывающие своего названия. Он вспомнил ее, Свою любовь, Свое испытание, Как ее здесь назвали. И он понял, Что не смог бы не полюбить ее так сильно, Даже если бы знал об экзамене. Даже если бы встал такой выбор, То он поступил бы так же. Он был спокоен. Он понял, что еще не готов. Он спокойно стоял И ждал решения. Когда он снова Поднял свои глаза, Они уже были готовы И ждали его. Они дали ему время и не торопились. В их глазах он был достоин этого. – А теперь слушай нас: мы выносим свое решение – Четвертая жизнь В образе человека. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
