Василиса обо всем.

 

Многие думают, что Василиса – это отжившая свое старушка. Находятся такие люди, которые знают Василису уже много лет и помнят время, когда она была энергичной, веселой и умела зажечь, привлечь и увести за собой, поэтому ее теперешнюю замкнутость и необщительность принимают за признаки старости. Сама Василиса считает, что замолчала и спряталась только лишь потому, что устала от слов и общества, которому постоянно требуются слова. Раньше она общество любила, говорила много, все больше циничного, отчего одних заставляла смеяться, а других краснеть, а теперь шутить стало совестно, потому что она научилась жалеть людей. А когда человек жалеет других, он старается говорить как можно меньше, не вмешиваясь в ход их мыслей и поступков и не обременяя их замечаниями и советами, позволяя им жить своей жизнью.

Иногда Василисе кажется, что она отжила «время действий» и теперь ей остается только думать и наблюдать. Ее жизнь была настолько насыщена событиями, что она может позволить себе сесть спокойно, рассыпать перед собой ворох воспоминаний, разобрать его по датам и подумать: «И что это, собственно, такое было?» А если кто-то и в этом увидит признак старости, то могу сказать, что Василису это ничуть не заденет, спорить она по этому поводу не станет и даже позволит себя назвать как угодно. «Поживите с мое», - так она ответит, скорее всего.

Если вы подумаете, что Василиса внешне выглядит как старушка, то снова будете не правы, потому что выглядит она вполне еще ничего. И я могу себе представить, как бы вы удивились, если бы вам удалось с нею встретиться. Вы бы тогда увидели полное несоответствие формы и содержания.

Все свободное время Василиса отдает размышлениям. Ее не пугает тот факт, что человек, который много размышляет, слишком скоро начинает походить на старика. И не оттого, что у него прибавляется морщин или он начинает горбиться, медленно ходить, волочить за собой ноги, нет. Это оттого, что у него меняется взгляд. На многие вещи. Василиса, например, всегда может отличить молодую женщину от женщины уже не юной (выразимся именно так, потому что многие женщины очень обижаются, когда называешь их немолодой, пожилой или, не дай бог, старой), и отличие это всегда лежит в глазах. И даже если лицо подправлено косметикой или скальпелем хирурга, то глаза всегда выдадут, что человек уже пожил. Какое-то понимание жизни или, наоборот, ее непонимание, но все же постоянное осмысливание исходит от взгляда и не дает ошибиться в возрасте.

Если бы кто-нибудь заглянул к Василисе домой, то увидел бы ее одну. И, тем не менее, в этот момент она может с кем-то разговаривать. С кем-то, кого вы не видите. Вы можете подумать, что у нее раздвоение личности, но смею вас уверить, что она вполне здорова. Диалог же она ведет со мной, и мы для удобства станем называть меня просто собеседником или вторым «я» Василисы. С некоторых пор ей нравится отвечать на мои вопросы, и не потому, что она стала считать себя гораздо умнее, чем раньше, а потому, что это дает ей повод поближе познакомиться с собой.

Я знаю, что не открою никакого секрета, если скажу, что труднее всего человеку познать самого себя. Обычно он живет и относится к себе как к вполне понятному существу. Но вдруг с ним случается что-то такое, отчего он по-новому начинает на себя смотреть. Такое, что выходит за рамки его понимания. Он думает, например, что очень силен, а потом – раз, и не может справиться с какой-нибудь ничтожной ситуацией. Или думает, что его черта – слабость характера, а потом вдруг его обидчик получает по заслугам, да еще более того, начинает его опасаться. Или, например, человеку кажется, что он очень умен, а в обществе о нем думают иначе, и за это он на общество очень обижается. Вы скажете, что во всем виноваты звезды или другие люди или некие обстоятельства. А я с вами буду спорить и доказывать, что дело вовсе не в том, что вы перечислили, а в вас самих. И каждый из нас при этом приведет массу доказательств в оправдание своей точки зрения, станет горячиться, раздражаться, поливать оппонента грязью, и, в конце концов, останется при своем мнении. А раз так, то и спорить нечего, «диалога не получилось», - так говорил один из Василисиных знакомых. Согласимся с ним и поставим точку на моем мнении.

Так вот, возвращаясь к самой Василисе, смею уверить, что она-то как раз вполне со мной согласна. То есть не то, что вы подумали, не солнце восходит потому, что есть такая Василиса на свете, нет. Она просто полагает, что сама является причиной всего с нею происходящего, и что ее чему-то учит жизнь. А что эта самая жизнь пытается из Василисы сделать и кем Василиса должна стать, она и пытается выяснить.

Вы скажете, что это глупости, и никому еще не удалось узнать, зачем они появились на свет и зачем живут, и будете совершенно правы. Но Василиса думает, что, пытаясь ответить на эти вопросы, жить гораздо интереснее. Вот представьте себе - идет, например, ваша жизнь. Идет, идет, вы растете - то были ребенком, потом подростком, потом молодым человеком, потом зрелым человеком, и так далее. Живете, создаете при этом массу отходов, неприятностей другим людям, зарабатываете себе болячки, совершаете необдуманные глупости, может быть, добавляете некоторые ценности в копилку общества, и вдруг понимаете, что на самом деле могли бы жить гораздо лучше, чем сейчас. Гораздо, гораздо лучше. И источник изменения собственной жизни находите не где-нибудь, а в вашей голове, представляете?

Василиса уже много чего в своей жизни перепробовала, прямо как Джек Лондон. Не совсем конечно, как он, но тоже не мало. И, несмотря на то, что перепробовала она много, она не может еще точно сказать, кем должна все-таки стать. Вы будете удивлены и возразите, что такого не бывает. И что если это и так, то только потому, что Василиса капризна или амбициозна или еще, не дай Бог, припишите ей грехи, которых в ней нет. А Василиса ничуть не виновата в том, что никак не может определиться с тем местом в жизни, которое она должна занимать. Вот рождается, например, какой-нибудь человек. Вырастает к тому моменту, когда пора бы уже определиться с собственным образованием, а его никуда не тянет. И при этом все вокруг дают советы обычно такие: «Посмотри на отца, у него получилось стать тем-то, и ты иди по его стопам», или: «Работать надо там, где платят деньги, не строй песочных замков, не приписывай себе талантов, которых у тебя нет», и так далее, в общем, каждый настроен на то, чтобы помочь человеку заняться нормальным, обычным, понятным и прибыльным делом. Молодой человек идет туда, куда идет, а проще говоря, запутывается со своим призванием еще больше. Так он окончит институт не по той специальности, что ему нравится, начнет работать и получать деньги за труд, который ему в тягость, будет уставать на работе и чувствовать себя несчастным. И если денег за свою работу он станет получать много, это еще больше обманет его и заставит нелюбимой работы держаться. А если станет получать мизер, почувствует себя совсем нехорошо. И может даже так случиться, что начнет выпивать, себя не любить и покончит, в конце концов, со своей жизнью. Да, и такое случается сплошь и рядом, и все только потому, что занимаются люди не тем, чем должны, и тратят свое драгоценное время не на то, от чего получали бы удовольствие. Именно такой участи и старается избежать Василиса.

Вот вы уже и познакомились немного, и теперь знаете, что она совсем еще не старушка, находится в поиске себя и беседует с внутренним своим собеседником. Может показаться очень скучным занятием – читать о том, о чем думает Василиса. «Подумаешь, сидит какая-то дамочка и болтает на дурацкие темы. Некогда нам, нужно деньги зарабатывать», - так могут подумать многие, и будут правы, потому что человеку деятельному и берущему от жизни все, чего он только захочет, нечего тратить время на пустяки. Но хочу спросить: много ли среди нас находится таких людей? И если вы думаете несколько иначе, то разрешите себе потратить некоторое время на ознакомление с тем, о чем думают в наше время некоторые люди. За всех говорить не стану, не всех интересует то, что интересует Василису, но все-таки может так случиться, что и у нее найдутся единомышленники. А искать единомышленников для человека – не последнее дело, потому что каждый, считающий себя не похожим на других индивидуумом, все-таки подсознательно стремиться поместить свое бренное тело среди тех, кто был бы ему близок.

 

Детство.

 

Василиса не помнит своего детства. Точнее сказать, то, что она помнит, слишком мало похоже на детство, если говорить о нем как о рае. Василисе кажется, что она родилась уже взрослой, и что никаких безоблачных детских лет в ее жизни не было, а было горькое познание мира, разочарование и боль оттого, что все не так, как хочется. С самого раннего детства ее учили: того, чего она хочет – нельзя, то, что она делает – не получится, с жестокостью других нужно мириться, к бездомным животным подходить опасно, выносить еду из дома для того, чтобы кого-то накормить – неуважение к тому, кто эту еду приготовил, и так далее. Все говорят, что детство – это самая замечательная, самая яркая, самая беззаботная пора человеческой жизни, а Василиса так не думает. Ей никогда не хотелось вновь стать ребенком, потому что она считает, что в жизни детей есть все невзгоды взрослой жизни, и при этом еще нет брони, защищающей от боли. Ребенку все ново и все незнакомо в этом мире. Он еще не выработал для себя ни манеры поведения, ни способов защиты, ни методов борьбы. Он видит несправедливость, но не знает, как ее исправить. Ему больно, но он не знает, что боль проходит. Его обидели, но он не знает, как смириться с обидой. Он гол перед этим миром и все против него. Дети жестоки к другим, потому что в них еще нет ни моральных устоев, ни зрелого сострадания. Они любопытны и от этого часто оказываются не там, где нужно. Они требовательны и потому несчастны из-за того, что не достигают желаемого. Они не знают предостережений, и потому с ними может произойти несчастье.

Девочки играют в куклы, в материнство и в человеческие отношения. Мальчики играют в войну и возятся с техникой, а, вырастая и те, и другие продолжают играть в те же игры. Поэтому Василиса считает, что дети – это те же взрослые. Среди них есть и мучители, и жертвы, и добрые, и злые, все так, как среди взрослых, и при этом взрослый порой не знает, зачем делает то или другое, и ребенок не понимает, зачем ему то или иное.

Я возражаю Василисе, что о ребенке заботятся родители и ему не нужно трудиться, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Он не думает о хлебе насущном и не знаком с таким понятием, как безработица. Ему тепло дома, бабушка печет для него плюшки, дедушка запускает с ним змея, мама читает на ночь сказку, отец берет за руку и ведет в цирк, поэтому ребенку кажется, что он находится в раю и что так будет всегда, всегда его будут чем-то одаривать и развлекать.

Василиса отвечает, что при этом ребенок совершенно не свободен. Он зависим от своих родителей, а потому велик шанс провести все детство в несчастьях - не всем выпадает счастливый билет родиться в обеспеченной и доброй семье. Родители внушают ребенку, что ходить в школу – его долг, но не учат тому, как с этим долгом жить. Он не может самостоятельно выбрать и купить то, что ему нужно, носить то, что ему хочется, кушать то, что ему нравится. Не может поступить так, как хочет поступить его сердце, потому что мама или папа не дадут приютить в своем доме ни котенка, ни щенка. Вынужден жить только тем, что имеет значение для его родителей и для всего остального мира взрослых людей, в котором, на самом деле, нет места ребенку. А поскольку у ребенка нет брони от боли, нет свободы выбора и нет возможности делать то, что нужно его сердцу – зачем Василисе хотеть быть ребенком?

На это я отвечаю, что хотя бы затем, чтобы почувствовать на себе чью-то заботу. Чтобы снять с себя крест своих обязанностей. Чтобы с восторгом посмотреть на мир. А Василиса утверждает, что для этого достаточно стать не ребенком, а душевнобольным. И что это намного проще - когда ты ребенок, то рискуешь вскоре когда-нибудь стать взрослым. Когда ты душевно болен, то риск стать здоровым гораздо менее преследует тебя.

 

Рана.

 

Василиса давно живет с раной внутри. И пусть говорят, что время лечит, Василису этим не обманешь, ведь она знает, что за долгие годы ее рана даже не покрылась коркой по краям. И от этого общение с людьми строго ограничено.

Общаться с раненым человеком чрезвычайно сложно. Вы, например, и не думаете сделать ему больно, а все равно нет-нет, да и зацепите его чем-нибудь. Это ужасно, конечно, ведь ему от этого станет так нехорошо, что и представить себе нельзя. Представить нельзя, а понять и почувствовать тем более, поэтому Василису нормальные люди, те, которые сами не ранены, часто продолжают ранить. И ведь она даже не обижается, она понимает, что они не нарочно, никто ведь не знает, что у нее внутри, но боль такая сильная, что Василиса вся сжимается, и это всем сразу бросается в глаза. Это вызывает недоумение у многих, кто не ожидал встретить такой реакции, ведь с виду она кажется вполне сильным человеком. И это поражает окружающих больше всего - рассчитывать на сильную личность, а получить в ответ на свои действия истерику слабого организма.

Есть люди, общение Василисы с которыми можно классифицировать, как «чуть больше редкого» - это только женщины. И есть те, с кем она может разговаривать лишь в исключительных случаях. Решить возникающие на работе проблемы и тут же ретироваться - это ее тактика общения с мужчинами, а все потому, что мужчинам она не доверяет. И виной всему рана, нанесенная когда-то одним очень неосмотрительным человеком. И если бомба вряд ли попадет в одну и ту же воронку, о людях такого не скажешь. Каждый следующий ранит туда же, куда и предыдущий, а именно - в сердце.

Есть сколько угодно людей, которые очень любят общество и постоянно в нем находятся. Я называю таких людей здоровыми. Они приспособились к себе подобным, они не реагируют на раздражители, они циничны, любят посмеяться над слабостями других. Они не замечают тех, кому плохо и обходят стороной тех, кто нуждается в помощи. Все это – признаки здоровых людей. Человек раненый общества избегает, чтобы иметь как можно меньше поводов для страданий. Но они его не оставляют и тогда, когда он один, потому что нет-нет, да попадется на его пути немощная старуха, слепой мужчина, уличная тощая кошка, поломанная ветка дерева, да мало ли еще кто и что, отчего раненый моментально испытает боль. Такова обычная реакция Василисы, она не может спокойно пройти мимо всего этого, обязательно захочет чем-нибудь помочь. А ведь спрашивается: много ли она может сделать? И на это она сама отвечает: «Для раненого – много». Она кормит кошку, провожает слепого до дома и дает деньги старухе. Если бы мир возвращал Василисе столько добра, сколько желают ей те, кому она хоть раз в жизни помогла, Василиса была бы очень богата, но так как Василиса считает, что благодарить ее не за что, то получает от мира столько же, то есть ровным счетом ничего.

Иногда Василисе хочется смеха, а смех всегда там, где есть люди. Очень редко, но находятся такие, кто могут посмеяться вместе с ней, и тогда она влюбляется. Но те, кто умеет смеяться, обычно считают себя много хуже других, и своим юмором стараются унять свою боль. Те, кто считает себя хуже других, не могут поверить в то, что их можно любить, поэтому Василисе приходится быть далеко от тех, кого она любит.

Чтобы нравиться себе самому, нужно понравиться сначала другим и увидеть в чужих глазах восхищение - это истина. Для этого люди встречаются, делают друг другу комплименты, обсуждают кого-то, чтобы на его фоне выставить себя в лучшем свете и ищут своего отражения в зеркалах. Люди ищут покровителей, отношений с людьми влиятельными и уважаемыми, чтобы тем самым стать со временем самим влиятельными и уважаемыми. Только так, используя связи, можно двигаться вперед. Василиса не ищет связей. Рана заставляет ее искать одиночества. Тот, кто ищет, всегда находит желаемое, поэтому Василису почти никто не знает. Если ее никто не знает, то она никто - это тоже истина. Ей остается и дальше жить со своей раной, но без людей.

 

Собака.

 

Так уж случилось, что Василиса дала себе разрешение «творить добро», устав слушать от всех и каждого, что всех не накормишь и всех не спасешь. Она приютила брошенного пса и каждое утро кормит собаку, которая прибилась к стройке напротив ее дома. И покупает рыбу для кошек, которые живут в подвале. Был бы у нее свой дом, ну хотя бы на самой отдаленной окраине города, Василиса обязательно собирала бы в нем обездоленных. Лично мне кажется, что природе этого не хочется, и что именно по этой причине такого домика у Василисы нет.

Я ей говорю: подумай лучше о том, как улучшить свою собственную жизнь, не вешай на себя лишних забот, а она в ответ на здравые призывы только отворачивается и идет готовить кашу для дворняги. Я допытываюсь, зачем она подобрала пса, а она отвечает, что ей было жаль его. Когда она проходит мимо бездомных собак, то чувствует, что совершает преступление. Но ведь Василиса никогда не выбрасывала собак на улицу, откуда в ней эта вина? Этого она не знает, однако ощущение, что она так же несчастна, как и дворняги, встречающиеся ей на пути, не покидает ее, и она старается сделать для них хоть самую малость добрых дел. Я ей советую: выброси ерунду из головы и пройди мимо. Сделаешь это однажды, потом еще, и еще, и, в конце концов, перестанешь их замечать. Но Василиса не хочет жить, не замечая собак. Она говорит, что может быть в этом и состоит ее предназначение – жалеть других, раз так случилось, и никто не жалеет ее саму.

Однажды на автобусной остановке появился пес - кто-то видимо из добрых людей привел его туда и оставил. Днем, когда было светло и тепло, он бегал за птичками, за машинами и играл с детьми, на его физиономии светилась улыбка, и он был счастлив. Ночью он сворачивался под скамейкой, пытаясь спрятаться от света фар проезжающих машин, от грохота автобусов, от пинков испуганных людей, от ветра, дождя и холода, чувствовал нытье голодного желудка и был несчастен. Василиса встречала его на остановке, приносила ему еду, следила за ним из окна утром, провожала взглядом из автобуса, когда ехала на работу и искала белое пятно на фоне серого асфальта по вечерам, возвращаясь домой. Когда он бросался под колеса автомобилей и бегал, весело задрав хвост посреди проезжей части, заставляя автобусы притормаживать, Василиса закрывала глаза от страха. В такие моменты она думала о том, что если не убережет его от смерти, за ней будет числиться вина до конца ее дней. Пока пес бросался под колеса и играл собственной жизнью, разум Василисы сдался под напором чувствительной души. Так в один прекрасный вечер пес оказался в ее квартире.

Сейчас Василиса кормит его, ему тепло дома, он спит на диване, и это делает его довольным. Он ходит на поводке, гуляет ровно столько, сколько у нее есть времени, не имеет возможности лаять на машины и гоняться за птицами, и это делает его печальным. Тогда он жил и не думал о качестве своей жизни, потому что знал, что это его судьба, и сейчас живет и не думает о том, как живет, потому что знает, что таков порядок.

Я убеждаю Василису, что, подобрав собаку, она отняла у нее свободу. Но Василиса полагает, что у собак нет свободы, они не могут выбирать, стать им сторожем или ищейкой, охотником или циркачом, жить у богача или у бедняка. Они не могут выбирать, потому что у них нет свободы выбора. Тогда ее пес был не свободен, когда спал под скамейкой, и сейчас он не свободен, когда спит на диване. Только тогда он был несвободен от всех людей сразу, а сейчас только от Василисы.

Но тогда он мог идти туда, куда хотел, и никто не останавливал его в этом, - возражаю я, - на нем не было ошейника, и никто не дергал его за поводок. А Василиса отвечает, что пусть у него сейчас нет такой возможности, зато у него есть безопасность. Тогда его могли убить, отравить, он мог попасть под колеса автомобиля, а теперь она следит за тем, чтобы он был жив.

Василиса не богата. Более того, могу сказать, что она бедна как церковная мышь. И, тем не менее, она дает псу много больше того, что он мог бы найти на улице. И не всегда помехой тому, чтобы заботиться о ком-то является бедность, что-то она не замечала, чтобы богатые спешили подбирать бездомных животных. И еще она уверена в том, что стоит только появиться желанию помогать, как средства на это откуда-то берутся.

Зная о том, что каждый человек в своих добрых поступках ищет хорошего себя, я спросил у Василисы, что же искала в себе она, когда решилась подобрать пса. Она, оказывается, искала в себе деятельное сострадание. Хотела бы она, чтобы пес был благодарен ей за это? Нет, она не думала о благодарности, она думала о том, что должна спасти его. Пять дней понадобилось ей для того, чтобы принять решение. Пять дней она кормила пса и привязывалась к нему все сильнее. Сначала ей хотелось сделать для него что-то, в чем он нуждался бы больше всего, и она подумала, что брошенная собака нуждается больше всего в пище. Когда он ел из ее рук, она узнавала его больше. Ее сострадание потребовало от нее следующего шага, и тогда она решила дать собаке дом. Василиса знала, что если не заставить его пойти за собой, то, может быть, этой же ночью пес умрет. Он жил на автобусной остановке, путался под ногами прохожих, создавал аварийные ситуации на дорогах, и в какой-то момент люди могли решить, что пора ему прекратить жить. Люди часто так думают – там, где они, там нет места другим.

Я думаю, что пес вовсе не думал о смерти, он бы погиб так же спокойно, как и родился, он знал, что таков порядок. Он не хотел жить в неволе, его сердце рвалось остаться на свободе. На это Василиса возражает, что пес просто не знал, куда его ведут, он боялся неизвестности. Скамейка, остановка, улица были его привычкой, то место, куда Василиса вела его, было ему не знакомо. Незнание рождало в нем страх. Теперь он знает, что такое дом. Он знает, что там безопасно, там есть еда и Василиса, которая его любит. Она гладит его, и он млеет от удовольствия. Она чешет его за ухом, и он сопит и упирается в ее колени мокрым носом.

Иногда мне кажется, что Василиса жалеет о том, что подобрала пса, а она говорит, что довольна тем, что выполнила свой долг. Значит, человек доволен не наслаждением, а долгом? Да, соглашается Василиса, знание того, что долг его выполнен, делает человека значимым. Ощущение собственной значимости - вот в чем счастье.

Я удивлен - Василиса променяла спокойную беззаботную жизнь на какую-то призрачную значимость всего лишь в своих собственных глазах? И Василиса соглашается - только ее глаза есть критерий того, делает ли она то, что должна делать.

 

Работа.

 

Трудно сказать определенно, почему Василисе не сидится на одном месте. Может быть, так происходит как раз потому, что она не такая терпеливая, как остальные люди, которые могут годами сносить несправедливость, и которых, в конце концов, награждает небольшими премиями жизнь, устав наблюдать их терпение? Не знаю, а только вижу, что Василиса очень часто меняет работу, и мне кажется, что не последнюю роль в этом играет как раз то, что уж слишком она чувствительна к несправедливости. А всем известно, что чувствительность – лишнее качество для того, кто хочет жить легко.

Василиса знает: чтобы жить и работать, а тем более, зарабатывать, нужно научиться стойкости и твердости у камня. Тогда окружающие будут тебя уважать как человека – скалу, и твое слово будет иметь вес. При этом важно не забывать, что от лишнего трения камень может превратиться в песок, и тогда все, что построено было на камне, разрушится вместе с ним.

Можно научиться быть водой и течь там, где есть русло, тогда окружающие будут уважать тебя как человека гибкого и понимающего обстоятельства. Со временем можно будет самостоятельно прокладывать свое русло там, где это будет удобно и заставлять остальных плыть по твоему течению. При этом нужно остерегаться огня, который может осушить воду.

Можно научиться быть ветром, и тогда все будет лететь вместе с тобой или перед тобой, гонимое твоими потоками туда, куда ты захочешь. При этом все препятствия, встреченные на пути, нужно научиться либо сносить, либо огибать их, меняя направление. Главное - быть готовым к тому, что тебя не будут любить и те, кто стал камнем и те, кто стал водой. Первые из-за опасности противоречить тебе, вторые из-за опасности тебе подчиняться.

Лучше всего тем, кто стал землей. Земля все терпит, все принимает. Она выносит и камни, что давят ее, и воду, что делит ее, и ветер, что гонит ее. Земля нейтральна ко всему, и потому ее больше. Тех, кто терпит, много. Оттого, что они долго терпят, они многого дожидаются. Оттого, что в земле много скапливается, она лишнее отдает плодами, и этими плодами пользуются остальные - и те, кто стал камнем, и те, кто стали водой, и те, кто стали ветром. Поэтому землей быть спокойнее всего и надежнее всего. Но Василиса не хочет быть землей. Ее жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на ожидание, поэтому перед тем как стать землей, она хочет побыть и камнем, и водой, и ветром.

Если вы понаблюдаете за работающими, то заметите одну общую для них черту - они стараются высказывать только то мнение, что будет поддержано большинством. Большинство при этом сильно зависит от мнения начальства, потому что каждый понимает, что если начальство им недовольно, то никакие силы не помогут продержаться на работе долго, а ведь все хотят иметь стабильную работу и приличный заработок. Но когда человек ищет выгоды, ему часто приходится жертвовать своей совестью. Василиса же прислушивается, прежде всего, к себе, и если совесть предостерегает ее, то никакая выгода не имеет для нее ценности. Поэтому окружающие считают ее глупой, ведь, по мнению общества, ум находится всегда там, где есть выгода.

Каждый, работая, думает о том, как бы поменьше работать и со временем научается перекладывать свои обязанности на плечи другого человека. Такое качество является ценным в глазах хозяина, в нем усматривает он способность руководить. Василиса, напротив, делает все, что может, сама и не обременяет другого. За это хозяин считает ее неспособной к руководству.

Где бы не работала Василиса, везде находила слишком много начальников и слишком мало подчиненных. При этом делается работа всегда подчиненными, начальники же только создают видимость, что трудятся. Подчиненным, на которых держится все дело, всегда достается недостаточное вознаграждение, зато с избытком нареканий. Василиса по своей природе – наивный боец – и вместо того, чтобы смириться с обстоятельствами, она пытается изменить их. Ей очень не нравится, когда хозяин намеренно ругает своих работников, чтобы только выработать в них неуверенность в качестве своего труда и не заплатить столько, сколько они заслужили. Не было еще такого случая, чтобы Василиса не становилась на их защиту. Данная позиция возмущает руководство. «Ты выбрала не ту сторону, что нужно», - указывало оно Василисе и старалось поскорее избавиться от нее, чтобы избежать возмущений подчиненных.

Василиса сил на работу никогда не жалеет и обязанности свои выполняет четко. Хозяину при этом остается только вовремя сдержаться и не похвалить ее за выполненное задание. Лучше он лишний раз поругает, чтобы она не запросила прибавки к жалованью. Василису это расстраивает и она идет на конфликт, наивно полагая, что сможет добиться справедливости от человека, сделавшего на других людях свой бизнес. Прежде, чем сделать бизнес, нужно забыть о справедливости и думать только о прибыли. Собственная прибыль делает остальных людей рабами. В мире бизнеса нет места гуманности, поэтому если ты являешься хозяином и не соглашаешься стать рабом, ты теряешь работу.

Не зная Василису хорошо, хозяева обычно пользовались одним и тем же методом - пугали ее увольнением, абсолютно блефуя при этом и полагая, что такая перспектива ее остепенит. Но Василиса человек гордый, а потому всегда уходила. И здесь она права - если хоть раз позволить себе испугаться, то в последствии на тебя постоянно будут воздействовать посредством страха.

Перспектива увольнения – хороший рычаг начальства к подчинению своим интересам. Обычно человек боится терять, не важно что. А Василиса не боится, потому что теряла уже много раз, терять было ее привычкой, и она знает - потеряв что-то одно, найдешь другое.

Так же думает и хозяин, не боясь лишиться работника. Уйдет один – придет другой. И хотя от этого мало выгоды обеим сторонам - Василиса месяцами бедствует в поисках новой работы, а хозяин лишается ответственного и профессионального работника, никого это не останавливает. Хозяин тоже человек гордый.

Василиса не любит пустых разговоров, которыми развлекают себя в рабочее время женщины, и компьютерные игрушки, на которые тратят время мужчины. Как правило, Василисы нет ни среди дамского общества, ни среди мужского, поэтому все окружающие женщины считают ее не коммуникабельной, а мужчины - недалекой. Нежелание Василисы принимать участие в обсуждении свежих сплетен принимается всеми за неуважение к коллективу, и весь коллектив, как правило, Василису тихо ненавидит. Поэтому когда Василиса увольняется, все только облегченно вздыхают, понимая, что без нее жизнь на работе будет только спокойней.

Конечно, встречаются и другие коллективы, где все работают. И там Василисины качества только вызывают уважение. Но все это ненадолго, так как за Василисой всегда наблюдают лидерские качества, а они в уже сложившихся коллективах тоже не в почете.

Василиса не любит подобострастия подчиненных. Люди, которые боятся потерять свое место, пусть даже оно ничтожно и не прибыльно, стараются заискивать перед вышестоящими, соглашаясь со всем, чего бы начальство не придумало, пусть даже совершеннейшую глупость. Мало людям того, что их считают пешками, они еще и сознательно помогают этих пешек из себя делать. Василиса честна со всеми, не важно, какую должность они при этом занимают, и всегда дает понять, что она - либо партнер, либо товарищ, на которого можно положиться, но никак не пешка. Но работодатель деньги делает на партнерах, а держит на работе пешек.

Что особенно вызывает в Василисе отвращение, так это желание имущих стать богаче, сильнее и круче других. А это, как правило, получается только тогда, когда всех остальных они сделали слабее, беднее и несчастнее. Как известно, деньги притягивают деньги, а бедность притягивает только еще большие несчастья. С деньгами у Василисы полное отсутствие коммуникативного понимания, как это называется современным языком. То есть деньги совсем не любят Василису, и она еле доживает до зарплаты. Это, сами понимаете, никак не придает ценности той работе, которой Василиса занимается. Раз ее работа стоит так мало, думает Василиса, зачем же тогда работать. Так, впустую только тратить время и силы.

При всех данных обстоятельствах лично я полагаю, что Василисе лучше не работать. Только как при этом она сможет жить в мире, где без денег жить нельзя? Вот это вопрос. Вопрос, который я задаю ей каждый раз, как только она принимает решение уволиться. Вопрос, на который у Василисы до сих пор нет ответа.

 

Дом.

 

В жизни Василисы существует всего несколько вещей, которые она могла бы назвать ценными. Отсутствие самих этих вещей заставляет Василису время от времени испытывать страдания. Стала бы она страдать меньше, получив эти вещи в свое распоряжение? Может быть и нет, но как можно заранее знать, что будет чувствовать человек, получая то, чего у него никогда не было?

Ценностью для любого человека является дом. У Василисы дома нет. Отсутствие дома делает, с одной стороны, его той самой ценностью, которая имеет для нее огромное значение, а с другой стороны, отучает ее от способности привязываться к чему-либо, в том числе и к жилью. Когда у человека нет постоянного пристанища, ему некуда пустить корни. Когда корни пустить некуда, теряется ощущение принадлежности к месту. Когда принадлежности к месту нет, человек привыкает не замечать его. Когда человек не замечает своего места, он теряет чувство родины. Оседлость в пространстве, к которому не чувствуешь привязанности, становится тягостной. Быт перестает требовать к себе внимания. Уют становится необязательным. Человек перестает иметь отношение к чему-либо. Он – только гость. Он созерцает.

Василиса арендует чужое жилье, а то, что принадлежит другому, никогда не станет своим, сколько бы не пытался его приручить. Если свой дом человек пытается украсить, то чужой – в лучшем случае убрать. Даже пыль в чужом доме – чужая пыль. К тому, что тебе не принадлежит, не хочется прилагать усилий. Тем самым и деньги, которые приходится отдавать за то, что никогда не станет твоим, перестают быть ценными в глазах Василисы. То, что нужно отдать за то, что тебе не принадлежит – не существует. Поэтому она не чувствует ни того жилья, где ей приходится жить, ни тех денег, что получает и отдает за жилье.

Отсутствие жилья отнимает у человека ощущение относительного спокойствия за свое будущее. В любой момент ему могут указать на улицу. Когда у человека нет дома, ему приходится все время работать, чтобы зарабатывать. Поэтому он не может позволить себе некоторых слабостей, которые позволяют себе люди, имеющие место своего обитания. Они могут заболеть и не пойти на работу. Могут потерять работу, а потом долго искать другое место. Могут вообще не работать тогда, когда работать надоело. Василиса позволить себе такого не может - потеряв работу, она потеряет жилье.

Человек без собственного угла похож на вечного скитальца, возможность предстоящего переселения накладывает на человека определенный навык - не скапливать во временном жилище лишних вещей, таких как сувениры или предметы интерьера, не несущие в себе необходимости. Отсюда следует, что все предыдущие и настоящие квартиры Василисы не украшены теми милыми безделицами, что так приятно радуют глаз в домах, являющихся собственностью. Вещи, приобретения которых избегаешь, чтобы не утяжелять свою ношу, теряют свою ценность.

 

Материнство.

 

Женщины говорят, что рождение ребенка – самый счастливый день в их жизни. Василиса считает, что в этот день почувствует себя опустошенной. Но ведь это так естественно для женщины – рожать и кормить, мать гордится тем, что она растит нового человека, замечаю я. А Василиса не думает о гордости. Она боится того, что однажды станет старше, толще и превратится в кормилицу. Собственное превращение в пищу обязательно последует за рождением ребенка, и это превращение ей не нравится.

Василиса вспоминает всех знакомых ей женщин, которые родили сыновей - женщины страдали от мужских обид, обманов и мужского эгоизма, а родив мальчиков, так балуют их, что из них вырастают эгоистичные мужчины, которые в последствии сами будут обижать и обманывать. Мать, будучи женщиной, растит того, кто впоследствии станет мучителем женской природы. Она растит младенца и думает о том, что придет время, когда кто-то заберет его у нее. Вкладывает в ребенка всю свою невостребованную женскую любовь, которая не была нужна взрослым мужчинам, и от этого в ней рождается ненависть ко всем будущим женщинам, которые станут претендовать на любовь ее сына. Мать считает, что сын – это ее любимый, поэтому не может допустить, чтобы он любил кого-то больше, чем ее саму. Она вкладывает в сына столько сил и забот, что за всю свою дальнейшую жизнь он не сможет ей возвратить даже малой части. И ревнует его к другим женщинам, которые не растили, не кормили, не лечили его, когда он болел, но пользуются его любовью больше, чем она сама. Достойной своему сыну мать считает только себя. Так думают все матери.

К дочерям они относятся по-другому. Дочь – это та же мать, только пока маленькая. Мать ассоциирует ее с собой и требует от нее столько же, сколько от себя, и сколько никогда не потребует от сына. В женской природе мать понимает все. Она знает, что будет чувствовать ее дочь, из-за чего будет страдать, и что принесет ей счастье, и поэтому к дочери она не чувствует ревности. О мужчинах мать не знает ничего, и поэтому видит в сыне то, чего нет на самом деле.

Многие матери говорят о том, что почувствовали свою связь с ребенком сразу же, как только он родился. Василиса думает, что связь появится потом, из каждодневных забот о ребенке. Когда она будет кормить, пеленать, купать, содержать его в чистоте и заботиться о его здоровье. Только в постоянных мыслях о нем родится эта связь. Она будет чувствовать, когда ему некомфортно и когда ему будет что-то мешать. Научится понимать, из-за чего он плачет и что, напротив, ему нравится. То, что она – мать, она почувствует только тогда, когда поймет, что нужна своему ребенку. Когда должна будет защищать его маленькое тельце от болезней и боли в младенчестве. Когда будет защищать его душу от испытаний мира. Когда будет воспитывать его дух в стойкости к жизненным невзгодам. Только тогда она сможет чувствовать себя матерью. Когда она только родила, она – только женщина, разрешившаяся от бремени.

Пока ребенок растет, он доверяет матери. Если он уважает ее, он будет с ней откровенен, и тогда они будут связаны. Если он отдалится от нее, то разорвется их связь, и тогда мать ничего не сможет знать о нем.

Желание женщины стать матерью всегда удивляло меня. Неужели ее не останавливают страдания, сопровождающие ее все время беременности и родов. Неужели это так важно - родить? Почему бы просто не взять и не воспитать уже рожденного кем-то? Василиса думает, что это оттого, что женщина так воспитана. Этот долг навязан ей обществом и государством, которому нужны новые люди. Отчасти также потому, что она хочет доказать мужчине свою женскую природную состоятельность. Иногда потому, что она так сильно любит мужчину, что хочет, чтобы его стало больше. Иногда, наоборот, у нее нет любимого человека, и ей хочется, чтобы он появился. Женщина сама рождает для себя эту любовь. Многие женщины не знают, как стать значимыми для жизни, поэтому видят свое предназначение только в рождении детей. Другие чувствуют себя одинокими, и им кажется, что, родив, они избавят себя от одиночества.

 

Любовь.

 

Что такое любовь, спрашиваю я, и Василиса задумывается. Не просто ответить на этот вопрос человеку, который никогда не любил. Но Василисе ответить ничуть не легче.

Любовь – это забота и жалость, отвечает она. Пока Василиса не заботится, она не любит. Пока она не жалеет, она не любит тоже. Так во всякой любви – в любви матери к ребенку, в любви женщины к мужчине, в любви человека к животному. Мы не любим, если не заботимся и не жалеем.

Когда люди встречаются, они могут почувствовать симпатию. Им может понравиться делиться своими мыслями. Они могут восхищаться внешностью друг друга. Между ними может пробежать искра, и они захотят прикосновения. Потом им захочется засыпать и просыпаться рядом. Они начнут тосковать, если их разделит расстояние, но все это еще не будет любовью. Это может быть интересом, симпатией, и даже если это сильная тяга друг к другу, тяжелая страсть, она может оказаться только болезнью, не имеющей к любви никакого отношения. Любовь может проявиться только в заботе и жалости. Если мужчина не заботиться о женщине, если ему не жаль делать ей больно, то он не любит ее. То же самое можно сказать и о женщине. Женщина, которой не хочется заботиться о мужчине – не любит. Тем и отличается любовь от потребления - когда человек не считает количество отданного, можно сказать, что он любит.

Но как же тогда быть с детьми, которые не всегда заботятся о родителях, когда вырастают. Что же, и это – не любовь?

Не любовь. Так говорит Василиса. В душе выросшего ребенка может быть тепло, оставленное матерью, воспоминания о ее ласках, ее нежных руках, ее трудной жизни, но все это только теплые воспоминания и не больше. Воспоминания не станут любовью, пока ребенок не возьмет на себя заботу о матери. Можно часами говорить о родителях хорошо, но если сын не помогает им, не принимает участия в их делах, нельзя считать, что он любит своих родителей. Что матери с того, если сын, вспоминая о ней в своих мыслях, благодарен ей? Мать в этот момент может жить в нищете и одиночестве, в страданиях и болезнях, а он будет говорить, что благодарен?

 

Верность.

 

Никто не знает, что такое верность, хотя всем хочется считать себя верными.

Василиса не знает ни одного человека, который не изменялся бы и не изменял. Даже если речь идет о ней самой, она вспоминает случаи своего вероломства, и они подтверждают ее убеждение, что верности в человеческой среде не существует. Люди так изменчивы, их характер и желания так часто меняются, что им не удается сохраняться себя в покое. Как только человек теряет покой, он начинает искать себя в тех занятиях, которые толкают его к неверности.

Человек сам себя изменяет, как можно оставаться ему верным? Он меняет свои взгляды, свои пристрастия, привычки. Он находится в поисках новизны и, благодаря ей, попадает в другое окружение. Сегодня он представляет себя одним, завтра другим и находит, что тот, кто был с ним раньше и соответствовал его представлениям о себе, сегодня не востребован. Сама по себе верность для такого человека - уже помеха. Сегодня он требует от близкого верности, завтра ему кажется, что развитие важнее, а после завтра он уходит, потому что верность близкого его задушила. Ему кажется, что из-за верности близкий ему человек стал слепым и не видит его роста и совершенств. Он считает верность скучной. Считает ее веревками, которыми он спутан. Верность – это несвобода, думает он и начинает ненавидеть того, кто рядом.

У многих верных верность ассоциируется с привязанностью. Тем, кому они верны, от привязанности становится нечем дышать. Верный человек как якорь. Ты хочешь уплыть, а он держит тебя за ноги. Ты хочешь вырваться, а он не отпускает тебя. Ты изменился, а он верен тебе прежнему. Ты говоришь ему, что ты изменился, а он не верит этому и привязан к тебе такому, каким ты был раньше. И от этого тебе не хорошо, и ты делаешь ему больно, чтобы отвязать его. А он прощает тебе все и по-прежнему верен. Он становится верным своим страданиям.

 

Крест.

 

Василисе жизнь не кажется трудной, когда помощи ждать неоткуда и становится ясно, что все нужно делать самой. Когда ответственность переложить не на кого, ее перестаешь бояться. Не задумываясь над тем, где взять силы, Василиса взваливает на себя свой крест и несет его, не требуя от судьбы поблажек и не замечая того, как он тяжел. «Крест как крест», - думает она, и тащит его под удивленными взглядами наблюдателей, которые привыкли свою ношу укладывать на чужих плечах.

Когда Василисе надоедает однообразие ее жизни, она начинает роптать. Она жалуется, что жизнь стала невыносимой, что обязанностей слишком много, что вес ее креста слишком велик, и просит убрать с нее часть ноши. И тогда жизнь над ней смеется и подбрасывает новые заботы, не снимая прежних. Василиса в первое время пригибается под тяжестью навалившегося, но потом привыкает, выпрямляется, ее шаги становятся легче, и она перестает жаловаться.

Когда Василисе становится плохо, она не хочет умирать, чтобы тем самым избавиться от страданий, потому что знает, что страдания пройдут, и на их место придет что-то хорошее.

Когда страдания задерживаются, она начинает думать о том, что умереть – не такой уж плохой выход, она представляет себе время после смерти и не находит в нем ничего. И выбирает страдания, а не смерть, потому что страдания – это хоть что-то, а что-то лучше, чем ничего. И начинает чувствовать страдания по-новому. Прислушивается к ним, начинает различать оттенки, находит полутона. Как только она научается расчленять их, страдания исчезают.

Василисе нравится жить, но не очень нравится та жизнь, которую она ведет. Ей кажется, что она достойна лучшего. Она хотела бы стать богаче. Больше путешествовать. Иметь свой дом. Не быть столь одинокой. И тогда она начинает представлять себе, что уже стала богатой. И вот, ей нужно вкладывать деньги, и она вкладывает их в предприятие, а оно становится банкротом, и ее обманывают партнеры, и деньги забирает государство. Или она сама раздает их неимущим и бедным, желая распределить их по справедливости. И вот, она снова бедна.

Тогда она представляет, будто имеет возможность много путешествовать. Она часто и надолго уезжает. Но тогда нужно думать, с кем оставлять пса, живущего в ее квартире. И кто станет кормить кошек? И не умрет ли за время ее путешествия собака на стройке? Думая об этом, путешествия теряют свою привлекательность, и Василисе не хочется уезжать.

Тогда она представляет себе свой дом. Вместительный двухэтажный дом с участком. Но на участке нужно садить плодовые деревья, не пропадать же зря земле. За садом нужно ухаживать, а она не умеет, и вот зимой вымерзают яблони, весной насекомые уничтожают груши, а летом всю сливу склевывают птицы. Да, она зря ждала, когда ее деревья станут плодоносить. В доме очень холодно, потому что сломался котел и лопнули от мороза трубы. Починка требует денег, и нужно найти хороших специалистов. Ночью ей кажется, что в доме на первом этаже воры, на чердаке- мыши, а в подполе – крысы. Каждый год нужно перекрашивать стены, чинить крышу и укреплять забор. О канализации лучше и вовсе не думать – эти выгребные ямы, эти дренажные трубы, эти стоки! От всего можно сойти с ума. А собственно, зачем ей дом?

И тогда Василиса начинает представлять то, что осталось - семью. Да, она уже не одинока. Утром ей нужно пораньше встать, чтобы приготовить еду. Потом поднять детей, умыть, одеть, усадить за стол и заставить съесть завтрак. На мужа уже не остается времени, и он, рассерженный, убегает на работу, не выпив кофе. Свекровь звонит каждый день, чтобы узнать, что приготовлено на ужин ее мальчику. Василису это раздражает и она не снимает трубку. Тогда свекровь приходит сама, открывает холодильник, заглядывает на плиту, в стиральную машину, находит в углу пыль и выговаривает Василисе, что она – плохая хозяйка и не о такой жене для своего мальчика мечтала Вера Ивановна. Туалет по вечерам кем-то вечно занят, и Василисе негде даже почитать. Она устала постоянно готовить, чистить, мыть, убирать, стирать и ложиться спать за полночь. Муж, требующий от нее ласк, сам не хочет делать ничего, и общение с ним не приносит Василисе никакого удовольствия. Василиса уже не помнит, когда в последний раз была в парикмахерской, когда покупала косметику, когда заказывала что-нибудь в ресторане и проводила выходные на природе вне своей семьи. Не помнит лиц друзей и не обращает внимания на свое собственное. Муж время от времени изменяет ей с другими женщинами, приносит домой чужие запахи, бросает носки, где попало и вынуждает ее все чаще бегать по врачам. А оно ей надо?!

И Василиса радуется тому, что у нее нет ни семьи, ни дома, ни богатства. Воистину, сколько существует в мире вещей, без которых она может обойтись!

 

Одиночество.

 

Когда ты одинок, то никогда не бываешь один. Тебя становится два и больше, и это не потому, что к тебе устремляются гости, а потому, что в тишине и сосредоточенности твое «я» начинает делиться. Это утверждение Василиса проверяла на себе много раз. Человек разделяется на несколько, когда разрешает себе не бояться своего одиночества. Он свободен от чьего-то внимания, сосредоточен на главном и может позволить себе слышать. В такой момент у него тут же находятся собеседники, и ему есть о чем с ними говорить.

Конечно, если человек боится себя и от этого все время бежит к людям, и готов провести время как угодно, только бы не быть одному, тогда ему не на что надеяться – собеседников в себе самом ему не найти, как не найти и самого себя. Потерять время – вот к чему торопится человек, пожелавший не знать о себе самом ничего, кроме того, что он один из многих. Пожелавших окружить себя количеством и занять себя суетой, чтобы только не вспоминать о том, что они – одни перед лицом мира – таких Василиса встречает везде. Спрятаться в человеческой массе, погасить страх ответственности, заглушить призывы души – вот их стремление. Зачем им эти призывы, когда в них все так непонятно, все закодировано, и в разгадке им слышится лишь опасность.

Для Василисы люди, бегущие от самих себя, не интересны. Что они могут принести всему миру, когда нечто значительное человек может сделать лишь в тот момент, когда погружен в себя? Ведь только тогда рождается творение, от которого завибрируют души живых, и мир удивится, как он мог существовать без этого раньше. Такие вещи не рождаются в массе. Они не становятся плодом многих. Они могут родиться только из одиночества, когда душа бродит в пространстве и когда сознание ищет идеи.

Когда Василиса долго не может остаться наедине с собой, она начинает страдать. Ей не хватает взгляда внутрь себя, собеседников, выходящих из ее воображения, тем, давно волнующих только ее. Она сама придумывает себе ситуации, в которых хочет быть и места, которые желает посетить. Она вскоре оказывается там, где присутствовала до этого ее мысль именно благодаря тому, что не случайно, а очень внимательно следовала за ее движением.

Когда человек один, он может сосредоточиться на главном, и тогда волны его души настроятся на волны пространства, и перед ним откроются тайны, не доступные тем, кто боится. В этом есть наслаждение, скрытое от многих, и это наслаждение знакомо Василисе. Поэтому на все недоумение сторонних людей она смотрит без робости и оправданий, чувствуя свою правоту.

Иногда людей, признающих за собой слабость и зависимость от себе подобных, злит ее бесстрашие, и они говорят ей: «Тебе никто не нужен, потому ты такая смелая». В таких случаях Василиса молчит. Она действительно не знает, нужен ли ей кто-нибудь. Если это – человек, который будет всегда рядом, чтобы мешать, то такого человека Василиса не сможет выносить долгое время. Если это – человек, который рядом, чтобы помочь, то в выражении «тебе никто не нужен» не так много правды. Все зависит от того, с кем рядом быть. Но даже если рядом никого не окажется, в этом нет никакой трагедии. Просто больше времени и сил Василиса отдаст тем занятиям, которых требует ее воображение.

Боль научила Василису не искать общения. Время научило ее не испытывать страха от постоянного присутствия самой себя. Творчество придало смысл ее существованию.

 

Творчество.

 

Из одиночества Василиса извлекла возможность творить, и в этой возможности нашла способ уйти от смерти. То место в ее сознании, которое раньше было занято мыслями о неизбежном конце, сейчас занято мыслями о созидании. Творчество убедило ее в том, что она не умрет до тех пор, пока не переместит себя в свои творения. Таким образом, на время она изгнала из своего понимания главный страх человечества. Когда человек увлечен творчеством, ему некогда думать о смерти, жажда творчества - это жажда жизни. Продлить себя в том, что создал и сказать миру: «Я живу, и вот – плоды моей жизни. Вот доказательства того, что я существую», - это ли не желание каждого.

Человеку кажется, что чем больше людей узнают о нем, тем живее он будет. Ему хочется оставить свой след, рассказать о себе, обратить на себя внимание мира. В нем живет страх, что о нем не узнают, что он останется незамеченным, что не будет иметь значимости для окружающего мира. Как можно родиться, жить, а потом умереть бесцельно, безызвестно? Бездарно истратить отпущенное время и уйти таким же никем, как и пришел? То, что не имеет смысла, невыносимо для человека, поэтому он пытается придумать смысл своего существования.

Чтобы сделать доказательство своего существования ощутимым, люди часто окружают себя предметами материального мира. Они говорят: «Вот мой дом, в нем живу я. Я занимаю много пространства. Вот мои дети, они похожи на меня, значит, я есть. Вот моя машина, я объехал на ней множество дорог. Ее следы – доказательство моего передвижения». Человек сплетает вокруг себя паутину связей, собирает массу знакомств, и все только для того, чтобы утвердиться в том знании, что он будет жить долго. Он утверждается в жизни, добивается славы, становится известным, и все только для того, чтобы выгнать из себя страх ничтожества и несостоятельности перед огромным, непостоянным и непонятным ему миром.

Человека пугает холодная темнота ночи, неизвестность будущего, возможная опасность грядущих событий, и он находит забвение в другом теле. Чтобы спрятаться от смерти, человек пытается скрыться в теле другого человека. Другое тело должно стать укрытием от страхов, потому что собственного тела уже мало – оно привычно, в него закутана душа, и его стены уже не крепость, потому что все болевые точки его известны. Тело другого человека может казаться укрытием, но постоянно находиться в нем не получается, и тогда человек, ища безопасного места, начинает думать, что перемещаться по жизни нужно, то скрываясь в одном теле, то в другом.

 

Секс.

 

Попытка скрыться в другом теле – это секс.

Василиса считает, что секс – это неестественное продолжение хороших человеческих отношений. Как только он вплетается в течение жизни, тут же приводит с собой взаимную обиду, ревность и ощущение обмана. Люди, которые раньше знали друг друга вполне хорошими, прощали друг другу небольшую разницу восприятия и ценили свои отношения именно за то, что они не позволяют им узнать что-то такое, что бы оскорбило их чувства, познав друг друга посредством секса, вдруг понимают, что их отношения стали гораздо хуже. Им приходится признать, что секс не сблизил, а разъединил их.

После того как люди познают друг друга слишком глубоко, им остается стать близкими и хранить друг другу верность, не доставляя боли. А соблазна вокруг так много, а каждый новый встреченный на пути человек может оказаться интереснее настоящего партнера, а время делает партнера скучным, а привычка делить жизнь на двоих может, в конце концов, отучить от самостоятельности, а собственные желания уходят на второй план. Долго ли будут сохраняться добрые отношения между людьми, где один верен, а другой - нет? Можно предположить, что ровно столько времени, сколько другой сможет эти страдания выносить. Они будут близки ровно столько времени, сколько им будет комфортно вместе, а при прекращении отношений даже при очень сильной обоюдной настроенности на продолжение дружбы, этой дружбе не состояться. Ревность и обида, зарожденная в одной душе, никак не сможет превратиться снова в равноценную дружбу. Ее предали, эту душу, как она может спокойно сносить предательство дальше? Конечно, она может притворяться, что осталась бесстрастна и что может и дальше наслаждаться ровными отношениями, но в глубине ее все равно останется червь, который отнюдь не помогает развитию крепкой и здоровой дружбы.

А если предположить, что такие люди найдутся – в одно и то же время приходящиеся друг другу и беспристрастными друзьями, и жаркими любовниками? Предположить такое, конечно же, можно, но при этом они должны быть такими людьми, которые, во-первых, ценят недюжинные способности друг друга, во-вторых, с абсолютным отсутствием собственнических наклонностей, в-третьих, относящиеся к сексу как к пище для тела и совершенно отделяющие его от привязанности. Будь они люди-машины, они смогут совершенно спокойно сносить наличие других партнеров друг у друга. Но много ли машин среди людей – вот вопрос.

Много ли времени человек может обходиться без секса? Ровно столько времени, сколько разрешит себе сам. Все желания находятся в его собственном мозгу. Ни в груди, ни в руках, ни в животе и даже не где-нибудь еще. От желания рождается и развивается воображение. Оно распаляет искру желания до огромного пламени, которое трудно удержать в себе. Но так как воображение рождается в одной голове, там же, где находится и весь остальной мозг, то почему бы самому человеку с помощью собственного мозга не управлять своим воображением и своими желаниями?

Человек приказывает своему организму не хотеть, и так может не хотеть очень долго. Конечно, вокруг него что-то происходит - обнимаются пары, люди с любовью смотрят друг другу в глаза, в конце концов, кто-нибудь даже обращает на человека внимание и делает что-то, что могло бы пробудить в нем желание. И тогда главное для него – не дать себя унести собственному воображению, потому что очень трудно снова входить в ровное состояние. Но со временем человек учится - чем дольше он находится в бесстрастном отношении к сексу, тем меньше времени ему нужно на восстановление после игр воображения.