Судя по условным обозначениям, перевал считался некатегорийным. Правда, красивая цветная карта не отличались точностью. В отмеченном месте могло оказаться все, что угодно. Поэтому в перевал старались идти, имея приличный запас светлого времени.

Илья поправил лямку рюкзака, защелкнул поясной ремень. Он готов, но остальные еще подбирают мусор, чтобы не превращать горы в свалку, как говорила когда-то бабушка. Наконец, место ночевки выдают лишь примятая трава, да черное пятно кострища. Маленький отряд, взбодренный утренней прохладой, гуськом тронулся в путь.

Солнце стояло в зените, когда выбитая копытами и ногами тропа уперлась в курумник и потерялась среди нагромождения глыб горной породы. Серый язык каменной реки круто уходил вверх. Сначала прыгать по камням было легко и интересно. Они качались под ногами, и казалось, что ты на аттракционе в парке, и вот-вот откуда-нибудь брызнет фонтанчик. Но воды все не было. Шатающиеся валуны норовили сбросить с себя, и ноги все чаще застревали в узких щелях. Потяжелевший рюкзак, несмотря на поясное крепление, хлестко шлепал по спине. Заныли избитые голени. Лицо горело. Язык стал шершавым, неповоротливым. В голове стучало и шумело. Камни сливались в сплошную серую пелену.

- Привал! – долетел до Ильи бодрый призыв.

Вверху, на неправдоподобно ровной площадке сбрасывали рюкзаки шедшие первыми. Илье невыносимо, просто до слез, захотелось сейчас же, сию минуту оказаться там, растянуться на травке, увидеть над собой голубое небо с облаками. И еще очень хотелось пить.

Он тоскливо посмотрел на серую груду, отделявшую его от приветливой полянки. Далековато! И почему люди не летают? Неоригинальная, но актуальная мысль огорчила еще больше. Из глаз покатились непрошенные слезы, оставляя на горячих щеках грязные дорожки. Илья шмыгнул носом. Ничего не поделаешь, надо шагать дальше. Придерживая снизу рюкзак, тяжело подпрыгнул. Вдруг его рвануло вверх и вперед, и через минуту заветная поляна зазеленела под ногами.

Хорошо все-таки, когда рядом папа и мама! Родители, подхватив под руки пятилетнего малыша, перебросили его к месту отдыха. Серые краски исчезли, мир снова стал ярким и прекрасным. А мама уже торопила, помогая снять рюкзак:

- Пойдем-ка, попасемся на голубике, пить, наверно, хочешь.

Народ уже разбрелся по округе, собирая горстями синие дымчатые ягоды.

Илья любил голубику, но не на кустах, а в чашке, перемешанную со сгущенкой. На собирательство терпения не хватало.

- Не, я лучше водички попью!

Он запрокинул голову, булькая, как папа, в открытый рот теплую воду из пластиковой бутылки. Вот оно, небо! И облака плывут. Вон собачка с длинным поводком смешно вытянула морду. Будто кто-то невидимый тянет ее за гору.

Справа нависла крутая скалка с гладкой, как стол, вершиной. Это уже на земле. На скалке, словно букет в вазе, возвышается одинокий кустик.

- Мама, а там тоже ягоды растут?

- Пойдем, посмотрим.

Илья, как сайгак, легко вскарабкался наверх, будто не он только что изнемогал на курумнике. Да и как может быть иначе, ведь затяжной «пыхтун» уже позади, горлышко смочено и мама рядом! Вот ее рука поддержала сорвавшуюся с уступа ножку. Илья, конечно, все может сам, но куда веселее, если твои успехи замечают родители. Во-он внизу папа направляет на сына видеокамеру, чтобы запечатлеть, какой он ловкий.

Кустик на скалке оказался сплошь покрыт короткими колючими иголочками, среди которых синели довольно крупные шарики. Подножье его утопало во мху, тоже усыпанном темными бусинками. Если бы не размер, можно было бы подумать, что они осыпались с кустика.

Илья знал уже три съедобные ягоды темно-синего цвета: черника, голубика и жимолость. Несмотря на юный возраст, он легко отличал их друг от друга. Станешь разбираться, когда все вокруг при каждом удобном случае поучают. Запомнил даже ядовитый «вороний глаз», который ни в коем случае нельзя есть, а так хочется попробовать!

Мама сорвала несколько бусин.

- Ешь, это – шикша. Она безвкусная, но водянистая и прохладная.

Малыш послушно собрал губами ягоды с маминой ладони, пожевал немного и выплюнул. Фу, преснятина! Так говорит папа, когда мама недосолит суп. Может, то, что растет на кустике, вкуснее?

Илья сорвал один шарик и, покосившись на маму, потянул в рот. Мама не возражала. Значит, ягода не ядовитая. Илья придавил ее зубами. Ой, какая гадость! Красивая, а такая горькая!

- Это можжевельник, - улыбнулась мама. – Его еще вереском называют.

А сразу сказать нельзя было, что ягода противная?! Правда, Илья все равно бы проверку затеял, но могла бы и предупредить.

- Илья, - окликнул снизу папа. - Расскажи бабе, что ты там нашел.

Папа продолжал съемку для истории. Мальчик выпрямился, посерьезнел. Выступать перед камерой – дело ответственное. Откашлялся. Присел, указал на мох под кустиком.

- Баба, это – шикша. Она невкусная, но в ней много воды.

В фильме главное – действие, надо шевелиться, а не стоять столбом. Так учит папа. Илья встал, обхватил руками кустик и громко произнес, старательно выговаривая слоги незнакомого слова.

- А это - МОР-ЖЕ-ВЕЛЬ-НИК!

С поляны раздался дружный смех. Илья воспринял его, как признание своих артистических способностей, и довольный полез вниз…

Поход продолжался. Совсем близко возвышались неприступные горы, а между ними темнела щель перевала, куда и направилась небольшая группа туристов после кратковременного отдыха. Но это уже другая история.

С той поры прошло уже десять лет, но в определенных кругах колючий синий кустарник по-прежнему величают моРжевельником.