- Это ты? – спросил грубый мужской голос в трубке телефона.

- А… Кто вам собственно нужен? – до меня долго доходит в такой ранний час.

Человек на другом конце провода, помолчал некоторое время, словно уточнял, мой ли голос он слышит в трубке. Я посмотрел на часы. Маленькая стрелка остановилась на фигурной четверке.

- Ты и нужен, - продолжил он. - Вернее мне нужно передать тебе кое-что…

- Ну… И что же? Слушаю внимательно, - меня совершенно не интересовало, что мне хотят передать в такую рань. Спросил, лишь бы поскорее закончить разговор.

- Мне то, честно говоря, на это плевать, - собеседник говорил неестественно бодро. - Я тебя не знаю, ты - меня. Просто чтобы ты знал: в твоей голове завелись черви! Парочка.

Меня тут же взял стопор. Нечасто услышишь такое. Тем более в пятом часу утра.

- … Вы ошиблись номером, - осмыслив наконец-таки последнюю фразу человека на том конце провода, выдал я.

- Все, что мне было нужно - сказал. Дальше решай сам, – следом послышались протяжные гудки.

Кинув трубку, я растянулся под одеялом. Мягкая пуховая подушка по действию была наравне с доброй порцией снотворного.

- Черви! Хм… Какой только чуши не услышишь в этом городе, - громко зевнув, я повернулся на правый бок, протянул руку под подушкой. - Хм… Вот придурок! Черви…

Через пару минут мной овладел глубокий сон.

 

*****

 

Будильник советского типа, истошно надрываясь барабанной дробью металлических колокольчиков, резво заплясал на тумбочке. В спокойствие маленькой комнатушки вошла противная заноза в его лице. Сделав усилие над собой, я потянулся к инородному предмету и сделал попытку прихлопнуть его одним разом. Не тут-то было. Будильник, совершив маневр, уклонился и, резво перебирая железными ножками, оказался на самом краю тумбочки. Не желая оказаться на полу, он тут же умолк. Будильник победил. Я сел на кровати и уставился в окно, совершенно не задумываясь, почему каждое утро первое, что мне приходит на ум, это посмотреть на верхушку удручающего городского пейзажа, сквозь грязное стекло. Программа передач одна и та же вот уже неделю подряд: тяжелые тучи и промозглый осенний дождь. Крыши домов с торчащими во все стороны антеннами да прозрачно-серый воздух.

Я развел руки в разные стороны, суставы мгновенно отозвались приятным хрустом.

Теплый душ и мягкое зеленое полотенце, чуть ли не с меня ростом. Запотевшее зеркало. Зубная щетка, тюбик мятной пасты. Сменные трусы в шкафу, да верхняя одежда. Пара простых предметов и я снова привыкаю к этому миру.

 

Понедельник.

Просторный лекционный зал был заполнен наполовину. Лектор, маленький старик лет шестидесяти, стоя за кафедрой, раскладывал перед собой исписанные альбомные листы. За его спиной огромная, почти во всю стену, доска. На ее фоне старик казался еще миниатюрнее, чем был на самом деле.

- Ну? И что из этого? – вопрошал мой друг, зевая так, что я испугался за его челюсть.

Мы сидели на дальнем ряду, раскрыв тетради. Мой друг учился на другом факультете, но во время окон между парами мог посидеть и на моих лекциях.

- Ну, то, что… - я замялся на пару секунд.- То, что я все-таки испугался.

Лектор, еле передвигая ногами, прошел от кафедры до входной двери и повернул ключ в замочной скважине. Гул в аудитории моментально стих. Мы с другом перешли на шепот.

- Самое странное, что я уверен – звонили именно мне…

Друг принялся вырисовывать звездочку в своей тетрадке. За ней еще одну и еще, затем сказал:

- Ну ладно, допустим, - он посмотрел на старика, с минуту задумавшись. - Послушай, вот что скажу. То, что ты рассказываешь, я слышу не в первый раз. Это насчет червей в мозгах. Я еще в школе учился, когда абика рассказала мне одну странную историю. Случай произошел в годах, не дай соврать, восьмидесятых. Точно, как сейчас помню, она рассказывает, а я слушаю, похлебывая горячий чай из большой кружки. Так вот. Тогда абика работала на каком-то вредном производстве. Ну, ты знаешь, в таких местах молоко давали за вредность работы. Это, по сути, не так важно. Как-раз-таки в то время с ней работала одна молоденькая девушка. Абика говорила, что эта молоденькая проработала почти год. Здоровая и нормальная на вид девчонка.

Друг опять задумался, продолжив вырисовывать звездочки черного цвета. Я смотрел то на старика в больших квадратных очках, то на друга, ожидая продолжения истории. Лектор в это время сказал что-то такое, от чего студенты на задних партах покатились со смеху, а передние скромно улыбнулись.

- Так вот, - продолжил он. - Примерно во время майских праздников абике выпала смена на работе. Отработала смену и собралась, значит, домой идти. Заходит в раздевалку, а там эта молоденькая сидит на скамейке и за голову держится. Да! И еще вперед-назад покачивается, точно маятник какой-нибудь, представляешь?! Абика тогда еще спросила, что с ней случилось. Девчонка сказала, что голова болит ужасно и ей домой надо. Говорит и при этом словно маятник взад-вперед покачивается. С тех пор эта девушка периодически страдала ужасными головными болями. Сядет на скамейку и качается, а сама на лицо совсем плохая стала. И врачи никак понять не могли в чем дело. Отделались тем, что поставили диагноз – хроническая мигрень.

В это время лектор поднял троих с последних рядов и сопроводил из аудитории. Последовало долгое нравоучение. Сравнение его поколения и нашего. Друг все это время наблюдал за происходящим, но как-то безучастно, покрывая страничку своей тетради звездочками.

- Ну? Что дальше-то было? – мне хотелось поскорее услышать финал истории, хотя самому стало жутко не по себе. Какое-то странное чувство, будто одежда на мне стала ужасно неудобной. Я сказал об этом другу.

- А дальше… Дальше она умерла. К абике тогда подруга прибежала и сказала, что у той странной девчонки нашли гадов в голове. И… В ее голове нашли червя, представляешь! Не просто маленький червяк, ты не подумай. Он был размером с гвоздь, сотку! – друг, сдвинув ладони, показал, сколько это на его взгляд. - Вот такая дрянь скользкая!

Меня моментально пробрала дрожь. Я закрыл тетрадь и убрал вместе с ручкой обратно в портфель.

- Ты не подумай, дружище, я не пугаю. Просто вспомнилось.

- Понимаю, - смотря на иероглифы формул за спиной преподавателя, я принялся массажировать кисти рук.

- Не волнуйся ты! Это же просто история, мало ли что случается на свете. Если бы у меня заболела голова, что теперь? Мне сразу бежать к врачу с воплями, что в моей голове червяк завелся? Да ну брось! Не бери в голову.

- Ха! Да я и не волнуюсь, - голова действительно начала болеть, эта боль уже стала явной. - Подумаешь звонок какой-то! – но на самом деле кроме образа жирного противного червя, кольцом сжавшего мозг молодой девушки, я не мог сейчас думать, ни о чем другом.

- Вот и отлично! – щелкнув пальцем, сказал друг.

- Отлично… – повторил за ним я.

С сегодняшнего дня сомкнуть глаза я мог лишь на пару часов.

 

*****

 

Вторник.

Первое, о чем я подумал, проснувшись – лопата метра полтора длинной. Черенок давным-давно высох, став очень легким на подъем. Копать такой лопатой было одно удовольствие. Предмет - воспоминание из далекого детства. Встав с первыми лучами солнца, отправляюсь в огород. Мне тогда было лет восемь. Брал ту самую лопату и шел в потемках к навозной куче, что навалена у покосившегося забора. Забравшись на вершину, втыкаю лопату, поднимаю кусок навоза, от которого идет пар, кидаю рядом. Навозный ком рассыпается, в нем появляются навозные черви. Я собираю их в кофейную банку, а самого утренний холодок так и пробирает. Стряхнув с рук маленькие комочки, снова берусь за лопату и снова копаю. И тут появляется ОНА!!! Господи! ЛИЧИНКА НАВОЗНОГО ЖУКА. Существо по размерам с большой палец руки взрослого человека. Прозрачно-белое тело и коричневая голова. Она почти не двигается, свернувшись колесом. Но стоит мне протянуть руку, как личинка тут же совершит что-нибудь ужасное и мерзкое – так представлялось мне. Ее темные органы просвечивают через оболочку покрова-слизи, которая вот-вот порвется, издав противный звук, и все содержимое тут же растечется по навозной куче. Из всего разнообразия мира вокруг остались лишь огромная голова личинки, озеро ее внутренностей и я. Голова личинки вертит своими глазищами. Эти два огромных тонированных зеркала в истерии пульсируют, а клещи у рта в агонии боли мечутся независимо друг от друга. Голова, совершенно не понимая, что она делает, затягивает остатки своих органов в себя этими самыми клещами, а вместе с органами и меня. Я ору что есть сил, но никто не слышит, лишь ее глазища вертятся в разные стороны… Помотав головой, прогоняю ужасное наваждение. Размахиваюсь лопатой и рублю личинку пополам. Все, что было внутри нее, растекается у меня на глазах по комку навоза. Поспешно кидаю лопату, хватаю банку с червями и бегу на речку.

Вместо того, чтобы пойти на пары, я направился в поликлинику. Там мне сделали снимок головного мозга. Результаты будут готовы через пару дней.

 

Среда.

Когда думаешь о чем-то, случается так, что окружающий мир, помогает тебе думать об этом еще больше. Не знаю, где меня был я, в кресле перед телевизором или в передаче – словно отключился от этого мира. Бессонница давала о себе знать совершенной потерей внимания к остальному. Энергичный, молодой парень поздоровался и объявил тему сегодняшнего выпуска «Животного мира».

- Тема нашего сегодняшнего выпуска «Червивая жизнь»! - ведущий странно улыбнулся.

- Да что за… - я кинулся разыскивать пульт, как краем глаза увидел телевизионную вставку: обычные дождевые черви густой сеткой покрыли мокрую от дождя асфальтовую дорогу.

- Где-то я уже это видел…

- Этих обитателей подземелья может встретить каждый житель России, - прокомментировал парень.

Из закоулков памяти липкими щупальцами в сознание вылез эпизод из моего детства. Вспомнилось именно то, что хотелось бы забыть навсегда, как неприятную случайность. Дождевые черви - существа, обычные для кого угодно, но не для меня.

25 мая, последний звонок. Мы с папкой вышли из дома вдвоем. Он держал меня за руку. Пышный букет скрывал от меня добрую часть окружающего мира, и я полностью доверился теплой руке отца. Мы шли по асфальтовой дороге, по обе стороны цветущие сады. С утра прошел дождь, и деревья казались более живыми, чем вчера вечером на закате. Воздух благоухал тысячами прекрасных ароматов наступающего лета. Охапка цветов в руках дурманила маленькими порциями. Папка взял букет себе, чтобы я отдышался. Передо мной открылась зловещая картина: вся видимая часть дороги была оклеена бледно-красными телами червей. У меня моментально закружилась голова. Помню, папка спросил, что случилось. Я ответил, что все нормально, а сам принялся счищать половинки вяло свисающих червей с подошв до блеска начищенных туфель.

Все воспоминание проходило перед глазами на фоне передачи по телевизору, которая закончилась показом каких-то африканских паразитов.

Той же ночью мне приснился кошмар.

Посреди огромной ванны стоит ведущий той самой передачи. В его руке микрофон, а мутная вода, словно в нее опрокинули баллончик чернил, по пояс, чуть смачивает пепельного цвета пиджак. Он как ни в чем не бывало ведет передачу, стоя за кафедрой, только перед ним вместо камеры большое зеркало. Ведущий держится уверенно и бодро. Его рассказ о разновидностях будильников и способах их уничтожения кажется вполне интересным и познавательным. Но вдруг вода в ванной начинает стремительно убывать. Парень не замечает этого, продолжая свое повествование случаем из личной жизни о том, как он сам ездил поохотиться на матерый будильник в сибирских лесах. Воды все меньше и меньше. Ведущий говорит все быстрее и быстрее. Скоро вода в ванной, издав отрыжку из канализационного стока, заканчивается. А он стоит на устланном навозом дне ванны и тараторит так, что слова уже не разобрать. Подстилка оказывается не навозом, а ковром из червеобразных живых существ. Целая армия цепней, аскарид, ленточных червей бросилась стремительно на завоевание живота и кишечника хозяина, который, не обращая внимания, вел монолог у зеркала. Маленькие рыбки Кандироу, прыгая на него словно кузнечики, пробирались в ширинку, а затем в пенис. Голова покрылась бурыми буграми, в которых росли в бешеном темпе личинки овода. Через миг вместо волос из головы торчали трепыхающиеся прозрачные хвостики.

- А самое вкусное блюдо – «Запеченные колесики будильника в сметане», - подвел итог ведущий. На его лице вдруг выступили черты моего лица.

С рук свисали черные пиявки, то сжимаясь, то растягиваясь, они пили мои соки. Тело ведущего с моим лицом уже нельзя было назвать телом человека. Оно походило на труп, терзаемый обезумившими червями.

- Зачем? Зачем ты рассказываешь о нас, своему другу в телевизоре? – вопили черви всеми своими отверстиями.

Я проснулся посреди ночи весь в поту от собственного крика.

 

Четверг.

Я проснулся посреди ночи весь в поту от собственного крика. Со мной происходило что-то очень странное. В голове чувствовалась живая заноза. Много живых заноз. Они вгрызались своими микроскопическими клешнями в плоть моего мозга, впрыскивали обезболивающее и съедали извилину за извилиной, также как я съедал обычно на завтрак парочку сладких булочек, запивая кофе. Для них это просто пикник. Проглотив кусочек, червь лежал в проделанной им ямке, переваривая часть меня, и уже не отличишь, где он, а где извилина. И так каждый из них, медленно, но верно двигался к центру, чтобы, в конечном счете, заменить мой мозг своими тошнотворными тельцами.

Градусник показывал температуру 37,5. На девять градусов больше, чем нужно. Наверное, иммунная система борется с заразой, подумал тогда я. На тумбочке стоял все тот же будильник. Тик-ток. Тик-ток. Тик-ток. Четвертую ночь подряд сон настигал меня лишь на пару часов. Все остальное время – маленькая комната, кровать, тумбочка, да телевизор в углу.

 

*****

 

Пятница.

Сон. Стоило мне лечь в кровать, укутавшись в одеяло, как тут же передо мной вставал образ противного слизкого червя. Чертов червь!!! Пролежав, терзая себя мыслями целый день, я решился пройтись по квартире только ночью. Вышел на кухню. На столе лежит нож, блеск его лезвия выделяется в темноте. Вот оно – лекарство, что избавит меня от мучений. Я взял нож в правую руку и уселся за стол. Ручка ножа была тяжелой. Словно в ответ на мое действие голова заныла так, будто все черви в ней разом впились в плоть мозга. Я сглотнул комок в горле, глаза вмиг намокли. Обхватив рукоятку обеими руками, провел острием чуть выше лба. Холодный металл шел как по маслу. Капли теплой крови замельтешили по лицу. Страх спутал все мысли… Спасло то, что я всегда оправдывал свои действия. Даже те, в верности которых сомневался сам. И сейчас - оправдал это тем, что события торопить не нужно. Пусть все идет своим чередом, а я понаблюдаю, каких бы мук мне это не стоило. Решил – будет так и никак иначе. И это стало моей правдой на выходные.

 

Суббота.

Все попытки уснуть закончились тем, что в третьем часу утра, плюнув на все, я открыл настежь дверь на балкон и, усевшись на стул, протянул ноги над балконной перегородкой. Без малейшей мысли просидел так до первых лучей солнца. Сон настиг меня лишь в шесть часов утра.

 

Воскресенье.

Стрелка на циферблате часов остановилась, показывая восемь утра. Мои нервы накопили за эти дни огромное напряжение. Любой шорох и я уже на ногах, хожу по квартире сам не свой.

Господи, ну почему этот мир не замечает, что с его непосредственной частью происходит ТАКОЕ! Или может быть… Мир хочет именно этого? Логично предположить, раз я не могу ничего изменить, значит так и должно быть. То есть моя смерть – смерть человека, заживо съеденного червями изнутри? Так или иначе, мир не рухнет от того, что одна из его многочисленных частей исчезнет. По всем законам организации любой системы, в этом случае происходит замена отработавшей части, на новую, либо просто работающую часть. Мир, похоже, действует также. Господи! Что за чушь я несу! Есть враг. Есть я. «Мир устроен настолько просто, что понять это стоит неимоверных усилий» - вспомнились слова отца.

 

*****

 

Понедельник:

(Первый акт)

Всю ночь и до шести часов утра я не сомкнул глаз. В семь позвонил друг и сказал, что встретит меня у больничной остановки. Ровно в десять я спрыгнул с подножки автобуса, который через пару минут скрылся за углом.

-Здорово, дружище! Как дела? – спросил друг, как-то странно поглядывая на меня.

- Если скажу, что все нормально… Ай. Лучше и не говорить ничего.

- Понятно, - что именно ему было понятно, до меня так и не дошло.

Потребовалось десять минут, чтобы добраться до кабинета доктора. Друг присел у входа, а я вошел.

- Здравствуйте!

- Садитесь, - сухо произнес доктор, даже не взглянув на меня.

Я сел, всем своим видом показывая, что готов ждать вечность, лишь бы он дал мне средство, способное покончить со всем этим кошмаром. И, правда, пара минут, пока он разглядывал мою карту и снимки, показались мне вечностью.

- Дорогой мой, вам не ко мне, а к психологу нужно! – постукивая шариковой ручкой о стол, четко произнес доктор. Он носил очки, точно такие же, как и старик-лектор. Сидит в белом халате и смотрит на меня сквозь толстые стекла.

Мой вопросительный взгляд заставил его тут же продолжить.

- Да-да! Именно к нему. На снимках мы не обнаружили никаких отклонений. Самый, что ни на есть мозг абсолютно здорового человека.

Я привстал со стула, на котором сидел, отчего стул немного отодвинулся назад.

- Извините, вы сказали здорового?! – мой вопрос ошарашено повис в воздухе.

- Да, здорового. И червей уж там и подавно нет! – наклонив голову набок, он смотрел на меня словно отец на маленького сына. - Ни червей, ни чего-либо еще вами придуманного. Все, что позволяет моя специальность, я вам сказал. Дальше, дело за психологом, а то наговорю чего лишнего.

- Спасибо, доктор… - со стороны, наверное, я выглядел полнейшим идиотом. Счастливым идиотом. Но актер из меня все-таки плохой.

- До свидания.

- До свидания, доктор. Еще раз, огромное спасибо! – накинув куртку, я вышел из кабинета. Получилось совсем фальшиво, зато очень даже весело.

- Следующий! – прокричал он в открытую дверь.

 

*****

(Второй акт)

- Ну? Что тебе сказали? – вскочив со стула, протараторил друг.

Я снова попытался представить себя с червями в голове. Но не получилось. Тогда состряпал физиономию человека, разочаровавшегося в этой жизни и плюхнулся на стул рядом с другом.

- Все! Глупо, умирать так нелепо… - здесь меня раскусить можно было в два счета.

- Неужели? – он вдруг растерялся. А ведь верит.

- Три червя. Съели порядочную часть моего мозга. Если не сделать операцию в течении месяца, мне конец… Подожди немного, позвоню родителям, расскажу все как есть, - с этими словами я приставил телефон к уху и отвернулся.

- Стой! – он положил руку на мое плечо, - Не надо звонить!

Я повернулся и встретил ошарашенный взгляд друга.

- Тебя обманывают! – произнес он, сверля взглядом больничный линолеум.

- Нет, не обманывают, - я протянул ему листочек, на котором дата, время того утреннего звонка и номер друга рядом. - Не поленился, съездил в офис оператора сегодня часиков в девять. Детализацию они, конечно, не предоставили, а вот посмотреть на исходящие с твоего мобильного разрешили. Мне стоило догадаться раньше. Ведь ты единственный кому я рассказывал про мою фобию.

Он залился краской, точь-в-точь, наверное, как на своем первом признании в любви. Губы тут же стали бледными, словно помазанные мелом.

- Прощай, - мотив его деяния меня крайне мало интересовал.

- Прощай… - только и произнес он в ответ, но тут же спохватился. - Стой! Подожди!

Я был уже далеко по коридору и, услышав краем уха его просьбу, даже и не подумал сбавить шаг.

 

*****

 

С тех пор прошло примерно три месяца. Головные боли прекратились, хотя поначалу меня еще мучили кошмары с червями в главной роли, но и они прошли через пару недель. Сон восстановился. Удивительно, что человек может вырастить монстров одной лишь силой своего воображения.

С ним я встретился на днях в студенческой кафешке, и мы выпили стаканчик кофе 3-в-1 на двоих. Все-таки людей, благодаря которым мир становится чуточку яснее, винить в этом не стоит. Так и я распрощался с моими червями, которых, по сути, никогда не было и не будет. Пока я снова их себе не придумаю.