Праздники у нас в доме всегда отмечались шумной компанией, где отец был заводилой. Обычно к концу застолья он сильно воодушевлялся и начинал рассказывать о своих охотничьих похождениях. Мне иногда казалось, что отец собирал гостей только для того, чтобы рассказать очередную историю.

 

«Мы подчас не задумываемся над привычными вещами в нашей жизни. Некогда нам это делать, все куда-то спешим. Русский человек любит быструю езду, землю. Посмотрите вокруг: наши современники приобретают машины сразу же, как только у них появляются хоть какие-то небольшие деньги. А дачи? Учеными установлено, что своеобразная мода на них кроется вовсе не в стремлении жить обеспеченнее, а в самом интересе русского человека к посадочным работам. Даже сейчас, когда все убедились, что собственный участок приносит мало прибыли, все равно землю обрабатывают и овощи выращивают. От земли мы хотим получить энергию жизни, а не урожай. А уж страсть к охоте и рыбной ловле течет в наших венах как кровь. Она еще древнее, чем страсть к земле и езде. Только на охоте некоторые начинают чувствовать себя настоящими мужиками. Представьте, если все страсти: к охоте, быстрой езде, природе, земле совмещаются в одной, которая воспламеняется, как только объявляют разрешение на охоту. Тут уж, утки, держитесь!

 

Поскольку эпоха лошади давно закончилась, я купил себе в шестьдесят первом году «железного коня» - мотоцикл «Ковровец» (К-175, двухколесный), купил сразу, как только появилась возможность его приобрести. Денег на это у меня, конечно, не было, я просто занял четыреста двадцать рублей, что было, кстати, легко, и купил. Труднее было достать сам мотоцикл. Тогда о том, что они появились в продаже, сообщил Толя, у него был такой же «конь», но более раннего выпуска. Толя – конструктор моего возраста, работали вместе в одном отделе.

 

- Смотри, из магазина мотоциклы ведут! Давай зайдем! - сказал он. Зашли, стали выбирать. Проверить, как работает мотоцикл нельзя, так мы на состояние мотора обращали внимание. Поэтому мне достался мотоцикл с поцарапанным баком. Толя говорит:

-Это ничего, зачем тебе его внешний вид? Главное, чтобы хорошо работал.

 

Не знал Толя, что его слова будут пророческими, и красоты нового мотоцикла так никто и не увидит. Купленного «коня» вели через весь город "на руках", бак был не заправлен. Да и зачем его заправлять, дело-то поздней осенью было. Поставили покупку сначала в нашей квартире, где мотоциклу выделили свободную комнату, и она быстро превратилась в гараж. По всей квартире распространился запах от смазочных масел, новой резины, он так и манил прокатиться. Потом, осознав, что такой покупке все-таки здесь не место, нашли мотоциклу новое пристанище. Первый гараж был деревянным с железными воротами, на два хозяина, и находился недалеко от дома. Вторым хозяином в гараже был Толя.

 

Водить мотоцикл я не умел, учил меня Витька, молодой, невысокий и плотный такой мужчина. Он тоже работал на заводе конструктором, недавно купил машину, но раньше ездил на мотоцикле. Близко познакомились мы с ним во время шахматных турниров. Играл он в шахматы хорошо. Во время матча, который иногда затягивался до позднего вечера, мы обсуждали с ним и новый мотоцикл, и те места, куда можно поехать летом поохотиться или порыбачить. Плохо то, что на улице все еще лютовала сибирская зима, а весны не было видно. Но, как только была разрешена охота, мы стали собираться в дорогу.

 

Прав у меня, конечно, не было. ГАИ в то время было напротив милиции, в деревянном здании. Я не боялся сдавать экзамен. Он состоял из двух частей. Первая, теоретическая, где надо было ответить на вопросы по билетам. Вторая, практическая. Первую я сдал сразу. Для второй проехал от ГАИ по всей улице до другого поста ГАИ, сделал поворот на глазах гаишника и вернулся обратно. Не без проблем (все-таки я еще был не очень уверен в вождении) сдал.

 

На следующий день подходит Витька и говорит:

-Давай двинем на твоем на Песчаный Борок, уток постреляем, я буду тебя учить вести мотоцикл.

 

Сборы были недолги, дорога тоже – Песчаный Борок недалеко от города, место живописное. Назывался так потому, что там были наносные песчаные бугры, но воды в колодцах не было. Были еще два озера, на которые прилетали утки, и березовые колки, где всегда росли грибы. В настоящее время грибы закончились, потому что там уже давно расположился полигон, и проводили военные испытания. Запретная зона. Хотя, может быть, грибы и были, просто их кто-то другой собирал. Да и кладбище теперь рядом. А тогда мы поехали на Песчаный Борок стрелять уток, а не на кладбище. Небольшие озера, наверное, образовывались от таяния снега. Будто вся вода, которой было положено природой быть в колодцах, реке, собиралась там. Вокруг не было деревьев, только одни небольшие кустики. Удобно целиться в красивых, с зеленовато-синей головкой селезней, которые опускаются на поверхность воды к скромным серым уточкам, тихо подплывают...

 

Все, решено, поехали! Вел мотоцикл я, а Витька сзади сидел, указания давал. Было чем руководить. Дорога - дрянь, как и всегда весной. Снег недавно сошел, мотоцикл только по главной хорошо шел, а как свернешь - больше юзом ехали. Перед самым Песчаным Борком вдруг остановились. На дорогу выползла гадюка. Колея узкая, не объедешь. Не давить же животное. Гадюка, увидев нас, не испугалась, а встала в стойку и зашипела.

- Во, наглая-то животина пошла, ведь не боится! Гадюка, а, поди ж, себя коброй воображает. Как бы не плюнула в нас.

-Гадюки не плюются!

Я сигналю ей, чтобы уходила, а она еще больше шипит. Взял в руки камень. Витька говорит:

-Ты её не убивай, природа же.

Мы стали камнями мимо гадюки кидать. Уползла.

 

Наконец приехали, раскинули палатки. Витька мечтательно посмотрел в небо:

-Смотри - летят утки, да много-то как. Низко летят. Давай разойдемся в разные стороны, чтобы не мешать друг другу.

 

И так кругом хорошо, радостно, по-весеннему, что и стрелять в уток вовсе не хочется. Так, только посмотреть на их лет... Листвы еще нет, воздух прозрачен, свеж, а легкий ветерок гладь озера слегка, тихо-тихо колышет. Эх, думаю, когда же это случилось, что весна-то пришла, а я и не заметил. Когда это было? Когда это вообще бывает? Скажите, что в марте, когда начинает таять снег. Нет! Весна наступает гораздо раньше, её приход хорошо ощущается в разгар зимы, когда на ярком солнце снег вдруг начинает подтаивать, и хорошо видно все пространство, так чист и прозрачен воздух. А если вдохнешь его, то почувствуешь влажный запах настоящей свежести. Только человек отмахивается от этих чувств и запахов. Не может же весна наступить в январе! Но это чувство весны вдруг начинает расти в человеке, постепенно принимая ясную и осознанную форму. Как температура воздуха повышается, так и человек расслабляется после зимних холодов. Его наполняет чувство радости, что наконец-то он пережил трудные времена, что теперь уж точно в его жизни станет лучше, спокойнее, теплее. Это предчувствие успеха, энергетического взрыва, прилива физических сил. Погода меняется часто, даже не успеваешь привыкнуть к ней. Так же как и все, что случается весной, быстро проходит. Хорошо!

 

Пока я так философствовал и любовался красотами природы, Витька уже ружье свое достал из чехла. Я пошел в другую сторону от него...

 

Обычно утки летят стаей, бить по ним нужно мелкой дробью. Я выставил чучела и один раз выстрелил. Сразу убил два куличка. А у Витьки нет лета. Через некоторое время опять убил, а у Витьки – опять ничего. Потом и у меня тихо стало.

-Что тут сидеть, утки все равно улетели. Поедем лучше в другое место.

Но уже темнеет, поздно. Переночевали.

Витька утром говорит:

-У меня в бору есть знакомый сторож. Давай теперь туда двинем.

 

А до бора пилить и пилить на моем «коне». Чувствую, что не справлюсь, отказываюсь, объясняю тем, что, мол, устал, плохо вожу мотоцикл. Может, предчувствие какое у меня было? Но, по-видимому, Витька особой чувствительностью не отличался, и продолжал настаивать.

-Поведу я, ты садись сзади.

 

Он навешал на меня чучела, ружья, патронташи, сумки, привязал сзади мотоцикла палатку. Проехав метров двадцать, остановился, что-то поправляет на мотоцикле, со мной разговаривает. Я сошел с мотоцикла, рядом стою, смиренно жду, смотрю на него. Витька, не обернувшись, есть ли я у него за спиной, поехал дальше, а я стою – думаю, что вернется. Он ехал и сам с собой разговаривал, не замечая, что меня нет. Далеко так уехал, вижу - обратно возвращается:

- Еду, тебе вопросы задаю, удивляюсь – почему ты ничего не отвечаешь, обернулся, а тебя нет. Все, думаю, потерял, уронил! Повернул обратно, тебя искал.

- Ты меня вообще не брал, я здесь стоял!

 

Опять едем по тракту. Дорога хорошая. Витька не на шутку разогнался. На половине дороги был подъем, мотоцикл даже приятно зарычал при виде такого препятствия, а потом резко спуск. Еще шибче под горку понеслись. Витька газу поддал.

-Что так быстро гонишь?

-За рулем Кирюха Чкалов, - кричит сквозь рев мотора. Это у него поговорка была такая. Он себя летчиком – испытателем вообразил. Фантазия у него разыгралась. Как на самолете несется по взлетной полосе, вот – вот в небо взовьется. Нет, про любовь русских к быстрой езде и Николая Васильевича Гоголя я тогда не думал. Дух захватывало от страха. Не до классиков.

 

Вдруг внезапно выскочили на бугор, а перед нами дорога, покрытая гравием. Ремонт. Объезда нет. Даже подумать не успели, как врубились в гравий. Я только почувствовал, что меня подбросило куда-то вверх, и я полетел. Когда летел, видел, как Витька продолжал внизу ещё прыгать на мотоцикле по гравию, голова его смешно болталась в разные стороны. Я его перелетел. Потом увидел, как мое ружье полетело впереди меня. Потом мы все приземлились в том же порядке: я, а следом ружье. Врезался плечом в гладкое место, лежу. Земля-то влажная еще, мягкая, как перина. Интересно, жив я или нет? Если жив, то смогу ли встать. Стал шевелиться понемногу. Вроде живой. Хорошо приземлился, думаю. Встал. Обернулся, увидел, что Витька перелетел меня дальше, и тоже уже приземлился. Я собрал вещи, пошел друга смотреть.

 

Витька лежал без движения. Ноги его были странно разбросаны в разные стороны.

-Ну, как, что у тебя?

-Плохо, нога болит, - Витька был в болотных сапогах, и я его стал тянуть за ногу, чтобы снять сапог. Нога была мягкая, сапог болтался.

Витька как закричит:

-Да не тяни ты так, я ногу сломал, иди лучше останавливай попутку.

Я вышел на обочину дороги, жду, кто проедет. Вижу – едут молодые парни на машине. Как увидели меня и мой мотоцикл, лежащий немного вдалеке – только газу поддали. Не захотели связываться с нами. Опять ждем. Витька лежит, постанывает.

 

Следующим ехал запорожец ручного управления, вел его пожилой мужик. Этот остановился. Я объяснил ему, что случилось.

-Давай отвезу в городскую больницу, она ближе всего, - сам предложил. Мы вдвоем втащили Витьку на заднее сидение. Он только стонал и охал. Мне, конечно, места не хватило.

 

Я вернулся к своему мотоциклу, чтобы осмотреть его. Как на нем ехать – было непонятно. Руль выгнулся, переднее крыло прилепилось к колесу, подножка смята. Руль попытался выправить, это у меня получилось, но одна ручка оказалась выше другой. Да и если сесть, странно так прижимаешься к рулю. Как будто тебя кто-то сверху треснул, и ты теперь боишься. Пробовал завести. Надо честно сказать, мотоцикл завелся с первого раза, как никогда, не подкачал, браток. Опять привязал на себя чучела, ружья, сумки. Решил ехать на первой скорости. Так вернее будет, мало ли что. Но потом привык к такому положению и поехал быстрее. И так до самого города пилил.

 

На въезде стояли дружинники, милиционер. Ну, думаю, сейчас остановят. Проехал мимо них, как ни в чем не бывало, не поворачивая головы, да и что мне было делать? Они подозрительно посмотрели, но пропустили. Еду по городу – стыдно, пешеходы обращают на меня внимание. Какие чувства вызывал у них мой "конь", не знаю. Поехал к Витьке домой.

 

Витька жил недалеко от въезда в город. Поэтому я решил зайти сразу. Женат он был на женщине нерусской, не знаю, какой национальности, знаю, что он её из Казахстана привез, когда там жил. Её еще интересно так звали: Тутти Мамаджановна. Нашел их квартиру, постучал. Открыла мне женщина одного возраста с Витькой, в халате, с полотенцем в руках. Я ей рассказал все как было. Она вместо того, чтобы испугаться, угрожающе на меня зыркнула и напустилась:

- Доездился! Говорила я ему, чтобы дома сидел, не послушал! А ты чего пришел, без тебя тошно, весть он мне радостную принес! - дальше эта Тутти разразилась такой бранью, что я больше ничего ей говорить не стал, а быстро уехал на своем «костыле», сообразив, что мне совсем не надо вмешиваться в их отношения, тем более межнациональные. Видно, так было уже не в первый раз. Не нравилось ей, что Витька увлекался мотоциклом.

 

В гараже встречает меня Толя:

-Как поохотились? Что убили?

Я вспомнил, а где, кстати, мои трофеи? Улетели что ли? Нет, нашел, я их в сумку затолкал.

-Витьку убили, посмотри на мой мотоцикл, - отвечаю в сердцах. А мой «конь» весь в грязи, перекошенный, измятый, как после бомбежки…Рассказал все как было.

 

Дома никто меня не ругал, наоборот, посочувствовали, это они просто не видели мой новый мотоцикл. На следующий день пошел в травмпункт Витьку проведать. Меня туда, конечно, не пустили, но сказали, что Витька лежит на первом этаже, можно что-нибудь ему передать. Он уже познакомился со всеми в больнице, рассказал свою историю. Все-таки он был молодец!

 

Подошел к окну, кровать друга стояла у самого окна, сначала увидел его ногу, потом самого. Он приподнялся, весело улыбнулся и сказал, что у него только один перелом, и нужны болты из нержавейки. Их сразу же сделали ему на заводе. Витька поправился, и все-таки эта история хорошо кончилась. Но и потом он нисколько не стал тише, его уже нельзя было исправить! Мы с ним еще не раз ездили вместе.

 

Через некоторое время произошло событие, которое надолго осталось в моей памяти. Мне позвонили и сказали, что замки в гараже сломаны. Оба мотоцикла украдены, и воры унесли также рыболовные снасти, плащи, сетки, уток, ружье. Это было перед самыми октябрьскими праздниками, тогда шли проливные дожди. У гаража следы колес машины остались, а в самом гараже были подметены старым пальто. Мы сообщили в милицию. Даже не надеялся, что через некоторое время раздастся звонок оттуда:

-Заберите свой мотоцикл.

Я пошел в милицию, дежурный проводил меня на склад.

-Выбирай свой!

«Ковровец» стоял скромно у стены. Я его узнал сразу! Но вывести его было невозможно: цепь порвана, заднее колесо не работало, он был покрыт грязью. Вор бросил мотоцикл, когда порвалась цепь. Потом мотоцикл исправили, руль сменили. Сейчас я подумал, может, мне на охоту больше не надо было ездить? Что-то уж сильно не везло моему «железному коню».