- Война началась для меня примерно так же, как и для почти всех ленинградских юношей и девушек, которые были на каникулах. К тому времени я только-только закончила 8 классов. Нас собрали во дворе, а было человек, и отправили в конце лета 1941 года вместе с другими ребятами, которых удалось собрать, пешком на новгородское направление рыть окопы. Нам повезло, те немецкие бомбардировщики, которые проходили над нами, возвращались с задания, истратив боезапас, и никто из нас не погиб. Хотя порой принимались стрелять вхолостую по нам на бреющем полете. Наверное, пугали.

Когда мы добрались, то жителей в окрестных селах уже не было, дома стояли покинутыми. Да и огороды оставались неубранными. Наши мальчишки приносили нам, девчонкам, то огурчиков, то чего-нибудь еще с огородов – тем и кормились. А в конце августа нас вернули в город. Как сейчас помню – вышла как-то вечером и увидела зарево рядом с Финляндским вокзалом. Наверное, именно тогда и горели знаменитые Бадаевские склады, подожженные в самом начале блокады. Пожалуй, именно это можно назвать настоящим началом блокады для меня.

 

 

- Мою сестру собирались эвакуировать, но в итоге вернули. Видимо, все пути из города были к тому времени уже перекрыты. Так что моя семья – мама и я с сестрой - остались в городе. А брата призвали в самом начале войны, которую он прошел от начала до конца. Мама работала на Финляндском вокзале, а сестра была почтовым работником, ведь почта работала всю блокаду, как и вокзал, как и многие другие учреждения.

Ну, а меня призвали в войска местной противовоздушной обороны. Направили в 21-й батальон МПВО – сейчас это 357-й батальон. Прослужила я с 26 апреля 1942 года по 6 сентября 1944, когда нас расформировали.

 

 

- Вы знаете, очень многим занимались. Мы несли дежурства во время налетов, тушили пожары и, вы правильно сказали, зажигательные бомбы.

Еще бойцы МПВО патрулировали улицы, проверяли светомаскировку в домах района, задерживали шпионов, которые указывали световыми ракетами врагу важные для обороны города объекты во время налетов. Меня, например, зачислили в саперную роту. Куда нас только не направляли при необходимости – и на разбор завалов в обрушившихся домах, и на эвакуацию раненых бойцов с вокзала в больницу Мечникова, и даже на разгрузку барж, еще прорывавшихся в начале блокады по Неве.

Мы собирали листовки с вражеской агитацией, разбирали деревянные дома на дрова, готовились к химической войне – формировали аптечки, тренировали действия в случае химической атаки. Тогда в городе были созданы специальные «группы самозащиты», которые должны были обеспечивать порядок на улицах, оказывать помощь жителям района. Весь район был поделен на кварталы, и я была начальником квартала. Каждые сутки мы отчитывались по текущей обстановке в штабе МПВО на Кондратьевском проспекте. Вот в такой работе и прошли самые трудные месяцы блокады.

Вообще должна сказать, что, несмотря на тяжелейшие условия, но город жил – работали учреждения, вокзалы, почта. Например, в 1943 году наш батальон был приглашен артистами театра музыкальной комедии, который тогда располагался в здании нынешнего Александринского театра. Помню я и первый салют, прогремевший в день прорыва блокады, 27 января.

А ближе к снятию блокады перед нами стали ставить уже другие задачи. Мы должны были участвовать в лесозаготовках для города, в разминировании освобожденной территории города – вплоть до расформирования МПВО в сентябре 1944 года. Когда фронт отодвинулся от города, для нас наступила в большей степени более спокойная тыловая жизнь.

 

 

- Вообще-то я хотела продолжить учиться, но, к сожалению, реализовать это свое желание у меня не получилось. После войны я год проработала регулировщиком уличного движения в Выборгском районе. Знаете, тогда ведь основным транспортом был трамвай. Было немало забавных историй, как приходилось бороться с людьми, нарушавшими правила движения: когда они запрыгивали на подножки, цеплялись за решетки по бокам трамваев и ехали снаружи вагона. Бывало, мальчишки еще одевали коньки и цеплялись сзади за сцепные устройства – так и ехали. Мы таких называли «колбасниками». Проезжает трамвай мимо регулировщика и тот жезлом поддает по мягкому месту всем нарушителям...

После увольнения я перешла на работу в сберкассу бухгалтером. А потом попала на знаменитый завод «Светлана», который работал на оборонную промышленность. Работала тоже в бухгалтерии, обсчитывала наряды. Помню, были тогда у нас гигантские счетные машины, можно сказать, первые компьютеры. Назывались они «Астра», судя по всему, трофейные. Работала и с перфокартами. Проработала я там 17 лет, до самой пенсии. Пока работала, получала и благодарности, ездила работать в наш заводской лагерь отдыха под Рощино.

А дальше для меня началась работа в ветеранском движении. Тогдашний начальник МПВО Ленинграда генерал Лагуткин очень много сделал для того, чтобы бойцов МПВО тоже признали защитниками города-героя. Кстати, сейчас в Красносельском районе в новостройках проектируется улица, названная в его честь. Благодаря его усилиям власти и на нас обратили внимание – стали ставить ванны в квартиры, газовые колонки. А то ведь до конца 50-х было дровяное отопление, мы ездили на Васильевский остров за дровами. Да и сейчас мы, слава Богу, вниманием не обделены.

Многое для нас делается сегодня. 65-летие снятия блокады очень тепло справили. В общем, власти нас не забывают. Жаль, что этого не было раньше.