В далёкие пятидесятые годы наша семья имела непостижимую и, пожалуй, единственную в деревне роскошь: красивый, тёмно-синий патефон с блестящей мембраной и маленькой рукояткой.

В то время я дружила с Митей. Ему было десять лет, но для меня, – шестилетней девочки, – он казался взрослым и самостоятельным мальчиком. Он часто приходил к нам, читал сказки и дарил игрушки, которые мастерил сам. Но самым любимым занятием для нас было прослушивание пластинок в патефоне, – вместе с иглами они всегда находились рядом: иглы – в маленькой пластмассовой шкатулке, а пластинки – в картонной коробке.

С великой осторожностью ставили мы с Митей наше синее сокровище на стол, тщательно проверяли остриё иглы, клали пластинку на диск, крутили рукоятку, сдвигали пусковой рычажок и потихоньку опускали мембрану. Когда через несколько секунд по комнате разливалась мелодия, мы замирали от восторга. Её звуки, расцвечивая неповторимыми красками наш неизбалованный детский мир, далекий от театров и концертных залов, пробуждали радость и первые творческие порывы.

Чтобы запомнить мелодию, я часами сидела около патефона и по нескольку раз прослушивала одни те же песни и романсы, а потом, воображая себя певицей, набрасывала на плечи мамину цветастую шаль и устраивала для всех сольные концерты.

 

Однажды, придя в наш магазин, я спросила продавщицу:

- Тётя Надя, у вас пластинки к патефону продаются?

- Продаются, но редко, - ответила она. – Зато их можно купить в райцентре. А что бы ты хотела послушать, про что?

- Наверно, про любовь, - пожав худенькими плечами, ответила я.

- Почему про любовь? - улыбнулась тётя Надя.

- Да не знаю, у нас дома все пластинки про любовь.

 

На следующий день, как обычно, я поджидала Митю. Синий волшебник уже стоял на столе, но моего друга всё не было.

«Не придёт Митя, - подумала я. – И сказку не почитаем, и патефон не послушаем».

Стало уже смеркаться, когда в сенях хлопнула дверь. Через минуту, внося облако морозного тумана, на пороге появилось белое, заиндевевшее существо, в руках которого покоился большой плотный конверт, и я догадалась, что это новая пластинка. Но как Митя узнал о моём желании купить её, неужели тётя Надя всё рассказала?

- Митя, Митечка, почему ты так долго не приходил? - запрыгала вокруг него я.

- На, держи, - важно сказал он, протягивая мне конверт.

Я прижала подарок к груди, и стояла так, пока он не снял пальто.

Вдвоём мы прошествовали к столу и сели на лавку. Митя открыл крышку патефона, наточил иглу, старательно закрепил её, завёл пружину…

- А теперь я… теперь моя очередь!

Митя улыбнулся, чуть отодвинулся, и заветное место у синего волшебника перешло ко мне. С трепетом положив на диск новую пластинку, я сдвинула рычажок, опустила на неё сверкающую мембрану, и… Клавдия Ивановна Шульженко запела: «О любви не говори, о ней всё сказано, сердце, верное любви, молчать обязано…»

Лирическая мелодия, свободно и мягко вживаясь в сумеречное пространство маленького сибирского дома, наполнило моё сердце таким очарованием, которое осталось в памяти навсегда.