Сегодня был уже вторник, а Все должно начаться в четверг. Что именно, Сергей не знал, но свято верил, что так оно и будет. Ведь незнакомый Голос, прозвучавший в его голове прошлой ночью, очень громко и властно сказал ему об этом. Это была всего лишь одна фраза: «В четверг начнется». Но голос повторил ее несколько раз, а потом исчез и больше не давал о себе знать, но Сергей постоянно об этом помнил.

 

Недавно ему исполнилось 26 лет. Сергей жил с родителями и младшей сестрой, Валей, в хорошей трехкомнатной квартире, где имел пусть небольшую, но собственную комнату. В гостиной спала его сестра, шестнадцатилетняя, красивая девушка, с мягким, покладистым характером.

 

Спальня родителей была настолько просторна, что в ней даже разместился огромный письменный стол его отца, Виктора Ивановича. Тот по специальности был физиком, имел ученую степень кандидата наук и работал в научно-исследовательском институте. В настоящее время отец находился в творческом отпуске, завершая работу над докторской диссертацией.

 

Сергей окончил МГУ, по специальности тоже был физиком и работал вместе с отцом. В аспирантуре учиться он не захотел, считая это лишней тратой времени, однако науку не оставил, собирая под руководством отца материалы для будущей диссертации.

 

Мать, Антонина Петровна, работала в школе завучем. В этой же школе, в девятом классе, училась и Валя. Жили они довольно дружно, хотя Сергей в последнее время замкнулся в себе, стал рассеянным и раздражительным. Мать замечала, что он часто не спит ночами, курит на кухне, а на вопросы о здоровье всегда отвечает коротким: «Все нормально». Но Антонина Петровна первая обратила внимание на странности, появившиеся в поведении сына.

 

Она уже давно переживала, что Сергей сторонился женщин. Ей казалось, что сын их просто стесняется. Причиной всего, считала она, является наличие обильной угревой сыпи на его лице и верхней половине туловища. Еще в юношеские годы, его консультировали и лечили у известных специалистов-дерматологов, но ничего не помогало. Мало того, в тех местах, которые покидали прыщи, остались огромные оспины.

 

Примерно месяц назад сын познакомил их с Людмилой, которая теперь стала почти постоянной их гостьей. Девушка была старше его на три года и внешне не очень привлекательной. Но ведь и Сергей не блистал красотой. Он был высоким, но чрезмерно худым, с неопределенного цвета, жидкими волосами, всегда казавшимися сальными и давно немытыми. Портрет дополняли маленькие, глубоко посаженные и почти бесцветные глаза, бесформенный рот и тяжелый подбородок.

 

В отличие от Сергея, его сестра, в свои шестнадцать лет, была на редкость красива. Высокая, длинноногая, с чудесными светло-русыми волосами, которые шелковой волной ниспадали ей на плечи и завораживали своим блеском. Большие карие глаза излучали тепло, а приятно очерченный рот, нежная кожа и очаровательная улыбка придавали ее лицу неповторимую прелесть.

 

Присмотревшись, можно было понять, что Валя – точная копия своей матери, а вот Сергей ни на кого похож не был. Отец, в свои пятьдесят семь лет, оставался подтянутым и довольно привлекательным. Седина, полностью покрывавшая его пышные волосы, очень ему шла.

 

В последнее время Люда почему-то не заходила к ним в гости, и Антонина Петровна очень расстраивалась, поскольку считала, что сыну просто необходимо иметь женщину. Она ведь уже лелеяла мысль о том, что сын женится и переедет к Людмиле, благо та, имея собственную квартиру, жила отдельно от родителей. Но это было ее тайной мечтой, о которой она никому не рассказывала.

 

Ей даже самой себе стыдно было признаться, что в присутствии сына она чувствует себя очень неуютно. Он, как вампир, забирает всю ее положительную энергию, считала она, поскольку после любого, даже кратковременного общения с ним, чувствовала разбитость и опустошенность.

 

Виктор Иванович был постоянно занят, не обращал внимания на изменившееся поведение сына, говоря обеспокоенной жене, что, мол, с возрастом все это пройдет.

 

- С каким таким возрастом? - возмущалась Антонина Петровна, ведь ему уже двадцать шесть лет!

 

Но отец всегда старался уйти от разговоров, поскольку это отвлекало его от главной проблемы, связанной с написанием диссертации.

 

В среду вечером Антонина Петровна, обратила внимание, что сын нервно курит одну сигарету за другой, весь погружен в себя и невпопад отвечает на вопросы. Сергей был бледен, отчего оспины и прыщи особенно выделялись на его лице. Антонина Петровна, так и «не достучавшись» до него, пошла в гостиную, поскольку почувствовала, что опять в его присутствии ей становится неуютно и тревожно.

 

- Сегодня все начнется, - неожиданно произнес он ей вслед.

 

- Что ты имеешь в виду? - с тревогой спросила мать, обратив при этом внимание на его совершенно отсутствующий взгляд. Но Сергей ничего не ответил и ушел в свою комнату.

 

Ночью Сергей попытался заснуть, но у него ничего не получилось. Вдруг дверь открылась, и на пороге появилась она. Она – это его мать, которую он в последнее время с трудом переваривал, а если сказать точнее, просто ненавидел. Сергей не анализировал это чувство, он просто ненавидел ее и все. Прикрыв глаза и притворившись спящим, он, сквозь ресницы, наблюдая за матерью. А та вдруг неожиданно исчезла, растворилась, будто ее и не было вовсе.

 

Сергей присел на кровати и стал вглядываться в темноту, все еще не понимая, куда она исчезла. Вдруг дверь опять приоткрылась, и в комнате оказался незнакомый парень, лет двадцати пяти, назвавшийся Колей. Он присел рядом с ним, огляделся по сторонам и вдруг сказал:

 

- Неплохо живешь, комнату свою имеешь…, а вот я иногда даже в подъездах ночую, нет у меня ничего. Можно я поживу у тебя, пока зима на улице? Уж очень холодно!

 

- А что я скажу родителям? - пронеслось в голове у Сергея, но Коля вдруг ответил на вопрос, как будто читал его мысли:

 

- А ты им ничего не говори, я буду вести себя тихо, и они ни о чем не догадаются. Просто запрети им заходить в твою комнату, когда тебя не будет, а лучше вставь замок и не давай им ключ.

 

- А с тобой когда-нибудь говорил Голос? - вдруг спросил Сергей.

 

- Говорил, во вторник говорил - ответил Коля.

 

- Мне тоже он явился перед сном во вторник и сказал, что все начнется в четверг, - сообщил Сергей.

 

Потом он внимательно посмотрел на Колю, и ему бросилось в глаза, что тот был, как и он, очень высоким и худым.

 

- Может быть, Голос имел в виду наше знакомство? - предположил Сергей.

 

- Все может быть - констатировал Коля и предложил лечь спать.

 

Антонине Петровне в эту ночь не спалось, она несколько раз подходила к двери сына и слышала тихий разговор. Это ее очень встревожило, она ведь понимала, что кроме него в комнате никого быть не может. К тому же в последние дни странностей в его поведении становилось все больше и больше. Она еще постояла у двери, поняла, что разговоры стихли, и пошла спать.

 

На следующее утро Сергей проснулся очень рано, но Коля уже был на ногах и внимательно за ним наблюдал. Сергей сказал, что сейчас сестра и мать уйдут в школу, и тогда будет возможность умыться и что-нибудь съесть. Ведь отец после завтрака, как правило, не выходит из своей комнаты.

 

Все было так, как он сказал, и вскоре они прошли на кухню, где позавтракали, покурили и вернулись в Сережину комнату. Там они уютно устроились в креслах и долго друг друга разглядывали. Сергей обратил внимание на то, что у Коли тоже плохая кожа, ну если только чуть-чуть лучше, чем у него. Неожиданно Коля прервал молчание вопросом:

 

- Сергей, как ты относишься к женщинам?

 

- Я их всех ненавижу. Исключением является только моя сестра, Валя, которую очень люблю.

 

- Вот и у меня была всего одна, но потом она мне настолько опротивела, что теперь испытываю глубочайшую неприязнь и отвращения ко всем бабам.

 

Коля сказал с такой страстью в голосе, что Сергею вдруг очень захотелось отомстить хоть одной из них. Он вдруг почувствовал, как сердце его учащенно забилось, а в голове зашумело, и громкий Голос незнакомца произнес:

 

- Убей любую женщину и тебе сразу станет легче.

 

Сергей посмотрел на Колю, стараясь понять, слышал ли он Голос, но тот опять, будто читая его мысли, произнес:

 

- Конечно, слышал, по всей вероятности, он звучит в наших головах одновременно.

 

- Тогда сегодня поздно вечером и начнем, - подумали они, и Сергей пошел искать в квартире что-нибудь вроде шнура или тонкой веревки. Решили, что все жертвы должны быть задушены удавкой, набрасываемой им сзади на шею, и договорились, что не будут насиловать и обворовывать их.

 

Незаметно подошло обеденное время. Отец прошел на кухню и что-то там разогревал. Сергей сказал, чтобы Коля быстро спрятался за шкаф, что тот сделал вовремя. Дверь отворилась, на пороге появился отец и позвал сына обедать. Сергей пошел с ним на кухню, налил себе в тарелку суп, в другую положил три котлеты и картофельное пюре и, сказав отцу, что поест у себя в комнате, понес туда еду.

 

Отец все-таки обратил внимание на странное поведение сына и, решив с ним поговорить, подошел к его двери. Ему вдруг показалось, что в комнате кроме Сергея, есть еще кто-то, поскольку оттуда доносились голоса. Он стал прислушиваться, чтобы уловить суть разговора, но ничего не смог понять, так как слышал только голос сына, который с кем-то разговаривал, но его собеседник говорил настолько тихо, что отец ничего не понял.

 

Решив поговорить с Сергеем вечером, он ушел к себе и вновь погрузился в свою стихию. В семье все знали, что когда отец работает, можно делать все, что угодно, даже включать телевизор на полную громкость. Отец ни на что не обращал внимания. Он только не любил, когда к нему во время работы обращались с вопросами или просто пытались с ним о чем-то заговорить.

 

Скоро уже должны были придти домой мать и сестра. Сергей поставил стул в проем между шкафом и стеной и посадил туда Колю, чтобы в открывшуюся дверь, его не было видно. А в комнату с сегодняшнего дня он решил никого не пускать, даже сестру, которую, не смотря на все свои странности, очень любил, и она отвечала ему тем же.

 

За ужином он предупредил семью, что сегодня вставит в свою дверь замок, поэтому будет открывать ее только после стука.

 

- В случае надобности,- сказал он,- я сам к вам выйду.

 

Все переглянулись, но ничего не сказали. И только Валя, изменившись в лице, спросила с обидой в голосе:

 

- Что, и мне тоже нельзя?

 

- И тебе тоже, - твердо ответил Сергей и ушел к себе.

 

За столом повисло молчание.

 

- Сергея нужно немедленно показать психиатру. Я больше не могу видеть его таким, - сказала Антонина Петровна.

 

Но все сделали вид, что не услышали ее слов и продолжали молча есть.

 

Часов в одиннадцать, когда в семье уже почти все спали, Сергей и Коля тихо вышли из квартиры и, не сговариваясь, пошли к находящемуся неподалеку парку. Там в это время было уже довольно пусто. Они шли по заснеженным аллеям и искали Ее – женщину, которая, как им казалось, обязательно должна была появиться. Ведь Голос приказал им сделать Это, значит и жертва уже есть, осталось лишь немного подождать.

 

Ждать, действительно, пришлось недолго. Вскоре на аллее они увидели молодую женщину, которая почти бегом пыталась преодолеть ту ее часть, которая не освещалась. Они стояли, спрятавшись за дерево, и когда девушка с ними поравнялась, Сергей быстро подошел к ней сзади и накинул на ее шею удавку.

 

Все произошло очень быстро: Сергей затягивал удавку со всей имеющейся у него силой. Коля крепко держал женщину и закрывал ей рот до тех пор, пока она в последний раз не вздрогнула и затихла. Не сговариваясь, они сняли перчатки, забрали шнур и, никем не замеченные, покинули место преступления.

 

Домой они пришли около часу ночи, тихо открыли дверь и так же тихо прошли в комнату. Сергей ощущал доселе неизведанное чувство блаженства. В который раз он в подробностях вспоминал, как все это было! Представив же картину бьющейся в агонии жертвы, испытал некое чувство, которое было во много раз сильнее оргазма. Это было нечто, что сначала испепеляло, а потом возрождало к новой жизни все его существо. Сергей понял, что теперь уже не сможет жить без этого, всепоглощающего чувства.

 

На следующее утро все средства массовой информации сообщали о ночном убийстве. Было сказано, что кто-то видел молодого человека в темной куртке, входящего в парк поздно вечером.

 

- Это не про меня,- подумал Сергей,- нас же было двое.

 

Между тем, диктор сообщил, что фоторобот пока составить не удалось, поскольку очевидец только смог сообщить, что парень был достаточно высоким и худым, но лица его он не видел.

 

В дверь постучали, и сестра попросила Сергея выйти в коридор.

 

- Что с тобой происходит? Давай сходим к врачу. Мы никому не скажем, родители ничего не узнают, я очень хочу помочь тебе!

 

Она уже не просила, а просто умоляла его это сделать.

 

- Никуда я с тобой не пойду! Тебе самой неплохо бы наведаться к психиатру, уж больно подозрительной стала в последнее время!

 

Валя обиделась, еще немного постояла около него, при этом он обратил внимание, что взгляд ее устремлен на его ботинки, стоявшие не в прихожей, а при входе в комнату. Тогда он просто закрыл перед ее носом дверь, поднял ботинки и поставил их поближе к батарее, чтобы просохли.

 

- Впредь буду поступать умнее, - подумал он, понимая, что уже совершил одну ошибку, оставив мокрую обувь на виду.

 

Он достал другие ботинки и решил их каждый день менять. Мокрые сушить, а сухие оставлять не в комнате, а на виду у всех, в прихожей. Сергей спросил Колю, где он ставит свою обувь. Тот ответил, что под кроватью, у батареи, поэтому никто их и не видел. Сергей с благодарностью взглянул на Колю, тот понимающе кивнул ему и отошел к окну.

 

Сегодня они решили выйти пораньше, поскольку темнело уже часов в пять вечера. Доехав на метро до Сокольников, они углубились в парк. Сергей часто здесь бывал и хорошо знал все выходы из него. Сегодня Голос почему-то молчал, и они даже думали вернуться домой. Им явно не везло, поскольку в основном попадались только пары и компании.

 

- Поехали домой,- сказал Коля,- сегодня, видимо, не наш день.

 

Но вдруг они увидели Ее. Женщина была пьяна, походка у нее была нетвердой, она часто оступалась и теряла равновесие. Оглядевшись вокруг и убедившись, что кроме них на этом участке никого нет, они, как и в прошлый раз, незаметно подошли к ней сзади и накинули ей на шею удавку. Несмотря на то, что женщина, и в самом деле, была пьяна, она вдруг проявила недюженную силу, пытаясь от них отбиться.

 

Как и в прошлый раз, все закончилось довольно быстро, но у Сергея при этом не возникло желанного наслаждения. Нет, на самом деле это чувство имелось, только в сравнении с предыдущим, оно было каким-то неполным, в нем уже не было той остроты ощущений, которые он испытал накануне. Это его очень разозлило – ведь он остался неудовлетворенным.

 

Тело они оттащили подальше от дорожки и засыпали его снегом. И тогда он предложил Коле перейти на другую аллею с тем, чтобы повторить свои поиски. Коля моментально согласился, из чего Сергей сделал вывод, что это убийство тоже не принесло тому желаемого удовлетворения.

 

- Боже, какие же мы с ним одинаковые - пронеслось в его голове.

 

И вдруг они увидели девушку, которая бежала им навстречу и плакала. Делала она это так громко, рыдая и всхлипывая, что Сергею тотчас же захотелось убить ее.

 

Дальше все было как всегда, только им пришлось поторопиться, поскольку кто-то явно шел в их сторону. Оставив труп прямо на дорожке, они стремглав кинулись вглубь леса, выход из которого Сергей хорошо знал. Трамвай подошел быстро, они доехали до метро, и через минут сорок оказались уже дома.

 

Было уже начало двенадцатого, поэтому мать и сестра уже спали. Отец, видимо, еще работал, но, как всегда был глух и нем, и ни на что не обращал внимания. Они тихо прошли в комнату. Сергей выставил сухие ботинки в прихожую, а мокрые поставил под кровать, к батарее. Коля поставил свои единственные ботинки рядом, и они легли спать.

 

Ночью Сергей проснулся оттого, что в голове опять зазвучал Голос, который приказал ему в ближайшие три дня никуда не выходить, чтобы не подвергать себя опасности быть узнанным.

 

- Я все понял, - ответил Ему Сергей, после чего быстро заснул.

 

Утром они с Колей включили телевизор, где опять сообщалось о новых преступлениях. Приглашенный в студию милицейский начальник, рассказал, что почерк всех трех убийств был одинаковым, значит, речь идет о серийном убийце, действующим в одиночку. Сергея поразило, что опять говорят об убийце-одиночке, а ведь их же было двое! В то же время его утешала мысль, что раз даже в этом правоохранительные органы не разобрались, то можно надеяться, что их они и вовсе не отыщут.

 

Три дня они никуда не выходили. Сергей вновь сел за компьютер, собираясь продолжить работу над материалом. Однако в голове была полная сумятица, как будто одна мысль наплывала на другую, мешая ему сосредоточиться. Коля все время спал, отказавшись от завтрака и обеда, Сергей же съедал все за двоих и никак не мог насытиться. Прошло три дня. Наконец-то, они могли вновь заняться тем, без чего их жизнь теперь потеряла бы всякий смысл.

 

Он предложил Коле поехать в Битцевский парк. Это была суббота. Отец, как всегда, корпел над диссертацией, мать что-то готовила на кухне, а сестра ушла в гости к подруге. С Валей Сергей иногда пытался заговорить, но она его сторонилась, а один раз даже сказала, что обо всем догадывается. Он тогда долго думал над ее словами, но ни в коей мере не связывал их смысл с тем, чем они занимались с Колей.

 

У них на счету было уже одиннадцать задушенных женщин, а аппетит все возрастал, они и не думали останавливаться. Фоторобот убийцы часто демонстрировали на телеэкране, но они с Колей только посмеивались, ибо он никоим образом не был похож ни на кого из них.

 

Вот опять наступила суббота, а они старались по выходным дням выходить на охоту попозже, дожидаясь, когда какая-нибудь женщина будет возвращаться из гостей одна. Но народ уже был напуган. Средства массовой информации вещали, что маньяк еще на свободе, призывали к осторожности, и не советовали женщинам появляться в одиночку в темных и безлюдных местах.

 

Так что работать становилось все трудней. Однажды они ошибочно приняли за молодую, женщину пожилого возраста, но чтобы не оставлять в живых свидетеля, им пришлось ее тоже убить. Сергею она напомнила мать, поэтому он испытал огромное удовлетворение, затягивая на ее шее удавку. Это было не сексуальное, а совсем другое чувство.

 

Как же он ее ненавидел! С каким удовольствием, убедившись, что женщина уже мертва, он начал избивать ее ногами и заталкивать подальше от дороги. А снегом он ее не только засыпал, но и напихал ей в рот и за воротник, хотя понимал, что она уже ничего не чувствует. Коля в это время ему не помогал, а стоял поодаль и наблюдал за его действиями, правда, ничего впоследствии не сказал.

 

Сегодня утром Сергей вдруг вспомнил, что Голос давно уже не дает о себе знать. И только он об этом подумал, как Тот моментально проявился в его голове и не то чтобы сказал, как всегда жестко, а как-то неуверенно предположил:

 

- Может быть, сегодня стоит сделать перерыв в работе, а там как знаешь,- добавил он.

 

Сергей с Колей переглянулись (ведь Голос они всегда слышали одновременно) и, без слов поняв друг друга, стали быстро собираться. Дома в этот момент находился только отец, который им никогда не мешал. Матери и Вали почему-то не было, но их это и не слишком интересовало.

 

Он предложил Коле пройтись по скверу, который находился около их дома, чтобы далеко не ездить. Тот, как всегда, согласился, хотя и не в их правилах было появляться повторно в одном и том же месте. Они притаились в самой темной аллее, но все было тщетно, не было не только одиноких женщин, аллея вот уже почти час была вообще пуста.

 

Но вдруг, обернувшись назад, они увидели девушку, которая шла не в их сторону, а к выходу, появившись, наверное, с параллельной тропинки. Они прибавили шаг, пытаясь ее догнать, и уже почти догнали, когда та вдруг обернулась, и Сергей узнал в ней свою сестру. Валя посмотрела на него без страха и сказала очень твердым голосом:

 

- Со мной ты не посмеешь так поступить. Я давно все поняла, еще, когда ты сделал это в первый раз.

 

Сергей стал ей что-то говорить, но тут вдруг Коля решил сделать работу за него. Он отобрал у Сергея удавку и начал медленно приближаться к Вале. Сергей подбежал к нему и попытался отнять ее, но Коля отчаянно сопротивлялся.

 

Брат приказал Вале быстро бежать домой, а сам стал удерживать Колю, который стремился догнать ее. У них завязалась потасовка. Сергей пытался вырвать удавку из Колиных рук, но вдруг почувствовал, что она крепко засела на его шее и начинает сдавливать ему горло.

 

Из последних сил он пытался вырваться из Колиных «объятий», одновременно наблюдая за Валей, которая не только не убегала, а наоборот, двигалась в их сторону и при этом что-то кричала, но что именно Сергей так и не понял, потому что удавка еще сильней сдавила его шею.

 

Валя же, со своей стороны, наблюдала довольно странную картину: ее брат кружился на одном месте, иногда делая движения, которые говорили о том, что он от кого-то отбивается. Потом, накинув на свою шею удавку, уже хрипящим голосом, кричал ей, чтобы она быстрей убегала домой, иначе Коля ее задушит, хотя рядом с братом никого и не было. В это время подошел народ и милиция, которые тоже вначале не понимали происходящего, а затем, увидев, что Сергей вот-вот задохнется, подбежали к нему, освободили от удавки и быстро вызвали скорую.

 

Сергея поместили в психосоматическое отделение, где ему оказали первую медицинскую помощь. Затем, когда уже выяснились подробности, перевели в институт судебно-психиатрической экспертизы. Там его пролечили, после чего, уже с критикой относясь к происшедшему, он рассказал врачам и следователю, как все было.

 

Его признали невменяемым на момент совершения преступлений и дали пожизненный срок, который он должен был провести в тюремной психиатрической больнице. Родственники Сергея срочно обменяли квартиру на другой район.

 

На этом настояла Антонина Петровна. После всего случившегося она не могла уже преподавать в своей школе. Теперь почти все знали, что маньяк, совершивший двенадцать убийств и державший в страхе весь город - ее родной сын. Антонина Петровна пока нигде не работала. Отец уже завершил диссертацию, отдал ее в печать и теперь много времени уделял ее редактированию. Валя заканчивала девятый класс, но уже в другой школе.

 

Когда Сергей еще находился в институте им. Сербского, родители имели беседу с врачом, лечившим его. Тот сообщил, что Сергей страдает тяжелой формой шизофрении. Что у него в голове звучал Голос, который повелевал его действиями. Кроме всего прочего, у Сергея были зрительные и слуховые галлюцинации. Он только после лечения понял, что никакого Коли не было – это лишь плод его болезненного состояния. Валя жалела брата, понимая, что все преступления он совершил в результате болезни. Она винила себя и родителей за то, что вовремя не показали брата врачу.

 

Антонина Петровна, осознавая ужас всего происшедшего, даже себе боялась признаться в том, что в отсутствии сына чувствует некую комфортность. Что же касается отца, то он какое-то время вместе со всеми переживал случившееся, а потом будто и забыл обо всем. Когда семья переехала на новую квартиру, он сразу занял отдельную комнату. Она была абсолютно идентична той, в которой еще недавно жил Сергей.

 

Как-то в субботний день, сидя за обеденным столом, они что-то обсуждали. Неожиданно отец вернулся к запретной в семье теме и заявил, что все-таки до сих пор не может понять, почему Сергей пытался сам себя задушить. Валя с мамой переглянулись, поняв, что тот очень далек от проблем семьи.

 

Антонина Петровна уже мыла посуду и тоже о чем-то думала. Она в последнее время стала неразговорчивой, у нее часто менялось настроение, появились проблемы со сном. Видимо это было связано с тем, что, пережив такое горе, она еще и лишилась своей любимой работы.

 

Валя, жалея ее, часто думала:

 

- Слава Богу, мама не ведает о том, что, давая признательные показания, Сергей подробно описал все, что он сделал с пожилой женщиной, в которой усмотрел черты своей матери». Но Валя не знала, что с этими показаниями Антонину Петровну ознакомил адвокат, давший ей прочитать все материалы дела.

 

Домывая оставшуюся посуду, Антонина Петровна вдруг почувствовала жуткий дискомфорт и резкую слабость, что обычно ощущала в присутствии сына. Она даже непроизвольно оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в том, что его нет, что его не просто нет, а никогда уже не будет в этом доме. Затем прошла в спальню и прилегла на кровать.

 

- Господи! Ну почему в тот злосчастный день на пути сына оказалась не я, а моя дочь Валентина?! - с отчаянием в голосе воскликнула она и расплакалась.