Три женщины

 

Так получается, что в моей жизни особую роль играют женщины. Причем, речь идет не о той роли, которую играют женщины в жизни какого-нибудь любвеобильного ловеласа Дон Жуана, нет, речь идет о вполне конкретных женщинах, которые появляются как добрые феи, чтобы помочь мне в преодолении преград на моем жизненном пути. Появляются, чтобы самым неожиданным образом преобразить меня и все вокруг меня.

Таких фей у меня три, и все они неведомым мне, да, и им самим способом связаны между собою. Они вместе делают одну и ту же работу, помогая мне и друг другу.

Первая моя женщина-фея появилась в пятом классе, появилась как учитель и стала им на всю мою жизнь.

Вспоминая свои школьные годы, я четко делю их на до и после того, как в нашей совершенно средней школе № 693 начался тот эксперимент. «Эксперимент есть эксперимент» - регулярно звучало в «Граде Обреченном» Стругацких. И в нашем экспериментальном классе, в котором вместо учебно-производственной практики начали преподавать психологию и педагогику, тоже было что-то от того Града, чему не было объяснения и что должно было просто приниматься на веру, а упомянутая фраза, вообще, регулярно повторялась дословно. Этот эксперимент стал нашей жизнью, меняя нас, делая нас другими. Мы, хотя сами себя частенько и называли с самоиронией подопытными кроликами, прекрасно понимали, что на самом-то деле, вопрос, кто над кем ставит эксперимент – весьма неоднозначный. Мы одновременно выросли из эксперимента и в то же время сами его ставили и не только над собою.

Из всего огромного числа московских школ непредсказуемый жребий судьбы выбрал именно мою школу. И приход главного «экспериментатора» в мою тогда только начинавшуюся жизнь заложил в ее фундамент камни, на которых я продолжаю строить свою судьбу и сейчас. Это камни веры в себя, в свои собственные силы, в свое предназначение. Эта женщина поверила в меня так, как никто тогда в меня не верил, даже самые близкие мне люди – мои родители. Она увидела во мне то, что никто во мне не видел, что я сам в себе не видел. Увидела способности и талант, пускай, еще не оформившийся, только зарождающийся, но талант. Талант, к которому мне в дальнейшем помогли прийти две другие женщины. Но на тот момент времени мне важно было получить вирус веры в себя и я неизлечимо заразился им. Это то чудо, которое принесла мне моя первая фея, тем самым, дав мне способность развиваться самостоятельно, опираясь на себя самого. Когда же опоры на себя в моей жизни стало не хватать, ко мне пришла моя вторая фея – жена.

Веселая студенческая юность. Как много лихих песен могло бы подойти к описанию этого моего жизненного периода. Но, в текущем контексте, пожалуй, лучше «Крематориевского» «Хабибуллина» не придумаешь: «Папа с мамой уехали в Европу и оставили сыну квартиру…»

Случилось это в январе 1996 года, когда я учился на четвертом курсе Финансовой академии, и мне в скором времени уже предстояло определяться со своим дальнейшим профессиональным путем. Не знаю, ждал ли меня столь же трагичный исход как Хабибуллина: «Пусто в квартире, все унесли его друзья и подруги, мама с укором глядит на сына, а по сыну ползают мухи», - но уже в феврале за день до праздника всех влюбленных я встретил свою жену. В моей жизни появилась вторая женщина, без которой я не стал бы тем и таким, каким я являюсь сейчас.

Искать свою жену я начал за много месяцев до встречи с ней. Я искал ее по теории, подаренной мне моей первой волшебницей: «Ты должен послать четкий запрос небесам, какая жена тебе нужна, ты должен точно определиться и знать, как она должна выглядеть, какими чертами характера обладать». И на протяжении многих месяцев я регулярно занимался мысленной отправкой такого запроса. Тогда я не задавался вопросом, чего в этих запросах было больше, игры гормонов или подсознательного стремления к самосохранению. Сейчас я уверен, что главным было последнее. Моя навязчивая идея о необходимости жениться, поначалу, подбрасывала мне достаточно странные «персонажи», зато, когда в итоге на мой запрос был послан ответ в виде моей второй женщины, я был готов к тому, чтобы принять этот дар.

Хотя, следует признать, что мою жизнь эта фея менять по началу не спешила. На то были свои резоны. Должен был я, видимо, вкусить все «прелести» холостяцко-студенческой жизни, чтобы потом не сожалеть об их утрате. Кроме того, я получал новое знание. Она входила в мою жизнь, не спеша, но уверенно, уча меня тому, как надо добывать сердце любимой женщины, потому что сразу оно мне подарено не было.

Пятый завершающий год моей учебы пошел уже с серьезным присутствием второй моей женщины в жизни и квартире. Последнее – тоже ключевой фактор. Она приезжала несколько раз в неделю, чтобы переночевать и между нами достаточно долго не было тех отношений, к которым я, естественно, стремился. Так вышло, что именно в тот период времени ей было необходимо временное пристанище в Москве, для того, чтобы продолжать учебу. А тут целая трехкомнатная квартира пропадала. Причем, пропадала, практически в прямом смысле слова. Иногда, проснувшись после гулянки в ночь с четверга на понедельник, я, с ужасом осматривая оставленное своими гостями поле брани, по которому я осторожно ступал, стараясь не угодить в разбитое стекло, пепел, растекшееся варенье и мало ли, что еще, в очередной раз осознавал точность метафоры, появившейся у нас в компании для обозначения всего этого бесчинства и безобразия – «братская могила». Приводя в порядок квартиру, на что обычно уходило не меньше одного - двух дней, я, конечно, обещал себе, что больше этого не повторится. И этого, действительно, больше не повторялось несколько недель, пока не появлялись поводы и люди, которым нельзя было отказать. А появлялись они, бывало, и в час, и в два ночи.

Но когда я открывал дверь и знал, что в моей квартире, за моей спиной фея, никаких колебаний не было. Я стал способен не впустить тех, кому раньше отказать не мог. Более того, когда это произошло в первый раз, и я увидел выражение лиц людей, которых я круто развернул в их планах, во мне возникло такое чувство удовлетворенности самим собою, что это стоило многого. Вакханалия в моей квартире и в моей жизни закончилась, она резко выпала из списка «братских могил», достойных посещения их завсегдатаями.

Позже она не раз напоминала мне об этом моем разгульном периоде жизни, говоря, что если бы не ее появление, то не окончил бы я институт и неизвестно, чем бы все закончилось. При этих словах во мне всегда вскипал протест, взращенный уверенностью, что не было у меня другого будущего, кроме как успешного. Возможно, это действительно так, именно поэтому в мою жизнь и пришла эта женщина. Только теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что вытаскивание меня из бедлама юношеского разгула было лишь первой и, все-таки, не главной ее задачей. Мой дальнейший рост в профессии, приобретение знаний, навыков, жизненного опыта – вот то главное, что я получил благодаря моей второй женщине. А еще она подарила мне сына.

Вся моя профессиональная деятельность посвящалась ей, я старался работать лучше ради нее, ради своей семьи. В конце концов, жизнь привела меня в Нью-Йорк. Уверен, привела не случайно потому, что в нужном месте в нужное время случайно не оказываются, а оказался я в этом городе и в этой стране именно так и никак иначе.

Нью-Йорк мне начал нравиться сразу, как только я стал читать о нем, готовясь к командировке. Возникшее по приезду ощущение, что мое предвкушение этого города меня не обмануло, лишь усилило мою любовь к нему. Все, чему я когда-то учился в Финансовой академии, все, чему была посвящена моя предыдущая работа, здесь оживало и приобретало черты конкретных улиц, зданий, вывесок. Это была цитадель, происки и злокозни которой я должен был разгадывать раньше, находясь далеко от нее, а теперь я подобрался если не в ее центр, то уж под самые крепостные стены. И прибыл я сюда, действительно, вовремя. У меня было полгода на подготовку к штурму, полгода на то, чтобы с горечью осознать, не совсем тому и не совсем так меня учили. Те уникальные экономические механизмы и системы, которые работают здесь, совершенно уникальны, и они стали открываться передо мною не такими, какими представлялись раньше.

А потом пришло, наконец-то, время решающей битвы, настал мой звездный час, ради которого стояло идти в эту профессию и быть заброшенным судьбою и начальством на другую сторону земного шара. Начался масштабный глобальный драматический спектакль под названием «мировой финансовый кризис». Уже хорошо зная нью-йоркский театрально-финансовый мир и наблюдая все нарастающий трагизм постановочного действия, я недоумевал, неужели в замысел режиссеров, а в их существовании я ни секунды не сомневался, входит грандиозный фейерверк с поджогом театра и расстрелом актеров в кровавом финале? Зная эту систему, я был уверен, что финал не может быть столь очевидно трагичным, с одной стороны, а с другой, что было еще более важно, я понимал, что режиссерам театр будет нужен еще для других пьес уже со счастливыми развязками. Это противоречие не давало мне покоя, я понимал, что не могу найти логичного ответа на вопрос, зачем все это затеяно и к чему ведется игра. Оглядываясь назад, я мог ответить на данный вопрос применительно ко всем прошлым «великим» кризисам в США. Но теперь, по прошествии многих лет, это не тайна за семью печатями и не только я один обладаю этим знанием. Меня захватил азарт, а могу ли я сейчас найти ответ, вникнуть в суть происходящего. Слабо ли мне? Вот это, действительно, проверит степень моего понимания американской финансовой системы.

Я стал методично искать ответ. Все, что попадалось мне под руку, статьи, доклады, люди, книги я изучал через призму этого вопроса, есть ли здесь намеки, объясняющие происходящее. И постепенно из отрывочных, разноцветных пазлов начала складываться все более внятная картина. Я, в итоге, нашел ответ на этот вопрос. И так вышло, что жизнь подбросила мне не только этот вопрос-вызов. Было еще два, которые мне предстояло решать параллельно, и которые были не менее, а может быть даже и более важными для меня.

Вызов, брошенный мне мировыми финансами, временно оживил мою рабочую жизнь, а до этого ко мне все чаще начали приходить сомнения относительно правильности выбранной мною профессии. А как поводком привязанными к ним следом появлялись и странные мысли о неудовлетворенности текущей семейной жизнью. Эти мысли приходили внезапно, но всегда одновременно, медленно и въедливо врезаясь в мозг.

В работе я все отчетливее стал осознавать, что я потерял азарт, во мне нет того куража, который я вижу в других своих успешных коллегах. А без этого я в профессии никогда не стану Мастером, человеком творящим, создающим шедевры, доступные только его руке и таланту. Это понимание удручало, терзало и приводило меня в тупик, поскольку другого пути, вне текущей профессии, я еще не видел.

В семье же я все с большей болью ощущал, что, похоже, покинула ее любовь, вытеснили ее будни и бытовые проблемы. Это проявлялось во множестве пустяков и мелочей, на каждую из которых по отдельности легко можно было сказать: «Да, разве, можно на это обращать внимание?». Но, когда ты сам себе говоришь это с постоянной периодичностью и по разным поводам, формируется неприятный осадок, который все больше и больше начинает давить и тревожить.

Как-то, посмотрев один романтический фильм, я с сожалением подумал, что не было в моей жизни безумной любви, такой, которой посвящаются поэмы, романы, которая поражает как булгаковский финский нож.

«Будьте осторожны в своих мечтах потому, что они могут сбыться», - узнал я в Нью-Йорке не только популярную американскую поговорку, но и ее силу. Возможно, так жизнь меня еще раз вернула к теории «запроса», подаренной мне первой женщиной, по которой мне была послана моя вторая женщина и благодаря которой в нее вошла третья моя преобразительница-волшебница. Появилась она тогда, когда я внутренне был готов к ее приходу, а, ведь, уже давно она была рядом, но Случай – великая сила, вступающая в действие лишь в определенное ей время. Она пришла и передо мною как по волшебству открылась дорога, которую я раньше не видел, как та дверь в коморке Папы Карло, которая была всегда рядом, но требовалось гораздо больше, чем просто ключ, чтобы войти в нее. Многие вещи стали видеться в другом свете и указывать, что именно к этому жизненному пути я шел и готовился всю свою сознательную жизнь – к творчеству. Произошло это потому, что теперь была мне подарена любовь, которую я по неосторожности запросил.

Забавно то, что понять, чем для меня является моя третья женщина, мне постепенно и каждая по-своему помогали первая и, как ни парадоксально, вторая.

«Что, понравилась девушка?» - то ли с издевкой, то ли с подозрением поинтересовалась жена, после того как из лифта вышла моя третья судьбоносная женщина, о чем я тогда еще не догадывался, и мы продолжили путь на свой этаж. Этот вопрос застал меня врасплох, и тем, что я был пойман, видимо на том, что чуть больше положенного задержал взгляд на «незнакомке», и тем, что самому себе пришлось признаться в правоте супруги, Тем не менее, попытался отшутиться словами о «забавной прическе», привлекшей мое внимание.

Потом пришло время нашей встречи. Нам выпало полчаса возможности поговорить. Говорили мы, в общем, о всяких пустяках и где-то даже о банальных вещах, но было, одновременно, в нашей беседе нечто неуловимое, находившееся вне слов. Именно повторения этого непонятного нечто мне и стало не хватать уже на следующий день. Сначала я стал просто ждать встречи с ней. Если это случилось один раз, почему бы этому не произойти снова? Но ничего не получалось и пришло понимание, что не стоит все сваливать на Судьбу и Случай, надо и самому, что-то предпринимать. И я решился, я позвонил и назначил ей свидание, и оно у нас состоялась и снова я ощутил эту легкость и в то же самое время многозначительность произнесенного и непроизнесенного. Действие чар этой феи становилось все сильнее и необратимее.

Именно после этого я впервые ощутил невыразимую тягу писать. Это было странное ощущение - еще не знаешь, что ты будешь писать, но чувствуешь, что не писать не можешь. А когда белые листы постепенно перестают быть белыми, заполняясь словами и фразами, начинаешь испытывать приятное опустошение и успокоение.

Так родилось первое письмо, которое я писал ей, но писал не для того, чтобы отправить, а для того, чтобы привести в порядок свои мысли, которые сбились в непонятный клубок. В моей жизни появилась третья женщина, которая сразу стала значить для меня не меньше, а может быть и больше, чем вторая. К такому повороту событий я оказался не готовым, мною овладел страх неизбежного выбора. С этим страхом я и начал бороться, в том числе, средством выражения своих эмоций и мыслей на бумаге.

Я начал с ведения дневника, потом появился посвященный только ей текст «Знаки», появились еще несколько писем к ней и, в итоге, пришло, наконец-то понимание высшего предназначения этой феи в моей жизни: в мучительных поисках смысла ее появления я нашел самого себя. Занял этот процесс мистические девять месяцев от состоявшегося, до несостоявшегося свидания. За этот срок я избавился от терзавших меня сомнений относительно текущей профессии. Я понял, что данная книга мною прочитана целиком и не стоит пытаться найти в ней новые страницы. После найденного ответа на главный вопрос командировки появилось чувство, что моя миссия в этом городе завершена и надо включаться в новую работу, вызовы которой будут никак не меньше последнего.

Единственным человеком, который почти все это время поддерживал меня и помогал найти ответы на мучающие меня вопросы, была моя первая фея. Лишь ей я оказался в состоянии поведать о новом обрушившимся на меня чувстве. Она по недоступным разумному объяснению каналам связи в день моего 33-го рождения за тысячи километров от меня почувствовала, куда меня несет жизненный поток. Почувствовала раньше, чем я сам пришел к тем же словам, которые прозвучали в ее поздравлении. Она пожелала мне любви как обновления, что со мною, в итоге, и произошло, я почувствовал себя совершенно новым человеком.

Мою третью фею ее настоящим именем – Музою – первою тоже назвала именно она. Назвала, и я сразу понял, что не может быть у этой феи другого имени.

Еще более удивительно то, что определенная помощь продолжала приходить и от второй феи. Делала она это более приземлено, периодически подбрасывая дрова под кипящий котел моих страстей, хотя мистические манипуляции оказались доступны и ей.

Делясь со мною новостями «сарафанного радио», она иногда заводила речь и о своей неведомой сопернице - женщине, которая уже жила в моем сердце. Я каждый раз боялся, что услышу нечто «ненужное», «лишнее». К моему удивлению отзывы были всегда положительные, более того, ей даже было как-то дано определение «единственная приличная девушка» среди местного «незамужнего» контингента.

О том, что моя третья женщина, возможно, пытается улизнуть от меня и собирается выйти замуж, я тоже узнал от жены. Узнал из обычного нашего разговора, с той лишь разницей, что происходил этот разговор в моем сне. Это был тот сон, который не исчезает с пробуждением, а наоборот, еще сильнее отпечатывается в мозгу яркими картинками и звуками, оставаясь там и напоминая о себе. Через некоторое время я стал видеть и некоторые подтверждения этого сна, включая и обручальное кольцо на правой руке.

Многие вещи заставила меня переоценить моя третья женщина одним своим появлением, на многое и, прежде всего, на самого себя я взглянул по-другому. Любовь к ней преобразила меня, сделала сильнее. Именно ее магия открыла мне очевидное: вся моя предыдущая жизнь была подготовкой к настоящему вызову Судьбы к реализации того таланта, который дается каждому человеку, но не каждый его находит или, найдя, отваживается на попытку его реализации. Я взял на себя риск, проверить жизнью является ли то, что я в себе чувствую талантом. Это мой первый по-настоящему мужской поступок, на который я ответственно решился, прекрасно зная все доводы разума, говорящие не в его пользу. Поддерживала меня в этом решении лишь вера в себя, подаренная мне первой женщиной, жизненный опыт, профессиональный и житейский багаж, приобретенные вместе со второй, и открытая во мне третьей потребность к самовыражению как главная жизненная потребность.

Есть еще одно ощущение во мне, что не могу я себе позволить обмануть ожидания хотя бы одной из моих фей. Только реализовав весь свой потенциал, я сделаю их приход в мою жизнь оправданным, стоящим всех этих мистических и магических хитросплетений. Может быть, тогда свершится и главное волшебство моей жизни – ни одна из них не покинет ее, не отвернется от меня.