Муха.

Рассказ

 

Проснувшись в это утро , Николай беспорядочно, точно утопающий человек, замахал длинными худыми руками и сердито зарычал:

- Вон пошла...Брысь, говорю! У, зараза приставучая! И откуда ты взялась? Убью, стерва!

В ответ раздался вибрирующий, едва улавливаемый звук летающего по квартире насекомого.

Его сон нарушила обыкновенная, ничем не примечательная муха. А проснулся он далеко от дома, в чужой стране Германии, где жил уже почти пять лет. И муха, разумеется, была немецкая! Он впросился на жизнь сюда из Сибири с большой семьей. Жена и пятеро детей! Один сын, рослый, медлительный , серьезный в рассуждениях и четыре шустрых маленьких девчонки. Сына звали Романом. Он уже оканчивал здесь немецкую гимназию, готовился в университет, был в пятерке лучших учеников. Три дочери учились в базовой школе, младшая Юля, родившаяся уже в эмиграции, ходила в детский садик, не вполне улавливала различия между русскими и немецкими словами , комично разговаривая на смешанном языке. Жену это раздражало, и она услышав какую-нибудь гибридную фразу, кричала: " Юля! Стоп! Ты что сейчас сказала? Повтори! " Веселая, здоровенькая, круглощекая девчонка округляла серенькие глазки. " Mutti!! Дай мне, bitte, teelofel und ein Zucker !" "Ты понимаешь, что так нельзя разговаривать... Выражайся, либо по-русски, либо по-немецки. А мешать языки не смей! Ты поняла мою просьбу?" " Na schцn мама, abgemacht! Извини!"

Дома Николай работал на Транссибе электриком. Самой длинной в мире железной дороге. От Москвы до Владивостока. Контактные сети, тяговые электровозы, железнодорожная сигнализация. Работа сложная, без основательных знаний в электротехнике дело не заладится. Специальный техникум кончил. Перед отъездом за границу уже бригадой руководил, в партию приняли...

 

Но это являлось славным прошлым Николая, до которого здесь никому и дела не было. Не хвастайся бывшими заслугами, показывай, что умеешь в новой жизни. Таков безжалостный закон эмиграции. В Германии он относился к хроническим безработным, получателем специального денежного пособия. И что крайне огорчало Николая-- ему совершенно не давался здешний язык. Словно тупой бестолочи! По необъяснимым причинам чужие слова, которые надо было запомнить непременно, иначе на работу и не рассчитывай, залетая в одно ухо, вываливались из другого, не оставляя в памяти никаких следов.

Он, время от времени, делал отчаянные попытки найти работу по электрической специальности. Совался на разные фирмы. При этом, делая ситуацию вовсе комичной, брал с собой в качестве переводчика старшего сына Ромку. Тот уже довольно бойко говорил на языке этой страны. Со стороны, вероятно глядеть- в цирк не ходи! Ромка краснел за отца, вместо связной речи , размахивающего руками и косноязычно объясняющему немцу-шефу , что в электрике он спец на все руки, умеет работать без защитных бот и перчаток что на Транссибе он ремонтировал даже расщепители фаз... И все это разумеется по -русски. Немец из вежливости кивал головой, делая вид, что все понимает, и объяснял Ромке, что свободных рабочих мест у него нет.

На этом собеседование заканчивалось. Ромка толкал отца под локоть и они в очередной раз уходили не солоно хлебавши. За ними бесшумно смыкались автоматические двери очередной фирмы. Тенденций к оптимизму не просматривалось.

 

- Ромка? О чем этот немчишка тараторил? Какие вопросы задавал? Чего он , вообще, мне сказал? - допытывался на улице отец у сына.

- Ой, папа! Тебе он ничего не сказал... Со мной разговаривал только.

- Ну? Ты ему объяснил, кем я работал. Что я всю жизнь в электрике. Я электрический ток лучше вольтметров чувствую. Фазу от нуля одним плевком определяю...

- Сказал! Про железную дорогу, про бригадирство твое. Про ответственность.

- И про партию?

Ромка аж задергался на ходу.

- Ты че? Рехнулся? Здесь про партию молчи. Они не любят коммунистов.. Мы в твоих документах на отъезд даже скрыли это. Там в антраге был вопрос такой. Сделали прочерк. А то могли перекрыть тебе кислород.

- -Так у них же были свои коммунисты. Эрнст Тельман, например! И Кырла- мырла из Германии родом.

- Папа! Ты отсталый на триста лет! В моей гимназии два немецких парня учатся. У одно дед был членом нацисткой партии , у другого- в партии коммунистов. Знаешь, как над ними издеваются? Будто над прокаженными. Говорят, такую молодежь даже не во все университеты принимают... А они внуки тех дедов! Усекаешь, пень русский, какая здесь политика? А ты своим партбилетом гордишься.

- Ясно! Побаиваются и тех и других"! Может оно и правильно,- рассудительно произнес Николай, поправляя галстук на новом костюме. Для поиска работы он всегда одевался тщательно. Он, высокий, стройный , с проблесками первой седины на висках, совсем еще не старый мужчина, внешне производил хорошее впечатление. Недаром в молодости покорил сердце экономистки в их отделении железной дороги- красавицы Марии Шуберт, закончившей институт.

- Ты предлагаешь мне выбросить партбилет? Фиг Вам!

- Папа! Не коси под тупого!

- Еще что шеф сказал?

- Если, говорит, Ваш отец освоит немецкий язык хотя бы , как Вы, юноша- мы обязательно возьмем его на работу.

- Понятно! Истории известная!

- Еще спросил сколько тебе лет?

- Ну и как ты ответил?

- А я, батя, точно и не знаю твой возраст. Я сказал, что сорок...

- Болван!- озлился на сына Николай.- Мне через два месяца сорок пять будет.

- Тогда тебе ничего не светит,- грустно сказал Ромка.- Он предупредил, что берет на работу мужчин только до 45 лет. И курсы надо кончить. Здесь, мол, в электрике другие стандарты, чем в России.

- Ясно, что другие! И заметь, все питающие кабели из чистой меди...Даже в домовой внутренней проводке. Алюминий почти не применяется.

- Откуда у них столько меди?

- Из России. Там сами у себя цветные металлы воруют и продают за границу...

- Папа? Я не пойму, или ты глупый такой, или прикидываешься. Надо язык всерьез учить. Давай я тебе помогу...

- У меня память плохая! Я три раза под высокое напряжение попадал...Видно последствия! - вздохнул Николай.- Раньше у меня голова нормально варила , техникум почти с отличием закончил. Я Ромка такие схемы запоминал, что дай бог каждому. Что ЭР9, что ЭР9П.... Последняя модель ЭР9ТМ. Двойного тока... А он, немчишка этот про стандарты вякает.

 

Въедливая муха бесшумно зависла над лицом и, вдруг сделав короткий, мушкетерский по отваге выпад, цапнула Николая за нос. Он смахнул ее и, чихнув, окончательно проснулся. За окном набирала силу весна. Перещелкивались какие-то птицы. С востока поднималось солнце." Здесь утро, а в Томске уже полдень,- подумал Николай!- Чудно! Теперь Россия для меня- страна восходящего солнца. Как Япония!"

В это утро Николай был в квартире один. Жена имела небольшую работу- готовила завтраки в приюте старушек, дети уехали на самокатах, велосипедах или роликовых коньках в школу. Маленькую Юлю, путавшую русские и немецкий слова, жена по дороге на работу свела в детский сад. Старший Ромка сегодня утром заявил, что пойдет на шоферские курсы, и как только получит права станет пользоваться отцовской машиной. "Хорошо!- сказал Николай!- Мне машины не жалко.Только на бензин зарабатывай сам. А лучше свою заиметь! Машины здесь недорогие!" "Ладно, папа! В эти каникулы буду газеты разносить! А если куплю машину- сдам ее под рекламу." "Как это сдашь?- спросил Николай?" " Работа такая клевая есть. Приезжаешь в специальную фирму. Они разрисовывают ее рекламой. Всю, до последнего сантиметра. И ты должен как можно больше ездить. По всей стране. Чтобы рекламу увидело как можно больше народа. За это они платят деньги."

- Ой, пули льешь!

- Не вру, батя! Я узнавал! Может и ты попробуешь?

- Не могу я долго за рулем сидеть. Спина болит. Хотя дороги здесь как стол ровные! И гаишники нервы не портят. Три года за рулем, а живого полицая не видел... Кругом фотокамеры.

 

У каждого в семье хлопоты , только Николаю, мужу и отцу, спешить некуда. Единственная забота у него на сегодня- съездить на пункт социальной помощи, где ему, как безработному, в дополнении к денежному пособию, выдавали бесплатные продукты на неделю вперед. Имелась у этих продуктов общая особенность- через несколько дней истекал срок их реализации в крупных магазинах. Супермаркеты, опасаясь неприятностей, заранее избавлялись от таких товаров. Были они вполне годными к употреблению. Просроченные не раздавались даже безработным. Они шли на фабрики корма для собак и кошек. Хотя общество защиты животных регулярно протестовало, требуя делать пропитание своим любимцам из свежего сырья.

 

Сотрудники пункта знали, что у русского Николая большая семья, и он еженедельно привозил полный багажник бесплатных подачек. В семье дети здорово выручали родителей в эмиграции. Немецкое государство уделяло повышенное внимание детям и старикам. Николай стыдился своего безделья, но по сравнению с Россией, где такой многодетной семье жилось откровенно голодно, здесь особой нужды они не испытывали. В Германии, где рождаемость была очень низкой, государство выплачивало приличное пособие на каждого ребенка. В течение двух лет удалось даже скопить деньги на хорошую машину, Теперь можно было выезжать на загородные экскурсии, знакомится с новыми городами...

Ехать за социальной помощью следовало в полдень. Оставалась масса свободного времени. Как бездельники всех стран Николай от скуки включил телевизор и нашел русскую программу. На балконе у него стояла небольшая, сообщенная с космосом принимающая тарелка, посредством которой он мог быть в курсе дел всего мира. Около сотни каналов. Дети обычно смотрели немецкие передачи . Любили мультики. От Чебурашек и Простоквашино они уже отвыкли, и покатывались со смеху от Макса, Вернера, и Моритца. У них в комнатах стояли свои телевизоры. В Германии за каждый подключенный телевизор нужно платить отдельно, но в семье не считались с этими расходами. Детям нужно развиваться. Николай тоже иногда смотрел путешествия, удивляясь вездесущности германских тележурналистов. Они, казалось, проникали со своими камерами во все уголки света; пустыни, льды, горы, океанские глуби, пещеры, жерла вулканов.. Периодически шли передачи о России. Немцы, конечно, никогда не показывали хорошее, а только беспорядок, бездорожье, пьянство русских, беззубых бомжей и алкоголиков, грубость милиции, нищих пенсионеров, бедно одетых селян, взятки, подкупы власти... Всюду прослеживался намек для немцев: "Благодарите бога, что вы живете в аккуратной, цивилизованной Германии, где этих проблем нет и не может быть!" Была однажды передача и о родном Транссибе. Немец-журналист, путешествующий по России, на пятые сутки пути, сделал удивленные глаза и спрашивает сам у себя: "Неужели мы до сих пор едем по территории одной страны? Дас ист вундербар!" "А ты как думал?- восторженно прокричал Николай.- То-то же! " Какой-то поросенок с чистеньким пятачком рекламировал дешевизну немецких сосисок. Поросенок имел хитрую рожицу, а колбаски с аппетитным шкворчанием поджаривались на решетке. Немцев не зря называют "колбасниками".

 

Он смотрел новости дня из России, а настырная муха, насекомое-космополит, упорно зависала над сонной, расслабленной физиономией Николая, пытаясь учинить новую досаду! Затем она, изменив подлое намерение, бочком, но тоже удивительно резво спикировала к полу, и стала на бреющем полете резвится в световых полосках рассвета, проникшего через жалюзи на окнах. Сеточные прозрачные крылья ее то вспыхивали на мгновение блестками чистейшего золота, то угасали до прежнего унылого цвета.

Когда ей прискучивали собственные пилотные виражи, она опять, уже в который раз с неукротимым упоением мести бросалась на человека. Недаром Александр Македонский считал муху самым храбрым на свете животным. И в самом деле, она без тени страха бросается на врага, превосходящего размерами в тысячи раз. Муха рассчитывала если не поднять человека с постели, то хотя бы разделить с ней бурную радость от нового утра.

- Муха?- обратился он к ней .- Надоела ты мне, сволочь этакая! Мессершмит! Как же ты, мелкое ничтожество, будешь называться по-немецки? Что-то не могу вспомнить...Муха...Муха! Цокотуха! Ну, память выручай!

Он минуты две старательно собирал складки на еще гладком, не покрытом морщинами лбу, таращил в потолок глаза, но внутренние ресурсы головы давали сбой. Что-то вертелось близко, приближаясь к языку, но исчезало, как зыбкое привидение

Муха,между тем, усевшись на прикроватную лампу, стала энергично чистить крылья , шустро используя для этой цели задние, мохнатые у основания лапы. Ее овальная несоразмерно большая с размером туловища голова с нагло-выпуклыми глазами выражала полное равнодушие к поставленному вопросу, и вообще к судьбе человеческой.

 

Николай припомнил муки жены и детей в изучении языка. Как они залистывали до дыр учебники и словари, как плакали, чувствуя свое бессилие перед огромностью нового языка, как в минуты слабости паковали вещи для возвращения в Россию. Но устояли в борьбе. Со временем неприступная крепость , язык великих философов и поэтов начал покоряться им. Конечно,речи с трибуны не могут говорить, но по житейским вопросам общаются с аборигенами куда как сносно. А он так и остался немым.

 

- Муха? А ты, небось, с подружками своими тоже по-немецки разговариваешь? Тут и воробьи по-местному чирикают. И даже листья на деревьях лопочут по-немецки. Мать честная!

Муха ничего не ответила, а только снявшись с лампы, полетела к святящемуся экрану телевизора.

- А мелка ты будешь против российских мух,- стал унижать ее национальное достоинство Николай,- а все потому что у немцев мало свалок для твоего прокорма. Каждый день метут, моют улицы и отходы вывозят. С трех -четырех часов утра скребут и скребут... С ума можно найти. Если хочешь- лети ко мне на родину, там ты вдвое крупней будешь. У нас не мухи, а звери.. С воробья размером. Кусаются, аки скорпионы. Даже Пушкин про них сказал: " Ах, лето красное, любил бы я тебя, кабы не зной, да комары, да мошки"

Муха, точно оскорбившись, что ей предлагают изменить отечеству, стала еще усиление сновать по телевизору, здраво рассудив, что если Николай и вздумает ее прибить, то на экране делать этого не станет. С кем тоску разминать будет?

- Муха! Ахтунг! Включаю твою родину!- сказал он и ткнул кнопку на пульте управления. Телевизор мягко крякнул и перешел на германский канал, где шла реклама. Человек столетиями изобретал вечный двигатель и, наконец, воплотил его в рекламе. Она никому не нравится, но приобретая рекламируемый товар, человек подпитывает этот неиссякающий двигатель энергии.

Муха стала на шести ногах подскакивать по всем направлениям экрана, будто пыталась запомнить предлагаемые товары. Ни шум, ни свет ее не смутили. Она все более оживлялась , будто экранное излучение вливало в нее энергию. Сволочь, да и только!

Николай не любил роскошные немецкие магазины. Их богатство раздражало его. Психология бывшего советского человека.

Тогда у всех имелись деньги , но не было товаров. Продукты, одежда, мебель, ковры или какие-нибудь бытовые прибора доставались с боем в длиннющих, агрессивных очередях, в которых происходили не просто безобидные ссоры, а кровопускательные мордобои. мордобои. Из знаменитых советских очередей немало клиентов было увезено не только в больницы, но и прямиком на кладбище. Кого-то хватил инфаркт в очереди за мылом, другого стукнул "кондратий" с талоном на пшено.

 

А здесь, где товары имелись в изобилии, хотелось, согласно въевшейся привычке купить все , но не было достаточных средств. Это и приводило бывших советских людей за рубежом в психологический ступор.

- Муха? А может у меня вовсе нет способностей к иностранным языкам?А что? Бывают же такие люди! Сколько не изучай- результат ноль. К тому же возраст немалый уже. Какое тут обучение? Тупой до конца жизни. Вот бы мне такую справку от врача иметь! Не способен, мол к иностранным языкам и точка! Нету специальных извилин! Наконец, его осенило! Армия! Вот что повредило его мозги.

После техникума он служил на постройке знаменитой в те времена железной дороги- БАМа. Газеты и телевидение наперебой трещали о том, что магистраль строит одна молодежь по комсомольским путевкам. Это было не вранье, но и правды в этом утверждении заключалось мало. Самые тяжкие работы делали солдаты и заключенные. Зэки валили лес, прокладывая в тайге полосу трассы, солдатики автомобильных батальонов отсыпали полотно. И те и другие вкалывали по принуждению, а комсомольцы ехали на БАМ добровольно. Солдаты жили в армейских палатках, где под утро было так холодно, что волосы примерзали к подушкам. Приходилось с треском отдирать их от наволочки, как ледяные макароны. Николай заведовал дизель-генераторами, вырабатывавшими ток для освещения палаток. Вот и простудил мозги. И способности к иностранным языкам. Проклятый БАМ. Строили, строили, по несколько раз отсыпали в болотах полотно, уходившее неизвестно куда, летом парились в ядовитых туманах и кипящих облаках гнуса , верили, что эти новенькие блестящие рельсы сделают страну счастливой а дорога, говорят, теперь и никому не нужна... Рельсы заржавели, костыли расшатались, шпалы коробит вечная мерзлота.

Мухе вскоре прискучили гонки по экрану, и она, отлипнув от стекла, рекламирующего газонокосилки, с быстротой ракеты перелетела на книжную полку и уселась на семейную фотографию Николая. Он привез ее с собой, вправил в изящную рамочку и поставил вертикально на всеобщее обозрение, как напоминание о прошлой жизни.

-Вот это правильно!- одобрил ее действия Николай.- Полюбуйся родиной моей. Видишь позади себя тайгу, речку, сопки... Сибирь! Красота! А на переднем плане моя родня. Детская фотография. Дед с бабушкой , дядя Яков, отец , мать, старшая сестра, и я собственной персоной. Меня дед с бабкой в детстве хотели научить немецкому языку, да отец противился. Он был русский, войну прошел. Женился на матери-немке, потому что она его от туберкулеза вылечила. У него дыра была в легком от пули. Мать козьим молоком отпоила, когда санитаркой в больнице работала. Он потом в большие начальники выбился по партийной линии и немецкий язык не любил. Меня даже отколошматил однажды за то, что слово какое-то немецкое сказал.. Может уже тогда отбил он мне мозги. " На кой черт,- говорил он,- нужен этот фашистский язык, если советская власть утвердилась на сто тысяч лет. Скоро в любом уголке Африки восторжествует социализм , и все негры станут говорить по-русски!" Видишь- на фото у меня маленький поросенок на руках. Это мой друг. У вас в Германии поросята в рекламах снимаются. Мой Хрюх тоже бы смог.

Николай зажмурил глаза и вспомнил давние события. Весной семья сажала картошку, а он с поросенком бегал наперегонки по огороду. Николай до сих пор помнил, как он спотыкался и падал, а поросенок с азартным визгом налетал на него, и с диким упоением принимался подтыкать мальчишку со всех сторон своим холодным жестким носом, требуя продолжить гонки. Николай как будто и сейчас ощущал на теле эти упорные толчки маленького хрюкающего рыльца.

Николай вздохнул, припоминая новые эпизоды из своего детства. Отчетливо вспомнился брат матери, дядя Яков, самый душевный человек в семье, увезенный в войну со всей семьей в Германии, на сельскохозяйственные работы.

 

- Дядя Яков, расскажи про заграницу,- просил Николай, прижимаясь к нему. От дяди Якова всегда шли приятные запахи конской сбруи, дегтя, смолы. Он работал конюхом, и нет смотря на тщедушность мог объезжать молодых бешеных коней, не позволявших себя обручить. До поры до времени. Это они потом становились смирными, а в молодости дух свободы- наследство мустангов- так и бушевал в них.

- Я совсем мал был тогда, ничего не разумел, начинал рассказ дядя.- Мы до войны жили в Молдавии, оттуда нас и забрали . Много эшелонов угнали немцы к себе. Везли нас через Польшу, несколько раз попадали под бомбежку. В Германии мы работали у фермерши одной. Строгая такая, сухая, высокая фрау, порядок любила. Они немцы все такие.У нее муж и сын в России воевали. Врать не буду, не обижала нас, голодом не морила. Но за работу спрашивала строго. У всех были обязанности. Мать и тетка доила коров, отец с братом ездил в поле за люцерной, дети поменьше ухаживали за курами и гусями, бабушка исполняла роль поварихи. Хозяйке она варила отдельно, и носила на второй этаж дома. На первом жили мы. После того ,как у немки погиб на восточном фронте муж, она велела себе отдельно не варить. А садилась с нами за общий стол. Иногда к хозяйке приезжали в гости родители мужа, свекровь и свекор, оба пожилые и угрюмые. Приезжали в конной тележке. Наш дед быстро нашел общий язык со свекром. Он тоже был не дурак выпить. Накачавшись вина, они вели бесконечные политические разговоры.

Старый немец не жаловал Гитлера, а наш дед ненавидел Сталина.

- Фридрих! Собирайся на Берлин!- задыхаясь, кричал бывший вояка-немец, и лицо его покрывалось от гнева мелкой сеткой фиолетовых сосудов.- Мы должны убить этого австрийского недоноска. Я хорошо стреляю...Ты должен увидеть это.

- Я согласен!- потрясал кулаком наш дед.- А потом двинем на Москву. Повесим на кремлевской башне Сталина. Он двух моих братьев в тюрьмах сгноил. Я голыми руками с ним справлюсь. В молодости в одесском порту по два куля пшеницы на горбу таскал.

Женщины опасались, что кто-нибудь услышит их крамольные намерения, и донесут в гестапо. А из немецкого гестапо, как из русского НКВД еще никто не возвращался. Они мало различались по сути. Гестапо в переводе на русский- государственная тайная полиция. НКВД тоже любила работать ночами и все их действия не подлежали огласке.

Фермерша запирала разбушевавших ветеранов в старом сарае и давала им туда новый кувшин вина. К полуночи пьяные крики утихали.

 

А весной сорок пятого года пришли к нам на ферму представители союзнических войск. До сих пор их забыть не могу. Три молодых человека. В новенькой военной форме, бравые, от всех пахнет хорошим одеколоном. Русский, англичанин и американец. Сапоги начищены до блеска, все гладко выбриты, и немного выпивши... Самую чуточку выпили, видать, за дружбу. Тогда на радостях весь мир братался. Говорят нам: " Война заканчивается. Мы решаем вопросы с перемещенными жителями. У вас есть выбор- или остаетесь в Германии, потому что вам , как немцам, положено гражданство, документы уже проверены или хотите вернутся в Советский Союз!" Мы в голос и завыли: "Хотим домой! На родину. Мы же в России родились! У нас там могилки родных." Как же! Оставили дом, сад, виноградник. На черта нам эта Германия. Хотя фермерша умоляла нас передумать , обещала помочь с хозяйством. Даже корову предлагала. А нас, как предателей каких не вернули домой , а уволокли поезд в Сибирь, и можно сказать выбросили на снег. Дед прихватил из Германии три штыковых лопаты. Солдатских. Крепких, острых, из крупповской стали. Ох как мудр оказался дед! Мы в Сибири этими лопатами себе огороды сделали. Под овощи, под картошку. Уж такие инструменты хорошие. Чем больше ими работали ,тем они острее становились. Спасли нас эти лопаты от голода. Да еще спасибо сибирским староверам. Местные нас "фашистами" обзывали, плевались в нашу сторону, а староверы душевно отнеслись, дали семян на посадку, угощали рыбными пирогами.

 

Прервав воспоминания Николай быстро вскочил, принял душ и поехал в магазин для безработных. Улыбчивая фрау Гильке , пожилая, но энергичная немка, выполняющая роль доброй феи для безработных, нагрузила Николаю три огромных пакета, а в заключении сделала дополнительное предложение:

- Герр, Целлер!- сказала она.- Сегодня у нас большой выбор йогуртов! Я знаю, что у вас пятеро детей. Можете взять сколько захотите...

Йогурты его дети, действительно, любили. Это лакомство он и раньше покупал для них в России, но только иногда, с получки, и стаканчику не больше. Стесняясь, Николай сперва ухватил три картонных ящика, а потом увидев благожелательное отношение старой немки, сцапал еще две... На прощание они улыбнулись друг другу, испытывая разные чувства. Ее распирало великодушие, он сжимался от неловкости. Выбравшись наружу, Николай подкатил торговую тележку к своему "Мермедесу" сложил продукты в багажник.

Уже изготовился ехать домой, но тут подошел знакомый русский эмигрант, Виктор Шварц из Казахстана, небольшого роста, худой, морщинистый, лет на десять старше Николая. Они вместе учились когда-то на языковых курсах. Виктор тоже получил продуктовую помощь. Полная сумка на колесиках.

- Здорово, Николаша! Как ты? Прозябаешь?- спросил он и грустно улыбнулся.- Ты заметил, как фрау Гильке смотрит на нас.

- Заметил! Она гордится своей страной...Побежденный помогает победителю.

- А мы с тобой кланяемся и готовы руки лизать. Как благодарные дворняжки. Мне все это надоело. Работу постоянную не найдешь. Я уже пять фирм сменил. Язык вроде неплохо знаю, так другая проблема- возраст.

- Ты в Казахстане кем был?

- Каменщиком на стройке... По высшему разряду.

-Каменщики и здесь нужны. Роботы пока кирпичи не научились класть...

- Хотел я устроиться в одну строительную фирму. Да неловко все получилось...

-Чего там у тебя стряслось?

-Шеф ихний говорит- покажите свое умение. Нас было два претендента. Один немец молодой безработный и я. Дали спецодежду, инструменты, кирпич, раствор. Ну, думаю, покажу им сейчас класс. Я на родине не один десяток домов построил. Знакомое дело. Могу с завязанными глазами стену ровно вывести. Накинул ихнюю робу, схватил мастерок и за пол-часа легко справился с заданием. Я уже заканчиваю работу, а немец, соперник мой едва половину сделал. Радуюсь, что утер им нос. И что ты думаешь. Взяли немца , а не меня. Не потому что он местный, а потому что по-немецки работал. Он, прежде надел аккуратно спецовку , застегнулся на все пуговицы, проверил не жмет ли, разложил инструменты, осмотрел их. При кладке каждую упавшую каплю бетона сразу за собой убирал, каждый кирпич прежде чем класть общупает, проверит. Я конечно этого не делал. По-русски работал. Накинул спецовку кое-как на плечи, схватил мастерок и вперед.Шеф потом сказал: "Этот молодой еще не настоящий каменщик, но его можно научить хорошо работать, мы его на курсы пошлем ,а вас уже никогда не переучить..." Такое было его заключение. У них каменщиков-универсалов нет. Узкая специализация. Один только внутренние стены кладет, другой- углы, третий -арки, четвертый фасады. Работают, конечно, классно! Даже лазерные отвесы есть. От батареек действуют На долю миллиметра кирпич не так уложил, прибор сразу пискнет... Потом я устроился на работу в маленький мясной цех. Пятнадцать часов в неделю.Сосиски, колбасы , рулеты, копчения... Через месяц шеф уволил.

- Продукции много съел?- рассмеялся Николай.

- Не в этом дело. Ты ведь знаешь, я выпить люблю. На службу фляжку водочки яблочной брал. Плоская такая бутылочка. Прихлебывал понемногу. Не могу я без этого работать. Тем более водочка хорошая, без запаха. Нырну в туалет, сделаю пару глотков и пошел катать тележки с колбасами в коптильню... Никто и не знал. Заскочил однажды в туалет, только фляжку из кармана вытащил, немец один, тоже наш работник заходит. Я шмыг в кабинку, выпил и вон наружу. А немец доложил шефу, что я посещал туалет и не вымыл руки... Вот гад!

- Что ж так оплошал?

- Не догадался!- развел руками Виктор.- Если мне после каждого глотка руки мыть, то мыла не хватит...

- Антисанитария!

- Да мы перчатки после каждого перекура меняли. По пять пар в день уходило на каждого. Ножи разделочные стерилизовали два раза за смену.

- Еще что у тебя нового в жизни?

- Горе сплошное , Колян!- махнул рукой земляк и посеревшее лицо его стало вовсе стариковским.

- Что случилось?

- Один я остался ! Жена от меня ушла. Проживаю теперь в другом месте. В плавучем общежитии холостяков...

-Как плавучее? Где такое.

- На реке Эльбе есть паром-общежитие. Прямо в порту стоит. Двухэтажное здание на плаву. Корабли рядом воду бурлят. Комнаты нормальные. Туалет , отопление, кухня, горячая вода, душ. Все удобства. За коменданта у нас один старый афганистанец. Немного по-русски говорит. Тяжело сходились мы с ним. Сперва меня русским шайтаном обзывал, драться лез, теперь вроде притих. Моя работа тоже на пароме. За сантехника я...

- Чего он такой агрессивный.А причем тут шайтан?

- У него в афганскую войну всю семью уничтожили. А я ведь в Афганистане служил. Под Кандагаром. Сдуру признался как-то в этом Хассану. Он русских ненавидит. Его кишлак наши обстреляли. Может и моя часть. У нас артиллерия дай бог каждому действовала...Камня на камне не оставляли. У них мазанки глиняные. Когда стреляешь прямой наводкой халупы опрокидываются, как чугунки... Видно в такую передрягу попала семья Хассана. Один он уцелел. Четверо детей, жена, два брата, другие родственники. Они праздник какой-то мусульманский отмечали. А тут бой... Его, раненного, германский Красный Крест подобрал. Потом для лечения в ФРГ вывезли. Так и остался здесь. Обвыкся! А куда ему возвращаться? Николай? Я чего к тебе подошел? Ты работать хочешь?

- - Спрашиваешь еще? Перед детьми стыдно. Я должен им промер показывать.

- Место свое хочу тебе передать! Работа легкая. Ты в сантехнике, наверное, чуток смыслишь.

- Как и все! А сколько работать.

- По три часа в день. Вечерами.

- А канализация куда сбрасывается? В Эльбу?

- Ты что? В городские сети... Попробуй у этих немцев хоть бумажку в реку выброси. Водная полиция сразу оштрафует...

- Можно попробовать.

- Попробовала девка, да девять месяцев хворала.

Только учти живут у нас в основном афроевропейцы! Они в порту работают.

- Негры что-ли?

- Ну да!

- Так бы и говорил....Негр он и есть негр!

- Ты что, Колюнь! - передернулся Виктор.- Забудь это слово!

 

- У них в Африке разве социализм не восторжествовал?

- Не привился! Жарко очень!

- Ну и как они?

- Руки с ладошками, к ногам пятки пришиты. Как у нас.

Есть у них странности африканские Могут, например большую нужду в душевой кабине справить, а потом смотреть на тебя с невинным видом.

- О, господи!-простонал Николай.- Я что неграм должен задницы подтирать. За этим что-ли я приехал...

- Воспитывай в себе толерантность!

- Чего? Переведи на русский.

- Терпимость к другим народам. Поехали! Хассан на месте должен быть.

Они прибыли в Гамбургский порт. Общежитие на плаву выглядело чистеньким многоквартирным домиком с штандартом Германии на крыше и сигнальными огнями по боковым стенам. В порту стояло множество кораблей.

- Вон корабль из России,- кивнул в сторону водной акватории Виктор.

- Какой!- Николай вытянул шею.

- Парусник видишь! Из Питера! На нем курсанты морскому делу обучаются. Как в старину!

- Здорово! Романтика!

- Ага! По утрам боцманы в рожки трубят. Рынды отбивают.

 

На соседнем рейде погружался огромный контейнеровоз под американским флагом. Мощные краны подхватывали с причала маленькие, как спичечные коробки, железные контейнеры и ставили их вертикальными рядами на палубу корабля. Десятки, сотни рядов... Тысячи контейнеров на одно судно. Размеренно, деловито, бесшумно До высоты рубки управления. А рубка с пятиэтажный дом.

- Вот это громадина?- изумленно протянул Николай

- Знаешь, что в контейнерах?- спросил Виктор.

- Товары?

- Автомобили! Американцы привезли в Германию свои "Форды", отсюда увозят "Мерседесы". Заметь, людей на погрузке не видно. Механизмы на компьютерах действуют. Ни шума, ни крика. Судно за два дня оформят.

Далее Виктор повел Николая знакомится с Хассаном. Тот оказался худым, кривоногим стариком афганистанцем с короткой седой бородкой, круглыми очками на горбатом носу и с мусульманскими четками в руках. Одет он был по-европейски, в джинсовый костюм и кроссовки. На вошедших посмотрел с надменностью большого начальника.

--Хассан! Я тебе нового помощника нашел,- смущаясь, по-русски произнес Виктор, подталкивая в спину Николая.

-- Что сказаль, русса?- в черных глазах Хассана надменность сменилась любопытством.

-- Вот этот человек мою работу будет делать. Я возвращаюсь на Родину.

-- Тоже русский шайтан? В Афганистане убиваль меня?

-- Успокойся!- сказал Николай.- Я службу проходил в другом месте. Но афганскую войну никогда не одобрял. На черта к вам советские войска ввели- непонятно! Могли и сами разобраться со своими талибанами.

-- Это не афганская , а русская война.Русса пришель и всех стрелил... Мне жизнь совсем ломаль..

-- Я тебя сочувствую. Наши солдаты приказы выполняли. А погибло сколько их? У меня племянника в запаянном гробу доставили...

Хассан невозмутимо поиграл четками.

-- Деньги и работу желаешь, русса? Английский говоришь, немецкий тоже?

-- Если бы я знал языки, в эту клоаку не пришел бы!

-- Виктор!?- повернулся Хассан к Шварцу,- он плохо говорил?

-- Что ты, Хассан! Все нормально! Он на все руки мастер! Электрик к тому же...

---Русса все свинья!- с еще большей надменностью процедил мусульманский начальник.

-- Тогда, гуд бай!- сказал Николай, и повернувшись , направился к выходу.

Паром чуть покачивало на мутной волне. Вода глухо плескалась под настилом. На русском паруснике били склянки, ползали по снастям молодые матросы и бился на ветру Андреевский стяг.

Николая догнал Виктор, сердито прошипел:

- Ты что так! Зачем гордость свою выпятил? Ну? Валенок сибирский. Деньги не пахнут!

- Не по мне эта работа. Я на Транссибе расщепители фаз восстанавливал...А он свиньей обзывает. Эх, врезать бы этому талибану по роже.

- Дури в тебе много! Слушай, Колюнь! Пригласи меня к себе в гости. Прямо сейчас! Честно признаюсь- напиться хочу. По душам поговорить. Я ведь помочь тебе хотел...

- Спасибо, Витя! Хорошо, что я тебя встретил. Ты во мне злость разбудил. Скажу тебе прямо. Запоминай! Потом, если что в морду можешь плюнуть. Я начинаю с завтрашнего дня три иностранных языка учить. Немецкий, английский и французский. Представляешь, утром сегодня не мог вспомнить, как муха по-немецки называется? Сдохну, но выучу языки. Чтоб подачки продуктовые не принимать, чтоб за отребьем всяким дерьмо не вылизывать. Я русский и к тому же бывший комсомолец и коммунист...

- Слушай, Колюня! Может тоже обратно, а? Со мной на пару!

- Нет! Я семью сюда привез. У меня жена немка! Я ее люблю! Детям нельзя жизни ломать. Они другими пусть станут. Да и квартиру мы в Томске продали... Куда возвращаться? Я еще докажу Западу, что может русский человек.

- Правильно, Колюнь! Ты еще молодой! Это я сломался человеком второго сорта стал. А ты докажи им, докажи, умоляю тебя...

- Спасибо, Виктор!

- Ну а мне поможешь?

- Поехали! Напьемся!

- Это само собой. Мне еще от тебя другая помощь нужна.

- Ну?

- У тебя в Сибири много родственников осталось?

- Много! Три брата младше меня. Родители живы...Отец, кстати прораб на стройке. Тетки есть,дядья всякие. Рота наберется. Я им тоже должен доказать, что есть сибиряк!

- Пусть мне первое время помогут. С работой там, с жильем. В Казахстан возвращаться не с руки. Я в Россию хочу. Какой из меня казах...Не люблю я степи. Переговорил бы со своей родней...

- Хорошо! Я позвоню отцу. Он тоже каменщик. Поехали в русский магазин за водкой.