Поэтическая подборка «В плену моей памяти»

 

Первая бомбежка в Запорожье

 

В городе с плотиной Днепрогэса,

С островом, где бунтовала Сечь,

Первая бомбежка. В поднебесье

Юнкерсы, что крупная картечь.

 

Первая бомбежки панорама,

Вой сирены, жуткий громобой.

Кто-то дико вскрикнул: “Мама, мама!

Мама, поднимайся, что с тобой?”

 

“Граждане, воздушная тревога!

Граждане!..” А дальше не слыхать,

Сбило репродуктор, и убого

Он улегся на мою кровать.

 

Но рукой отцовской извлеченный

И, размазав слезы на лице,

Встрепанный и жутко потрясенный,

Хомутом повис я на отце.

 

- Марик, успокойся! – крикнул громко,

А жене – спокойно у дверей:

- Одеяльце захвати с пеленкой

И бегом в убежище! Скорей!

 

А внизу пожары цвета меди,

Справа, слева – огненный завал.

Мы бежим. Вокруг бегут соседи.

Вот и вход в убежище, в подвал!

 

Всюду перепуганные лица

Всюду ожиданье – быть беде!

А у входа – человек в петлицах,

Кажется, майор НКВД.

 

В белолунном свете серебристом

Он стоит и охраняет дверь:

- Здесь бомбоубежище чекистов!

Граждане, во двор! Ищите щель!

 

Но ведь бомбы падают со свистом,

Словно факел полыхает двор.

- Здесь бомбоубежище чекистов! –

Продолжает повторять майор.

 

- Подержи-ка сына малость, Дора! –

Говорит отец. Его рука

Вмиг берет за шиворот майора,

А ногою он дает пинка…

 

А внутри убежища, в перинах

И подушках, утонувши в них,

Возлежали дамы в пелеринах

И горжетках. Очень дорогих.

 

Кучами стояли чемоданы,

И сервизы дыбились горой.

Очень были недовольны дамы,

Что нарушил кто-то их покой.

 

Дамы смотрят злобно и с тоскою,

Слышу маму, говорит она:

- Я ребенка с краешка пристрою,

Извините, к нам пришла война!

 

(Стихотворение опубликовано на Портале ЧХА в 2008 году в конкурсе «Мы помним все…»

 

В рязанском Кремле

 

Мой костер в тумане светит,

Искры гаснут на лету…

Я.Полонский «Песня цыганки», 1853

 

Старинный Кремль, музейный заповедник.

Храня покой, молчат колокола.

Могила у собора. Тут Волшебник

Оставил незабвенные дела.

 

Июльский зной, жара, макушка лета.

С кустов слетает тихий щебет птах.

Мы здесь в гостях у чудного поэта,

У Якова Полонского в гостях.

 

И чувствуешь – опять наступит вечер,

Сойдет закат, умолкнут петухи,

И у могилы – месте нашей встречи

В полон возьмут Полонского стихи.

 

Почудилось – под боком у Рязани,

Лишь отойди от города версту, -

Костер цыганский заблестит в тумане,

И будут искры гаснуть на лету.

 

(Стихотворение опубликовано на Портале ЧХА в 2008 в конкурсе «Лики русской провинции»)

 

Сказочник

 

Ольге Павловне Бажовой,

дочери писателя.

 

Сказочник с седою бородою

Был героем тех далеких снов.

Как дружили в детстве мы с тобою,

Наш уральский Андерсен – Бажов!

 

Заставляя сердце шибче биться,

Я вдыхал особенный Урал.

Бил козел серебряным копытцем,

Самоцветьем душу устилал.

 

Озарял своей живинкой дело

И дарил очередной рассказ.

Зеркало Таюткино глядело

Синими глазищами на нас.

 

По-над тихой речкой Северушкой

Вновь висит тумана молоко.

Легкой Огневушкой-Поскакушкой

Ускакало детство далеко.

 

Но хранится доброе наследство

В скромной книжке, сердцу дорогой.

…Вдаль умчались розовое детство,

Сказочник с седою бородой.

 

Утренняя рыбалка

 

Вы любите следить за поплавком

Когда в заветной заводи, в июле

Края у сонной речки затонули,

Затянутые бледным молоком?

 

Когда повсюду розоватый свет,

И облака, повиснув над водою,

Хотят украдкой захватить с собою

В реке застывший леса силуэт,

 

Когда еще не слышен птичий гам,

И петухи в деревне не запели,

А солнца луч лениво, еле-еле

Скользит по недописанным стихам,

 

Когда разлита в мире благодать,

Когда лишь зачинается погода,

И умиротворенная природа

С постели мягкой думает вставать...

 

И в этот миг чуть вздрогнет поплавок

И враз нырнет рывком в струю тугую,

И леску вдруг заводит, как живую,

Тигровый красноперый окунек!

 

(Стихотворение опубликовано на Портале ЧХА в 2008 в конкурсе «Лето – пора отпусков»)

 

Зимнее воспоминание

 

«Свеча горела на столе...»

Борис Пастернак

 

Мир - одинокий исполин,

Луна в нем - одинокий зритель,

Ночь. Тишина... И я один

На заблудившейся орбите.

 

Все утонуло в зыбкой мгле,

Здесь и дома, и люди древни.

Свеча горела на столе

В избушке на краю деревни.

 

Взирал с надеждой черный лес

На луч, прорвавшийся из мрака,

И льдинкою глядел с небес

Скуластый профиль Пастернака

 

(Стихотворение опубликовано на Портале ЧХА в 2008 году в журнале «Лауреат»)

 

Черемуха

 

На околице села

Белопенным всполохом

Буйно, бешено цвела

Нежная черемуха,

Как невеста. Робкий взгляд,

Что подарок другу.

Снежных гроздьев аромат

Наполнял округу.

 

Ветерок спешил с реки

И звенел на воле,

Лепесточки–лепестки

Устилали поле.

Я шептал слова любви,

Холодея кожей:

- Все цветы – они твои!

На тебя похожи!

 

Видишь – веток хоровод,

Нет, капелла целая!

Посмотри, она плывет,

Будто лебедь белая!

Я хмелел, весь мир любя

Под густой завесою:

- Я хочу сравнить тебя

С белою принцессою!

 

Ветви гладила заря

Молоком умытые,

И глядел с любовью я

Во глаза раскрытые.

И стремилась ввысь душа

От листочков шороха:

- До чего ж ты хороша,

Дерево-черемуха!

 

(Стихотворение было опубликовано на Портале ЧХА в 2008 году в журнале «Лауреат»)

 

Сентябрь

 

Видна повсюду осени работа –

В лесах повисла паутинок сеть,

И кулики, хвалившие болота,

С любимых мест готовы улететь.

 

И бодрый ветер весел, не простужен,

Вершит роман с промокшею тропой,

И облака, заглядывая в лужи,

Как в зеркала, любуются собой.

 

Осина пламенеет возле дома,

Прощаясь с постаревшею листвой,

А в огороде пахнет столь знакомо

Картофельною бурою ботвой.

 

Кружит устало желтых листьев стая,

Минорный создавая колорит,

Грядет октябрь, и роща золотая

Есенинским стихом отговорит…

 

(Стихотворение опубликовано на Портале ЧХА в 2008 году в журнале «Лауреат»)