Мишка все еще буянил. Но уже как-то лениво.

На печи выла теща. Последнее время она выбиралась оттуда только по нужде. Ноги ей плохо повиновались. Устав от скандалов зятя, она просила Бога только о смерти.

- Глаза б мои не видели этого ирода! - ворчала она тихонечко. - За что ж мне такая кара на старости лет?! Господи, забери ты душу мою грешную!

- Как же? Щас! - и Мишка надолго заматерился. - К Богу она захотела? Карга старая! Тебя там только не хватает!

Варвара вошла в самый разгар полемики. Увидев жену, Мишка еще больше взвинтился. Теперь было на ком отыграться.

- У-у, стерва, и ты тут! - он занес над ней кулак. Но не успел припечатать его к Варькиной голове, как она рухнула ему в ноги.

То ли от безысходности, то ли, действительно, Колькин наказ подействовал… Варвара, обхватив Мишкины ноги, запричитала в голос:

- Ой, Мишенька, родненький! Прости ты меня, дуру непутевую! Прости меня глупую! За ради Христа, прости! Спасибо тебе, миленький, что ты так напился! Можешь хоть каждый день пить. За всю жизнь не попрекну! - Варвара перекрестилась. - Спасибо тебе, Господи, что ты мне мужа такого послал! Спасибо!..

Махом протрезвев, Мишка так и застыл с занесенным кулаком, как изваяние. А Варвара голосила все громче и громче.

- Прости меня, Бога ради, что попрекала тебя! Мишенька! Родненький, мой! Я во всем виновата, Господи! Одна я! Одну меня и наказывай!

Мишка так растерялся, что замычал, как бык Борька, когда его вели на случку.

- Ну-у,.. ты-ы, это,.. к-как,.. Варь, это, слышь, брось... - он даже не мог выговорить ни одного матерного слова, которые раньше слетали с его губ, как голуби с крыши.

Ошалелая старуха, по пояс высунувшись с печи, не могла поверить ни своим ушам, ни глазам. Ее дочь валялась в ногах у пьяного придурка и благодарила Бога за то, что Мишка достался ей в мужья. Она стала креститься и шептать молитву. Но с перепугу не могла сразу сообразить, какая сейчас подходит. Она думала, что Варвара тронулась и бьется в падучей.

Протрезвев окончательно, Мишка с трудом соединил несколько слов.

- Варюха, ты, это... остынь. Ну-у... Ладно... Прощаю, - промычал он и затих.

«Да и кто ж такое выдержит?! - не укладывалось у него в голове. - Сколько лет тебе говорят, что ты свинья, а оказывается все не так! Мужик-то он - что надо! Варвара вон как колотится, прощения просит, - от таких мыслей сердце у Мишки готово было разорваться на части. - Сколько раз ведь объяснял, что пью не по своей воле. Жизнь собачья! Во только когда осознала!».

А Варвара все голосила, целуя мужнины колени.

Потом она поднялась с распухшими от слез глазами и бросилась Мишке на шею. Ну, тут и его прошибло. Мишка всхлипнул.

Несчастная старуха молилась всю ночь, думая о том, что обещанный конец света все-таки наступил!

Ранним утром, когда Колька еще пускал во сне сладкие пузыри, в его дверь уже ломился Мишка...

«А-а, сработало! - обрадовался Колька. - Во, щас-то он у меня и попляшет!».

- Спасай, Степаныч! - заорал с порога Мишка.

- Что, приперло?! - хмыкнул Колька.

Мишка так разнервничался, что только мычал и заикался, пытаясь рассказать про свою Варьку.

- Ага-а! - взвизгнул Колька и забегал вокруг него. - Ты еще главного не знаешь! Ты сам скоро загнешься! - злорадствовал он.

- Чего-о! - набычился Мишка.

- А ничего! Жить тебе осталось с гулькин хрен!

- Ты-то откуда знаешь, предсказатель х…!? - зло перебил его Мишка.

- Оттуда! - зашипел Колька ему прямо в лицо. - Не своим умом живешь! Демон в тебе сидит!

- Что ж, по-твоему, у меня и мозгов нет!? - уши у Мишки налились кровью. - Это ты зря, Коль. Я всегда сам как-то соображал…

- На троих! - поддел его Колька. - Ой, да что с тобой балаболить? Все, что ты делаешь - демона работа!

- Ах ты, маг твою мать! Откуда это он вдруг взялся, твой демон!? - Мишка презрительно сплюнул.

- А третий глаз мне на что даден? - Колька ткнул пальцем себе в лоб. - Тут по моим каналам информация на тебя такая пришла, что...

- Ага, прям, телеграмму дали! - съехидничал Мишка. - С уведомлением!

- Зачем же так примитивно? - Колька хитро прищурился. - Есть и другие способы. Я, Миш, любое биополе своим глазом на три тыщи верст прошибаю. Сечешь? - он не спеша сел на табурет, положил ногу на ногу и с достоинством произнес. - Книгу пишу. Факты собираю. Думаю, твой случай туда тоже занесу.

- Это ты-то книгу? - Мишку аж перекосило. - Ты же в слове «жопа» пять ошибок делаешь! Кто твоей Тамарке письма писал, забыл? Писатель! Муму с Герасимом!

- Давай, давай! На язык-то ты проворный. Только не ты это говоришь. Не ты! - Колька вскочил и, вызывающе задрав голову, встал прямо перед Мишкой.

- Думаешь своим глазом меня взять, пророк хренов! Так на твой глаз у меня тоже струмент есть. Во! - и он смачно покрутил своим кулаком перед Колькиным носом.

- Вон, вон, как голову-то вытянул. И пасть оскалил! У-у! Вижу пасть! - И Колька стал быстро креститься, - Господи! Спаси и помилуй, спаси и помилуй! Отведи душу грешную от нечисти! - и, пятясь в угол, замахал на Мишку руками. - Сгинь! Сгинь, нечисть проклятая! А лапищи-то, во! Мне его по своим каналам несколько раз показывали.

Мишка посмотрел на свои руки. От мысли, что у него завелась какая-то нечисть, его затошнило. Хотя, вполне возможно, мутило его еще со вчерашнего бодуна.

- Кто показывает? - он стал озираться по сторонам.

- Демона! Он же - копия ты.

- Какого демона? Ты что, Коль, совсем трехнулся?

- Это он тебя к бутылке толкает. Извести хочет! Тебя и весь ваш род! Под корень! - упивался Колька. - Так что не жилец ты на этом свете. Не жилец! Ласты, может, и не сразу склеишь, потому, как он тебя постепенно уничтожает. Вон и с бабой своей два года как не спишь. А это уже - привет из бюро услуг.

Тут Мишка готов был размазать Кольку, как...

- Ты в ногах у меня стоял, что ли!? Свечку держал?

- А мне это как-то без надобности, - философски заметил Колька. - Информация пришла, что размножаться, Миш, ты уже не сможешь. И вообще, вряд ли ты в другой век перешагнешь. Не пустят!

- Ты, что ль, дорогу перегородишь!? - попер на него Мишка.

- Да не я, дурья башка. Космос! - Колька совсем распалился. Ему нравилось его красноречие. - Всех алкашей - под корень! Демоны уже работают. Я вас, дураков, спасать назначен. Конечно, тебе завидно, что не ты. Думаешь, трудно догадаться? Но ты, Миш, в другой список попал, - и Колька развел руками.

Известие о том, что Мишка уже не сможет размножаться, уничтожило его окончательно. «Неужто ему даже такие подробности сообщают?»…

- Коль, ты мне друг!? - Мишка взял его за грудки. - Смотри, никому! А то... Ты меня знаешь! Глаз вместе с головой оторву!

- Вот, видишь, видишь! - Колька все больше входил в образ пророка. - Опять не ты говоришь. Это он тебя на пакости натравливает! - визжал Колька, топая ногами.

- Что ж мне теперь делать? - растерялся Мишка. - Неужто нет средств как-то его из меня выкурить? А, Коль?

Колька для солидности взял огромную книгу в черном переплете и начал монотонно читать: «Первые семь человеческих отпрысков были одного цвета кожи. Это была Лунная раса. Следующие семь начали смешиваться. Они и породили чудовищ - злобных Демонов. Спустились злобные Демоны на Землю и стали управлять ею. И сеять среди людей зло и пороки. Душить их в пьянстве и разврате. Болезни накликать. Целые народы уничтожать! И наступила тогда эра Демонов»...

Колька закрыл книгу.

- Демонов в Прохоровке уже до хрена! - заключил он.

Вид внушительной книги заставил Мишку задуматься: «А вдруг, на самом деле, гнобит меня демон! Ведь, сколько раз было: вроде бы, не хочу с утра пить, а к вечеру обязательно нажрусь! Как будто кто изнутри меня подначивает!».

Как набить морду обидчику, Мишка знал. И делал это с удовольствием. А вот с демоном у него еще разговору не было. Он вдруг почувствовал себя слабаком.

- Где ж я эту нечисть подхватил? А, Коль? Ты же знаешь, я дальше Тамбова двадцать лет - никуда.

- Не имеет значения! Это же не СПИД там какой-нибудь, что б через кровь. Демоны повсеместно шныряют, - и Колька обвел вокруг рукой. - Победишь демона - выживешь! Или ты его, или он тебя! Третьего не дано.

- Ну и как же мне теперь с этой заразой бороться? - Мишка беспомощно опустился на табурет. - Может, ты спросишь там, у своих? А?

- Не время беспокоить, - отрубил Колька.

Мишка обиженно засопел.

- Ладно, если только по дружбе, - снисходительно промолвил Колька. - Щас запрошу.

Он сел напротив Мишки, положил руки на колени, запрокинул голову и закрыл глаза.

От напряженного ожидания своей судьбы Мишка покрылся испариной. А Колька все сидел с закрытыми глазами и молчал.

«Заснул, гад! - заерзал Мишка. - Конечно, ему-то некуда торопиться. Демон-то у меня сидит. Нет бы ему эту нечисть подкинули. Так нет же - третий глаз отвалили. А за что? Нет все-таки справедливости, - злился Мишка, пока Колька держал связь с Космосом. - Видно, Бог и впрямь придурков любит».

- Ну что там?! - не выдержал он.

Колька держал паузу еще минуты три. Потом медленно открыл глаза и многозначительно произнес:

- Молчат! На связь не выходят. Со всех сторон запрашивал, - и для убедительности повел рукой вокруг. - Ты своей грубостью мне все поле развернул. Придется на тонких структурах работать. Твоя аура, Миш, толстым слоем мата покрыта. Булыжники целые! Сразу не прошибешь.

- Откуда они там взялись? - Мишка почему-то посмотрел наверх.

- Я ж тебе объясняю. Слово - материально. Стоит тебе сматериться, как все это тут же превращается в булыжники. Ауру твою несколько лет чистить надо, - Колька тяжело вздохнул. - Я, конечно, тебе помогу, но ты должен и сам поработать. Придешь ко мне на прием через неделю. И самое главное - не матерись! Демону не потакай. Во всем отказывай. Понял?!

Мишка никогда и не думал, что его мат превращается в небесные булыжники.

«Так. Ему сейчас сорок два, - прикинул он, - материться стал лет с пяти. Это сколько же дерьма только он один запустил в Космос!? А в масштабах всей страны?! Е-е…».

С этой минуты Мишка начал беспощадную борьбу с демоном...

Выпить хотелось так, что внутри все горело.

- Хрен ты у меня получишь! - Мишка поднес кукиш к собственному носу. - На-ка, выкуси! Харя твоя наглая! Я что тебе, дупло гнилое! Устроился, гнида ненасытная!

И вдруг он почувствовал, что нутро стало гореть меньше.

- Что, сволочь, получил! - Мишка чувствовал себя все увереннее. - Не на того нарвался! Я тебя, гада, выкурю! Я тебе такую жизнь устрою, что ты у меня сам загнешься к... - он хотел сказать, как загнется демон, но вовремя прикусил язык. Такого мата вряд ли бы выдержал Космос.

В ярости на демона Мишка переступил порог дома.

Варвара суетилась у плиты, готовила завтрак.

- Тебе, Миш, наверное, плохо после вчерашнего? - она ласково взглянула на него. - Может, сходишь, пивка выпьешь? - и Варвара протянула ему десятку.

У Мишки аж в глазах потемнело. Еще сутки назад он бы со скандалом вырвал у нее эту десятку. А сегодня...

«До какого же позора довел его демон, - подумал он. - Последнюю десятку от семьи отрываю».

- Я ж не отпетый какой-нибудь забулдыга, чтоб последнее из дома тащить.

И он гордо отвернулся. Варвара так и застыла со сковородкой в руках.

Мишка заглянул в комнату, где спали дети.

- Все материшься?! - сын нахмурил брови.

- Сынок, - вкрадчиво спросил Мишка, - ты про демонов чего-нибудь слыхал?

- Чего-о!?

- Может, в школе изучали, не помнишь?

- Ну, все, допился до белой горячки! - сын отвернулся и натянул на голову одеяло.

«Ах ты, гад! - Мишка хлопнул дверью, - даже детей против меня настроил, паскуда!».

И вдруг, Мишку обожгла страшная мысль: «А что, если демон и с Варькой спит?» - у него все похолодело.

Он не мог вспомнить ни одного случая в этом году, да и в прошлом тоже, когда он последний раз спал с Варварой: «Выходит, он и тут подсуетился. А меня в это время спаивал!».

Он подлетел к зеркалу и ошалел. На него смотрела распухшая рожа с красными глазами: «Господи, точно демон!»

Он кинулся к умывальнику, стал смывать ненавистную рожу. Опять рванул к зеркалу и обомлел...

- Варя, - тихо позвал Мишка.

Варвара вошла в комнату.

- Труба мне, Варюха. - Мишкина голова упала на ее грудь. - Этот гад меня доконает!

- Кто? - испугалась Варвара.

- Если б раньше знать! - Мишка заскрипел зубами.

- Ой, Мишенька родненький! Все-то у нас с тобой наперекосяк! - завыла Варвара. - Бутылка тебе глаза застит!

- Тут не в бутылке дело. Бери выше. В Космос все упирается! - Мишка обнял Варвару и строго сказал. - Не плачь, Варюха! С этим покончено. Покончено навсегда! - и он кому-то погрозил кулаком. - В рот - ни грамма!

А Варвара зарыдала еще сильнее. Она решила, что у Мишки началась белая горячка...

Возможно, его давно бы упекли в психушку. Но Колька категорически запретил. Говорит, что Мишка в здравом уме и сам должен справиться.

Варвара терпит. И просит у Мишки прощения. А он изобретает новые методы изгнания своего демона...

С Колькиным третьим глазом жизнь в Прохоровке резко изменилась.

Соседи меж собой ссориться перестали. Иногда матерились, но исключительно в экстремальных ситуациях, когда ну просто другого слова не подберешь! И все в Прохоровке знали, у кого чего внутри испоганено. Колька ставил диагноз на раз. Зуб заболел - соседу позавидовал. Печень прихватило - гордыни много. Глаз перекосило - пожалел в долг дать.

Колька такой порядок навел, что зажили в Прохоровке без больницы, милиции и денег.

И поползли слухи, что Чикина хотят пригласить в Москву. Там уже никто не знает, как жить дальше. А тут еще глобальный кризис грянул. Правда, в Прохоровке он всегда был по всем статьям. И ничего. Живут себе. Все согласились, что место Чикина в Москве. «Это ж, сколько дармоедов освободится! - подсчитывали в Прохоровке. - Колька один может их всех заменить».

Недавно даже корреспондент из Москвы приезжал. На разведку. Ну, тут, понятно, вся Прохоровка собралась, когда Колька демонстрировал ему силу своего третьего глаза.

Корреспондент сначала важничал. Решил поддеть Кольку.

- У вас третий глаз-то откуда? - спросил он ехидно. - По наследству, иль даром достался?

С наследством он малость промахнулся. От предков Кольке досталась лишь пара валенок, дед с Финской привез. Да и те моль побила.

- Третий глаз? - переспросил Колька, прищурившись. И после значительной паузы как отрезал. - Бог дал!

- Ага, - только и сказал корреспондент. Потом, слегка ухмыльнувшись, попросил: - Может, продемонстрируете свои способности. А то сейчас у нас кругом одни пророки…

- Про всех не знаю, - важно сказал Колька. - А вот вам лично должен сказать, что правая почка у вас отвисла на шесть сантиметров. А в желчном пузыре - камень холестериновый грамм на двадцать точно потянет. Советую пока не трогать. В левом полушарии вижу пятно темное с пятирублевую монету. От ушиба сильного, в детстве. Но оно пока спит. Возможно, скоро проснется, - заключил Колька, давая понять, что диагноз окончательный и жить осталось недолго.

Корреспондент только пятнами покрылся. Ему было неловко, что такая толпа изучает его ливер.

- Ну знаете! На голову я никогда не жаловался, - хотел, было, возразить он. - Да и с почками у меня пока все в порядке...

- Да это ведь как сказать, - хитро улыбнулся Колька. - Сегодня в порядке, а завтра - только бог знает, как оно будет?!

Тогда корреспондент попытался сменить тему разговора.

- А здесь, позвольте поинтересоваться, присутствует кто-нибудь из тех, кого вы исцелили?

- А вот поглядите на меня, - тут же вперед вышла Зойка Селезнева. - Можно сказать, с того света пришла. И все благодаря Степанычу.

Она с нежностью посмотрела в Колькину сторону.

Тот только скромно опустил глаза.

- Вот, что, мил человек! - встряла Кузьминична, - ты пропиши в своей газете так. Что, мол, живет в Прохоровке человек, который навел такой порядок здесь, что прямо любо дорого! В Москву его надо. В самый Кремль. Вот мы бы тогда все зажили. Мы предлагаем Степаныча назначить президентом.

Колька от важности раздулся, как индюк. Какой там индюк - орел горный. Корреспондент долго не задержался. Покрутился немного со своим диктофоном и полетел свой ливер лечить.

С тех пор все ждут, когда Колька в Кремль переедет. А Колька...

Когда Прохоровка, наломавшись за день, понемногу затихает, Колька Чикин выходит во двор, садится на завалинку и подолгу смотрит в небо…

Потом прикрывает глаза, и на его щеках появляются крохотные, едва заметные слезинки. Это струится его тоска по Тамарке.

Когда два его глаза спят, третий - обязательно заметит Тамарку и даст сигнал.

Колька выйдет к ней навстречу, возьмет ее за руку и скажет: «Томчик, родненький мой, где ж ты пропадала? Заждался я тебя. Ты устала, наверное?».

Он посадит свою царицу за стол, а сам будет прислуживать ей, как золотая рыбка, из детской сказки. А она улыбнется ему своей томной улыбкой, потреплет за рыжий вихор и скажет ласково: «У-у, непутевый ты мой!».

И поплывут они с ней в теплую постель. Одному Кольке холодно.

Насытившись до одури ее мягким телом, он уснет, свернувшись калачиком, под ее пышной грудью...

Это и будет самым значительным событием в его жизни.

Вот тогда Колька попросит Космос закрыть его третий глаз. Или подарит его Мишке, пущай демонов своих гоняет.

С Тамаркой-то третий глаз ему не нужен…