Неожиданная встреча.

 

…С тех пор как Никот очутился в ауле, прошло уже две с половиной недели. Чувствовал он себя вполне нормально. Раны затянулись. Ушибленные места уже не мозжили по ночам. Голова больше не кружилась. Почки пришли в норму. За то время, что он провел в доме Илдара, сумел подружиться со всеми домочадцами. Пес Борька, оказался добрейшим парнем. Теперь они вдвоем подолгу гуляли по окрестностям, знакомясь с тамошними обитателями. Борьку все уважали и даже любили. По этой самой причине гуси и утки и даже индюки признали Никота за своего, больше не пытались ущипнуть при его появлении во дворе.

А рябая хохлушка даже позволила поиграть с ее цыплятами. Черно-желтые комочки чинно выстраивались, и строем, по порядку следовали то за хохлушкой, то за Никотом.

Женщины относились к нему спокойно, не выказывая при этом ни особой любви, ни ненависти. Многочисленные внуки и внучки, частенько забегавшие к бабушке Байзат,

норовили его поймать и обязательно погладить. Никот не сопротивлялся, разве что тогда, когда гладили против шерсти. Даже угрюмый Илдар, однажды взял его на руки, от чего Никот, в благодарность, замурлыкал, вызвав улыбку на лице Илдара. Но больше всех тепла и ласки он получал от Амины. Та в нем души не чаяла. Теперь, каждый вечер его пускали в спальную комнату сестер. Там было тепло и по-особому уютно. Они частенько смотрели телевизор, сидя в креслах, накинув на ноги пледы. Никот прыгал на колени к Амине, устраивался поудобней и дремал, монотонно урча. Она поглаживала его шерстку, нежно перебирая волоски, от чего у него перехватывало дыхание. Он поднимал на нее свои благодарные глаза и тыкал мокрым носом в ее теплую, чуть влажноватую ладонь. У Амины руки пахли по-особому. Никот навсегда запомнил их запах – для него это был самый замечательный запах на свете.

Но однажды, а сталось это третьего дня, с ним произошла вот какая история.

Была ночь. Никот мирно спал в своем убежище, когда до его ушей донесся незнакомый звук. Это был тихий, очень мелодичный свист. Казалось, что доносился звук со стороны соседнего дома, что напротив. А может быть и чуть выше. Никот прислушался. Звук повторился снова и снова. Но каждый раз звук понемногу ослабевал, удалялся. Никот приподнял голову и в такой позе оставался некоторое время. В доме все спали. Где-то шерудили мыши, тикали ходики, сам дом, казалось, устало постанывал, натрудившись за целый день.

Напряженное ожидание прогнало сон. Никот потянулся, мягким, грациозным движением выпрыгнул из корзины. Стараясь не шуметь, пробрался на кухню, где знакомым лазом выбрался на двор.

Светила огромная луна. Ее холодный, лимонный диск висел над горами. Никот никогда не видел Луну так близко. Она всегда была не больше размеров среднего яблока. А тут.

На ее разогретой поверхности виднелись темные пятна. По всему это были моря и даже океаны. Но есть ли в них вода или нет, об этом Никоту не было известно ровным счетом ничего. Какие - то отрывочные сведения говорили ему – Луна безжизненна. В эту истину не хотелось верить. Там наверняка кто-то есть. В это самое время вновь раздался непонятный звук и чья-то тень промелькнула по горящему Лунному диску. Звук повторился, но на этот раз правее и Никот проследовал в том направлении.

Улицы были пусты, но прекрасно освещены. Было видно как днем. Только острые черные тени от домов и заборов да стрекотание цикад говорили о том, что на дворе ночь. Никот шествовал на звук в тени забора, повинуясь инстинкту и здравому рассудку. Пройдя в конец улицы, Никот повернул вправо очутившись в густой тени. Все звуки становились резце и громче. Наконец какофония достигла своего апогея, от чего Никот остановился и даже попятился назад - на срезе скалы виднеется чей-то неясный силуэт.

- Неужели это Тот, а может не Тот? Силуэт качнулся, раздался знакомый свистящий звук и только сейчас Никот заметил, что над силуэтом нависает дымчатое марево. При каждом звуке марево словно вибрирует, напоминая собой морскую зыбь. Силуэт при этом отклонялся таким образом, чтобы не соприкасаться с краями этого марева. Так продолжалось до тех пор, пока край Лунного диска не коснулся силуэта. Марево в ту же секунду исчезло. Силуэт увеличился. Это был Тот! Он приподнял шляпу, обнажив голову,

- Привет, узнал? Слушай меня внимательно. За мной следят, и я не могу оставаться здесь надолго,

- Кто следит? - поинтересовался Никот,

- Это не имеет значения. Хотя. По-моему это ведьмы. Правда, вреда они особого причинить не смогут, но помешать – вполне. Летают повсюду за мной. Чего-то там каркают. Мне скрытно надо, а они. - Тот сухо рассмеялся.

- Сегодня полнолуние, вот голову и морочат. Смешные. Мне бы их заботы.

Ты, это вот что, будь готов, скоро пригодишься. Постарайся не оставлять девочку, ну ты понял кого? Хорошо?

- Диск Луны, словно огромный корабль, проплывающий мимо причала, проследовал вдоль скалы и уже ее раскаленный край касался границы силуэта.

- Мне пора. Сегодня полнолуние, ах, да, я уже говорил. Шалят. шалят.

И вправду, чуть выше небесного диска снова появилось марево.

- Прощай, я скоро приду. Силуэт нагнулся, словно поправляя сапоги и быстро стал растворяться с Лунном свечении.

Никот, завороженный видением не смел пошевелиться. Он опомнился лишь тогда, когда лунный диск полностью скрылся за горой. Стало темно и жутко.

- Вдруг, в нескольких шагах от него, сзади раздался хруст ветки. Затем чей-то скрипучий голос произнес,

- Эй, ты, что ты тут делаешь?

У Никота забилось сердце, на лбу выступила испарина. От испуга он потерял голос.

- Гм, это Вы меня спрашиваете, - переспросил Никот,

- Ну а кого же еще? Тут кроме нас и тебя никого, ни живой души, ха-ха-ха.

- Я?

- Нет, я?

- Да, вот, вышел воздухом подышать, ночь то какая.

- Это точно, ночь нынче удалась. В это время луна вынырнула из-за горы, и Никот в ее ярком свете разглядел того, кто с ним говорил. Это был огромный полосатый кот. Чуть в стороне он заметил еще двух, но те были пожиже. Однако, ничего хорошего эта встреча Никоту не сулила.

- это ты что ли с девками приехал?

- Я, - волнуясь, ответил Никот.

- Ну и чего?

- А ничего?

- У нас тут свои законы. Ты хоть знаешь, какие у нас законы?

- Н-нет, но рад буду узнать…

- А вот сейчас мы тебя обрадуем. Из-за спины полосатого медленно выдвигались его подручные.

Дело, кажется, становится швах, - подумал Никот. Так не хочется драться, ведь только, только раны стали заживать. Но коль так…

Никот почувствовал, как страх испарился. Он выгнул дугой спину, шерсть вздыбилась, полетели искры,

- Ох, и не хрена себе, фейерверк, у меня так не получается, - полосатый был искренен,

- А у нас, у, - Никот назвал место в котором он жил, - получается.

-Как ты сказал? – полосатый взглядом остановил парочку. Ты что из …? - он повторил название города,

- Да, - подтвердил Никот.

- Врешь?

- Да чтоб я так жил.

- Земляк! Полосатый бросился на Никота и крепко его обнял.

- Земеля. Вот, пришлось где свидеться. Он утирал грязной лапой ненароком выступившую слезу.

- А я? – полосатый недоговорил, и было слышно, как он сглотнул слезу, сделал паузу и тяжело перевел дух.

Через секунду он уже полностью овладел собой,

- Ну, рассказывай, как там, то, се, пятое, десятое.

Никот, обрадовавшись такому повороту дела, защебетал не хуже пташки. Он рассказал обо всем, что знал, помнил. Полосатый слушал и улыбался. Мимика его лица вторила речам Никота.

Малым он оказался сентиментальным, поэтому по ходу разговора несколько раз останавливал Никота, отворачивался, плакал. Пока они общались, его дружки сбегали куда надо и вот уже на камне, ровном как стол лежали куски мяса, сыр, свежая, только что пойманная рыба, в чистой банке из-под шпрот – теплое коровье молоко.

Полосатый раздобревший, полулежал у камня, заложа передние лапы под голову, водил усами из стороны в сторону, вспоминал. Он путался во временах, называл другие улицы и районы, было видно, что знал он немного, а больше фантазировал, но Никот не старался его поправлять. Во-первых, это не прилично, а во-вторых, зачем, ведь его приятелю так хорошо. Рассказчик выглядел героем в глазах друзей, а значит и Никот, в их глазах тоже был героем, конечно незначительным, но все же.

Ночь подходила к концу.

Брезжил рассвет. В эту пору светает рано. Аул просыпался. Застучали дверные щеколды, амбарные засовы, запели неугомонные петухи, замычали коровы.

- Ну, друг, спасибо тебе за великолепную ночь. Век помнить буду. А ты, если что, прямиком ко мне. Во-он тот дом видишь, Аушевы, без стеснения, в любое время. Никот, в ответ скромно улыбался.

- И ежели что, - тряс ему лапу Полосатый,

- скажи, что Алик, мол, знает за тебя. На прощание обнялись.

Вскоре Никот спал в своем лукошке, чему - то улыбаясь во сне. Начинался новый день…

 

Сватовство.

 

Прошло еще несколько дней. Погода стояла дождливая, прохладная. Так частенько бывает в конце июня. С утра – дождь, к обеду - палит солнышко, а вечером – опять поливает небесная лейка.

В доме Илдара ничего существенного не происходило. Только однажды девочки смотались к родственникам в Дербент, но были там недолго. А в остальном…

Вот и тот день начинался как обычно. К полудню из-за туч выглянуло Солнце и обитатели дома Илдара разбрелись по своим делам. Женщины, развесив на каменной изгороди ковры, отправились за покупками в сельмаг, наши героини шли вместе с ними, обсуждая последние сельские новости. Неожиданно, из-за поворота выскочила нам уже знакомая «Нива». Автомобиль, обогнув идущих по долроге, развернулся, таким образом, чтобы подъехать к стайке девушек со стороны водительской двери. Остановился. Забрызганное грязью окно опустилось. За рулем был Мансур. На его голове красовалась новая кепка, он улыбался, и его негустые усы шевелились над верхней губой.

- Здравствуйте, - он поприветствовал всех девушек, дотронувшись рукой до козырька кепки.

- В магазин? Давайте подвезу. Дорога мокрая, опасная. Не дай бог подскользнетесь.

- До сегодняшнего дня не падали. Сегодня и начнем. Барият поглядела на спутниц - весело рассмеялись,

- Да в такую грязную машину и паршивая овца не зайдет, а не то, что симпатичные дамы.

- Вот помой машину, тогда…

- Хорошо, я помою, я обязательно помою…

Мансур, при этом не сводил глаз с Амины. Та несколько раз взглянула на него и лукаво улыбнулась. Нет не потому, что ей хотела понравиться этому парню, вовсе нет – она так всегда смотрела. Это и сбивало с толку. Теперь Мансур, приободренный взглядом Амины, лихо сдвинул картуз на затылок, под смешки девушек еще несколько секунд постоял, завел мотор и отъезжая выпалил фразу,

- Обязательно, помою. К невесте – на чистом черном Мерседесе, с куклой на капоте…

- Да езжай уже, балабол, - махнула в его сторону Барият,

- только время с тобой теряем. К невесте. Шайтанова дочка тебе невеста, байстрюк. Своей дорогой езжай.

Девушки еще немного посудачили об происшедшем, да и хватит. не придал особого Однако, уже через несколько дней это происшествие имело свое продолжение.

Вечером, второго дня, раздался стук в ворота дома Илдара.

- Бабушка Байзат вязала, сидя в кресле качалке, рядом с ней расположился Никот, дремавший, по обычаю под ее монотонное пение.

Услышав стук, Никот встрепнулся,

Старушка вздрогнула,

- Аллах принес кого-то,

Доченька, Барият, посмотри, кто там пришел.

Барият, выбежала на двор. Было слышно, что она с кем - то переговаривает.

Через минуту, вбежав в кухню, взволнованно затараторила,

- Там, кажется свататься к нам. - Она зажала рот рукой.

- Что? Что ты говоришь? Старая женщина пыталась встать с кресла, но у нее это не слишком получалось.

- Да ты толком говори,

- Пришли, эта, как ее, Савдат, Максуд Валилов и Омахан Шарипов. Илдара хотят видеть.

В кухне воцарилась тишина, было слышно, как в печи потрескивает огонь и никак не успокоится покачивающееся кресло.

Надо сказать, что Савдат Алиханова была профессиональной свахой и ее приход в любой дом мог означать только одно – будет свадьба. Лет ей было…не сказать сколько. Ей можно было дать и тридцать пять и пятьдесят пять. Была она не худа и не толста, не красавицей и не дурнушкой. Вдовая. Детей - не было. С незапамятных времен занималась делом нужным и прибыльным. И не сосчитать, скольких она переженила. Однако, шла за ней недобрая слава. В ауле ее побаивались. Каждый знал, если не отблагодарить тетку Савдат как следует – жди беды. Сколько женщин слезами обливалось после свадьбы. Вроде все хорошо, а потом, толи с хозяйством что, толи с мужем, а хуже всего, с ребятишками. А все одно, сватала. Дело она свое знала. Да и потом, обвинять ее как бы и не в чем – вроде все чин по чину. А вот нет – нет, да и кольнет под сердцем - ее это рук дело, ведьмы проклятой.

Бабушка Байзат через минуту уже разговаривала с пришедшими. В дом не впускала. Так и есть – сватовство. Делать нечего – пришлось пригласить. Разместились гости в столовой.

Послали за Илдаром. Тот спустился через минут пять. Поздоровались.

Салам, салам.

- Что привело, гости дорогие, в мой дом?

- Пришедшие мялись, не решались заговорить о деле на пороге, при посторонних.

- Ну, что ж, пройдемте в библиотеку, там и потолкуем.

- Барият, подай гостям чай и на стол…

Вот уже полчаса как длится разговор. Уже рассказаны и пересказаны все новости, обсуждены проблемы. Что-то не складывалось.

Наконец наступила тягостная тишина.

- Гм, г-хг, кх, это,

Начал было Максуд Валилов, родной брат Гамзита. Был он моложе брата, но выглядел старше своих лет. Его голову украшала каракулевая папаха, из под которой, серебряным пуком торчал седой волос. Пожевал губами,

- Не могу я,

Он хлопнул себя по голенищу сапога,

- не могу об этом говорить, - после чего вопросительно посмотрел на Омахана Шарипова, друга Гамзита, поверенного в его дела. Славился Омахан замечательной памятью, мог безошибочно и быстро перемножать и складывать числа, за что получил прозвище Счетовод. Был он в солидных годах, однако худ. На его щеках красовалась щетина, которой никогда не суждено было стать бородой – не росла.

Омахан, в свою очередь, пожал плечами и кивком головы указал на Савдат.

Та только этого и ждала.

Поправила на голове платок, уверенным высоким голосом начала,

- Настало время и тебе Илдар выслушать слово Савдат. Ты, как мужчина, отец, правоверный мусульманин, должен подойти к этому делу со всей ответственностью и серьезностью.

- Говори яснее, Савдат, - не выдержал Илдар,

- К какому такому делу, А?

- Вот, старый черт, сбил таки меня с толку, а так хорошо начала.

- Какое дело, говоришь? У Вас товар, у нас купец. Понимаешь?

- Кажется, догадываюсь, - брови на его лице грозно сдвинулись,

- Ну, ну,

- Что ты, Ну-каешь, я же не лошадь? Притворно возмутилась Савдат. Гости – мужчины загалдели,

- Ты можешь говорить толком,

- Ну, хорошо, - примирительно согласилась женщина,

- Не стану тянуть. Мансур, сын досточтимого и всеми уважаемого Гамзита Валилова, любит твою дочь, Амину, и хочет взять ее в жены, вах.

- Вот какое у нас к тебе необычное дело, уважаемый Илдар - перебил женщину Максуд Валилов. В его огромных обветренных пальцах чуть различимы были бирюзовые четки, которые он перебирал неспешными выверенными движениями.

- немного помедлив, собирался с мыслями, продолжил,

- Хоть и не начитан я как ты, Илдар, но скажу, что стали жить мы, как и прежде по закону адата* и шириата* и наших традиций. Джамаат* - вот что сберегало сотнями лет роды от запустения и лиха. Ни мне тебе, мудрейшему из нас об этом рассказывать. Но настало время на деле доказать, так ли каждый из нас чтит традиции отцов и веры.

Словом, закипела кровь у племянника моего, Мансура, жить, говорит, без нее не могу, воспылал он страстью и любовью к девушке.

Ты же знаешь, парень он видный. Не бедняк какой - нибудь, не проходимец. Девушка за ним, как за каменой стеной будет, на золоте есть, на золоте спать.

- тут Савдат сделала жест рукой, обвела присутствующих взглядом,

- Максуд, это мои слова, зачем говоришь,

В комнате звенел ее голос.

- Жить будут в новом доме, а захотят – квартира в Махачкале с видом на море.

- И…в следующую секунду ее речь прервал резкий окрик Илдара,

- стой, не говори больше, женщина. Илдар встал из-за стола. Он несколько раз пересек комнату из угла в угол. Затем остановился у полки с разложенными на ней листами рукописей. Взял один из них в руку и прочел,

- найдите двух баранов с одинаковыми пятнами на лбу, найдите две одинаковые звезды на небе, две одинаковые смоковницы..., как нет их одинаковых на свете, так нет двух пророков ни здесь, ни там. Пророк един.

Положил лист, продолжил,

- Пророк один, и решение одно. Вернее два, но одно из них за, другое – против. Какому быть первому? А?

В библиотеке стояла тягостная тишина. Слышались лишь удары камней в четках.

- Я так думаю, - прервал паузу скрипучий голос Омахана,

- пора готовить наших галматье* к свадьбе. Надо наметить день для ваях кадихьяни*.

Пригласить гостей из Арчима, Пашкакурта, Дараза, Чоха, Кузами, пусть весь Дагестан, каждый, от даргинца до перса узнает, что в Урцаки за свадьба такая!

- Не торопись, Омахан, не спеши дорогой.

Илдар сел на место. Подарки вручить невесте Вы всегда успеете. Ну, скажем, не мешало бы узнать мнение по этому поводу самой Амины. Конечно, она моя дочь и моя воля распоряжаться ее будущим. Но не забывайте, гости дорогие, человек она свободный, можно сказать, живет в ином мире, исповедует другие ценности. Я не могу поручиться за свою дочь, - Илдар поднял верх указательный палец,

- потому, что я не уверен не только в Мансуре, не только в Амине, я прежде не уверен в самом себе.

- За Мансура, - вмешался Максуд Валилов,

- мы, его близкие родственники и друзья, ручаемся головой.

- Хорошо, - Илдар гладил подбородок,

- а любит ли Амина Мансура? По-моему – нет.

- э-э, - вмешалась Савдат,

- Любит, шмубит, отец ты или нет? Скажешь, полюбит. Много ли женщин до свадьбы любили своих будущих мужей? А замуж вышли и где что взялось. Главное – это дети. Появятся и любить будет.

Вот что я Вам скажу, если отец желает счастья дочери, должен не сердцем, а умом принимать решение. Вах, мужчины. Как я посмотрю, Вам доверить можно разве что, - она запнулась, подбирая название занятию, но не найдясь только и добавила,

- вэй, вэй, - и возмущенно цыкнула языком.

- Ну, хорошо, - Илдар прищурился,

- У меня был разговор с Гамзитом, так, предварительный, и потом я долго думал о судьбе Амины, это справедливо, продолжить наш род здесь, в месте, где могилы наших отцов и дедов. Я с этим согласен, но все же надо узнать и ее желание и мнение.

Давайте спросим, мою дочь, Амину.

В скором времени Амина появилась в библиотеке.

Девушка, наверняка догадывающаяся о причине прихода гостей, стояла у стола несколько растерянная, смущенная.

- Да, папа.

- Присядь, доченька.

Амина села на диван, стоящий несколько поодаль от стола, скромно прикрыв колени. Одета она была по-домашнему. На ней был байковый халат, поверх которого была надета старенькая теткина фиолетовая кофточка, ноги – в шерстяных носках и домашних тапках, на несколько размеров больше. Грима на лице не было вовсе, но ее природная красота от этого ничуточки не померкла. Волосы были стянуты в тугой узел на затылке.

- Доченька, эти почтенные люди пришли ко мне с неожиданным предложением.

Лицо у девушки приняло серьезное выражение, и сейчас было очевидно, насколько она похожа на отца.

- Вот что доченька, уважаемые гости пришли в наш дом с необычной просьбой, и даже не просьбой, а скорее, с предложением. Не скрою, это предложение не совсем обычное хотя как на него посмотреть, касается тебя, Амина. – Он вздохнул, перевел взгляд на сидящих за столом.

- Я не знал, что произнести эти слова мне будет так трудно. В общем,

твоей руки и сердца просит Мансур, сын Гамзита Валилова…

А-а? Х-х. Взгляд ее голубых глаз выражал недоумение,

- Вы что, обалдели?

Девушка, неожиданно для всех залилась смехом.

- Вы серьезно? - она продолжала смеяться.

- Замуж, за этого? - Амина подбирала слова

- Да лучше на всю жизнь я останусь незамужней, чем…

Гости переглянулись.

Она также резко прекратила смех.

- Передайте Вашему Мансуру чтобы он выбросил эту дурь из своей головы.

Я никогда не стану его женой. Вы все хорошо меня слышите, ни-ког-да!!!

И пусть он ищет себе невесту в каком – ни будь другом месте. Понятно?

В искренности ее слов не приходилось сомневаться.

- Погоди, дочка, - начал было Омахан. Зачем так говоришь. Сперва, подумай. Мы понимаем, что это предложение для тебя неожиданность.

Но, может быть это предложение не такое уж плохое, и на второй взгляд не будет выглядеть таким смешным? Ты подумай, дочка не спеши.

Тебе наверное известны наши обычаи, хотя бы в общем, и ты ,наверное знаешь, что девушки поступают так, как велит им их долг, как прикажет им отец. И мы, - он обвел присутствующих взглядом, надеемся, что ты выполнишь свой дочерний долг и не опозоришь своего отца.

А пока, по нашему заведенному обычаю, мы преподносим тебе на этом блюде небольшой залог наших искренних намерений,

он вынул из кармана пачку долларовых банкнот и положил на серебряное блюдо, затем достал из сумки бутыль с вином, серебряный бокал, поставил его на блюдо и налил в него вино.

- Ты, дочка, можешь поступить так, как тебе вздумается.

Но помни, поступать тебе следует, как надо. А надо вот как.

Ты должна принять этот скромный подарок от нас, родственников жениха, и в знак доброго твоего расположения к нам и к твоему отцу выпить вина из этого бокала. Только тогда разговор состоится.

- Так разговор или сговор?

-Вах, зачем эта ненужная игра слов. Разговор, сговор. Не все ли равно?

Ты же не глупая маленькая девочка. Тебя ждет богатство, уверенность в завтрашнем дне, наконец, просто любящий человек, разве этого мало?

Амина на секунду задумалась,

- другими словами, я засватана. Я не ошибаюсь? У-гу. И, как я поняла, с моим мнением Вы не считаетесь? А если я откажусь от Вашего подарка?

- Нельзя. Не взять подарок, обидеть гостя в доме твоего отца – позор. Не выпить вино, значит обидеть весь наш род и опозорить отца. Это не прощается.

- Хорошо, Амина лукаво посмотрела на Илдара, подошла к блюду и вытащила из пачки верхнюю банкноту. Затем взяла бокал и отпила из него, сделав малюсенький глоток.

- Все? Надеюсь, я никого не обидела? Я полагаю, что разговор состоялся. Но сговор - никогда. Так и передайте вашему недоумку. До свидания. Она развернулась и в секунду исчезла за дверью, с шумом ее захлопнув.

Вздохи разочарования прокатились за столом.

Илдар, наблюдая за происходящим, уже успел налить гостям в, им поставленные, бокалы свое, домашнее вино,

- Не обижайтесь ни на дочь, ни на меня. Да, существуют законы, по которым мое слово, простите за тавтологию, и есть закон.

Но поймите и Вы меня. Я не вправе насиловать мое дитя. Это было бы верхом несправедливости и жестокости. Священный Каран запрещает нам и то и другое.

Я не хочу, чтобы между нашими семьями проскочила искра вражды и недоверия. На все воля Аллаха. Он всесилен и воля его безгранична, подождем, все станет на свои места.

А теперь, я хочу выпить за здоровье присутствующих, ваших родных и близких.

Слава Аллаху!

Гости удалились.

На столе, в серебряном блюдце лежала пачка денег, стоял бокал с недопитым вином, как укор и предостережение. И в эту секунду на душе у Илдара было тягостно и мерзко.

На дворе уже стемнело. Трещали цикады. Прохлада, густым туманом опускалась в ущелье. В глубине каньона, ворочая камни, голосила река.

…Из-за толстого, старинного фолианта, в бесценном, кожаном окладе, что стоял на полке среди таких же, дорогих книг, за происходящим следили двое – Тот и Никот. Парочка вела себя тихо, сидя в обнимочку, стараясь не дышать. Они уже наверняка знали, а если и не знали, то ощущали - не даром это кот и приведение. Будущее становится настоящим, а настоящее – прошлым. Они хорошо понимали эту связь – все только начинается!