Однажды отец сказал Кристине: «Люби слово, и оно тебе поможет».

Кристина любила слово, любила книгу. Закончив филологический факультет пединститута, пробовала писать сама, но, не обольщаясь на счет своих этюдов, начала отправлять заметки в районную газету, затем в региональную. Это была хорошая школа логики, хороший пресс, научивший лаконизму. Кристина стала внештатным корреспондентом. И это давало ей возможность встреч и общения с людьми.

Однажды приятельница сказала Кристине: мол ты пишешь, вот тебе сюжет: у моей знакомой украли ребенка, напиши об этом. Нужно признаться, что Кристина не сразу решилась взяться за сюжет этой истории: ребенок пропал десять лет назад. Но потом решилась и познакомилась с женщиной. Ее звали Ирина. Она рассказала о себе, о своей жизни, о том, как пропал ее ребенок. Ирина родилась в деревне; оставшись без родителей, рано вышла замуж, родила сына. Отношения со свекровью не сложились с самого начала: она была против женитьбы своего сына.

10 декабря 1992 года после обеда Ира зашла в магазин самообслуживания «Эзерземе»(Даугавпилс), поставив коляску, в которой находился ее полуторамесячный младенец, в вестибюле магазина. До этого случая пропаж детей в городе не происходило. Некоторое время спустя пустая коляска была обнаружена на лестничной клетке нахлдящегося неподалеку дома. В связи с происшествием было возбуждено уголовное дело. Родителям были выданы деньги на поиски ребенка, на поисковые объявления. Собрали и прислали деньги родственники, проживающие в Германии. Обратилась Ира и к ясновидящей, услышав такие слова: «Ты получишь весть о ребенке, когда ему исполнится 18 лет, а бабушка мальчика не доживет до этого времени.»

Выслушав женщину, Кристина сказала: «Знаешь, Ира, давай купим поллитра, коробку конфет и съездим в деревню, где живет твоя свекровь.» - «Нет, - категорически ответила она, - я ее боюсь.».

Ничего не оставалось, как написать статью. «...Уже прошло десять лет. Можно сказать: «За давностью лет...», но ведь у матери и ребенка свое время. Оно остановилось для этой женщины тогда, десять лет назад. Такое можно сравнить со смертью: остановка, прерванная нить судьбы, убитое сегодня и завтра. Украсть у матери ребенка – украсть смысл ее жизни. Если человек умирает, его хоронят, горе забывается, постепенно стирается, уходит. Если бы знал содеявший подобное, на какую муку обрекает эту женщину...

Когда женщина ждет ребенка, она мысленно одевает его, представляет, как он вырастет. Нереализованный материнский инстинкт притягивает Ирину к детскому белью, она сама вяжет детские вещи и продает их на рынке. Как по-разному срабатывает психика человека: кто-то не смог бы без боли смотреть на детское белье, а эта женщина до сих пор хранит распашонки своего сынишки.

Все происшедшее отразилось на ее судьбе. Не прошло и года с момента трагедии, как Ирина развелась с мужем: очень пил. Через несколько лет вышла замуж. Обвенчались в костеле. А детей Господь так и не дал. Возможно, сказался и пережитый стресс. На Западе, как нам известно, люди в трудных случаях обращаются к психоаналитикам. Не было и нет такой возможности у Ирины. Все эти годы она жила наедине со своей бедой. Может быть, со временем у нас будут различные реабилитационные службы.

Сейчас эта женщина прощает тем людям, которые причинили ей столько боли. «Я желаю им здоровья»- говорит она, - чтобы пришло им в голову однажды Божье решение и они сообщили мне о судьбе моего сына. Скорее всего ребенок не знает правды о своем рождении и новые родители не захотят сообщить ему истину до его совершеннолетия. Пусть так. Просьба будет единственной: подать весть, сообщить о судьбе моего сына. Я согласна на любое условие».

Рядом со стаьей было сообщение о том, что последний материал по этому делу датирован 2000 годом. Если до 10 декабря не появится новых версий, дело будет прекращено.

Оставалось полгода.

Интересно, что в редакцию позвонил мужчина и сообщил, что сын Ирины живет в деревне с ее свекровью.

Встретив Ирину, Кристина поинтересовалась, съездила ли она к сыну. Ирина ответила, что еще не собрала денег для встречи...

 

Однажды в квартире Кристины раздался звонок, она подошла к двери, на пороге стоял Горный. Городок небольшой: все друг друга знают: Кристина видела его ранее на лекциях в доме культуры, Горный задавал лекторам вопросы, по которым можно было судить, что он слишком пристрастен к точности и совсем не думает о том, что своим дотошным выяснением деталей задерживает всех пришедших на лекцию, что вполне можно подойти к лектору и выяснить столь интересующую его подробность. Кристина пригласила его войти. Внешне он был невысок, худ, с маленьким лицом. На нем был плащ, шапка и кирзовые сапоги.

- Вячеслав Викторович,- представился он.- Я читаю ваши статьи в газете и вот решил зайти познакомиться. Хорошо вы пишите, но все больше про хорошее, ваши статьи, на мой взгляд, беззубые.

- Сейчас не гражданская война, - улыбнулась Кристина.

- Писать надо так, чтоб не в бровь, а в глаз. Надо критиковать, только тогда обратят внимание, прислушаются.

- Вы знаете, я всего лишь внештатный корреспондент. И потом, критика - не моя стихия.

Также он сказал, что может предоставить некоторые критические материалы и даже "компромат" на мужа ее подруги. Кристина, поблагодарив его, отказалась, согласившись прочесть рассказы и дневники его путешествий.

Принеся свои дневники, Вячеслав Викторович рассказал, что у него есть взрослая дочь, Ангелина, и сейчас девушка находится в больнице для душевнобольных в Даугавпилсе и попросил отвезти ей яблоки и письмо, сам же он неважно себя чувствует. Кристина сказала, когда ей предстоит ближайшая поездка в Даугавпилс, и согласилась навестить его дочь, передать необходимое.

Дневники Вячеслава Викторович содержали рассказы о путешествиях. Особо запомнилось его путешествие на корабле по Волге. Вместе с ним путешествовал бывший капитан, участник Сталинградской битвы, предпринявший поездку по местам былых боев, желая встретить своих однополчан, свою бывшую любовь.

Он внес ее на руках на корабль... И все на палубе видели это.

...Вот втроем, проездом в Москве, сидят в ресторане. Капитан заказал хороший ужин с водочкой. Наш знакомый – чай с булочкой. В другом путешествии он попадает в компанию молодых людей и оказывается одиноким. Понятно, что при выборе постели молодому угол «за ширмой» подойдет больше. Чувствовалось, что этот человек не умеет налаживать отношения с окружающими, не обладает чувством такта, отсюда и непонимание, одиночество.

... Кристина в больнице для душевнобольных. Стены коридоров окрашены темно-зеленой краской, перила лестниц кажутся липкими, словом невольно тобой овладевает волнение, когда попадаешь в такое заведение. Дверь закрыта на ключ, Кристина нажала кнопочку звонка. Ей велели подождать несколько минут.

Медленной, вялой походкой к ней подошла девушка. Протянув руку для пожатия, Кристина ощутила влажную, безвольную руку: вероятно, недавно сделали укол или дали таблетку. И хотя Ангелине было уже под сорок, выглядела она много моложе своих лет, длинные волосы, по-старинному заколотые невидимкой вверху, собраны в пучок, крупные яркие губы, запекшиеся, потрескавшиеся посередине, выдавали угнетенное состояние внутренних органов. Не лишенное приятности лицо, оно было бы красивым, если бы его освещала улыбка.

Забирая впоследствии девушку из больницы и беседуя с ней, Кристина поняла, что причинно-следственные связи явлений у нее нарушены, искажены. «Соседи отравляют воду в колодце»,- говорила она. – «Но ведь они же сами берут из него воду,» – А они наберут себе, а потом отравлавляют. - А есть ли у тебя друзья? хорошие соседи? - Нет , нету." У нее были навязчивые мысли о преследовании, о недоброжелательности окружающих ее людей. Это болезнь, она страдала шизофренией.

Конечно, она имела данные ей природой желания, но естественной разрядки они не получали, и свои недомогания она связывала с отравленной пищей и водой.

Однажды Кристина узнала, что Вячеслав Викторович умер.

Некоторое время спустя пришла Ангелина. Рассуждала она вполне здраво, ее манеры, как можно было заметить: медленным, плавным движением она брала в руку чашку с чаем, отставив мизинец,- были не лишены приятности.

Она сказала, что, оставшись одна, без отца, чувствует себя одиноко и что хотела бы жить семейной жизнью. Несколько раз она повторила это: хотела бы жить семейной жизнью. Еще она сказала, что хотела бы иметь ребенка. «Но ведь ты принимаешь лекарства, это может повлиять на ребенка, - мягко, издалека начала Кристина.- «Это ничего, - отвечала Ангелина, - я не пью и не курю, и это важно."

Проконсультировавшись с ее лечащим врачом, Кристина услышала, что Ангелина неукоснительно выполняет указания врачей, принимает таблетки, и когда бывают осложнения, она сама приходит в больницу , да и характер у нее неплохой, и ей было бы лучше выйти замуж, чем жить одной.

Ангелина внимательно читала газеты, и находя подходящее, заинтересовавшее ее объявление о знакомстве, писала письма. Она получала немало ответов. Однажды Ангелина принесла стопку писем. Кристина, взглянув на конверты с адресами. "У тебя красивый почерк",- сказала кристина. В ответ девушка рассказала о том, что поступала в свое время в художественное училище, но не повезло, не прошла по конкурсу и ей пришлось закончить отделение цветоводства в сельскохозяйственном училище.

... Иногда она отправлялась на встречу со своим адресатом, но чаще всего она была очень требовательна к своим избранникам, все что-то мешало, не нравилось: то внешность не нравилась, то плохое жилье, то мужчина жил совместно с матерью, то не имел работы... И вот однажды ей улыбнулся случай. Мужчина-немец предложил ей пожить у него три месяца в небольшом немецком городке.

Время спустя Ангелина позвонила из Германии и попросила, чтобы Кристина прислала свидетельство о ее рождении, необходимое для свадьбы. Ключи от своего дома она оставила, и Кристина отправилась за документом. Дом был отгорожен от улицы высокими кустами сирени, внутри жилье производило гнетущее впечатление: земляной пол в коридоре, выварка-бак и ведра с водой в спальне... Вода – жизненно-важная структура - вызывала ее первейший страх, кто-то ее «отравляет». И она набирала ее в сосуды, храня их комнате, вода в них застаивалась, круг замыкался...

На кухне над столом выцветшая, приобревшая голубой цвет репродукция картины Брюллова «Последний день Помпеи»... У ее отца была язва желудка,- вспомнила Кристина.

Прошло три месяца, Ангелина не возвращалась. Тогда Кристина вынуждена была позвонить и узнать, что с девушкой. В трубке - немецкая речь, в голосе мужчины всхлипывание,слезы и единственное понятное слово «хоспиталь». Кристина прикрыла ладонями глаза, душа, как говорится, ушла в пятки. Насколько она поняла: ей позвонят на следующий день, с переводчиком.

С той стороны провода зазвучала русская речь. Переводчик рассказал, что Ангелина перестала есть, очень ослабла и ее отправили в больницу, спросил, было ли здоровье Ангелины застраховано, есть ли страховка, иначе за ее пребывание в больнице придется уплатить пять тысяч дойч-марок. Понятно, что такими деньгами ни Кристина, ни Ангелина не располагали, а с такой болезнью, как у нее, навела справки Кристина, вообще не страхуют. Кристина объяснила переводчику все, как есть. И услышала, что если бы Ангелина рассказала о своей болезни, ее бы поняли, и все могло бы сложиться иначе.

Врач нашел ее свидетельство о болезни, зашитым в рукав куртки...

Кристина поняла, что это тот редкий случай (на это она и рассчитывала в душе, зная, что девушка больна), который не часто бывает в жизни: встреча с людьми тонкими и душевными. "Отправляйте ее домой, я встречу ее в Риге на вокзале, и мы вместе поедем домой." – сказала Кристина. Она проконсультировалась с врачом. Тот посоветовал дать Ангелине успокоительное и отправить домой...

Ангелина вышла из двухэтажного автобуса, подождала, пока выдадут чемоданы. Одета она была лишь в шерстяную кофту. И по тому, как она держалась за чемодан (мужчина подарил ей чемодан) и отказывалась одеть что-то потеплее, и можно было понять: обострение болезни. Переночевав в столице,у знакомых, мы приехали домой.

Не сразу, постепенно, в другой раз она рассказала, что жила в отдельной комнате, мужчина был к ней добр, но он ей не понравился: морщины на лице, много курит, редкие волосы. Сережка-крестик на одном ухе. Так почему ты жила у него три месяца? Почему не возвращалась домой? Я думала ты погостишь недельку и вернешься. Ответ понять было трудно, очевидно, не так уж и плохо ей там было. Мужчина (его звали Иоганн) купил ей обувь, одежду, но взяла она с собой лишь украшения, недорогие, но со вкусом и чемодан.Кристина , по ее рассказам, хорошо представила себе одинокого морщинистого мужчину, нуждающегося в женском внимании. Терпел ее три месяца! И не тронул. Слава тебе Господи, все обошлось.

Потом Кристине позвонили из Германии. Она сказала, что встретила Ангелину, все нормально. Попросила переводчика (молодой приятный голос) извиниться и сказать, что у нас немало одиноких женщин, пусть немец приезжает в гости. Это Кристина сказала, для красного словца: теоретическая компенсация за потраченные реальные дойч-марки. Но ее слова были восприняты буквально. И через некоторое время последовали звонки. Оказалось, понравился ее голос. Переводчик сказал, что в феврале следует ждать гостя.

Иоганн звонил по вечерам. Вслушиваясь в немецкую речь, Кристина записывала слово, которое удавалось уловить в потоке незнакомой речи и потом смотрела перевод в словаре ( ранее, в школе и институте, она учила английский). Теперь же приобрела самоучитель немецкого языка Носкова. Знакомая учительница немецкого языка рассказала об основных особенностях немецкого языка, ознакомила с пространственно-временной лексикой, а также со словами, означающими родственные связи, приветствия и прощания.

 

...И вот гость уже в столице. В телефонной трубке звучит его чююз (Tschss) – пока.

 

И хотя Кристина отправилась на автовокзал за полчаса до прибытия автобуса и останавливаюсь у журнального киоска, она увидела, гость уже ждет ее: «Приехал! Автобус пришел раньше.» Высокая фигура, одет в черные кожаные брюки. Вблизи, в полумраке февральской ночи, едва освещенной тусклым светом фонаря,они посмотрели друг на друга. В действительности он оказался еще лучше, чем она представила его по рассказам Ангелины: приятное худощавое лицо: складки от носа к углам рта, причем, подходят ему, а морщины около глаз говорят о доброте характера.

А она? Конечно, она привела себя в порядок ради такого случая.

Кристина подала руку для приветствия, но Иоганн, улыбнувшись,заключил ее в приветственное объятие. Наклонившись к чемодану, достал и поднес букет цветов.

Дома он достал маленький электронный словарь-переводчик и положил его на журнальный столик. Понятно, с дороги надо отведать чаю или кофе. «Tee,» - набирает Иоганн в электронном окошечке и объясняет принцип работы словаря, запас слов которого позволяет изъясняться на пяти языках ( написать- перевести можно лишь одно слово).

Удивительно, но Кристина сразу поняла, о чем он рассказывает, еще бы не понять: он рассказывал об Ангелине, как она перестала есть, выбрасывала все им приготовленное на обед, как попала в больницу. Он говорил о себе, о своей жизни, о том, что лежало на душе. Кристина показала гостю спальню: «Отдых. Erholung.»

...Утром Иоганн побрился, его бледное с дороги лицо порозовело, от него приятно пахло туалетной водой.

Выпив кофе, Иоганн и Кристина отправились знакомиться с городом, взявшись за руки, так у них принято.

Почта по-немецки - Post, дом культуры - Kulturhaus, очень похожие слова.

Встреча с Иоганном стала судьбоносной. И кто знает, не будь ее,этой встречи состоялась бы знакомство с литературным сайтом «Чего хочет автор?» Как знать?!

 

...Что хочет автор? Чего хотел Вячеслав Викторович? Если бы у него был доступ в интернет, возможность публиковаться на сайте «Что хочет автор?» ...Вероятно, он нашел бы к чему придраться, но по сути он был бы рад возможности публиковаться, работать над словом, возможно даже, он был бы еще жив...