Для многих начало четвертого десятка является страшным периодом. Каждый переживает его по-своему: кто-то считает его концом жизни, а кто-то лишь началом. Правда, в том, что это только очередной планка. Нужно с этим мириться и, не забывая прошлого стремиться в будущее. Смотрю на свое прошлое с легкой дрожью. Детство проносится перед глазами невесомым солнечным зайчиком. Беззаботная пора жизненный старт. Главное желание чтобы мама была рядом, главная мечта поскорее вырасти. Почему мы так стремимся повзрослеть, ведь спустя десятки лет мы будем мечтать вернуться в ту беззаботную пору. В школе самая большая проблема это не выученный урок и полученная двойка. Если же родителей вызывают в школу, то это катастрофа вселенского масштаба. Понемногу робкие детские мечты переходят к жестоким реальностям взрослой жизни. И уже кажутся смешными те не хитрые детские радости. В юности гормоны на столько забивают голову, что порой заменяют мозги. Прелести переходного возраста приносят не мало проблем нашим родителям, однако это мало нас беспокоит до тех пор, пока мы не становимся родителями сами. А до этого несколько лет нашей весны доставляют массу хлопот окружающим. У каждого этот период длится по-разному, но в основном до самого начала взрослой жизни.

 

Вспоминая себя, не могу сказать, что я был непослушным хулиганом, однако почему-то все плохие оценки у меня были по поведению. Учиться меня не заставляли, и я сильно не усердствовал. Давалось мне все легко, и я принимал это как должное. Домашнее задание делал на переменах. Устные уроки мне было достаточно прочитать, и суть откладывалась в моей голове. Это сильно меня расслабляло, и относиться к учебе серьёзно я не мог. У меня оказалась масса свободного времени, и я проводил его с книгами или с уличными друзьями. Детство прошло именно так. Девять классов я закончились без троек, и у меня началась новая жизнь...

 

Родители, обрубив все концы, отчалили в союзную республику, которая, спустя несколько месяцев, стала отдельным государством. Мы оказались надежно спрятаны за двумя границами. Возвращение казалось невозможным. Чем старше я становился, тем прочнее в моем сердце поселялось странное чувство. Я начал понимать, что такое настольгия. Жуткое ощущение безысходности поглощало меня. Родные места и люди из прошлой жизни снились мне всё чаще, воспоминания резали мне глаза. Ужасное ощущение особенно в шестнадцать лет. Тело моё жило в одной стране, а душа в другой.

 

В 21 год я решил, что готов совершить самый серьезный шаг в своей жизни, и я покинул родительский дом. Сейчас спустя годы я понимаю, что принял правильное решение. Лишь одно гложет меня до сих пор в тот день, когда я ушел из дома я видел своего отца в последний раз. Моя тетка бывший мне второй матерью вскоре скончалась. Их светлые образы останутся лишь в моей памяти. Передо мной лежала дорога в неизвестность. Мне не удалось собрать денег до родного Кавказа, а самой ближайшей российских точкой оказались Сибирь. Выбирать не приходилось, а желание скорее уехать было сильнее здравого смысла. Вот я оказался в огромном городе, где я знал одного человека. Бесплодные поиска работы длились несколько месяцев. Казалось, что в этом городе было место лишь для пьяниц и наркоманов. Мои неудачи в поисках работы натянули отношении с моим единственным знакомым, и я остался совершенно один.

 

Всю трагедию своего положение я понял, когда однажды милые люди, у которых я жил выгнали меня на улицу. 15 сентября 1998 года я не забуду никогда. Хмурый осенний день превратился в ужасную ночь. Мне предстояло испытать на себе, как дожить до утра без жилья, без денег в огромном Сибирском городе. Я отказывался воспринимать себя как бомжа, и, присев на лавочку в парке, решил просидеть так всю ночь. Ветер начался раньше сумерек, он не нес для меня ничего хорошего. Кутаясь в тонкую курточку, я до боли сжимал зубы, понимая, что в этом противоборстве со стихией мне не победить. Слезы готовы были брызнуть из глаз, когда с неба начал срываться первый снег. Помощи было ждать неоткуда. Оставшись на месте, я подписал бы себе смертный приговор. Началась самая длинная ночь в моей жизни... выдумывать способы своего спасения было некогда, и я просто зашел в ближайший высотный жилой дом. Подъезды в наших домах являют собой жалкое зрелище, однако оглядываться по сторонам я не стал, главное, что бы меня не заметили. Я прекрасно знал как в народе относятся к бомжам, и никого не интересовало что я не грязный вонючий алкаш, а просто молодой парень в тяжелой ситуации, для всех окружающих я был бездомным. Если кто-нибудь из жильцов на меня наткнулся, был бы скандал, а перенести еще и публичный позор было выше моих сил. Я спрятался. Благодаря архитекторам в высотных домах есть мусоропровод, а за ним оказалась не большая ниша. Когда кто-нибудь проходил по лестнице, я вытягивался в струнку и пытался вжаться в стену, благодаря этому меня никто не заметил. Когда же в подъезде становилось тихо я присаживался на корточки и мысли мои улетали далеко далеко к теплому черному морю и, казалось я слышу усыпляющий плеск волн. Так прошло пол ночи. Тело ломило, ноги просто отваливались. Весь дом мирно спал. Тишина давила на меня тяжелым прессом, пытаясь прижать к полу. Я понял, что теперь мне все равно, и, выбравшись из своего убежища, устроился на ближайшем коврике под чьей-то дверью. Хотелось забыться, просто закрыть глаза и открыть их утром. Только боязнь, что в любой момент может отвариться какая-нибудь дверь, заставляла меня лежать в чуткой полудреме. Время тянулось невероятно долго, возможно по этому, услышав, как где-то щелкнул замок, я с облегчением вышел на улицу. За дверью меня встретил холодный воздух. Все вокруг было белым от снега. Светало. Я глубоко вздохнул, понимая, что эту ночь я пережил. Тогда мне подумалось, что ничего страшнее быть не может. Я ошибался...

 

Очень не хотелось бы опускаться в грязь тех далеких дней. Эти воспоминания и сейчас приносят мне боль. Хотя я понимаю, что лишь благодаря тем испытаниям я сейчас чувствую себя счастливым человеком. Мне сложно вспомнить хотя бы одно радостное мгновение, пережитое мной в Сибири. Вряд ли таковыми можно считать дни, прожитые мной среди наркоманов. Постоянно одни проблемы, где уколоться и чем. Один сходил в гости к родственникам и захватил кое-что из бытовой техники, другой продал что-то из вещей своей трехлетней дочери. Доза есть к кому пойти решили. «Ты будешь?- снова спрашивают меня,- опять нет? Тогда вену подержи» Исполняю роль жгута, пережал руку, противно до ужаса. Вот он ввел эту гадость, глаза закатились, губы шевелятся. Я прислушиваюсь. «Шприц вытащщщи... сам не могууу». С отвращением берусь за шприц. Вокруг одни тела, не люди, просто тела. Я понимаю, что таким я не стану никогда.

 

Проходит время, оказываюсь среди алкашей. Проблемы те же, с той разницей, что это была женщина со своей шестнадцатилетней дочерью. У них не было не утра ни вечера. День начинался, когда они просыпались. Если было что выпить - пили, если не было – шли на поиски. Могли украсть - воровали, могли обмануть - обманывали, не получалось ни то не другое - продавали себя. Женский алкоголизм имеет отвратительное лицо. Постоянными гостями у них были пьяницы, воры и милиция. Не помню точно, как я покинул то веселое общество, но я сумел это сделать, не опустившись до их уровня.

 

В поисках работы я дошел до предела. Я был согласен на все, и, не раздумывая, согласился на первое предложение. Имея небольшой опыт, я начал работать в столярном цеху. Целые дни у станка, даже в тридцатиградусный мороз, не пугали меня. Я работал как проклятый и, лишь спустя какое-то время начал понимать, что обещанные деньги лишь миф. Многие не получая зарплату уходили, и только я оставался, потому что идти мне было некуда. Снимать квартиру я был не в состоянии, поэтому жил на работе. Тех копеек, которых мне давали, хватало лишь для того, что бы не умереть с голоду. Я покупал себе на день булку хлеба, половину съедал утром, вторую – вечером. Очень редко мне удавалось купить пачку дешевого маргарина, и я делал нечто отдаленно напоминавшее бутерброд. Иногда было совсем туго, и тогда выручали те кто работал рядом. Они приносили с собой скудные обеды и чем-нибудь меня подкармливали. Так проходили дни. Я со страхом ждал главный праздник в нашей стране. Наступление нового года принесло недобрые вести. Начальство вместо денег подарило всем рабочим новогодний отпуск. Это значило – для меня нужно чудо, чтобы этот отпуск пережить. Нет денег, нет работы, нет никого рядом. В довершение ко всему сторож, тридцать первого декабря не вышел на смену. Я остался совсем один. Никогда не забуду этот праздник. Каждый мой следующий новый год омрачался воспоминаниями той ночи. Я сидел перед черно-белым, наполовину сломанным телевизором, и, сквозь слезы смотрел на народное веселье. Передо мной был хлеб, маргарин и немного сахара, курил я табак из чужих бычков. Я надеялся, что новый год принесет мне новую жизнь, и боялся, что следующий день убьет меня.

 

Наступило утро. Очередной охранник не вышел на работу, и я сдал смену самому себе. Хлеб закончился. К вечеру голод напомнил о себе, но я постарался о нем не думать. На следующее утро появился начальник охраны. Он был очень доволен, что в отсутствие всех сторожей, территория все же охраняется. Благодаря этому он одарил меня со своего кармана. Этого мне хватило на пару дней. Когда все закончилось, наступило самое тяжелое время. Первый день без еды прошел сносно, а вот под конец второго было очень тяжело. Люди снова праздновали, теперь рождество. У меня был лишь табак и куча мрачных мыслей. « Боже, - неслось в голове, - что со мной не так, почему столько испытаний за такой короткий срок? Что мне надо сделать? А может, пришло мое время? Дай мне знать, что я должен сделать... У меня нет больше сил, просто сидеть на одном месте и умирать. Недалеко находится тюрьма, и, даже у заключенных сегодня праздник. Даже преступники не умирают с голода, их всегда кормят. Неужели я хуже них! А, может это моя судьба? Может все, что мне остается, это дойти до ближайшего магазина, схватить булку хлеба и убежать? Или сесть, прям там, и начать ее есть. И будь что будет, пусть вызывают милицию, пусть меня посадят, там хоть будут кормить...» я был уже готов подняться и сделать задуманное, когда вдруг отварилась дверь, и я увидел на пороге одного из своих напарников. Пьяный и радостный он ввалился в сторожку с большим пакетом в руках. « А мы сидим, пьем... ну я и думаю как ты там один... надо пойти проверить...» он еще долго что-то лепетал, а у меня ком подкатил к горлу, я мысленно благодарил господа Бога, за то, что он услышал меня и уберег все-таки от греха.

 

После этого все пошло по-другому. Начальство стало относиться ко мне иначе, сказалось мое новогоднее дежурство. С деньгами были проблемы, но я поклялся, что с наступлением весны двинусь на юг. Не важно поеду я на чем-нибудь, или пойду пешком. Больше меня в жизни ничего не страшило. Светлая полоса все же наступила, и в конце марта я сел на поезд идущий в город моей мечты.

 

Душа пела, я возвращался в родной город. И снова неизвестность. Однако она меня не страшила. Впереди был родной город, а путь мой пролегал сквозь боль и страдания. Я не боялся уже ничего. Ранним солнечный апрельским утром я вышел из поезда. Подавив желание расцеловать пыльный перрон, я принялся жадно оглядываться по сторонам. Воспоминания лились на меня холодным душем. Однако чувства нереальности происходящего упорно отказывалось меня покидать. Если Сибирь проводила меня последним зимним плачем, то родной Кавказ встретил апрельской солнечный улыбкой. Мне казалось, что я сплю в пыльной раздевалке столярного цеха, а вся прелесть окружающая меня, мне лишь снится. Дрожь прошла по телу при одной мысли, что я могу проснуться в холодной негостеприимной Сибири. Город принимал меня как родного. Яркая цветущая весна распростерла мне свои объятия. Я не видел такой красоты уже довольно давно, поэтому восторг, переполняя меня, лился на всех окружающих. Каждое встречное лицо мне казалось знакомым, я хотел подойти к каждому пожать ему руку, и сказать какой он счастливый человек, потому что живет в этом прекрасном городе.

 

Первые два дня я словно пьяный бродил по знакомым улицам. Чувство настольгии столько лет пожиравшее меня уползло в далекий уголок моего сердца, время, от времени напоминая, что все равно ничего не вернуть... Кто-то из моих друзей уехал, у кого-то теперь совершенно иная жизнь, и мы теперь не дети... на месте любимой детской площадки вырос дом, а старый пляж, где мы проводили все лето, загородили высоким забором... прежняя жизнь осталась лишь в моей памяти.

 

Впервые за долгое время, я чувствовал себя удовлетворенным. Мне больше не хотелось никуда ехать, наконец-то я был дома. Мне было абсолютно все равно, чем заниматься, лишь бы только в родном городе. Через два дня после приезда я взялся за первое, что мне подвернулось – пошел грузить машины. Работа, конечно тяжелая, но мне она приносила радость, тем более что после первого рабочего дня я увидел живые деньги. Жизнь шла на лад. Спустя месяц, я решил найти что-нибудь по стабильней, и меня взяли в первую же строительную фирму, в которую я обратился. Стройка не была пределом моих мечтаний, однако стабильный заработок она обеспечивала. За последние годы я пытался сменить работу, я и торговал, и работал кладовщиком, и снова грузчиком, однако жизнь меня упорно возвращала в пыль, грязь и шум стройплощадки. Я всю жизнь мечтал получить математическое образование, и заниматься литературой, но у судьбы на меня были свои планы.

 

На стройке я нашел свою любовь. Она не имела к этому грязному делу никакого отношения и появилась там случайно. Я взглянул на ее светлый образ, и дыханье мое сперло, сердце забилось учащенно, а мысли стали путаться. После всего пережитого, казалось, Любовь нахлынула холодным водопадом посреди знойного дня.

 

К тому времени мне было 24 года, я был вполне сформировавшейся личностью готовый к семейной жизни. Ей было 17 ветер в голове и впереди еще год школьной учебы. Чего можно ожидать от такого союза. И мы ничего не ждали, мы просто радовались обществу друг друга. Мы вместе заканчивали школу, мы вместе были на выпускном, мы вместе поступали в институт. Я проживал рядом с ней свою потерянную юность, ей со мной было интересней, чем со своими ровесниками. Любовь наполнила наши сердца теплом и нежностью. В моей душе наступила весна. Я наслаждался каждым мгновением, стараясь не вспоминать прошлые неудачи. Купаясь в озере блаженства я понимал, что пришел сюда по тропе страданий, но не жалел не о чем. Лишь испытав на себе ужас темной ночи, начинаешь ценить прелесть раннего утра.

 

Однако любовь становится по настоящему крепкой, пройдя сквозь боль расставаний, и мы этого избежать, не смогли. Нам казалось, что мы насытились друг другом, и лучше для нас будет разойтись. Я остался один. Друзья и подруги, окружавшие меня, не могли заполнить образовавшуюся пустоту. Внутри меня поселилась тоска. Я начал понимать, что моя любовь не умерла, что где-то дремлет маленькая искорка, не дающая мне покоя. Любимый образ стоял перед глазами и днем и ночью. Я бродил по дорогим моему сердцу местам, надеясь на случайную встречу. Я напрягал свой слух, мечтая услышать столь желанный голос. Сколько раз я хватался за телефон, порываясь набрать знакомый номер. Я не находил себе покоя. Каждый день тянулся вечность. Однажды я не выдержал и позвонил. Я смертельно боялся услышать, что у нее другой, что она не хочет больше меня слышать никогда... но я ошибся с точностью до наоборот.

 

Когда мы встретились снова, я узнал, что она испытывала то же самое, что и я. Это открытие было подобно порыву ветра, и из той маленькой искорки разгорелся костер ярче прежнего. Опять наступила наша весна. Мы были вместе, и любовь наша стала еще сильней. Шли годы, а мы на удивление всем были вместе. Еще несколько раз расставаясь, мы сильней убеждались, что жить друг без друга мы не можем. И с каждым разом наши чувства становились крепче.

 

Когда пошел седьмой год нашей жизни, мы решили пожениться. Сыграли свадьбу. Теперь наша жизнь потекла по другому руслу. Мы больше не стремимся разойтись, что бы обновить свои чувства. Мы просыпаемся утром и глядим друг на друга влюбленными глазами. Я целую ее и понимаю, что это не просто любимая девушка, это не просто моя половинка, это часть меня. Моя лучшая часть, без которой я буду просто некем.

 

Скоро будет годовщина нашей свадьбы, первая и я знаю не последняя. Рядом стоит колыбелька. Из нее на меня смотрит маленький ангел. Маленькая девочка, плод настоящей и сильной любви. Я гляжу на нее и вижу частичку себя и частичку моей обожаемой супруги. У меня в семье теперь две девочки, которых я просто души не чаю. И пусть уже не сбудутся мои детские мечты, пусть я до конца своей жизни буду пыль глотать на ненавистной стройке, но я сделаю все, что бы они были счастливы. Моя жизнь только начинается, и я начинаю ее счастливым человеком.