Лазаря петь

Владимир Костылев

 

Четвёртый «страшный секрет». И уже – нет сил хранить огнемесиво мыслей в ледяной полусфере мозга. Кричу, закрывая уши обветренными ладонями – силясь превозмочь едва уловимый звон слёз Непонимающего. Слёз, пролитых ради...

Он приготовил мне Встречу. Такие встречи люди называют желанными. Но я давно уже размыкаю веки не как человек.

 

* * *

– Кто ты? Оставайся на месте! – выкидываю вперед руку. Но воля уже сломлена. Женщина приближается. Она слышит те же голоса, что и я. Гореть бы нам в едином костре Инквизиции. Великой Инквизиции. Стать прахом, стучащим хоть в чьи-нибудь сердца. Где-нибудь в поле зрения балагура Уленшпигеля. Помню о нём.

Мы знакомы многие сны. Мы – два пера одного крыла. Мы одно целое, разрезанное надвое властной рукой Провидения.

Бросаюсь непослушным телом в горизонтальность двуспальной кровати. Она выскальзывает из платья, опускается на колени и оказывается между моих ног. Дрожащая плоть моя не ведает стыда, покорившись искренности, не признающей малейшего недоверия.

Прикосновение её губ, языка, рук… и Вселенная рассыпается в алмазную пыль видений, каждое из которых неподвластно описанию скупого буквосплетения земных наречий. Исчезает и прозрачное Время, и бездонное Пространство. Проживая в один стон тысячи воплощений, умирая бродяжкой и воскресая божеством, пытаюсь сохранить хотя бы частичку сознания, но нет никаких сил противостоять… Сжимая в кулак край простыни, проливаюсь на её грудь.

 

* * *

Пытаюсь определить Будущее.

Всё зарубцуется – позже, спустя… В ином измерении.

 

* * *

Если Ангел – всё-таки Дух, то почему он дышит?