Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Валерий Панин
Объем: 16120 [ символов ]
Моя Голгофа
…Я давно был готов к этому…
В самом начале, когда ко мне пришла мысль поставить на вершине Абай православный крест, я поделился этой идеей с некоторыми из своих знакомых. Одни говорили, что это хорошая задумка, мол, село погрязло в грехах, и давно бы надо сотворить что-то эдакое. Другие пожимали плечами: «Чудишь, парень…» И только один заметил: «Наши Алтайские горы особые, не простые… Прежде со старым Эзендеем посоветоваться надо».
 
Мне это имя ни о чем не говорило, но чуть позже удалось выяснить, что Эзендей-ака – старейшина великого рода мундус, уже в почтенном возрасте; когда-то камлал, а теперь из-за груза лет доживает с дочерью в К – не.
 
Вскоре случилось мне по своим журналистским надобностям проезжать через это селение, и надо же – «уазик» забарахлил! Съехали мы на обочину, шофер под капот полез, а я вышел ноги размять. Несмотря на позднюю осень, тепло стояло – не хуже летнего. И листья не все облетели, висели прозрачным золотом, красивые и одновременно печальные, удивительным образом не сочетаясь с празднично-бирюзовым небом.
 
Неподалеку от тракта, за низенькой оградой, стоял в удалении от основного дома крепкий чадыр*, над которым белым кружевом вился дымок, разнося по округе непередаваемый запах алтайского сыра. Рядом, у большой кучи наколотых дров, на круглом чурбаке, сидел старик с трубкой во рту. Невольно подумалось, что все это могло бы стать оригинальным сюжетом для живописного полотна, с многозначительным названием «Вечность»…
 
За спиной неожиданно послышалось: «Опять Эзендей-ака с Чайныш поругался». По тропинке вдоль тракта шли две молодые алтайки, споро щелкая кедровые орешки. Одна из них кивнула головой на старика: «Как поссорятся, он садится на свой пень и ни за что в чадыр не пойдет, пока дочь раз двадцать ему в ноги не поклонится!» Женщины засмеялись, с любопытством поглядывая в мою сторону. А во мне вдруг поднялось непонятное беспокойство и непреодолимое желание немедленно поговорить с этим загадочным дедом. В полной уверенности, что он – именно тот, кто мне так давно нужен, я решительно перемахнул через невысокий забор, напрочь забыв, что во дворе может быть злющая собака.
 
Странно, но старик даже не шелохнулся. Он и смотрел-то мимо меня, и если бы не дымящаяся трубка во рту, его можно было принять за искусно вырезанную скульптуру, материалом для которой послужило корневище старой морщинистой лиственницы.
 
В голове у меня вертелась банальная для такого случая фраза, что-то наподобие: «Эзендей-ака, давно искал с вами встречи…», но беседу повел не я. Не успев перевести дух, услышал:
– Ты русский… – в голосе старика прозвучал вопрос. Я смешался, хотел было рассказать о том, что, несмотря на мою внешность, в ней много от наших общих предков, но в итоге произнес:
– Я всем говорю, что русский, хотя…
– В наших духов веришь? – он словно не слышал меня.
– У всего живого есть душа. И у горы, и у речки, и у дерева, и у животных...
– Ты неспокойный, – теперь дед не спрашивал, а будто бы размышлял. – Ты думаешь, что перед всеми виноват…
– У меня много грехов…
– И ты веришь, что можно исправить грех? – Почему-то прозвучало «исправить», а не «замолить». – Грех не исправить. Но можно знать, что это грех. Если ты будешь знать и помнить, твой бог простит тебя. Главное – не забывать, за каждый забытый грех твоя душа там, (он показал трубкой вверх), шибко мучиться будет.
– У нас над селом гора возвышается, Абай ее название, так я хотел…
– Там дух хороший, – старик закивал головой, – он солнышко встречает. Еще там лиственница есть, ее прадедушка моего прадедушки помнил. Под ней когда-то родник жил, вода целебная была – людям души лечила. А когда война шла с белыми и с красными командир то ли тех, то ли других девушку из нашего рода снасильничать хотел, да не далась она. Он ее с досады шашкой, с плеча… Кровь попала в родник – вода испугалась, в землю спряталась. А мужчина, когда вниз шел, споткнулся, по склону покатился и шею себе сломал…
 
Он замолчал, а я не знал, как же задать свой главный вопрос. Из чадыра вышла пожилая женщина, одетая в спортивный китайский костюм и в ичиги, на голове тюрбаном был завязан цветастый платок. Вероятно, у нее было намерение поругаться, но, заметив меня, только вздохнула и устало сказала:
– Тьякши, балам**, – это мне, а потом старику. – Отец, шестой час уже, а вы не обедали. Скоро ваш сериал начнется…
Дед даже не посмотрел в ее сторону. Вынув изо рта трубку, он проговорил:
– Когда яму для креста копать будешь, не испугайся – вода побежать должна. Сначала красная течь будет, потом прозрачная пойдет… А дух не рассердится. Если чистый придешь, он рад будет. И твой бог порадуется… Только грехи не забывай – все вспомни! А я с духами говорить буду – тебя охранять надо… неспокойный ты…
 
Женщина нетерпеливо топталась рядом, потом решительно подошла и взяла старика под локоть.
– Папа, ну пойдемте, вам покушать надо. – Она помогла ему встать, и он, словно прощаясь, посмотрел на меня:
– Ты русский. – Теперь в голосе старика не было вопроса.
Я провожал его взглядом, и у меня было такое ощущение, что старый Эзендей-ака благословил мою задумку...
 
С той памятной встречи прошло немало времени, пока все мои приготовления были закончены. Зимой я несколько раз встречался с отцом Сергием, молодым настоятелем нашей церкви, и он с энтузиазмом поддержал мое решение. Мы тщательно обсудили эскиз креста, технологию его установки и прочие мелочи. Затем я заготовил материалы: брус, тросы, цемент, краску. Крест пришлось делать составной – иначе нужной высоты не получалось, а хотелось, чтобы из села он смотрелся отчетливо.
 
А жизнь неслась своим чередом. В декабре прошли выборы депутатов и глав сельских поселений. Было много недовольных моими публикациями, в которых я крепко задевал выдвиженцев от местной правящей группировки. Грозились даже «голову оторвать по-тихому». Жена не на шутку тревожилась обо мне, сердилась за вечное отсутствие, но все как-то обошлось. Однако последовавшие в марте региональные выборы также не прошли мимо меня. Время было суетливое и тревожное, борьба с газетных полос нередко выливалась в реальное противостояние. Пару раз в окна моего дома бросали камни, а однажды, явно не случайно, подвыпившая компания молодых парней спортивного вида встретила меня в темном переулке и все могло закончиться серьезным мордобоем с увечьями, если бы не проходивший мимо наряд милиции. Временами я начисто забывал о своей затее, занятый предвыборной суетой, скандалами и разоблачениями. Хотел приурочить установку креста к Пасхе, но что-то постоянно мешало и отвлекало.
 
Май, как часто бывает в горах, преподнес свои сюрпризы: холодную погоду с внезапными снегопадами и заморозками. С началом огородных работ страсти по выборам улеглись, люди озаботились посадками, отгоном скота на летние пастбища и бесконечным оформлением своих земельных паев. Наступило привычное летнее затишье и мне удалось, наконец, вплотную заняться выполнением своего плана.
 
Первым делом в редкий свой выходной, пешком взобрался на гору, обследовал подъезд к вершине и выяснил, что немалую часть пути придется весь груз нести на себе, потому что машине до верха не добраться. С соседом договорился о доставке материала на его бортовом «уазике», а трое товарищей согласились помочь поднять на вершину все необходимое для установки креста. Отец Сергий приболел, но обещал непременно прийти через несколько дней и совершить обряд освящения креста.
 
Заранее афишировать свое мероприятие не хотелось, поэтому выезд запланировали до восхода солнца. К тому времени у моей затеи появилось, на удивление, много противников, особенно среди тех, кто на прошедших выборах был в лагере моих политических оппонентов и, во многом благодаря моим стараниям, не получил вожделенных депутатских мандатов и постов в районной администрации. Снова в мой адрес поступали недвусмысленные угрозы, не единожды мне по-дружески советовали по селу «ходить с оглядкой»...
 
В эту ночь я почти не спал. Едва забрезжил рассвет, разбудил соседа. Все было загружено с вечера и мы пораньше прибыли на пустынную площадь села, где договорились собраться остальные участники «экспедиции». Время тянулось медленно, ребята запаздывали. Сосед спал, уронив голову на руль, а я думал о том, что лето подходит к зениту, и не успеешь оглянуться, как отзвенит август, и снова до декабрьских заморозков зарядят тоскливые дожди.
 
Стало совсем светло, и село неспешно входило в свой трудовой день: забегали собаки, важно прошла через площадь корова, совсем скоро должны были появиться мужики, подрабатывающие извозом. Стало понятно, что помощников уже не дождаться, и я размышлял, что сейчас предпринять – отставить выполнение своей задумки на завтра или все же попытаться в одиночку выполнить свой замысел. Кто-то внутри меня склонялся к первому варианту, но я уже давно взял в привычку поступать вопреки желаниям своего ленивого советчика. Растолкал шофера и объяснил, что сегодня разгрузим материалы на горе, а назавтра мы с друзьями все перетащим на вершину. Соседу очень хотелось спать, деньги с меня он получил, а мои планы его решительно не интересовали.
 
Через несколько минут выехали из села. Переехав мутноватую после дождей речушку, двинулись вдоль горы, мимо запущенного детского лагеря, мимо умершего асфальтового завода, мимо вросшей в землю животноводческой стоянки, непаханых полей, заросших конским щавелем и двухметровой крапивой. По мере продвижения вверх, мотор звучал все напряженнее, и также напряженно становилось у меня на душе. Шевелилась предательская мысль: «Зачем тебе это надо?»
 
– Все, дальше не лезет! – Сосед выключил мотор, стало оглушительно тихо. Мы остановились как раз у того места, до которого я планировал довезти материалы. Тут же виднелась едва заметная тропинка, ведущая к вершине. Мы без проволочек разгрузили разобранный крест, стальные тросы, мешок с цементом, упакованный в рюкзак, ранцы с водой, кувалду, лом и все остальное. Куча получилась большая. Закрывая борт, сосед спросил: «Поди, не свистнут?» Он оглядел ворох добра, и сам же ответил: «Да кого сюда понесет – здесь и в добрые годы никто не ходил. Говорят, тут в гражданку коммуняка девку оттрахал, а потом шашкой зарубил. А его самого кто-то тоже того, приголубил – вот и обходят люди это место стороной». Он нетерпеливо переминался возле машины, а во мне боролись два человека. Один предлагал отложить все на день, другой доказывал необходимость исполнить свой долг.
 
Долг, как всегда, победил, поэтому я заявил соседу, чтобы он меня не ждал. Мол, самое ценное отнесу наверх и там припрячу, а назад пешком прогуляюсь. Сосед вопросительно глянул на меня, словно хотел о чем-то сказать или предупредить, но затем молча вскочил в кабину и накатом стал спускаться в долину. У самого подножья горы мотор фыркнул, завелся и вскоре затих за поворотом, а я остался один, рядом с большой кучей материалов и инструментов. Все это, по моему замыслу, должно было в скором будущем помочь селу стать гораздо чище. В голову пришла совсем уж идиотская мысль, что у Иисуса, по крайней мере, был только крест да и то меньших размеров…
 
…Когда они появились около полудня следующего дня, я принял их за своих товарищей, которые хоть и поздно, но все же пришли мне помочь. Только было их почему-то пятеро. Жутко хотелось есть, но всё во мне пело и трепетало оттого, что смог почти в одиночку выполнить такое нелегкое дело. Даже злости на этих ребят не было. Они, вероятно, вчера здорово поддали, и им было не до установки какого-то креста. Главное, что они все-таки пришли, а значит, помогут донести тяжелый инструмент до села.
 
Душа трепетала в радостном предвкушении того, как они будут охать и удивляться, каким это образом без чьей-либо помощи я смог собрать и установить такую махину. Больше всего хотелось услышать от них рассказ о том, как, по меньшей мере, полдеревни по утру неожиданно увидали с восточной стороны на самой вершине Абая черный с позолотой крест, как все удивлялись и спрашивали, кто и когда его соорудил. А я бы стал с достоинством, неспешно рассказывать о своем титаническом труде. Как до кровавых мозолей содрал руки, пока выдолбил в скальной породе глубокую яму, как неожиданно из нее вырвался поток с красной, пахнущей железом водой. Он долго булькал и пузырился, а затем непостижимым образом зажурчал в стороне, под корнями могучей, наполовину засохшей лиственницы, с каждой минутой становясь чище и светлее. «Прости, Господи, меня грешного за тщеславие…»
 
…Но это были не мои товарищи…
Двоих я узнал: один прилюдно грозился оторвать мне голову за своего брата, не ставшего главой сельского поселения; половина района хохотала над моей статьей о его скрытых махинациях, а второй был в штабе кандидата на пост депутата в Законодательное собрание, и тоже, моими стараниями… А, к чему теперь эти воспоминания?
 
Было ясно, что пришли они сюда отнюдь не для дружеского разговора. Можно было, пожалуй, убежать, рвануть с крутого склона вниз. При известной ловкости, мне бы это удалось. Но этот проклятый грех тщеславия! А хуже тщеславия только грех трусости… Кроме того, я подумал, что вечно-то бегать не будешь, когда-то нужно выяснить отношения. Ну, побьют меня, сломают ребро или два – эка невидаль! На мне все, как на собаке, заживает. Зато – не струсил! Их-то вон – пятеро!
 
…Эх, как же я так неловко упал?..
Первым меня ударил незнакомый парень, с видом профессионального боксера. Он и удар нанес, как профессионал: сначала в солнечное сплетение и сразу же – в челюсть. Сильно ударил – у меня, наверное, ноги от земли оторвались и на какое-то время отключилось сознание. Меня сосредоточенно били ногами, а я ничего не ощущал, только видел, что особо стараются те двое, наиболее сердитые. Боли почему-то не было, только стало трудно дышать, и во рту явственно ощущался привкус крови.
 
Вдруг боксер, растолкав остальных в сторону, остановил избиение. Склонившись надо мной, он приподнял мою голову и тут же уронил обратно. Все пятеро горячо заговорили о чем-то, но до меня их слова доходили как бы издалека, а голоса звучали так, словно пленка на магнитофоне крутилась в два раза медленнее. Еще один парень склонился ко мне, стал ощупывать мой затылок. Видимо, что-то ему сильно не понравилось, потому что он тоже заговорил, обращаясь к боксеру и показывая ему свои руки, перепачканные кровью…
 
Видимо, я потерял сознание, так как очнулся от сильной боли в груди. Теперь меня подтащили к кресту и прислонили к черной, еще не высохшей крашеной поверхности. При каждом вздохе внутри меня булькало и хрипело и все тело наливалось тяжестью. Скорее всего, мне сломали ребро и не одно… Рядом крутился боксер, других драчунов не было видно. Он двумя руками поднял мою опущенную голову. В его глазах читалось и жалость, и страх, и досада, и еще что-то… Что он говорит?.. Скорая, врач… Да, врач мне, пожалуй, не помешал бы…
 
А затем исчез и боксер. В наступившей тишине все громче и громче слышалось журчание священного родника. Ниоткуда появился Эзендей-ака с трубкой во рту и большим, украшенным лентами бубном в руках. В дневном мареве его образ расплывался и таял, и было непонятно: то ли я и впрямь вижу обряд камлания над возрожденным родником, то ли мне стало настолько плохо, что… Вдруг близко-близко передо мной предстало лицо старого шамана и где-то у меня внутри раздался его голос: «Не бойся, урус***, все хорошо будет. Смерти нет – есть другая жизнь, а твой бог уже простил тебя, и духи этих гор о тебе не забудут…»
 
Боли совсем не было, даже дышать стало легче. Я смотрел вниз, на родное село, которое за последние годы стало значительно больше. Отсюда, сверху, почти с небес, оно казалось таким маленьким, таким незащищенным…
А я парил над ним, без устали перечисляя свои грехи…
 
Примечания:
*Чадыр – традиционная алтайская постройка, наподобие юрты или островерхого аила с земляным полом и очагом, расположенным в центре помещения. Вверху сооружения оставляли круглое отверстие для выхода дыма.
**Тякши, балам – приветствие незнакомому человеку, который явно младше приветствующего. Балам – дословно: ребенок.
***Урус – дословно: русский; но и – обобщенное название всех, относящихся к европеоидной расе.
Copyright: Валерий Панин, 2008
Свидетельство о публикации №174315
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 28.12.2008 17:25

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Марина Шахаф (chajka)[ 23.07.2008 ]
   Приветствую и молодец, что разместил рассказ на конкурс. Достойнейшая вещь! Удачи!
 
Валерий Панин[ 24.07.2008 ]
   Чаечка! От тебя не спрячешься! Хотя... у тебя же крылья! Спасибо за поддержку.
   Сержан-Алтаец.
Каринберг Всеволод Карлович[ 17.05.2009 ]
   Нет среди урусов единства. Не делай добра напоказ - за грех отвечать придется, за меньшее убивают.
 
Валерий Панин[ 17.05.2009 ]
   Спасибо Вам Всеволод Карлович! И вы правы: единства, к сожалению, нет. И лидера - тоже...
   
   Кланяюсь Вам...
Каринберг Всеволод Карлович[ 18.05.2009 ]
   Достаточно безумного, чтобы за ним пошли?
   Вот и Лимонов пытался создать республику в Усть-Кане.
Валерий Панин[ 18.05.2009 ]
   А не в Усть-Каменогорске (Восточный Казахстан)? Который (Восточный Казахстан) безосновательно отошёл к территории Казахстана?
Каринберг Всеволод Карлович[ 18.05.2009 ]
   Нет. его взяли на одной из заимок в верховьях Катуни, где есть перевал в верховья Бухтармы. Восточный Казахстан это чересполосица степных склонов и лесистых, т.е. кочевников и староверов - и тем и другим Россия "по барабану", между собой они не смешиваются не только биологически но и культурно. Как сказал один из молодых староверов: " Мы двести лет не были в России и она рам не нужна". Так что Лимонов глубоко заблуждался по поводу русского населения Восточного Казахстана

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта