Вера шла по городу, рассеянно глядя под ноги. Иногда она поднимала глаза, на долю секунды встречалась с глазами какого-нибудь прохожего, и тотчас опускала взгляд снова.

Она любила просыпаться пораньше, чтобы в состоянии полудрёмы, когда лёгкий туман стоит в голове и на сердце, так до конца и не проснувшись, погулять по городу. Привычка брала свое, и Вера шла скорым шагом, хотя прекрасно понимала, что спешить ей сейчас некуда. Желтоватый дымок от редких фабричных труб, прохладный утренний туман по краям шоссе и слезная дымка перед глазами от необыкновенно раннего пробуждения и долгого ночного чтения каких-то два-три часа назад сливались в одно. Это одно называлось ранним июльским утром. Когда машины на дороге стали проноситься мимо всё чаще, слабость в ногах начала становиться всё неотвязнее, а в голове всё прочнее укреплялась мысль о кофе, бутерброде с колбасой и мягкой и, наверное, еще не остывшей подушке, Вера повернула обратно. Она прошла мимо цветочного магазина, ещё закрытого, и подумала о том, что цветы, растущее на лугах, всё же больше её нравятся. Прошла мимо гастронома, уже открытого, и двух его первых посетителях, уже распивающих что-то крепкое из затемненной бутылки возле входа. Вера прошла мимо автостоянки, мимо гостиницы, мимо стадиона и, миновав крыльцо, дверь в подъезд и три лестничных пролета, открыла свою квартиру.

Родители были на даче, и дома всё оставалось точно таким, каким его оставила Вера, выйдя на прогулку минут сорок назад – тихим, уютным и прелестным в своём чуть игривом беспорядке. Капал кран в ванной, в кухне ждал хлеб, остатки кофе в банке и графин отфильтрованной воды. То ли от близости к морю, то ли еще от чего, но водопроводную воду здесь приходилось пропускать через фильтр, иначе она была невкусной и немного ржавой. Некоторые покупали питьевую воду в пятилитровых канистрах, но Вере было лень таскать неудобные тяжёлые ёмкости из магазина. Сварив кофе и сделав два бутерброда, Вера блаженно откинулась на табуретке, таким образом, что табуретка встала на две ножки, а спина коснулась стены. «Балансное состояние» - подумала Вера и закурила. Когда со всей послепрогулочной процедурой было покончено, оставалось пойти и поспать. Примерно до обеда. Ну или как там еще называют это время те, кто встает в семь ноль ноль с понедельника по пятницу.

В приоткрытое окно время от времени залетали крики чаек, голоса проходящих людей, крики мальчишек на баскетбольной площадке и что-то еще. Это что-то еще было трудноопределимо, нельзя даже было наверняка сказать – один это был какой-то звук или сплетение множества звуков. Да и звук ли это был вообще? По крайней мере, только ли один звук? Но, как бы там ни было, это что-то ещё, доносящееся из окна, было неотъемлемым и несомненным признаком летнего дня. Дня долгого, нежаркого и, вполне возможно, выходного. Вера оставила календарь в покое с того момента, как закончилась сессия. «Осенью посмотрим, чего там нового»– заключила она, и засунула куда-то на пыльный шкаф.

Несколько стаканов холодного кваса привели Веру в бодрое расположение духа. Быть может, излишне бодрое, и захотелось чем-то уравновесить эту активность, которая всё равно ни к чему не приведёт. Несколько звонков не принесли ожидаемого результата – абоненты были на работе. Значит, всё-таки будний день. Что ж, тем лучше. В справочной уточнили, что сегодня пятница. Это и вовсе восхитительно! Равновесие излишней активности пять минут спустя было принесено Верой из магазина и поставлено охлаждаться под струю холодной воды. И если чего-то еще и не хватало в этот дивный летний день, уже неотвратимо переходящий в дивный летний вечер, так это дребезжания телефона в коридоре и пары кайфов про запас – на завтра.

В процессе медленного и прочувствованного переливания темного пенистого пива из стекла в тело, зазвонил телефон. Обрадовал друг, живущий этажом выше. Целый этаж! Конечно, Вере тоже никогда не пришло бы в голову, что можно подняться к нему пешком и постучать в дверь. Приятель спустился, прихватив немного вина, оставшегося с прошлой пятницы (и как ему это удается?) и много кондитерских изделий… впрочем, какая разница, откуда они произошли! Вечер почти удавался, но как же быть с завтрашним утром? Как быть? Библия учит – не заботься о завтрашнем дне. Но, во-первых, я забочусь вовсе не о дне, а об утре. А во-вторых – и это главное – Библию написали много-много сотен лет назад, а времена, вопреки расхожему мнению, ещё как меняются. Вот, например, два года назад за пивом пришлось бы идти (и ведь приходилось!) за тридевять земель – чуть ли не за квартал отсюда! А про ассортимент пирожных в булочной лучше я и говорить не буду… А вот теперь… Эх, да тащи сюда это самое вино, звони Роланду и Марине, и пойдём на берег – закат будет офигенным!

 

Ночью кран в ванной капал на редкость размеренно и красиво. А утренние кайфы, которые предчувствовались с самого начала вечера, не подвели. У пристани, возле самого берега, чуть ли не задевая снастями окна, стоял огромный белоснежный парусник