- Доктор, доктор, - крик разорвал тонкую нить сна, - к вам посетитель по поводу Ерощенко!

Силин тяжело поднялся с кушетки. Действительность категорически отторгалась усталым мозгом. Халат был сильно помят и топорщился на спине, чугунные ноги отказывались двигаться. В зеркало вплыло незнакомое отражение мужчины неопределённого возраста, с потухшим взглядом, набрякшими веками и синяками под глазами. Ещё тот портрет! Привычным движением Силин закинул фонендоскоп за шею, растёр щёки и вышел из ординаторской.

Дежурство сегодня особенно насыщено: из операционной доставили уже четверых пациентов, и все тяжёлые, плюс с отделения недавно прикатили инсульт, плюс своих – пять душ: одна краше другой, так что, день задался! Покемарить, и то не дают!

- Девчонки, - Силин обратился к сёстрам, чаёвничающим за общим столом, - к кому там посетитель?

- Так, к Ерощенко! – смачно отхлёбывая чай, выдохнула Надя, - муж её, стоит и всё время плачет, вы уж поговорите с ним!

- Да, да, конечно, - механически произнёс Силин, направляясь в палату. Ерощенко, молодая женщина 21 года лежала прямо перед центральным постом на аппарате искусственной вентиляции. Силин, освежая память, пролистал страницы истории болезни: «Была сбита на тротуаре автомобилем, автомобиль с места ДТП – скрылся, - вот сволочь», - подумалось врачу, - «я бы таких кастрировал бы! Дальше, черепно-мозговая травма, ушиб тяжёлой степени, перелом правой бедренной кости, перелом таза, перелом пяти рёбер справа, гемо, пневмоторакс, да-а-а, досталось девчонке! Не жилец, похоже! Что же мне её мужу говорить?»

Силин подошёл к пациентке, послушал лёгкие, оттянул веки и вдруг заметил странную каплю из правого соска. Капля набухала как туча над вершиной горы, потом качнулась и покатилась по белому скату груди. «Господи! Да это же молоко», - с ужасом осознал Силин», - она же кормящая мать! А что случилось с ребёнком?» Силин принялся нервно перебрасывать страницы истории болезни. В обстоятельствах травмы, ни каких упоминаний о ребёнке не было. «Что же там произошло?»

 

- Саша, я пошла с Леночкой погуляю, будь так любезен, почини кроватку, у неё дно проваливается, скоро ребёнок шандарахнется на пол!

- Ладно, ладно, посмотрю, - нетерпеливо отмахнулся Саша, отстреливаясь от очередных гадов в «Квейке» - идите уж!

- Всё, закрой за мной, пожалуйста, Санечка!

- Хорошо, хорошо! - Саня прикончил ещё двух монстров,

Катя выкатила коляску на дворик. В воздухе чувствовалось приближение весны. Даже снег сверкал как-то по-весеннему задорно. Но настроение почему-то было минорное. Хотелось плакать, а лучше повыть как волчица на луну. «Надо ещё хлеба купить, а то от Сашки фиг дождёшься! Сидит и на работе, и дома дуется в свой дурацкий компьютер, а обещал по хозяйству помогать. Все эти мужики одинаковы! Только обещать и умеют, а как до дела дойдет…» В коляске завозилась Леночка. Катя поправила сбившуюся шапочку и вытерла слюни, Леночка спала. Во сне у неё было очень взрослое и печальное лицо. «Господи, ей же уже скоро пол-года, а у нас ещё нет своей квартиры. Так хочется своего угла, а не вечно эти чужие квадратные метры! И Сашка совсем не чешется, а говорил, что компания поможет, что-то не торопятся она нам помогать!» Катя осторожно подхватила ребёнка и зашла в тёплое нутро магазина. Народа было мало. Воскресный вечер разогнал людей по домам, и ходить по полупустому универсаму было приятно. Катя, придерживая мирно сопящую Леночку, набрала почти целую корзинку всякой всячины, - «Это болезнь, наверное, как зайду в магазин, так не могу остановиться! И зачем, спрашивается, я купила три банки маслин? Но убирать жалко, очень я их люблю. Может курицу выложить, есть же дома мясо? Нет, Саня просил куриный салат, да и суп надо сделать. Пусть остаётся, всё равно съедим» Катя одной рукой складывала товары на ленту, когда кассирша в возрасте умильно спросила:

- Сколько вашему?

- Четыре месяца, но только это девочка, - быстро ответила Катя,

- Да, в таком возрасте они все похожи, - глубокомысленно изрекла кассирша, ловко проводя товары через сканер. Катя промолчала. Охранник, праздно дефилирующий между рядами касс, неожиданно пришёл на помощь при погрузке товаров в пакеты,

- Может вас довести до машины, - предложил он,

- Нет, нет, - поспешно ответила Катя, смущаясь отсутствием машины. При выходе из универсама странно защемило в груди, сбилось дыхание, даже в голове помутилось, но только на мгновение. «Господи, неужели я опять беременна, а говорили, когда кормишь, забеременеть нельзя! А всё Сашка!..» Катя аккуратно устроила так и не проснувшуюся Леночку в коляске, сложила пакеты в корзину и, услышав звук приближающегося автомобиля, повернулась к дороге. Как во сне она увидела выписывающий пируэт большой чёрный «Мерседес», очередной вираж которого заканчивался на коляске. Последнее, что успела сделать Катя, так это оттолкнуть коляску, дальше мир исчез.

 

Силин отложил историю болезни и направился к дверям реанимации. В темноте коридора стояла одинокая фигура.

- Здравствуйте, доктор! Я муж Ерощенко, - скороговоркой заговорил молодой мужчина, - как она?

- Вам уже говорили, что у неё? – Осторожно поинтересовался Силин. От этого ответа зависела вся тактика дальнейшей беседы,

- Да, когда вчера она к вам попала, мне другой доктор рассказал, что у неё травма черепа и ног, - выдал всю имеющиеся в наличие информацию муж Ерощенко,

- Вас как зовут? – Неожиданно спросил Силин,

- Александр, Саша, - последовал ответ, и тут же вопрос, - как она, доктор?

- Понимаете, Саша, не всё в этой жизни однозначно - издалека повёл свою беседу Силин, - как вы говорите: «травма черепа», бывает разной, и боюсь у вашей жены она тяжёлая. Кроме того, у неё ещё, ко всему прочему, сочетанная костная травма, и не только ног, точнее, бедренной кости, но и рёбер, таза, и тяжёлое повреждение лёгких…

- Она будет жить? – Дрогнувшим голосом спросил Саша,

- Не знаю, - честно ответил Силин, - не хочу вам ни чего обещать, тем более прогнозы в медицине – дело не благодарное, но мы постараемся сделать всё что можно…

Саша, прислонившись к стене, вздрагивал, обливаясь беззвучными слезами, потом громко всхлипнул и уже перестал сдерживаться,

- Ведь я же, - рыдал Саша, - сволоч, я её и угробил, она меня просила в магазин сходить, а я…

Силин отстранённо разглядывал проводку на противоположной стене, Сколько раз он слышал такие запоздалые откровения, когда поправить было уже не возможно ни чего.

- Кто её сбил? - Неожиданно спокойным голосом спросил Саша,

- Я не знаю, в истории болезни есть строчка, что автомобиль с места аварии скрылся,

- От меня не скроется, - тихо и страшно сказал Саша, и, резко изменив тембр голоса, обратился к Силину, - доктор, я прошу вас, сделайте, чтоб она жила, у нас маленький ребёнок, доктор!

- Мне не нужно это говорить, - с раздражением обрезал Силин, - мы и так делаем всё, что нужно! Лучше скажите, ребёнок как, жив?

- Да, да, слава богу, ребёнок жив, - вытирая слёзы, сказал Саша, - только коляска перевернулась, а так, целая, только испугалась очень! Мне соседка сказала, что Катю сбила машина, этот гад, - Саша скрипнул зубами, - её на тротуаре ударил, там до проезжей части метра три было. Ну, я прибежал, а там уже «скорая», ребёнка осмотрели, сказали, что всё в порядке, а я с Катей поехал, - быстро, будто боясь быть прерванным , говорил Саша,

- А ребёнок с кем остался?

- Тёща забрала, я ей сразу позвонил,

- Понятно, - многозначительно произнёс Силин, - тогда я пойду,

- Спасибо вам, доктор, - опять принялся рыдать Саша, - возьмите, пожалуйста, это вам, - Саша сунул смятые бумажки в карман Силину. Тот попытался препятствовать, но Саша резко развернулся и неровной походкой отправился прочь.

Силин вытащил две сто долларовые купюры. Он не любил, когда родственники приносили деньги до операции или на заведомо обречённых пациентов. «И что мне с вами делать?» - спросили у безразличных президентов США. - «За комнату можно расплатиться».

Силин зашёл в палату и ещё раз глянул на Ерощенко. Широкие зрачки, кома, ни каких признаков жизни, только молодое сердце не переставало молотить на зло всему. «Зря я эти деньги взял, неправильно это!» - очередной раз мелькнула мысль, - «Видно же, что не жилец, а так я этому Саше какую-то надежду подарил! И всё-таки, какой же сволочью надо быть, что, сбив женщину с ребёнком, уехать с места происшествия. Если б мне такой попался», - недобро подумал Силин, - «вряд ли ему бы это понравилось!»

- Доктор! – оторвала от мрачных мыслей о расправе Надя, - опять посетители к Ерощенко! Выйдете?

- Муж что ли вернулся? – Поинтересовался Силин,

- Нет, вроде другой мужик. – Надя поправила шапочку, - муж всё время плачет, а этот какой-то заведённый и… опасный,

- Мент, что ли? - Не очень уверенно предположил Силин, направляясь к двери в реанимацию,

- Не похож, - помотала головой Надя,

- Ладно, разберёмся.

В коридоре стоял человек в чёрном.

- Вы по поводу Ерощенко?

- Да, - послышался хриплый ответ,

- Я только что рассказал мужу Ерощенко всё, - пытаясь вглядеться в лицо незнакомца, вещал Силин, - поэтому, если вы родственник или знакомый можете подробности выяснить у него, потому …

- Я не родственник, и не знакомый, - перебил тот же голос с хрипотцой, - мне нужно знать, можно ли чем нибудь помочь пострадавшей, деньгами, лекарствами или ещё чем?

- Вы что, граф Монте-Кристо? - Чувствуя нарастающее напряжение, произнёс Силин, - или из милиции?

- Нет, вам не зачем знать, кто я!

Силин почувствовал, как глубокое животное чувство ненависти заполняет его всего. Он придвинулся к незнакомцу и громким шёпотом сообщил:

- Так это вы сбили женщину? Вы бросили её, даже не поинтересовавшись, что с ней. Это вы…, - Силин собрался ударить, но вместо этого оказался на полу с заломленной рукой.

- Тихо, лепила, если не хочешь сам оказаться в операционной, - громким шёпотом произнёс незнакомец, - я с тобой по-человечески говорю, а ты рыпаешься! Ладно, вставай и не глупи!

Силин, растирая онемевшую кисть, выпрямился и с ненавистью посмотрел на незнакомца:

- А не боишься, что охрану позову? - С вызовом сказал он,

- Это тех олухов, что на воротах торчат и медсестёр щупают, - насмешливо проговорил незнакомец, - они даже не встали, когда я в больницу зашёл!

На охрану надежды не было, и это Силин понимал. Оставалось только подчиниться обстоятельствам.

- Знаешь, док, - почти доверительно произнёс незнакомец, - я ни кого не хочу обижать, мало того, хочу помочь! А это дорого стоит, отвечаю!

- Ты уже помог, когда сбил эту девчонку, оставив сиротой младенца четырёх месяцев от роду, - с надрывом сказал Силин,

- Погоди, не кипятись, - предупреждая вспышку очередного гнева Силина, проговорил незнакомец, - у тебя есть, где покурить?

- Обойдёшься без курева, - пробурчал Силин,

- Ну, извини, что уронил тебя, док, сам виноват! Давай всё же посидим, поговорим как люди.

Силин понимал, что всё равно придется выслушать исповедь незнакомца.

- Ладно, пошли, - махнул рукой Силин и повернулся спиной к незнакомцу. Они устроились в ординаторской. Незнакомец облюбовал себе ломаное кресло и с кряхтением устроился в нём,

- Меня можешь называть Пахомом, - заговорил незнакомец, - и люблю я её, как ни кого в этой жизни!..

- Кого? Ерощенко, Катю? – Недоумённо спросил Силин,

- Нет, свою жену Олю! – Сказал Пахом, закуривая,

- А при чём тут Оля?

- Это она была в машине, когда всё это случилось, - продолжил Пахом, сделав большую затяжку, - я ей обещал подарить новую машину, а пока она моей пользовалась, время от времени. В этот вечер Ольга собралась к подружке, ну, сам понимаешь, их бабские тёрки!..

- Понимаю, понимаю, - произнёс Силин, ловя каждое слово Пахома, - Дальше что?

- Поехала, а я забыл сказать, что резину поменял на летнюю, прогноз был, что всё, весна! Ну, она и поехала на летней резине, как на зимней, - Пахом сделал затяжку так, что сигарета сгорела до самого фильтра, - а тут вечером опять подморозило, и когда Ольга попыталась вписаться в поворот, её стало заносить, вот она и влетела в эту женщину с коляской. А дальше - паника, ужас, шок. Уехала с места ДТП. Звонит мне, рыдает, понял – беда! Говорю: «Стой, где стоишь, сейчас приеду». Целый вечер была истерика, только под утро успокоилась. Я очень боялся, что от всего этого, у неё выкидыш случится! – И с неожиданно доброй улыбкой Пахом проговорил, - ребёнок должен быть у меня, первый!

- Да-а-а, дела-а-а! – Только и смог произнести Силин, - и что же делать теперь?

- Вот и я думаю: «Что делать?». Какие угодно готов платить деньги, но только разве можно всё повернуть назад? – Сам себе задал риторический вопрос Пахом. – Помоги, док, если можешь!

Они молча посидели несколько минут. Пахом закурил ещё одну сигарету, Силин попросил тоже.

- Не курил уже два года, - кашляя, произнёс Силин, - что же мне со всеми вами делать? Боюсь, что ей ты уже не поможешь, а вот её дочери – даже очень! Вот что, - ударяя о подлокотник кресла, сказал Силин, - я тебе дам телефон мужа Ерощенко, сам звони и договаривайся. Я тебя не видел и ни каких историй не слышал. А ты давай двигай через черный ход, что медсёстры тебя не видели.

Пахом испарился волшебным образом. Силин опять зашёл в палату и подошёл к Кате.

- Ты прости меня, если сможешь, - тихо заговорил врач, - но так будет лучше. Пусть твоя дочь ни в чём не будет нуждаться, Пахом о ней позаботится, я это понял! – Силин заметил, как ещё одна капля молока набухает и скатывается по белой глади груди.