На попутке – к друзьям, в серый город до боли знакомый (Остальные – знакомы не меньше, чем пыль да полынь) Вновь срывается песенник, странною силой влекомый. И гитара у сердца попросит: «Совсем не остынь!» И не зря: в этой старой одежде легко простудиться, Про гекзаметры, да и пентаметры все позабыть И с безликой, уставшей толпой окончательно слиться, Не оправдывать прочих, а об оправданьи просить. Он закроет глаза для того, что б отчётливей видеть. И накроет волной откровений, и тронет нежней На гитаре струну, не желая кого-то обидеть, Наш Гомер – оправданье ничем не оправданных дней. Он не стал задаваться вопросом: «Что всё это значит?», Он боялся услышать в ответ приговор: «Ничего!»…. А его шестиструнная лира смеётся и плачет, И, наверное, только она оправдает его. |