Он целовался с другой, с другой. А она, Леся, стояла рядом.

Он оглянулся и спросил: «Что ты глазеешь?».

Она не ответила.

Тогда тот коварно обронил: «У тебя толстые щеки». А та, другая, рассмеялась.

И те самые толстые Лесины щеки покрылись красными пятнышками от унижения и обиды.

И вот тогда она решила повеситься.

Или выбросить своё толстое тело в темноту. Она ещё не до конца продумала, как уничтожит себя. Но точно знала: пора.

На всякий случай она залезла на самую высокую пятиэтажку в её микрорайоне. В руке её была тощая и серая веревка из-под торта.

Одни конец накинула себе на шею, другой – привязала к стоку крыши. Да, это было двойное самоубийство: прыгая с крыши, повеситься. Ну, тем ужаснее для них – этих самых целующихся голубков – будет её двойная совмещенная месть.

Они будут стонать, убиваться. А вот она, Леся…. Что она? Разве будет она удовлетворена? Но эти мысли Леся отшвырнула в сторону.

Был закат. И Леся готовилась к прыжку.

Но… Но в какой-то особенный момент её глаза остановились на горизонте. Ну, а там…. Там было - честно-честно – там было малиновое солнце!

Оно было настолько удивительное, настолько яркое и привлекательное, что Леся остановилась, замерла, застыла. Малиновое солнце ложилось ей в ладони…. А кто-нибудь когда-нибудь наблюдал такое?

А люди внизу сновали, суетились, мельтешили. И совсем они не заметили, эти равнодушные человекообразные существа, как маленькая девушка протянула руку большому малиновому светилу. И, кажется, оно потопло в потной ладошке неудачливой самоубийцы….

Забывались обиды….

И щечки – те самые толстенькие щечки – горели совсем так, как то малиновое солнце. Они горели ярко – на весь мир! Их не заметили пока, но - кто знает? – может быть, они, наконец, разбудят в чьём-либо существовании сокровенную радость жизни…. Да, да, именно вот как то малиновое солнце - в ней….

И не удивляйтесь, если нечаянно поймёте, что Лесины малиновые щечки - это ни что иное как два маленьких диких поцелуев косматого метеора, а она сама – огненная дева…