«Частные истории…»

 

Говорят, что Емелин стал приличным человеком... Врут. Такой свинье даже простым человеком стать проблематично, не то, что приличным. Странно, что про него вообще говорят. Ведь кругом столько всего интересного и действительно заслуживающего внимания…

Вот, например, говорят, что в Северной Корее один японец открыл собственную школу по поеданию зерен риса через нос. А что? Очень удобно. Проголодался, высыпал немного в ладонь, перечитал завещание, и вперед. Приятного аппетита! А главное производительность растет. Говорят, что всего через восемь занятий в школе этого замечательного японца ученик овладевает древним таинством разговора во время поедания риса через нос. На самом-то деле секрет прост – нижней губой не шевели, чтоб не просыпать, но с философией лучше не шутить. Все записываются. А главное - корейские работодатели в восторге. Обеды отменили, палочки отняли. Особенно дистрофичным, конечно, витамины выписали, но только чтобы непременно через нос.

Теперь в офисах и фирмах благодать. Сотрудники сидят, носы чистят - изображают сытость. Дескать, мы уже покушавши, отстаньте… Худеют корейцы, но терпят. А японец вовсю свой метод рекламирует. Во всех телевизорах его пухлая физиономия красуется. Правой ноздрей зерна втянет и улыбается, просто-таки хохочет. Закручинились корейцы. Ой, думают, дурит нас японец, надо к нему хорошего агента приставить. Пусть проследит… И, действительно, приставили. Ходит, следит. Час ходит, второй ходит, обедать пора. Японцу-то что? Засунул нос в нарукавный карманчик, замер, чихнул и дальше идет. Улыбается, собака. Заскучал тогда агент. «Мне, - говорит, - никакого интереса за разными японцами следить. Сами следите». Ну, его, конечно, успокоили, отпоили душистым чаем с мятными пряниками, да и посадили, как поганого предателя Родины.

Решили тогда корейцы еще одного агента к японскому выдумщику приставить, лучше прежнего. Сказано-сделано. Приставили. Начал второй агент размышлять, как же ему хитрого японца уличить. Придумал, но никому не сказал. Привел он его в бар, заказал графин рисовой водки, а рядом еще горстку высыпал, чтобы сразу не отпугнуть. Японец озирается, головой по азимуту крутит. Подозревает что-то… Агент водку по чашечкам разлил, ждет, на японца не смотрит, только пальчиком графинчик в его сторону двигает. Дескать, а не изволите ли выкушать? Японец на провокации не поддается, по стулу ерзает. Видно, уйти хочет… Кореец терпел-терпел, выпил. На японца посматривает, подмигивает даже, поддержать компанию просит. Молчит японец. Нос в карманчик засунет, замрет и снова молчит. Начал тогда агент разные тосты говорить. Все больше на патриотические чувства давил, дескать, давай-ка выпьем за то, чтобы в Японии все были здоровы. Или что-то в таком духе. И так он во вкус вошел, что вскоре потерял всякий интерес к оперативному заданию. Голову на стол положил, начал за мухой следить. Следит да восхищается, какие же, говорит, у нее глаза красивые. Дескать, разглядел он в них всю глубину бытия и такого прочего… В общем, увели его. Патруль увел. Сначала, конечно, избили, а уже потом увели, но это мелочи. А японец исчез где-то после пятого тоста. Забрал у агента зажигалку, носовой платок, прихватил со стола две бумажные салфетки и исчез. Сбывать, наверное…

Закручинились корейцы. Как же так, говорят, сотрудников нам японец изводит. Мы, говорят, так вполне может остаться совсем без агентурной базы, что, конечно, не хотелось бы… А только японец через два дня объявился, потолстел, местами даже обрюзг. На корейцев смотрит весело, а сам вчерашние крошки с губ стряхивает… Дескать, вот незадача, уснул давеча на столе в одной заводской столовой, когда рис через нос всасывал. И никто ему ничего противопоставить не может… Нет, конечно, особо горячие патриоты корейского народа предлагали сделать японцу насильственное харакири, чтобы, так сказать, наглядно убедиться в искренности его слов, но их отговорили.

Собрали тогда корейцы военный совет. Естественно, главным вопросом на повестке дня стала ситуация с хитрым японцем. Сели корейцы в круг, взялись за руки и начали анализировать. Слово взял главный корейский кондитер. «Японец, - говорит, - с риса так поправляться не может, рис – продукт диетический. Поэтому, не исключено, что вечерами он усиленно кушает различные сладости, прямо-таки алчно жрет…» Обрадовались этой новости корейцы, заулыбались и решили неуловимого японца уличить.

А пока думали-заседали корейцы, японец и сам себя разоблачил… Попросили его торжественно поприсутствовать на каком-то там народном празднике, кажется, партийный чиновник неожиданно скончался. Японцы нация вежливая, отказывать и врать быстро не умеют. Согласился. Сел в машину, сидит, нос чешет. А машина красивая, парадная, без крыши, кабриолет то есть. Едет японец, улыбается, пухлой ручкой прохожим помахивает. Дескать, привет вам, начинайте рис носом кушать… Да только так он неудачно ручкой–то дернул, что нарукавный карманчик раскрылся, и содержимое его на тротуар посыпалось. Сначала никто, конечно, не удивился. Иностранец все-таки, мало ли какие причуды. А потом присмотрелись, а не рис ведь в карманчике, а самая что ни на есть сахарная пудра. То есть натурально сладкая, ужасно калорийная присыпка. Оказывается, японец все это время изволил молотым сахарком закусывать. А главное, поедал он его в таких количествах, что вскоре начал заметно полнеть и вид приобрел нелицеприятный, можно сказать, даже крайне отвратительный…

Схватили тогда японца, брюхом по асфальту протащили, мутузить начали. «Отвечай, - говорят, - сукин сын, по какому такому умыслу ты вводил в заблуждение корейскую нацию?». Молчит японец, держится. Видна самурайская закалка. Только похрюкивает иногда да головой машет, дескать, извольте за уши не кусать… По правде сказать, его действительно пару раз укусил за левое ухо какой-то мальчуган. Укусит и в толпе спрячется, выжидает. Потом снова лезет, прямо накидывается. Его, конечно, поймали, начали руки сзади скотчем вязать, а он кричит, вырывается. «Я, - говорит, - самая настоящая жертва этого японца. Мне, - говорит, - на завтрак всегда вареный рис давали с вареньем. Так я обычно варенье ложкой выем, а кашу незаметно в мусоропровод вылью. А теперь с этим новым методом моя жизнь превратилась в сущий кошмар. Ноздри болят, голова кружится, зерна в мусоропроводе по железу стучат, шум поднимают, а через это мне от родителей сплошные неприятности… Так что позвольте мне, - говорит, - его еще раз за ухо уцепить!». Ну, а как тут позволишь? Кругом демократия, Америка ракетами целит, да и скотча извели уйму, не выкидывать же! В общем, скрутили парнишку…

Отвели японца куда надо, сидят, справедливого решения ждут, ножи точат. Дескать, мы страна цивилизованная, если его суд покарать не сможет, то мы не знаем, что и делать… И, действительно, через два часа выходит японец на улицу, к уху компресс прижимает. «Все, - говорит, - выяснилось. Ни в чем преступном замечен не был, так как никаких насильственных действий совершать не пытался. Вы рис сами через нос кушали».

Хотели тогда его, конечно, всенародно линчевать, как японского диверсанта, но передумали. Оказалось, что японец был вовсе и не японцем, а даже совсем наоборот, узбеком. А узбеки нация дикая и очень мстительная. Поэтому решили японцу никакого физического ущерба не наносить, купили ему мешок риса, билет на поезд, пожелали приятного пути да и отпустили в родной Узбекистан…

…Только что приходил Емелин, долг вернул, извинялся, что задержал. Мы пили чай, я рассказал ему историю про японца. Он смеялся… Все-таки Емелин неплохой человек, очень даже приличный…