— Андрей Сергеевич, Ваша ученица Анна могла бы мне помочь в консультации?

— Думаю, что да. Она сейчас свободна.

Манера общения генерального директора «Меры» Владимира Семеновича со своим подчиненным, инспектором Дановым Андреем Сергеевичем, была необычной. Когда бы они ни встретились, их разговор никогда не начинался, но всегда продолжался.

— Как Вы ее оцениваете?

— …Будет толк, Володя. Да вот и она.

В коридоре послышались шаги. Ученица вошла в офис. Поздоровались.

— Аня, Владимир Семенович предлагает Вам поработать с ним. Согласны?

— Да, — генеральный директор был для нее фигурой загадочной, несмотря на то, что она работала в «Мере» больше года. — А что за консультация?

— Пойдемте, я объясню Вам все в своем кабинете.

Разговор начался еще в коридоре.

— Хочу попросить, Анна, чтобы Вы называли меня Владимиром без посторонних. Я старше Вас всего на десять лет и тоже ученик Данова. В некотором смысле по отношению к нему мы находимся на одном иерархическом уровне.

— Договорились.

Аня не показала своего удивления, подумав: «Это новость — тоже ученик. Интересно, он ко мне подлизывается, что ли?»

В кабинете они расположились в мягких вращающихся креслах. Владимир Семенович, разлив чай и предложив шоколад, начал:

— Я почти закончил работу с мебельным салоном. Тема консультации, если коротко, — финансовый менеджмент. Все проблемы лежат в плоскости традиционно разных взглядов на деньги во времени: финансовый директор смотрит вперед, главный бухгалтер — назад. В смысле техники работы и логики для меня все понятно. Непонятна психология. Финансист — женщина, бухгалтер — мужчина, ровесники: чуть старше тридцати, — генеральный директор отломил кусочек шоколада и запил чаем. — Его я хорошо ощущаю, а ее — нет… Помня Ваш, Анна, отчет об иррациональной экономике, я подумал, может, Вы мне здесь поможете? Опять же, женская психология должна быть Вам ближе, чем мне.

— Попробую. Вы знаете, Владимир, что профессиональные психологи редко дают гарантию выше семидесяти пяти процентов?

— Слышал. Но Вы ведь еще и ученица Данова, — директор сдержанно улыбнулся.

Аня тоже улыбнулась, правда широко:

— И Вы его ученик.

Владимир Семенович разулыбался вовсю: «Детство какое-то», — и постарался произнести посерьезнее:

— Только я мужчина.

— …Вы женаты?

— Да. Правда, супруга у меня, боюсь, не очень типичная. То есть я не могу сказать, что после женитьбы стал лучше понимать женщин… Еще деталь: у них в компании принято обращаться по имени. Финансового директора зовут Валентиной, главного бухгалтера — Дмитрием. Мой отчет почти готов. Взгляните на черновик по пути к ним, чтобы войти в курс дела…

«Вот становлюсь специалистом по женщинам. Только непонятно: радоваться этому или нет. Большинство психологов, насколько я знаю, почему-то мужчины… Интересно, какая она?» — думала Аня, направляясь в мебельный салон.

Ее, вошедшую в кабинет финансового директора, встретил испытующий взгляд, тут же смягчившийся после представления:

— Уф… я уж думала, что очередная проверка: сейчас таких молоденьких девчушек аудиторами посылают. Прямо черти в юбках. И где таких выращивают? — Аня смутилась. — …Извините, я Вам, наоборот, очень рада. А Владимир Семенович сегодня не придет?

— Нет. Мы с ним работаем вместе, и часть работ буду выполнять я.

— Знаете, и хорошо. Некоторые вещи с мужчиной трудно обсуждать.

«Зацепило», — отметила мимоходом Аня и попросила:

— Расскажите, пожалуйста, о какой-нибудь из таких вещей.

— Вот так сразу! Вы меня озадачили, Аня… Хотите карамельку? Я год назад бросила курить. Вы не курите?

— Нет.

— И правильно. Я думала — баловство, а бросала трудно. Такая зараза. Врагу не пожелаю.

— Спасибо, — конфета была вкусной.

— Разумеется, разговор останется между нами?

— Полная конфиденциальность — условие нашей работы. Наверное, Владимир Семенович…

— Да, да, говорил об этом… — подтвердила Валентина. — Вот, вспомнила: был у меня… даже не конфликт, а так… небольшое столкновение. В прошлом году, в начале лета, мы всем предприятием выезжали на три дня отдыхать в санаторий. Там, в частности, проводили турнир по настольному теннису. В полуфинале я играла с Дмитрием, нашим главным «брюзгальтером», — увидев вопрос в глазах Ани, — извините, он мне неприятен. Вечно цифры в докладах дает с точностью до копейки, хотя все понимают, что все эти числа — условность, договоренность: сейчас считаем так, а можно было двадцатью другими способами. Мне передали, что он когда-то высокомерно произнес: «Я занимаюсь бухгалтерским учетом, а не шарлатанством, как финансисты»… Простите мою горячность: я всегда недолюбливала бухгалтеров и юристов.

— А юристов за что?

— Они знают свои права и мои обязанности. И пользуются этим в своих интересах когда и как хотят. Как к ним можно относиться без опаски? …Так вот, полуфинал. Дмитрий играет неплохо, но самоучка. Я все-таки занималась теннисом два года в бывшем доме пионеров. В первой партии я его без труда «сделала» со счетом 21:16. А во второй, каюсь, поддалась. Не смогла отказать себе в удовольствии сыграть третью партию. Тут уж я «оттянулась» по полной: подкручу шар — он промахивается и злится. Или гоняю его по углам, как цуцика. Он потом от бессилия стал резать. Жаль, ускорил проигрыш. Это была песня, а не игра! Он, я думаю, потом все понял: голова у него хорошо работает, хотя фантазии и недостает. Понял и стал мстить. Он мстительный, я это почувствовала.

— А в чем проявляется отсутствие фантазии?

Валентина задумалась на несколько мгновений:

— Напрочь лишен стратегического мышления. Видение перспективы — отсутствует. Рынок не чувствует… Я бы сказала, что у него приземленный взгляд на жизнь.

— Может, для бухгалтера это и неплохо? Тот же учет, хоть и условность, но в балансе дебет с кредитом должен сходиться до копеечки.

— Вы правы, Аня, «на все сто», — на удивление легко согласилась с ней собеседница. — Но, если бы его мнение по поводу, например, реинвестирования значило хотя бы не больше моего — я была бы счастлива.

— А значит больше?

— К сожалению…

Потом Аня, разумеется, встретилась с Дмитрием. Он мог уделить ей всего лишь несколько минут, поэтому сразу получил прямой вопрос:

— Почему Вы почти никогда не поддерживаете предложения финансового директора?

Ответ был обоснованным:

— Представьте, год отработали, прибыль очень приличная. Казалось бы, живи и радуйся! Закупай ту же мебель и стриги купоны дальше. Нет! Финансовому директору нужны новые поставщики, увеличение финансовых рисков только потому, что наши маркетологи заметили ТЕНДЕНЦИЮ, — он подчеркнул это слово, — в изменении вкусов клиентов. А если новый товар «зависнет»? Заморозим оборотный капитал, а через полгода будем спихивать это новье с дикими скидками себе в убыток?

— Вы консервативны, Дмитрий.

— Да, Анна. Мода иногда меняется быстрее, чем купленная мебель попадает в наш салон. Если бы мы держали «нос по ветру», то ветер давно свистел бы в наших карманах…

«Хороший оратор. Говорит почти афоризмами. Такого трудно переспорить. Попробую хотя бы поколебать его уверенность», — решила Аня:

— Дмитрий, мир мебели изменяется очень быстро. Вас не пугает то, что конкуренты, которых море, лучше, чем вы, следя за рынком со своими маркетологами, окажутся быстрее вас?

— Так ведь можно отслеживать конкурентов и брать на вооружение их успешный опыт. Этим мы уменьшим риски.

— И всегда будем вторыми.

— Ну и ладно. Надеюсь, Вы не будете мне говорить банальности вроде «кто не рискует, тот не пьет шампанское»?

— Не буду. А представьте себе, что в городе объективно сможет остаться только один мебельный салон и, значит, ваш умрет.

— …Событие почти невероятное. У нас ведь конкуренция — монополистическая: все продавцы мебели отличаются друг от друга.

— А в случае если вы иногда оказываетесь первыми, такое событие просто невозможно. И тогда можно говорить о финансовой стабильности в долгосрочной перспективе. Может, я не права?

У Дмитрия сверкнули глаза:

— …Анна, Вы никогда не думали о создании собственного бизнеса?

Вопрос застал врасплох:

— Нет. А что?

— Да так, ничего. Вы позволите взять Ваши координаты? Мало ли как жизнь повернется.

Аня справилась с неожиданным поворотом беседы, и у нее мгновенно блеснула мысль:

— Дмитрий, назвать Вам имя хорошего финансового стратега? …На всякий случай.

— Любопытно.

— Валентина.

— Да Вы что?! — бухгалтер скептически хмыкнул. — Это не стратег, это… фантазер. К тому же особа весьма… стервозная. Уж извините за прямоту.

— А Вы подумайте. Пообщайтесь с ней непредвзято, как со мной. Я не шучу…

Возвращаясь к шефу, Аня почти летела. Она давно не ощущала такой прилив счастья на работе. Решила: «Только сначала забегу к Данову». Ее приход удивил и обрадовал:

— Вот это сюрприз, Аня. Я уж думал, мы с Вами расстанемся дней на десять.

— Есть вопросы, Андрей Сергеевич. Можно?

— Давайте.

— Кому труднее быть менеджером — мужчине или женщине?

— …Женщине. Вообще на работе женщине труднее, чем мужчине «при прочих равных», как говорят, то есть при том же профессионализме, трудолюбии и прочем.

— Почему?

— Из-за детей. При рождении ребенка женщина уходит в декретный отпуск на два-три года. Рабочее место за ней, кстати, сохраняется. Вместо нее можно нанять только временного работника. Конечно, работодателю это неудобно. Замечу, чем выше должность женщины, тем болезненнее воспринимается ее длительное отсутствие на производстве. Поэтому иногда дамы работают чуть ли не до рождения ребенка и уже через месяц после рождения выходят на службу хоть на полдня. А когда ребенок болеет, то почти всегда на больничный уходит мама, хотя по закону может и отец.

— И почему такая несправедливость?

— В нашей стране патриархат. Обычно основные деньги в семью приносит мужчина. Если на больничный пойдет он, то семья в материальном смысле пострадает больше. По всем перечисленным причинам, которые можно назвать социальными, женщине труднее сделать карьеру. Но есть еще и психологические причины.

— Господи, еще не все?

Данов с некоторым сожалением продолжил:

— Не все, Аня. Женщины более эмоциональны, непосредственны. Думаю потому, что благодаря рождению детей они к природе ближе, чем мужчины. Они зорче, глубже, душевнее. Мужчины больше умом руководствуются, а не чувствами. Но, поскольку в обществе царит патриархат, решения принимают в основном мужчины. А на уровне логики легко разрушить почти любую женскую конструкцию. Тем легче, чем прозорливее идея. Женщина может предложить гениальный проект, но если начальник скажет «не верю», то ей не останется ничего, кроме как идти на кухню мыть посуду. Это мужчина, скорее всего, будет спорить, доказывать, а женщина просто расплачется. Правда, иногда слезы бывают политическим ходом «слабой фигуры». С другой стороны, мужчина может убиться на проекте, а женщина откажется от него и начнет новый. Женщины более жизнестойки, более изворотливы. Что лучше? Не знаю. Вот почему мне, в частности, нравятся смешанные команды менеджеров, а не однополые: больше разных мозгов, больше разнообразия в ответах на вызовы рынка — большая устойчивость. Но надо уметь использовать сильные стороны каждого сотрудника на общее дело, а не на междоусобные войны. Чисто мужскому коллективу легко опошлиться, чисто женскому — стать сборищем мегер.

— Это наконец-то все отличия?

— Как будто все. Еще два слова о психологии. Когда женщину долго не понимают или не хотят понимать, она может стать стервой. В личной жизни такое встречается чаще, но и на работе имеет место: не слушаете меня, так я вам, сволочам, устрою. То есть стервозность (негатив) может быть вариантом развития нереализованных идей (позитива). Правда, бывает вечная стервозность, неизвестно откуда идущая. Входит такая ведьма в комнату и всем сразу становится понятно, что задушит собственными руками, если что не по ней, и глазом не моргнет. Я, кстати, был знаком с одной дамой, которая пакостила другим даже во вред себе! Все это понимала, но не могла отказать себе в удовольствии сделать гадость. Один мой друг убежден, что женщина может сделать карьеру, только если она стерва. Я с ним не согласен, но то, что стервозность помогает карьерному росту, это точно. Ха! Вспомнил, французы советуют: чтобы ваша жена не стала стервой, трижды в день целуйте ее и признавайтесь в любви. С точки зрения мужчины — действия ненужные и… следствие совершенно нелогичное… Объективности ради скажу, что мужчины тоже бывают стервозными, но реже, чем женщины.

— А как-то можно бороться на работе с этой… — Аня хотела сказать «дискриминацией», но нашла более точное слово: — несправедливостью по отношению к женщинам?

Андрей Сергеевич уловил горечь в вопросе:

— Это «справедливость», Аня: поставьте себя на место руководителя в женском коллективе, и Вы со мной, полагаю, согласитесь. А бороться? Самый простой способ — создать свой бизнес. Никаких мужчин-начальников. Руководите сами. Некоторые рядом с кабинетом устраивают детскую, нанимают няню, и даже рождение ребенка выбивает их из рабочего ритма всего лишь недели на две. Но, кстати, я знаю пару мужчин-менеджеров, которые предпочитают не попадать в подчинение к женщинам. Тоже понятно почему… Вообще-то существует множество интересных раскладов. Например, нестандартный: жена — бизнес-леди, а муж зарабатывает копейки на госпредприятии.

— И какая у мужа логика?

— Пересказываю: «Весь этот ее бизнес зыбок, не вечен, а я имею стабильную работу в хорошем месте и гарантированные деньги». А бывает, и муж, и жена вместе работают в бизнесе. И здесь миллион вариантов. Например, случается так: жена представляет законодательную власть, муж — исполнительную… Любопытно: мужчины всю жизнь пытаются понять женщин. А это невозможно. Женщины сами себя не понимают. Им это не нужно. Они и себя, и мужчин ощущают… Но вообще мне женщин жалко.

— Почему?

— Даже не знаю. Ослабление связи с детьми, особенно для женщины — противоестественно, разрушительно… и для родителей, и для детей, и для мира в целом. Если точка отсчета — человек, то центр мира — семья: не страны, не политики, не технологии, не деньги, не идеи… — увидев нетерпение в глазах Ани, инспектор завершил: — Впрочем, это длинный разговор. Продолжим как-нибудь потом.

— Хорошо, я пойду к Владимиру Семеновичу.

— Думаю, он у себя. Я видел его.

Генеральный директор оказался на месте:

— Что-то еще не ясно, Анна? — спросил он, полагая, что ученица Данова нуждается в помощи.

— Все ясно.

После короткого отчета о своих встречах Аня продолжила:

— Я понимаю и Валентину, и Дмитрия. Оба — прекрасные специалисты. Странно, что до сих пор они друг с другом не ладили. Тут, возможно, сказываются их предубеждения или не очень профессиональное общение. Сейчас они, похоже, почти не разговаривают. Но! Все их взаимные разногласия просто обязан был бы сгладить генеральный директор как их непосредственный начальник. Владимир Семенович, Вы присутствовали на их совещаниях?

— Да.

— Я почти уверена, что генеральный директор не вмешивается в скрытый конфликт между Валентиной и Дмитрием. До поры до времени «скрытый».

— Совершенно точно. Более того, он поощряет грызню между сотрудниками.

— Зачем? — Ане такое в голову не могло прийти.

— Я подозреваю, что он таким образом пытается предотвратить возможное образование коалиций против себя. Я еще не успел написать в отчете об этом элементе «корпоративной культуры».

— То есть он управляет по принципу «разделяй и властвуй».

— Хорошо формулируете, Анна.

Она продолжила, увлекшись и не обратив внимания на похвалу:

— Такая позиция, наоборот, в определенных ситуациях поможет сблизиться его подчиненным, если они общаются... Я поняла: чтобы «разделять», он сплетничает и наговаривает одним на других… А на вспыльчивую Валентину и наговаривать не надо: она сама дров наломает…

— Черт, — Владимир занервничал, — опять все упирается в генерального. Прямо наваждение какое-то: в девяти случаях из десяти виновато первое лицо. Ч-ч-ч-ерт, как быть-то? Скоро нас перестанут приглашать. Диагноз всегда один и пилюли одного цвета. Всех лечим одинаковой касторкой. Ч-ч-ч-ерт!

Аня несколько удивилась таким словам:

— Где же «одинаковой»? Не знаю, как у других, а у нас с Дановым и диагнозы всегда разные, и лечение. Да и кто виноват, что в нашей стране власть традиционно очень централизована? И, значит, в просчетах почти всегда замешано первое лицо. Что же — хвалить их за головотяпство? Тогда мы ничего не исправим и нас точно никто не будет звать… И какие мы после этого профессионалы? По-моему, лучше делать как должно, и будь что будет.

— Видимо, Вы правы, Анна. А как Вы считаете, что следует предпринять нашему генеральному директору, чтобы конфликт не развивался?

— …Во всяком случае, не сталкивать подчиненных лбами, его задача — переплавлять конкуренцию в сотрудничество. Тем более что мое сегодняшнее общение доказывает возможность такого сотрудничества. Правда, прежде ему необходимо изменить отношение к подчиненным, взять на себя ответственность за окончательное принятие решений. А решения, которые не подходят, отклонять аргументированно. Полезно возвращаться к анализу отклоненных решений через какое-то время. Ну… еще что-то в этом духе. В общем директору следует проявлять больше открытости в принятии решений и чаще привлекать к этому процессу подчиненных. То есть нужна другая производственная культура. Кстати, если директор не изменится, то культура будет развиваться без него, стихийно и… куда попало. Надо подумать, как его убедить…

Владимир прошелся по кабинету туда-сюда.

— Очень доволен Вашей работой. Дополните мой отчет своими соображениями. Успеете к завтрашнему вечеру?

— Да.

— Желаю удачи…

После ухода Ани Владимир хмыкнул, мотнул головой и позвонил инспектору:

— Андрей Сергеевич, Ваша ученица уже выполнила задание. Если честно, я мог обойтись без нее, но хотелось самому увидеть ее в работе. Помните, Вы учили, что правильное общение — главный инструмент менеджера? Было желание пообщаться с ней лично.

— Ты инструментарием давно владеешь, Володя, — Данов старался говорить сдержанно, но чувствовалось, что ему приятно.

— Она просто золото! Я, правда, почти не сомневался. Не будете возражать, если ее зарплата возрастет на пять процентов? Я думаю, она доросла до самостоятельных консультаций.

— Я бы повысил на десять: она девушка честолюбивая. Но тебе видней.

— Чуть позже, Андрей Сергеевич. Тут один проект намечается. Потом расскажу. Пока пять.

— Все равно хорошо. Порадовал старика.

— Да ладно. Какой Вы старик? Разве тот, который «…и море», — они оба любили Хемингуэя.

— Умеешь ты сказать приятное. Спасибо…

Аня шла по осеннему парку и была совершенно счастлива. Листья, их шорох, яркая желтизна, солнце, прозрачность воздуха, свежесть… Она ощущала себя истинным воином, пребывающим в состоянии абсолютной гармонии с миром.