LOST OPPORTUNITY*

 

«...Требуйте отстоя и долива пива!»

( Надпись в баре, призывающая следить за тем, чтобы вас не обманули)

 

Меня позвала к себе в гости одна моя давняя приятельница. Срок нашего знакомства давно уже перевалил отметку в двадцать лет, что давало нам обоим заслуженное право обходится в общении без долгих вступлений и реверансов. Собственно, я знал вначале её мужа - тогда ещё моего сокурсника по институту и когда Нина стала его женой, мы с ней быстро и надолго подружились. Она оказалась девушкой лёгкой и совершенно незанудливой, а такие качества не могут не привлекать окружающих. Нетрудно догадаться, что в последствии встречаясь с Ниной и её мужем я уже просто отдыхал в их обществе и мы не раз с удовольствием вместе проводили время, отыскав друг в друге весёлого и жизнерадостного собеседника.

Теперь в коротком приглашении Нина не вдавалась в подробности, а лишь намекнула, что у неё в доме будет один человек, с которым ей непременно хотелось бы меня познакомить. Я живо откликнулся и пообещал обязательно быть в назначенное время. Не в моих привычках ломаться, тем более, что на этот вечер я всё равно не планировал никаких мероприятий. Её слова звучали интригующе, заставляя теряться в догадках...

- Ниночка, милая, к чему такая таинственность?

Мне слишком хорошо были известны её повадки. Если отнюдь не праздная женщина собирается посвятить своё драгоценное время приготовлению ужина для гостей, пусть даже малочисленных, в будний день - значит в этом несомненно должен присутствовать какой-то её интерес. Тем более, та, которая хорошо себе на уме и ни за что не упустит ни малейшей возможности или даже самый слабый и едва пульсирующий шанс в своей жизни. Для неё, как и для очень многих, время беззаботных посиделок ввиду неограниченного свободного времени безвозвратно ушло давно и навсегда, уступив место встречам полезным и нужным.

- Я тебе представлю кое-кого. Обещаю, что скучать не придётся....

Нина явно добивалась моего присутствия и хотя уже заручилась моим согласием, всё равно продолжала что-то скрывать.

Этим кем-то оказался мужчина в летах, но очень живой и подвижный. Когда я у них появился, он находился уже там в компании девушки до двадцати лет. Как выяснилось чуть позже - его дочерью.

- Познакомся, это Алексей Петрович...

Нина подвела меня к своему гостю и мы подали друг другу руки. Ладонь его оказалась холёной и рукопожатие каким-то безразличным. Таким обмениваются с многочисленными случайными людьми во время общественных мероприятий, забыв уже через секунду с кем здоровался. Никакого другого особого впечатления он на меня не произвёл. Вполне обычный мужик, разве что одет не по-здешнему. Значит приезжий. Впрочем, у Нины в доме я навидался разного народа: она относилась к тому типу людей, которые любят новизну во всём, включая и объекты своего расположения. Встречал здесь и эмигрантов-долгожителей, и вновь прибывших. Если первые много и усердно работали, а в оправдание этому старались активно отдыхать, почти позабыв свою прошлую жизнь, то те, кто подтянулся не так давно, совершенно не спешили впрягаться в потогоннную систему, а больше приглядывались к чужому опыту, проявляя при этом трудно понятные замашки представителей уже неизвестной мне страны. И те и другие, несмотря на разный возраст, сохраняли в себе одно общее свойство, что делало их всех хорошо узнаваемыми. Это было их советское воспитание. В меру образованные, чтобы без труда сориентироваться по необходимости в любой ситуации и настолько же непритязательные и находчивые, чтобы по возможности использовать непредвиденные обстоятельства к своим нуждам. Генетически наследованная и самосовершенствующаяся наука выживать.

Похоже и этого человека Нина заполучила в круг своих знакомых совсем недавно, во всяком случае, его я здесь раньше не встречал и ничего о нём не слышал. Алексей Петрович оказался диковинной птицей. Это стало заметно незамедлительно. Что сразу же бросилось в глаза, едва мы успели представиться, так это крупный загадочный орден на лацкане его пиджака. Неприлично было пристально рассматривать приметную цацку, но я не мог отделаться от впечатления, что знак отличия явно ненастоящий. К такому выводу нетрудно было прийти по причине его дешёвого блеска - неестественного для благородных металлов и хорошо заметной фальшивой гравировки. Для человека, способного различить след штихеля, эта характерная особенность не скроется как и поддельная дороговизна плохой бижутерии. Так обычно выглядят предметы, изготовленные методом литья под давлением и я уже не сомневался, что материалом для фальшивого ордена этого непонятного субъекта мог быть аллюминий, аннодированный под золото или какой-нибудь недорогой сплав с последующей электрохимической обработкой.

Стоило обратить внимание на это странное украшение Алексея Петровича, как тут же начинали бросаться в глаза и все остальные детали его гардероба. Под слегка помятым пиджаком наискосок поверх белолго несвежего жилета висела шёлковая муаровая голубая лента. Такая претенциозность в одежде, наверняка, могла быть по-разному истолкована, окажись этот человек в американской компании. Подобным образом, к примеру, мог одеться афроамериканец, но ни в коем случае не белый и не потому, что у кого-то меньше вкуса. Как раз в этом случае белые, чаще всего, проигрывают и не всегда способны на естественную раскованность как и артистическую импровизацию в своём умении наряжаться. Впрочем, что говорить: я и сам оригинал - и могу появиться в гостях и не в таком виде.

Мы перекинулись с Алексеем Петровичем какими-то незначительными фразами и меня не замедлили познакомить с молодой девушкой, которая явно скучала в обществе людей старше её, по крайней мере, раза в два. Она вяло прислушивалась к нашим разговорам, думая о чём-то своём. Совершенно просто было запомнить её имя - Ариша. Среди всех, так часто встречающихся имён, это несомненно было не столь распространённым, а даже редким и сразу оставалось в памяти.

Хозяйка дома излучала само гостеприимство и не желая попусту томить собравшихся бесплодным созерцанием накрытого стола, уже вскоре начала всех расссаживать. Алексей Петрович почему-то оказался на главном месте, обычно занимаемым хозяином дома, который пока по не совсем объяснимой причине уступил ему эту привилегию, а сам сел возле меня.

- Я хочу выпить за нашего гостя, - в наступившей предтрапезной тишине Нина торжественно подняла бокал и оглядела присутствующих.

- За светлейшего князя, Алексея Петровича!

Она произнесла свой тост вполне серьёзно и я не уловил в её тоне ни тени шутки. Мысленно я даже горячо поддержал Нину по той причине, что был очень голоден. Настоящего носителя голубой крови мне ни разу в своей жизни не доводилось видеть и, тем более, выпивать с ним. Теперь он сидел рядом.

«...Ну, Нинок, ты даёшь...»

Подумал я про себя. Первая рюмка водки прошла очень легко. Я с удовольствием прочувствовал её хорошо охлаждённую глицериновую вязкость и как нельзя очень кстати возле меня оказалась на закуску малосольная селёдочка, припорошенная зелёным лучком. Её нежный вкус немного напоминал незабвенную «Дунайку» с легко узнаваемым специфическим душком тины и прелых водорослей.

« Хороший продукт!... Да! Ничего не скажешь...

Интересно, где она его выкопала этого князя с игрушечной медалью?

Светлеший.. Ну надо же!»

Тот тем временем с соответствующей его персоне значительностью весьма бодро накладывал к себе в тарелку холодные закуски.

«...Пожалуй, я не один здесь такой, кто сегодня только завтракал..»

Я невольно следил за его движениями, непроизвольно пытаясь уловить в них особые великосветские манеры или нечто необыкновенное, не присущее всем остальным людям.

- Алексей Петрович и Арина здесь в гостях, и пробудут в Калифорнии, вероятно, несколько недель.

Нина постепенно вводила присутствующих за столом в курс дела. Я пока не уверенный как мне следует себя вести, решил на всякий случай воздержаться от лишних вопросов. Впрочем, расспрашивать о чём-либо не было никакой необходимости. Нина как умелая распорядительница старалась не упустить ни одной существенной детали.

- Князь представляет здесь людей благородного происхождения. Он является учредителем «Ордена Международного дворянского сословия».

В том, как сказанное Ниной прозвучало, что-то мне показалось подозрительным, да и весь облик этого сиятельного орденоносца как-то не вязался с дворянской породой. Меня охватывало стойкое ощущение фальши каждый раз, когда глаза случайно останавливались на ленте и я не знаю почему, нервничал, чтобы Алексей Петровия, не Дай бог, не посадил на неё масляное пятно. Ну, вдруг ненароком капнет, подхватив на вилку кусочек селёдки: вон она какая жирная... Тот, кого называли князем, словно уловив мои переживания, заложил без всякого стеснения за ворот салфетку и продолжал неспешно есть.

Единственное, что я никак не мог пока уловить - какого здесь моё предназначение. То, что оно существует, в этом не приходилось сомневаться: я слишком хорошо знал эту женщину.

«...Ах! Нинок - Нинок, какая же для тебя от всего этого выгода?»

Вторая рюмка водки незаметно внесла естественное оживление. Нина не суетилась, а с видом светской львицы уже предлагала очередное блюдо.

- Князь, не желаете ли отведать икорки?

- Спасибо, голубушка!

Он подхватил из её протянутой руки небольшую розетку с красной икрой местного производства, которую продавали во всех «русских» магазинах. Я едва сдержался, чтобы не прыснуть. Обстановка начала напоминать ужин у старосветских помещиков. Какая-то невероятная метаморфоза. Начало третьего тысячелетия, Америка, а тут - чистый водевиль!

Впрочем, Алексей Петрович был не так прост, как это могло показаться с первого взгляда. Он, вероятно, привык пользоваться вниманием к своей персоне и на сей раз не ожидал ничего иного. Это стало заметно уже после получаса общения с ним. Князь уверенно принимал знаки раположения к себе, не конфузился и вообще, вёл себя так, как будто целью всех присутствующих было отдать ему дань уважения. Хорошо, когда у человека есть основание для подобного поведения, но как раз именно такие люди или отличаются завидной скромностью, или им наплевать на виду они или нет. Отпив неторопливо из фужера воды, ниночкин гость был готов к тому, чтобы все ему внимали.

- Всё замечательно. Так приятно находиться среди достойных людей. Вы знаете, господа, поскольку мне выпала честь представлять наш Орден, я с радостью могу ответить на все ваши вопросы.

«..Похоже, он привык брать быка за рога. Ну, ну...

Чтобы иметь успех - с аудиторией нужно работать...

А, господа - это мы что ли?»

Я никак не могу привыкнуть к такому обращению. Оно всегда ставит меня в тупик.

« ..Если есть господа, стало быть - существуют и холопы. И где же эта грань?»

Пока я соображал по этому поводу, Нина с видом профессионального тележурналиста задавала своему гостю наводящие вопросы.

- Ваше сиятельство, вы позволите мне называть вас по имени отчеству?

Князь не без тайного удовлетворения осклабился.

- Ниночка, милая, будьте проще. Я не люблю церемоний...

«Угу.. не любит, а самого так и распирает от важности»

Почти всё мне уже стало ясно и я мог с облегчением вздохнуть. Терпеть не могу непонятки. Теперь, когда хозяйка и её гость обменялись любезностями, наверное, и все остальные имеют право голоса. Я положительно захотел поучаствовать и тоже ощутить себя, хотя бы ненадолго, героем романа, где действие развивается в прошлые столетия в какой-то помешьичей усадьбе. Надо было только выбрать подходящий момент, чтобы вписаться в их светскую беседу. Наконец, образовалась пауза и я тут же решил проявить свою заинтересованность в вещах исключительных и благородных.

- Уважаемый князь, я так полагаю, что все члены вашего общества - титулованные особы? Как вам удалось разыскать этих людей?

Мой вопрос не казался мне праздным. Я действительно с трудом мог себе представить весь этот титанический труд. Шутка ли: взять на себя такую ответственность... Рассеянные по всему миру осколки дворянских фамилий. Для этого надо было обладать завидным терпением и одержимостью, не говоря уже, о возможности пользоваться государственными и частными архивами. Алексей Петрович отложил свою вилку с надкусанным кусочком буженины.

- Представтье себе, их немало и я могу даже вам сказать, что мы собираемся здесь на западном побережье Соединённых Штатов открыть дворянское собрание.

Он даже зарделся от важности такого сообщения.

-Губернское или уездное?

Вырвалось у меня нечаяно. Я не большой знаток всех этих светских тонкостей, но как раз накануне я перечитывал Тургенева и некоторые детали и термины той жизни ещё не успели полностью расствориться в памяти в силу своей незначительности. В романе как раз упоминалось нечто подобное. Наверное, по причине того, что князь говорил на русском языке я и предположил российскую принадлежность его поля деятельности. Алексей Петрович заёрзал на стуле как бы от неудобства и посмотрев на меня, невозмутимо заметил.

- В настоящее время этот орган сословной дворянской копрорации имеет несколько другой устав и не подразделяется по территориальному признаку. Туда для его официального открытия должно входить не менее двадцати человек, но я думаю, они наберутся.

Откуда он взял эту цифру - было загадкой. По-моему, с потолка. Тем не менее, нисколько не смущаясь, князь говорил со знанием дела. Впрочем, опровергнуть правомочность таких утверждений всё равно было некому. Ну, кто кроме специалистов может разбираться в организационной структуре высшего государственного сословия позапрошлого века? Где он собирался отыскать такое количество продолжателей старинных родов в Калифорнии - об этом можно было только догадываться. К тому же, я так и не удосужился получить ответ на свой первый вопрос.

- Князь, а скажите, что все члены вашего Ордена дворяне?

Я как раз успел пропустить третью рюмочку водочки, пока стол готовили к горячему. Моё безобидное замечание тоже не поставило его в тупик.

- Наш Орден сам даёт дворяннство. Его присуждают решением совета под преседательством магистра.

«...Ну, да. А магистр - это ты. Хорошенький расклад»

То, что титул передаётся по наследству или присваивается источником дворянской чести и содержателем сословия, только! - это как-то само собой не принималось во внимание. Мне даже было и неловко заикнуться о таком «пустяке», чтобы ненароком не смутить «вельможную особу».

- И какой же титул, скажем, могут получить соискатели и что для этого нужно.

Всё стало на свои законные места. Откуда дует ветер это не столь важно - главное куда.

Князь приосанился, расправил плечи, вполне удовлетворённый проявленным вниманием со стороны малознакомого человека. Только теперь я заметил на другом лацкане его пиджака небольшую букву «К» в виде стилизованного вензеля.

- Магистр может пожаловать титул графа или барона. Присуждают его в зависимости от заслуг и выдают соответсвующюю грамоту, подписанную лицами, входящими в совет Ордена.

- И что, среди этих избранных людей может найтись место и для такого человека как я?

Мне было небезынтересно узнать, насколько его организация массовая и кто всё-таки туда входит. То, что он мастак наводить тень на плетень общими фразами - уже стало очевидным. Алексей Петрович словно ожидал проявление такого любопытства и немедленно назвал несколько громких имён. Среди них присутствовал эстрадный певец, спортсменка и влиятельный чиновник. Вполне справедливо было предположить, что названные - это заслуженные и уважаемые люди, но вряд ли они могли оказаться наследственными представителями господствующего сословия, права которых были юридически подкреплены монаршей милостью.

- Как видите господа, всех те, кого я упомянул носят теперь дворянские титулы... Любой из вас может доказать своё право быть вместе с нами.

Мы незаметно приблизились к тому, ради чего, собственно, он так усердствовал в своём красноречии.

«...Даказать чем...?»

Впрочем, такой вопрос не имел в настоящий момент смысла.

«...Доказать кому..?!»

Понемногу ситуация начала проясняться и каждое княжеское слово я уже воспринимал как попытку комивояжёра всучить лысому средство против перхоти, причём, по неслыханно высокой цене. Единственное, в чём не угасло любопытство - это было выяснить уровень профессиональных качеств человека, который таким необычным образом ловит наивных простачков в свои хитро расставленные сети.

Я по натуре человек совестливый и всегда стараюсь оправдать те надежды, что другие на меня возлагают. Вот и теперь я из всех сил старался быть благодарным за угощение и не перебивал Алексея Петровича, который стал немного заходиться в рассказах о своей персоне и о жизненном пути праведника. Вскоре он поднялся и принёс пухлый, изрядно потёртый портфель, очень похожий на тот, с которым интеллигенты ходили в общественную баню. Там вместо мыла, мочалки и смены нижнего белья князь, по всей видимости, припас всё необходимое для своей благородной миссии. Открыв его, он как новогодний Дед Мороз стал доставать оттуда удивительные и волшебные для моего понимания вещи.

Первой на свет божий появилась роскошная грамота. Наверху блистали золотые буквы «Святой Орден Международного дворянского сословия». Я с почтением взял в руки ценный лист довольно большого формата. Бумага была отменного качества. Не какая-нибудь промокашка, а настоящая - мелованная. Чуть потоньше картона, но достаточно плотная, чтобы сохнанять форму и не мяться. Под титульной шапкой был изображён герб, наподобие той регалии, которая украшала мятый пиджак Алексея Перовича и далее шли незаполненные строки. Внизу находились несколько размашистых подписей, очевидно тех людей, кто был обличён властью и духовным правом милостиво возвышать имя до сиятельного уровня.

Алексей Петрович неторопливо давал пояснения.

- Всё зависит от заслуг претендента и его моральных качеств. Людей отличают друг от друга такие несоизмеримо важные черты как милосердие или меценатство. Могут быть высокие заслуги перед Отечеством. Критерии неограниченны. Уверен, что во многих людях возможно найти прекрасные стороны характера.

Я слушал с неослабевающим вниманием, ожидая самое главное. Все эти рассуждения имели поверхностный смысл и не хватало лишь самого основного звена.

«...Почём графство или баронство? Ну, какие мы на хрен, миротворцы или благодетели? Я, мои приятели Нинка и её муж. Чистые потребители, которые думают только о собственном благополучии. Те, кому глубоко наплевать на всё и на всех, лишь бы самому устроиться получше и потеплее. Прошедшие «Велфер»** и не побрезговавшие «Фудстемпами»***, расчётливо-меркантильные в получении всех возможных социальных льгот. Да и где наше Отечество, именем которого, по логике вещей, благословляется ему служение в таком почётном звании?

Нет, Алексей Петрович слишком умён, чтобы так безалаберно тратить своё драгоценное время. Ну, не пришёл же он сюда, чтобы хряпнуть водки с малознакомыми людьми или, тем более, обсуждать с ними задачи своего Ордена? Однозначно можно дать отрицательный ответ. Он хорошо знает с кем имеет дело. Именно таким, успешно выплывшим из дерьма, как раз и не хватает для полного счастья звания дворянина, пусть даже в виде откровенной туфты, за которую они захотят заплатить, чтобы приобрести его в угоду даже не своему самодовольному тщеславию. Нет, такое было бы слишком просто... А сделают они это потому , что вся эта дурацкая акция будет спасительным путём прочь от собственной никчемности».

Я посмотрел на Ниночку. Она уже успела принести «горячее» и теперь с замиранием сердца внимала всем его словам.

- Алексей Петрович, вы не против если мы на минуту прервёмся. Хояйка уже всё подала на стол и мне кажется, будет несправедливым не оценить по достоинству её труды.

Князь как-то нехорошо посмотрел на меня. Очевидно, дирижировать он привык единолично и самостоятельно и не допускал, чтобы кто-то вот так свободно вмешивался в его действия. Я заметил его реакцию, но не посчитал для себя нужным усомниться в правильности своего предложения.

«А ну, тебя на фиг! Нина старалась и это будет свинство, если всё остынет..»

Впрочем, я напрасно беспокоился. Едва выпили и успели разложить поданное по тарелкам, как Алексей Петрович опять взял в свои руки бразды правления.

- Членами нашего ордена являются многие уважаемые и известные люди, - произнёс он отработанно-поставленным тоном, прожевав первый кусок.

Перечень был довольно внушителен. Помимо уже названных, он упомянул и других. Правда, сказать об этих людях, как о дворянах было бы неуместно: в прошлом - советские граждане и наверняка члены КПСС, но я предпочёл не касаться этой темы, понимая, что моё представление о нынешнем положении жалования привелегий, тем более, этой организацией, которую представляет Алексей Петрович вполне может не соответствовать новой действительности. В одном я испытывал недоумение - для чего это было нужно тем людям? Судя по тому как они успели преуспеть в своей жизни, большинсто из них обладали недюжинным умом и завидной хваткой. То, что все эти звания и титулы примерно такого же качества как и самодельный орден его обладателя сомневаться не приходилось. Такая продукция мне была давно знакома по полулегальной деятельности одного моего приятеля в советские времена. Он изготавливал и продавал ремни из кожзаменителя. Делал он их кустарно, но использовал в качестве машинного труда ручной пресс для пробивания дырок. Несколько несложных подготовительных операций, шлёп и готово! Слушая сейчас эту титулованную особу, во мне проснулось то же самое ощущение, которое я испытывал, спускаясь в полуподвал, где находилась та самая контора моего приятеля. Вот-вот раздатся знакомый шлепок пресса и очередной ремешок будет готов для невзыскательного вкуса потребителя, не избалованного продукцией советской лёгкой промышленности.

Я даже прикинул накладные расходы на изготовление дворянских регалий и документов. В них входило стоимость некрупного заказа какой-нибудь литейной мастерской, которая специализируется на ширпотребе и сумма, пусть даже тысячи грамот, отпечатанных артелью с сообразительными исполнителями и современным оборудованием. Плюс моральные издержки, безусловно. Общаться с людьми, полагающими, что родовитость и дворянская честь покупается - это серъёзное испытание.

Вообще, всё вместе взятое, по большому счёту, производило впечатление маскарада. Мне и самому доводиться участвовать в похожем. Правда, он намного масштабней и интересней. Такое мероприятие называется «Ярмарка ренесанса» и проводится ежегодно в окрестностях Лос-Анджелеса, привлекая многочисленных зрителей и поклонников. Мне доставляет неописуемое удовольствие раз в сезон обрядиться в костюм эпохи королевы, последней из династии Тюдоров, напялить на голову традиционный берет со страусинным пером, сколотый брошью и в таком наряде появиться на традиционной встрече, чёрт знает где. К слову сказать, в последнее время я вместо берета предпочитаю испанский шлем конкистадора. Его, кстати, специально для этой цели я привёз себе из Толедо. Можно было, безусловно, нехужий приобрести в Америке, но моё сердце принадлежит изделиям испанских умельцев, тем более, из города некогда овеянного славой единственного в Европе, который выделывал сталь не хуже дамасской. Одевшись вот так и навесив на пояс шпагу в ножнах, мне ничего не стоит незаметно для самого себя провести там целый день среди таких же чокнутых как и я сам. Впрочем, нет. Я чувствую себя там иначе. По другому. Свободней от гнетущей меня иногда современности. Меня окружают загадочные женщины, скрывающие свою улыбку за раскрытым веером и я могу только наблюдать их любопытные взгляды, обращённые на незнакомца в испанском шлеме.

-Spanier! Spanier! ****

Ах, как начинает стучать в висках кровь! И хотя я вовсе не подданый испанской короны, во мне мгновенно просыпается волнение от их неподдельного внимния.

Наверное, с подобным ощущением туда устремлются подобные мне романтики духа, не идеализируя далёкое прошлое, а лишь всецело погружаясь ненадолго в его атмосферу, придуманную ими самими. Спасительное бегство от ежедневных обязанностей в возвышенный и благородный, как нам кажется, мир, несмотря на то, что всё это - балаган.

Я вспомнил о ярмарке и тут же пожалел, что Ниночка не предупредила меня о визите князя.

«..Эх, жалко, что не одел сюда свой испанский шлем, было бы очень кстати..

Его сиятельство со своим орденом и я в железной шапке. А..!...!»

Алексей Петрович, сам того не ведая, пробудил в моей душе это волшебное настроение, как первые заморозки тревожат перелётных птиц к новой миграции. Я даже подумал о том, что было бы совсем неплохо взять его собой на «Ярмарку» и представить королеве русского князя. Он бы мог вписаться. Костюм, правда, плохонький, но зато есть кураж его носить, а это в таком деле - главное.

Мы как раз закончили с горячей закуской и Ниночкин гость опять потянулся к своему заветному портфелю. Теперь настал черёд фотографий. На них были запетчетлены моменты посвящения в рыцарское достоинство. Магистр в бордовом плаще-накидке и какой-то невообразимом головном уборе держит меч над головой будущего дворянина, то бишь в совсем недавнем прошлом - гражданина СССР. При виде таких впечатляющих аксессуаров, о которых раньше я и не подозревал, мои мысли опять вернулись к своей шпаге и шлему.

«...О! Наш человек! Это уже значительно лучше..! Что же он молчал? В таком он даже сможет мне там составить конкуренцию.»

Фотографий было много. То по отдельности с каждым из публичных лиц, то всем составом. Как необходимое для поколений свидетельство хронологии событий.

«...Вот, безусловно, важный и торжественный момент - скрепление подписью святейшей грамоты, а это, очевидно, сиятельные члены Ордена.»

Я, просмотрев, передал их Нине. Она теперь буквально пожирала фотографии глазами и очень тихо делилась впечатлениями со своим мужем. Напрасно я искал у неё или у него в глазах смешинку - они были предельно серьёзны и даже растроганы.

«...Общество меча и орала.. Я дам вам Парабеллум...»

Эта классическая фраза зависла на кончике моего языка при виде моих приятелей с застывшими лицами. Тем временем в руках у Алексея Петровича появились новые диковинки. На этот раз ими оказались знаки отличия, подобные тому, который был вколот в лацкан его пиджака. Стилизованная буква «Г» и «Б». Они тут же вызвали в моей памяти чёткую ассоциацию. Так выглядели символы родов войск на погонах офицеров советской армии. Танки, пушечки, крылышки, молнии... Такие когда-то, в лучшие времена лежали в под стеклом на витрине военторга и стоили, если мне не изменяет память, по тридцати копеек за штуку.

- Вот. Обратите внимание.

Князю нельзя было отказать в неумении работать с клиентом.

- С титулом и грамотой граф или барон получают вот такие значки. Человек с этим символикой может требовать, чтобы к нему обращались в соответствии с его статусом - «Ваше сиятельство»

Услыхав такое, я подумал о двух вещах: что хорошо бы выпить ещё водки и что произойдёт, если я не подчинюсь требованию такого, с позволения сказать, вельможи? Наверное, он должен будет приказать меня выпороть, так как я не являюсь субъектом для дуэли?

- Ниночка, а как насчёт водочки? Простите великодушно, ваше сиятельство, вы не желаете присоединиться?

Алексей Петрович опять как-то недоброжелательно поглядел в мою сторону. Я явно не вписывался в число последователей его идей возрождения дворянского сословия из бывших пионероов и комсомольцев. Сказал я это, совсем не желая сиронизировать над его манерой изъясняться благородно и витеивато как подобает опрыску древнейшего аристократического рода. Боже упаси! Во всём виновата моя не всегда уместная черта характера...

Стоит мне только попасть в чьё-либо общество, я тут же подхватываю настроение и манеру говорить. Я по своей натуре - обезъяна и поэтому с лёгкостью перенимаю ужимки, жесты и даже интонации голоса. Простой пример. Нанимая для окраски здания бригаду маляров и обсуждая с их рукводителем - корейцем объём работ и цену, я тут же замечаю как в мой английский вплетается как и у него - корейский акцент. Причём, происходит это чисто автоматически. Я даже нашёл сравнительно резонное объяснение этому феномену. Мне просто хочется сделать нашу с ним беседу комфортабельной для него и я подсознательно пытаюсь подстороиться под тот язык, который он понимает лучше.

К счастью, Нинин муж был непрочь составить мне компанию и я желая немного переменить тему, попытался незаметно перевести разговор в другое русло. Минут десять мы с ним что-то живо обсуждали и я даже старался привлечь их гостя.

- Алексей Петрович, а что вы думаете по этому поводу?

Мне надоели эти глупые расшаркивания, тем более, что я уже ни грамма не сомневался что всё это стопроцентная липа. Какие-то дурацкие значки...Общество фалеристов! Полный бред! Ну, не выдаю же я себя за рыцаря Круглого стола, хотя мой костюм не хуже того, что носили когда-то отпрыски королевских фамилий. Князь всё это время насупившись, молчал и теперь словно очнулся.

- Меня пригласили сюда, чтобы я рассказал о нашем Ордене.

Алексей Петрович был явно раздасадован моим непочтением к его особе и к той лаже, с помошью которой, он беззастенчиво старался произвести впечатление человека, обличённого полномочиями помазаника божиева. У него даже немного съехала лента.

- Если не угодно, я могу не продолжать.

Нина постаралась сгладить возникшую шероховатость.

- Ну, что вы, князь! Нам всем безумно интересно.

Она многозначительно стрельнула в меня глазами.

«...Нет проблем. Уже молчу»

Я виновато улыбнулся Ниночке, мысленно пообещав быть хорошим мальчиком. Собственно, в моих же интересах было ему не мешать. Стоило дослушать до конца, чтобы выяснить самое основное - сколько?

« ...Ну, не за красивые же глаза он здесь распинается..»

Где-то ещё с полчаса князь рассказывал о своих корнях, которые уходили чуть ли не Марку Аврелию, когда вдруг осторожно заметил.

- Многие дворяне нашего Ордена жалуют некоторые суммы на благодеяния.

Я не стал уточнять род деятельности и на что их благородия тратят денежки. То, что передо мной человек сообразительный и не лишённый способности играть на не самых лучших чертах человеческого характера своих подопечных, не было уже завуалированным. Тщеславие - это самая дорогая людская слабость. Однако, оно не только опустошает карманы, но и, к сожалению, делает свою жертву слепой. Всегда найдётся кто-то, кому покажется, что одев ботинки Гуливера, сразу перестаёшь быть лилипутом...

Его сиятельство был ударе. Надо отдать должное, что несмотря на малочисленную аудиторию, он отрабатывал по полной программе. Мне даже стало неловко, что никто не откликнется. Я посмотрел на Ниночку, её мужа и остановился на себе, безуспешно прикидывая какие из наших помыслов в последнее время можно было бы назвать благородными.

«М-да...»

Список желаний и устремлений оказался довольно незамысловатый и говорить о высоком было бы не уместно.

«...Ну, какие из нас них графья? Одна срамота..!

А может быть, мои понятия чересчур завышены?»

Я уже начал было сомневаться, но тут же спохватился.

«...А могли бы мы все, включая этого пройдоху, стать гордостью нации? Не в этом ли главный и основопологающий принцип дворянства, дающий высокое право быть обязанным больше других?»

Познания Алексея Петровича в области генеалогии царственных особ и порядка жалования ими всевозможных титулов были, мягко говоря, недостаточными. Стоило мне затронуть эту тему и спросить у него какое законодательство о присвоении дворянства из существующих в истории того или иного государства он считает наиболее приемлемым к своему Ордену и князь благоразумно не стал вступать в полемику. Вообще, моё присутствие, как мне показалось, стало действовать ему на нервы. Как хороший психолог он уже давно меня вычеркнул из списка возможных кандидатов. Расчитывать на людей самокритичных и с элементарным знанием в делах такого рода было бы глупо и он больше не строил иллюзий.

Увлёкшись, мы все как-то даже позабыли о дочке Алексея Петровича. Она не принимала участия в разговоре и судя по её отсутствующему взгляду, мысли девицы находились совершенно в другом месте. Скорее всего на дискотеке, среди своих сверстников, где и говорят на другом языке и тусуются с большим проком.

«...Если её папша князь, то значит она, по логике вещей - княжна?

Княжна Арина! А что, вовсе неплохое звуковое сочетание. Как к этому интересно, относятся её ухажёры или она скрывает от них, этих юных нигилистов, свою родовитость?»

Я даже представил себе разговор её нового знакомого со его товарищем...

- Представляешь, дёрнул вчера тёлку, а у неё мамаша - княгиня.

- Что в натуре или она просто тебе лапшу на уши навесила?

- Ну, что я похож на лоха, блин? Говорю тебе, настоящая княжна...

Далее диалог мог развиваться по разным сценариям в зависимости от направления мыслей его участников.

В бутылке ещё оставалась водка. Я подмигнул Нинкиному мужу и он начал разливать. Алексей Петрович отказался.

«...Оно и к лучшему. Чем меньше нас, тем больше наша доля...»

Встреча заканчивалась, вернее сказать, аудиенция с его сиятельством подходила к концу. Он уже немного подустал и равнодушно, по-простецки хлебал чаёк. На сладкое Ниночка подала торт.

- Ещё чаю, князь?

Она была сама внимательность. Тот о чём то задумался, но очнувшись продолжал.

- Так что, каждому из вас предоставляется уникальный случай.

- Opportunity, - подсказал я ему услужливо.

- Что? - не понял Алексей Петрович.

- Я говорю, счастливая возможность, стечение благоприятных обстоятельств, удобный шанс - оpportunity. В английском языке это очень ёмкое определение. Наверное, англичане лучше чем другие чувствуют важность своих судьбоносных моментов.

- Да. Совершенно верно.

Алексею Петровичу понравилось последнее словосочетание, которое пусть даже и не исходило от него, но имело прямой смысл к его идеям. В моих словах он не почувствовал иронии и не трудно было себе представить, что он их запомнит и возьмёт на вооружение. Опять таки, можно будет блеснуть знанием чужого языка... Наверняка, сегодняшний визит был не первым в его гастрольной поездке и уж совеншенно точно не будет последним. Судя по переполненному портфелю, у него далеко идущие планы. Двадцать человек, которые должны будут заполнить все вакантные места в Дворянском собрании на Западном побережье - это серьёзная работа....

Он осделал небольшую паузу и подытожил.

- Пожертвовав на нужды нашего ордена, можно стать дворянином.

Титул графа - семь тысяч долларов, баронство может быть пожаловано за пять...

 

* * *

Нина позвонила мне через несколько дней.

- Ну, что? Ты надумал?

- Ты о чём?

Я был слегка растерян.

- Неужели ты не понял, что у тебя редкий шанс.

- Какой шанс? Ниночка, милая, объясни.

- Господи, да всё очень просто. Ты помогаешь дочке Алексея Петровича. Ты же говориил, что хочешь сдать внаём на время свой кондоминиум, а ей как раз нужна квартира на полгода. Ариша там поживёт, а князь тебе за это пожалует титул графа.

- Он!

Я рассмеялся в трубку.

- Ниночка, золотце! С таким же успехом и точно такой титул я могу пожаловать своему коту! Та же правовая и юридическая основа. Ты что, действительно поверила во всю эту белеберду?

Я, откровенно говоря, не ожидал такого поворота дела. Мне показалось, что Алексей Петрович не лишён проницательности, во всяком случае, на мой счёт. По- моему, я не давал ему ни малейшего основания считать меня идиотом.

- Прости дорогая, но этой княжне и её папе придётся поискать кого-то другого, если конечно найдётся «клиент» и прельститься таким предложением.

Она на минуту примолкла, всё ещё не решаясь окончательно поставить крест на моей персоне. Я жутко её подвёл. Мне стало это вдруг понятно со всей очевидностью. Она, вероятно, думала, что я буду более сговорчивей и до последней минуты лелеяла надежду.

- Ну, как знаешь.

Как мне показалось, она обиделась. Вернее, была раздасадована, что человек, на которого она явно расчитывала, не захотел стать вельможной особой. Только теперь я понял в чём заключался её интерес. Обеспечив пару вот таких соискателей, которые деньгами или услугами купят себе липовый титул, она сама станет графиней! Ей сделают скидку за заработанные комиссионные!

«...Господи, прямо дворцовые интриги! Только на уровне «Джонса»*****

Я не знал как реагировать. То, что Алексей Петрович сумеет отыскать среди эмигрантов последней волны подходящий материал, не было никакого сомнения. Я безмерно уважаю таких людей, знающих точный рецепт как поставить себе на службу человеческую глупость. Они всегда добиваются своего при любых формациях и неважно, где эти люди живут. Хлестаков - это яркий талант. В подобных одарённых натурах я всегда вижу не только принципы личности лидера и холодный расчёт, но и ироничную уверенность Люцифера, достойную всяческого подражания.

«...Но зачем ей это?»

Я чувствовал как теряю к Нине уважение.

«... Что она видит в этой мишуре? Неужели ей кажется, что с алюминевым значком и типографской бумажкой она обретёт другой статус? Прыгнет выше своей головы? Впрочем, внешний эффект это то, что большинству греет душу. Неужели это новая форма снобизма? Какая-то уж очень странная. Я граф... или... я барон! Думать и самозабвенно заходиться в восторженной гордости, но только про себя, потому что о таком даже и говорить неудобно, чтобы не сочли за дурака.»

 

* * *

Прошёл год с небольшим. Встреча с князем Алексем Петровичем почти уже вылетела из головы. Ну мало ли их вот таких непонятных знакомств. Ниночка сумела за это время наскрести необходимую сумму для первоначального взноса и купила себе собственное жильё. В Америке это всегда событие. Сама жизнь здесь диктует приоритеты, от которых редко кто отказывается, предпочитая им свой собственный взгляд на вещи. Мнение большинства необязательно несёт в себе только косность, есть там и здравый смысл.

Я оказался в числе приглашённых на новоселье. Оно не было шумным: пришли ещё две пары, которых я видел прежде. Илья с Мариной и Алик с Машей. Сказать что-нибудь определённое об этих людях было трудно. Расхожее мнение, что первое впечатление обманчиво для меня так же безосновательно как и уверенность в том, что для того чтобы узнать человека хорошо - с ним нужно съесть пуд соли. Я доверяю своей интуиции и, чаще всего, предчувствия меня не обманывают. Вот и эти люди были настолько бесцветными, что можно было стараться сколько угодно, чтобы заприметить в них хоть какую-то изюминку. Даже казалось, что поменяй их местами - и трудно будет сообразить, кто с кем пришёл. Впрочем, Алика можно было узнать по колличеству ювелирных украшений от «Картье». Я даже про себя его окрестил именем, «мужчина-ёлка».

Здороваясь с ними, я заприметил на лацкане пиджака у Ильи знакомую букву в виде вензеля.

«Г»!...Хм... Где-то я уже видел подобную?

Думать долго не пришлось.

«Ах, да! Графский титул и к его обладателю должно обращаться Ваше сиятельство...»

Я посмотрел на этого «пассажира» и сразу понял, что титул – это именно то, чего ему не доставало в последнее время. Теперь уж совершенно точно его мама - в прошлом продавщица овощного магазина, а теперь получательница дополнительного социального дохода и проживаюшая в квартире по восьмой программе, сможет с гордостью рассказать об этом факте своим соседям, таким же как и она - бывшим советским эмигрантам.

«..Вон оно как! Сын в Америке выбился в графы.»

Но самое невероятное состояло в том, что и Алик нацепил себе точно такую же брошку. Она была правда, малозаметной среди прочих его украшений, но не настолько, чтобы бессовестно остаться незаметной.

«...Что и этот граф? Ну прямо не новоселье, а то самое Дворянское собрание. Все в белом, а я в говне...Что же наша хозяйка? Или она проворонила свою мечту?»

Только сейчас я обратил внимание на знакомую грамоту с приметным гербом.

«..Ну конечно же! Как я раньше упустил её из вида? Господи, как неудобно, даже ничего не сказал и не выразил своего восторга...»

Ниночка поместила важную теперь для неё, бумагу в рамку с паспарту и теперь с гордостью показывала имя своего мужа, туда вписанное.

«...Совсем поехали...»

Подумалось мне невольно. Несмотря, на мой крайний скептицизм по поводу всей этой возни, она, похоже, считала, что утёрла мне нос, хотя мы никогда до этого не соревновались друг с другом как и кто больше достигнет в этой стране.

«...Бедная девочка. Хотя... Чем бы дитя не тешилось...»

Не остались без внимания и памятные фотографии торжественного мероприятия. Она принесла их целую пачку после того как все основательно поели и выпили. Я старался быть серъёзным, насколько мне позволяло моё полухмельное состояние.

«...Ай да, Алексей Петрович! Ну и гусь! Интересно, как она расчиталась?»

Уверенность в том, что мои приятели не потратили ни копейки не вызывала у меня колебаний.

«...Сумма пусть относительно незначительная, но деньги настоящие и ими Ниночка распорядилась бы с большим толком. Новый навороченный пылесос или барбекю из нержавейки - вещи несоизмеримо важные при сжатом бюджете, чем титул, которым неизвестно когда можно будет воспользоваться. Нет, она не из тех, кто швыряет их на всякую ерунду, тем более, на такую.»

Расчёт и скаредность чаще всего побеждают тщеславие, которое тоже своего рода полёт души. Однажды увидев меня полностью экипированного для «Ярмарки Ренесанса» Нина недоверчиво поинтересовалась:

- Ну и где ты такое купил и сколько всё это стоит?

В её глазах присутствовало некоторое недоумение, что кто-то может заплатить сумму больше пятидесяти долларов за карнавальный костюм.

- Тебе нравиться?

Во мне с надеждой проснулся романтик эпохи раннего возрождения, наделённый как и большинство мужчин повадками павлина, которые в то время было не принято скрывать от окружающих. Она продолжала разглядывать элементы выделки бархатного дуплета, покосилась на короткие буфчатые штаны-чулки с прорезями по бокам и даже постучала пальцем по стальному шлему, чтобы удостовериться, что он не пластмассовый. Я подсознательно ожидал услышать похвалу. Костюм стоил того. Сшитый на заказ, он был точной копией одеяния вельможи времён Елизаветы Английской. Даже рубашка из тонкого полотна была скроена по всем правилам того времени. Овальный сильно собраный вырез и накладные манжеты, которыми закнчивались рукава. Поверх дуплета на мне был тапперт, короткий, подбитый шёлком плащ. Почти непроизвольно я положил руку на шпажный эфес и отвесил поклон.

- Ну разве звон серебра что-то стоят по сравнению с возможностью заслужить внимание прекрасной дамы?. Один единственный благосклонный взгляд осчастливит сердце странствующего рыцаря!

- Ой! Ой! Как мы умеем выражаться...

Ниночка даже не пыталась мне ответить в тон. Моё безобидное приглашение к шутливому диалогу наткнулось на глухое неприятие. Прикинув мысленно цену за мой роскошный костюм, она уже не могла мне простить принадлежность к другому миру - где есть место неординарным и сумасбродным выходкам. Она словно хотела осадить меня и умерить тот пыл, который тайно так нравился ей в других мужчинах и полностью отсутствовал в её собственном муже. Месть женщины многолика. Совсем не обязательно признаваться себе в этом чувстве - стоит только уловить в сознании неудовольствие ревнивой собственницы, что ты лишена того, чем владеет другая.

С мыслями о князе мне вдруг пришли в голову два классных литературных персонажа - лиса Алиса и кот Базилио. Два дружочка, готовые в любую минуту подставить друг другу предательски ножку. Наверняка Ниночка была уверенна в том, что с минимальными затратами она не упустила на этот раз свой шанс. Вовремя и безошибочно «подсуетилась», пока князь нагружал её всей этой бредятиной. Как раз в это время в моих руках оказались снимки со всеми участниками благородной встречи. По всей видимости, они были сделаны к кого-то в доме, потому как помимо Нинки и её мужа, там ещё находились и эти две пары, да и вид помещения уж сильно напоминал чью-то гостинную, стандартно обставленную на американский манер. Посмотреть на такое не выпадает часто и я внимательно разглядывал всех тех, кто там присутствовал. Одетые торжественно, они самозабвенно позировали в компании князя. Сомлевшие от упоения женщины, с трогательным выражением лица смотрели с небольшой дистанции на своих новоиспечённых рыцарей духа. У тех поперёк груди алые ленты на выпяченных вперёд животиках. Рядом Алексей Петрович в мантии со своим неизменныи орденом, только теперь уже на груди не у сердца, а по самому центру на массивной, как у собаки, цепи. Издали и, тем более, на фотографии он блестел ещё ярче. Если бы в руках князя был бубен, то он бы вполне сошёл за шамана. Судя по позам и по тому как вся компания стояла в виде шахматных фигур, здесь происходило посвящение в их карикатурное дворянство.

« Ну, прямо ,,Клятва Горациев,,..!»

Я тут же вспомнил это известное полотно Жака Луи Давида, но на всякий случай обощёлся без комментариев.

«...А вот и необходимые атрибуты! Грамоты, эмблемы. Процедура прямо на дому у заказчика. Быстро и без хлопот. И документ в зубы, не отходя от кассы. Хороший сервис, чёрт возьми!

Интересно, что они про себя думают? Что теперь принадлежат к закрытому и избранному сословию? А может быть, о великой чести, служить Отечеству? Или они даже слов таких не знают? И вообще, как эти люди себя воспринимают? Неужели всерьёз и без оглядки на тот факт, что кто угодно может стать вот таким опереточным графом, заплати или окажи он ничего не стоящую услугу материального характера. Какого ощущение называть себя самопальным титулом, который раздаётся неизвестно кем и неизвестно кому? По крайней мере, в качестве этого звания, наверняка, никто из них не сомневается. Да-с...»

Я был готов уже спросить напрямик, без всякого риска как Д’Артаньян быть вызванным на дуэль сразу троими:

«...Ребята, у вас с головой всё в порядке?»

Алексей Петрович вырос в моих глазах ещё больше.

«...Молодец! Какой молодец...»

 

Эпилог

 

Как оказалось, несколько недель спустя после нашей встречи, тогда год назад в гостях у Ниночки, князь благополучно укатил обратно, оставив на её попечение свою дочку. Квартиру Ариша себе так и не сняла и всё это время жила у Ниночки. Правда, вместо предполагаемых шести месяцев - целый год. Ну, так уж получилось... Она поступила в коледж, правда, не в привилегированное учебное заведение, что, по логике, должно было соответствовать её титулу, а в обычный публичный - для городской бедноты. Я так понимаю, что этот жест служил свидетельством необыкновенной демократичности взглядов принятой в новом дворянском сословии и она просто не могла поступиться благородными идеалами своего отца. Первое время Ниночка по своей душевной доброте её туда возила, но вскоре Ариша умудрилась купить себе машину, избавив тем самым семью моих приятелей от назревающего конфликта. Как важно, когда человек принадлежит к высшему обществу - у него тогда и манеры другие. Не желая быть нескромной, она как истинная княжна старалась не привлекать к себе внимание и избегала появляться без нужды на людной улице. Даже свою машину Ариша держала на домовой закрытой стоянке, а Ниночкин муж парковал свою - где придётся в радиусе квартала-двух от дома. Автомобиль она обслуживала и ремонтировала в принадлежавшей Алику автомастерской. Всё это я узнал из разговора позже. Как проявили себя Илья и Марина и за что им было оказана высокая милость мне выяснить не удалось. Беседа перешла на какие-то сплетни и я уже не слушал.

 

* Потерянный шанс (Англ.)

** Система социального обеспечения, действующая в США

*** Специальные выучеры, на которые можно покупать пищевые продукты.

**** Испанец. ( Английский язык. ХV11 век.)

*****«Джонс» недорогой продуктовый супермаркет в Лос-Анджелесе, которым пользуются небогатые эмигранты.