На календаре был 2014 год. Я стоял в огромной очереди и чувствовал, как живот чуть ли не прилипал к позвоночнику от голода. Я думал, кто же переживет эти времена. Сева Подгребальный -наверняка…

 

Сева Подгребальный рано потерял мать – несчастный случай. Его отец, человек скаредный и эгоистичный, учил тому же своего сына:

 

«В жизни, Сева, надобно все под себя грести»- таков был основной тезис в его программе воспитания. Сева так и жил. Греб под себя все. В детстве, скажем, находясь в песочнице, сгребал под себя столько песка, сколько мог. В школе выгребал из карманов курток и пальто всякую всячину, за что был неоднократно бит. Но отцовское «греби» все перевешивало. Но вот наступило то, чего все боялись и о чем все говорили: продовольственный кризис. Людей стало очень много, кушать хотелось всем, включая китайцев и индусов, продовольствия стало резко не хватать, цены взлетели до небес. Изредка можно еще было кое-что купить по государственным ценам, которые установило правительство практически на все виды продовольствия. Но, как часто это бывает, полки магазинов опустели, а купить поесть теперь можно было лишь из-под «полы», на черном рынке, у спекулянтов. За мало пользованный ноутбук давали три пачки риса, две гречки и три килограмма сухого молока. За плоский плазменный телевизор последних поколений давали ящик зеленого горошка и двадцать банок тушенки. Все, что касалось продовольствия, стало дефицитом. В деревнях хозяева с ружьями защищали своих тощих кур и свиней от нашествия голодного люда из мегаполисов, средних и больших городов. Но и это не всегда спасало: ушлые горожане приезжали с новейшими пневматическими ружьями, стреляющими усыпляющими пулями. Эти китайские игрушки можно было купить в любом городе за банку тушенки. Страна была завалена ими, так же как и электроникой, автомобилями и яхтами. А вот насчет покушать стало совсем плохо…

 

В Москве нельзя было в магазинах найти муки, а у Севы ее было очень много.

-Глупенький! Под себя все грести надо,- приговаривал Сева, продавая мне муку по тройной цене.

Быстро исчезли сухари и баранки. Сева был ими завален, в комнатах пахло сухарями с ванилином, но Подгребальные держали планку и народ вновь покупал у них все по бешеным ценам. Дальше пошло – поехало. Подгребальные скупали и перекупали продовольствие самое разное и на все деньги. Потом я узнал, что Подгребальный – старший попал в больницу, и я пришел навестить Севу.

 

-Входи,- пригласил он меня пройти в дом, похожий на бункер,- я сейчас.

Я вошел и бронированная дверь с гидроприводом мягко закрылась за моей спиной.

-Эта дверь сделана из стали , из которой наши неуязвимые танки-невидимки делают! Любое вторжение выдержит! -с гордостью поведал Сева.

 

Я шел по коридорам этого дома. Смотрел по сторонам и поражался: это был не дом, а склад. На полках, на полу стояли продукты в невообразимых количествах. Мы прошли в малюсенький кабинет, где все равно на полках под потолком стояли консервы, а супер мониторы показывали через встроенные камеры пространство впереди, сзади, вокруг, над крышей дома, видимо, чтобы быть готовым отбить нападение голодных людишек с земли и воздуха.

-Что у тебя с отцом?- спросил я, с удивлением рассматривая выстроенный до потолка штабель из блоков зеленого горошка.

-Травма головы. Он ее дома получил. Ночью шел пьяный, неудачно повалился на стеллаж, вот ему на голову связка из тридцати двух банок зеленого горошка и свалилась с высоты трех метров. До утра лежал. Я его случайно в дальней комнате обнаружил. Череп проломлен у него…

Помолчали. Сева молча протянул мне сухарик. Я сглотнул слюну, но не стал его сейчас есть, а бережно завернул в белую тряпочку и спрятал в карман. Подгребальный-младший великодушно произнес:

 

-Скажу тебе как друг. Скоро подорожание. А тебе, кстати, будет хуже всех, ведь ты ничего не припас! Все пишешь свои литературные опусы, а жрать каждый день надо. Подумай об этом. Запасайся всем чем можно -мой тебе совет. Я тебе как друг советую. Я знаю. Дальше может быть еще хуже…

 

Ушел я в полном унынии. В голове рождался новый сюжет мрачного рассказа. На углу улицы стоял хвост какой-то очереди.

-Что дают?- спросил я.

 

Кто-то пожал плечами, кто-то угрюмо промолчал. Лишь старушка с добрым лицом ответила:

-Яичный порошок привезли, сынок, и перловки немного по государственным ценам. Но, говорят, мало. Вишь сколько народу…

Очередь была огромной. Но я твердо решил, что возьму всего, что продают, на все деньги.

 

Михаил Берсенев , Москва, 13/01/2008г (взгляд из 2014-го)