Февраль. 2006 год. Она сидит возле окна, обняв колени и глотая горькие слезы. Она мечтает о чем-то более теплом, чем ее колючий плед. Она мечтает о чувствах. Она мечтает о настоящей жизни. Жалея себя, она перестает замечать других. Мать, которая пытается подбодрить свою странную дочь. Подругу, которая звонит через каждые 10 минут. Своих друзей, что машут ей рукой. Остальные люди для нее лишь объекты этого жестокого материального мира. Лишь вспомогательные материалы, с помощью которых можно чего-то добиться в своей жизни. Ее мысли нарушает звонок. Телефонный звонок. Лень говорит, что не стоит отвечать. Это лишь повод для более горьких слез. А предчувствие говорит, не упускай своих шансов. Может, звонит Он. Незнакомец, который заберет с собой. Неважно куда, неважно зачем. Главное, что он будет держать ее руку и оберегать ее от всех этих жестоких объектов жестокого материального мира. - Да… - еле слышно сказала она, пытаясь скрыть сердечный вой. - Привет! – бодрый мужской голос. Незнакомый. - Привет… - не так уж и бодро. - Как дела? Март. 2007 год. - Как дела? - Плохо. Без тебя, плохо. – Она пытается удержаться от излияния души. Сейчас это необходимо, но не нужно этому Человеку, который ее любит. - Скоро все будет хорошо, ты приедешь, и мы будем вместе. Я надеюсь, мы и в последствии будем вместе. Мне тебя жестко не хватает здесь. Несмотря на то, что прошло столько времени, ты мне нужна. Столько воды утекло, а я нуждаюсь в тебе. - Я хочу быть с тобой, я сожалею, очень, - слезы уже разъедают кожу. – Я надеюсь! Очень надеюсь, что все получится и все будет так, как хотели Мы! Июнь. 2006 год. Она сидит возле окна. Окна в ее будущее. И не может решиться. Не может сделать свой выбор. Не может дышать, она задыхается, боится, дрожит. Над ней ореол оберега, но она не знает. Не знает, нужно ли ей это. Она боится прикасаться к этому требовательному материальному миру. Она хочет остаться в своих мыслях, хочет остаться в облаках и витать там до тех пор, пока этот мир не захочет принять ее такой, какая она есть. Но она заходит в это окно будущего, не посмотрев на табличку над окном. Может, она подумала, что это табличка со словом «Выход». Да, безусловно, там была именно эта табличка, но не для нее. Выход, да. Но может не тот самый, может, он неправильный. Телефонные звонки не могут вернуть ее. Она их боится, избегает, закрывает глаза, уши и плачет. Опять плачет. Она знает, что это неверное окошко, но она туда идет. Зачем? Где логика? А логика это удел объектов этого точного материального мира, а она вымышленный персонаж, что заблудился на страницах забытой старой сказки и случайно попал в реальность. Время. Время покажет, время все расставит на свои места. Время замедлит дыхание и пульс, вернет ее в суровую реальность. Май. 2006 год. Она сидит возле окна, обняв колени, ловя лучи солнца и греясь ими. Улыбка не сходит с лица. Она счастлива. Она сидит возле окна поезда, который несет ее к Нему. Тому самому, который держит ее руку. Который оберегает ее. Материальный мир теряет свою жестокость. Этот прекрасный мир. Даже грязные вахтовики в соседнем купе кажутся ей позитивными объектами этого прекрасного материального мира. Противоположная закономерность сложилась. Ей хорошо. Нет подруги, что волнуется. Есть та, что не хочет ее видеть. Не хочет видеть ее счастье, ее безмятежность. Не хочет видеть ее взгляд, который говорит об отрешенности. Нет заботливой мамочки, есть ворчливая женщина, которая то и дело твердит о плохих последствиях сильной влюбленности ее странной дочки. Нет друзей, что зовут с собой. Через час поезд прибывает в славном городе Екатеринбурге. А пока что она разговаривает с уже хорошо знакомым и родным мужским голосом, что вновь и вновь спрашивает как дела. Для нее это уже не просто голос. А музыка ее сердца. Выйдя из поезда, она, собрав все свои маленькие сумочки, направляется с незнакомым позитивным объектом материального мира на озеро. У нее есть 5 часов до пересадки. Катаясь на катамаранах с незнакомцем на незнакомом озере в незнакомом городе, она чувствует себя самой счастливой девушкой на свете. Рядом вода. Ее вечный символ. Рядом незнакомец. Вечная тяга к приключениям. И номерок в сумочке от багажного отделения, где находятся ее многочисленные маленькие сумочки. Она путешественница. В душе и в материальном мире. 5 часов в электричке возвращают ее в этот все-таки жестокий и пьяный материальный мир, который полностью олицетворяют ноги пьяного студента, что свисают с соседнего сиденья. Ну вот! Она приехала. Среди множественных объектов на перроне находится ее ангел-хранитель. Ее надежда на лучшее. Ее любимый… Они целуются на перроне и не могут насладиться друг другом. Апрель. 2007 год. Перрон наполнен людьми. Но это всего лишь объекты этого большого и необъятного материального мира. И среди них стоит человек, что готов держать ее руку, оберегать ее. В любых обстоятельствах, в любое время года, всегда! Она рада встречи. Очень. Она ждала этого слишком долго, настолько, что сейчас она бросается с удушающими объятиями. Ей отвечают, берут за руку и ведут. Неважно куда, главное, что рука, чьё объятие до боли в сердце знакомо Ей, ведет, греет, оберегает. Сентябрь. 2006 год. Она стоит у окна. У большого окна, именуемого дверью. Она прозрачная, большая, и похожа на большое окно. Это дверь в ее выбор. Она боится. Но она заходит, так как выбор уже сделан и назад пути нет. Она проходит по пустым коридорам, где голые стены пытаются сказать, что она в ловушке. Она проходит в зал, новый зал. Она садится далеко от людей и думает, что было бы классно, если бы это все закончилось быстрее. В зал заходит девушка. Почему-то она привлекает ее внимание. Причем мнение о ней складывается не самое наилучшее. Она считает ее выскочкой. Как ни странно, но никто больше, из входивших в этот зал, не привлек Ее внимание. Наконец-то это закончилось. С вздохом облегчения Она выходит из зала. Но это еще не конец. Нужно еще пройти в аудиторию. Узнать, что же ждет ее, что она выбрала, что ей придется делать следующие 5 лет. Ее пугала мысль, что она зависит от своего выбора. Что эти 5 лет необходимо будет делать, то, что потребуют от нее обстоятельства. А где же свобода? Тесная аудитория говорит о том, что свобода далеко. А здесь только незнакомые лица, которые, быть может, станут ей родными за пять лет. Она сидит рядом с «выскочкой». Они познакомились. У расписания. У окна в ее следующие пять лет. Она будто сняла оковы, выйдя из этого голого и пустого здания. Она шла с «выскочкой» и почему-то рассказала ей правду. Что она боится этого всего, что все это не Ее. Что ей здесь не комфортно. Оказалось, что «выскочка» в этом с ней солидарна. Это Ей понравилось. Единомышленник. Новый объект этого понимающего материального мира. Что-то ей подсказывает, что этот объект сыграет большую роль в ее «жизни следующие пять лет». - Давай встретимся завтра здесь перед парами – Она сама не знает, почему она это предложила. - Хорошо. Давай. Давай еще обменяемся телефонами на всякий случай. Следующим утром она опаздывала. Как всегда. И, может быть, правильно, что она сразу дала понять, что она не обладает пунктуальностью. Телефонный звонок: - Привет! Ты идешь? Давай быстрее… - Она почему-то рада ее слышать, рада, что Ее ждут. Апрель. 2007 год. Она сидит у окна. У, наверное, впервые в жизни настолько незнакомого окна. Но это все неважно. Главное, что ее рука в руке самого любимого человека. Ее рука в тепле, оберегается. Это ее надежда на лучшее. Она курит. Она счастлива, ей не нужно больше ничего. Только видеть эти глаза, только слышать голос, только чувствовать прикосновения. - Тебя я люблю больше всего! Нет человека, которого я любила бы сильнее. – признание сердечное. Это правда. Она это знает. Она этим дорожит так, как не дорожила никогда. Сентябрь. 2006 год. Она сидит возле окна. Большие окна ее нового университета открывают вид на ее выбор. Она находится в своем родном городе численностью 60 тыс. человек. Она счастлива. Пока что. Пока есть Он, что ее оберегает. Пока есть время, что позволяет сидеть у окна. Пока есть возможность ходить по немногочисленным улицам этого города. «Пока никто не умер, есть время, пока никто не умер» - вспомнились ей строчки песни. Ноябрь. 2006 год. - Ты идешь? Давай быстрее, а то мы опоздаем… - знакомый женский голос немного нервничал. Еще бы. Ведь она уже который раз опаздывает, и причем не испытывает никакого стеснения в связи с этим. Так она привыкла, так она живет, такая Она. Она спешит. Но ей противостоит все. Снег под ногами становится ей врагом, что ее тормозит, что смеется над ней, каждый раз, когда она неуклюже скользит своими точеными каблучками по нему. Ветер так стремительно ее останавливает, будто хочет предостеречь от чего-то плохого. А вот. Перекресток. Ее вечная фобия. Несмотря на то, на этом перекрестке не сильное движение, она боится, что один из водителей этого немногочисленного города может ее сбить. А еще скользко, и темно. Ранее, уже почти зимнее утро. Быстро перешагивая через свой страх, она спешит на встречу с «выскочкой». Она узнала ее имя. Она узнала многое о ней. И она уже становится ей родной, но она этого боится. Она боится впускать в свою жизнь нового объекта этого неизведанного материального мира. Но она уже видит вдалеке знакомый силуэт, несмотря на то, что у нее далеко не зоркий глаз. - Привет! – вздыхая, говорит она. Она не любит опаздывать, но уже привыкла. - Почему так долго? Мы можем опоздать. – они уже три месяца встречаются на этом месте, и все три месяца «выскочка» не устает внедрять в нее пунктуальность. Она жадно глотает сигаретный дым. Да. Она курит. Она любит курить. Сигареты ее лучшие друзья, понимающие объекты этого вредного материального мира. Выпуская дым изо рта, она играет им. - Как дела? – знакомый женский голос вернул ее. - Нормально. – какой банальный ответ. Но даже знакомому голосу всегда приходится отвечать именно так. Никому не нужны чужие проблемы, чужие «плохо» или «отлично». Да, все стремительно американизируются, спрашивая о делах неосознанно. – Вчера мы с Ним поругались. Знаешь, я так устала быть как будто в каких-то оковах. Я как будто что-то должна кому-то, а я этого не хочу. Хочу быть свободной, но я его люблю. Изливая душу, она вдруг обратила сильное внимание на объект слушающего материального мира. «Выскочка» оказалась моложе ее. Ненамного, но существенно. Но это не убавило ей ума, какой-то особой логики. Опыта не хватает, но как только она исправит это, она будет очень проницательной и даже мудрой. Она даже стала побаиваться ее. У нее есть потенциал. Кроме того, она красива. Именно так. Странно, она всегда думала, что в человеке должно быть что-то одно. Но очень развитое. А у «выскочки» была предрасположенность к «высоким мыслям», но и внешностью она была далеко не обделена. И она начала искать изъян, дабы опасаться его. Видимо, он есть в ее характере. Он может быть опасен для нее. Она может ее ранить, причинить боль, ведь она говорит ей о себе, ведь она дает возможность смотреть себе в глаза. Но изъян не давал о себе знать. Пока не давал. Июль. 2006 год. Она сидит возле окна, обняв дитя. Ее любимое дитя. Ее маленькая, но вредная племянница, которая всегда будет ангелом. И никогда не станет богом, и не превратится в чертика. Она второе Солнце в Ее жизни. Она надежда на лучшее. А рядом ее сестра. - Он мне нужен. Я его люблю. Не сомневаюсь. – уверенно и где-то сердито она сказала, не сводя глаз с подвижного пейзажа. - Ну не знаю… - сестра не хотела на нее давить и тон был неуверенным – мне кажется, он не тот, который тебе нужен. Он хороший, да. Даже очень. Наверное, потому и не он тебе нужен. Она наконец отвела взгляд от окна. Ее сестра очень умная и наученная опытом женщина. Которая в очень исключительных случаях любила раздавать советы философского характера. Легкомысленная, веселая, она просто избегает этот жестокий материальный мир. У нее есть человек, который держит ее за руку и оберегает. Который тоже не Тот. Так думала уже Она. Он сидит рядом. Он прикасается к ней. Сначала очень нежно, очень ласково. Как прикосновение ангела. Но вскоре нежность сменяется напором. Страсть. Да. Она любит ее, но не сейчас, не в этот период жизни. Сейчас она вообще другой человек. Сейчас она не любит страсть и не знает что это. Май. 2007 год. Она стоит возле окна. Точнее сказать, возле окошка. Оно маленькое, и девушка что сидит за ним, отдает ей чек, где указано, что 300 рублей покинули ее кошелек. Рядом «выскочка». Она смотрит на нее и улыбается. Они обе довольны собой. Звуки тяжелых битов доносятся из еще одного окна. Большого, отражающего их великолепие, в частности их блестящие глаза. Помимо природного блеска, на веках еще несколько грамм блестящих теней, что сверкают ярче звезд. Вернее нет, не звезд. В данном контексте звездами являются они, по крайней мере, они в этом уверенны. - Удачного вечера! – произнесла новая «сиделка». - Спасибо! – девочки почему-то недоверчиво на нее смотрели. Здесь нужна не удача, подумали они – здесь нужен четко спланированный тип поведения. Они сразу примеряли его на себя и гордо подняв головы открыли эту большую дверь… До боли знакомая обстановка. Настолько знакомо, что они могли бы передвигаться с закрытыми глазами. Знакомые лица, настолько, что они смогут их нарисовать по памяти. Знакомые бармены, что строят им глазки и уже давно не спрашивают, что им подать. Они это знают. Все. Март. 2007 год. А вот и изъян. День Рождения. Сегодня ее День рождение. «Выскочка», именуемая далее как подруга ушла. Вернее отпустила ее. Она не интересна ей в этом промежутке времени. Ее просто не трогают все ее заботы, все ее тревоги, все ее переживания и даже ее радость. Ведь сегодня День ее Рождения, а подруга говорит о том, что Он не звонит. А у тебя еще завтра День Рождения, точно! Да! Как же не глотать слезы в такой день, если все окружающие тебя объекты этого бесчувственного материального мира открыто плюют на тебя не просто так, а даже в день твоего рождения. Ноябрь. 2006 год. Она сидит у окна. У окна чужого дома, который должен быть ей родным. Почему должен? Потому что Он излишне ее оберегает. Слишком сильно сжимает ее руку. Есть риск. Риск оттого, что Она так близко к нему. Это опасно. Он ее может превратить в объект этого материального пустого мира. Она хочет быть вымышленным персонажем. Чем-то неземным. - А вот и невестка наша красивая – Его мама дает понять, что «невестка» не тот персонаж, каким бы ей хотелось быть. - Пошли на кухню, там уже гости пришли, все ждут тебя… - он взял ее за руку. Это прикосновение уже приносит ей дискомфорт. Она в абстракции. Она не с этого мира. - Извини мне нужно идти – сказала она спокойно. - Как это уйти? - Просто. Я не хочу идти на кухню, я не хочу сидеть за чужим столом, кушать чужую еду и улыбаться чужим людям и строить кого-то из себя, только чтобы понравиться им. Мне это не нужно. И знаешь… - Но у папы день рождение! Ты не можешь просто взять и уйти. Мы же уже подарок ему купили и…. - Я ему ничего не покупала!!!! - Да!!! Вот именно!!! Я купил за тебя ему подарок. И теперь ты должна хотя бы из уважения сидеть там и улыбаться! – «Должна». Ключевое слово. В ее голове уже четко прорисовывается главные составляющие ее персонажа. Он свободолюбив. В первую очередь. И в последнюю. Этот персонаж и есть свобода. Птица. - Нет. Я не должна. Ничего. И никому. Извини, мне нужно идти. Она сидит у родного окна и глотает слезы. Опять. Она игнорирует телефонные звонки, она избегает маму. Она хочет на море. Где не надо сидеть за столом. Где не надо притворно улыбаться. Где нужно просто радоваться Солнцу, глотать свежий воздух и наслаждаться успокоительными звуками моря. Она хочет убежать в мир красоты, в мир «фэнтэзи» из этого жестокого материального мира. Она хочет быть там, где нет телефонов, где нет дверных звонков. Главное, чтобы там не было окна… Декабрь. 2006 год. Она сидит у окна. У окна в самый нереальный материальный мир. Она сидит у окна во все сферы жизни. Может быть, она нашла свое место. Она сидит у монитора, она в Интернете. Самая глобальная виртуальная сеть. Сеть в буквальном смысле слова. Уловом которой является множество детей, что ищут «запрещенные» сайты по ночам и множество всяческого рода маньяков с психическими отклонениями по ту сторону монитора. Она сейчас является частью этого нереального материального мира. В ее списке контактов более 200 человек. Но каждый день она туда заглядывает только за одним. Весь день, сидя у окна своего университета, она думает, что же он ей ответил. И сейчас она узнает. «Не знаю почему. Может потому, что я хочу быть с тобой…» Новый год. 2007. Она сидит у окна. У окна такси в ожидании чего-то потрясающего. Новый год же все-таки. Она едет к Нему. Не потому что она хочет. А потому что некуда. Он не тот, что будет держать ее руку, не тот, что будет оберегать, но она едет к нему. Декабрь. 2006 год. - Привет. Я пришел забрать кое-что и принес тебе твои вещи – до боли знакомый голос, до боли знакомые глаза, которые смотрят на Нее с надеждой. Но у нее нет этой надежды, она не даст Ему ее. Уже никогда. - Привет. Да, вот. – и это всё. Немногословность присуща ей сейчас. Она хочет, чтобы это быстрее закончилась. Эта их последняя встреча, и почему-то ей не важно как она пройдет, а уж тем более закончится. А для Него эта встреча – надежда. Он ждет, что Она обнимет, заплачет и все позабудется и станет на свои места. Что они вновь будут вместе, ее запах также будет родным, ее глаза также рядом, а голос будет будить по утрам. Но сейчас это уже Его пустые мечты. - Может, ты мне дашь еще один шанс… - о, Боже! Почему ей приходится это слышать?! Шанс? Он ничего не сделал, чтобы просить о таком. Это ее выбор, это ее решение, это ее свобода. А он ее забирает. Он хочет быть с ней всегда. Она не знает, что такое всегда. И пока не узнает, она не будет с ним всегда. Вернее, уже никогда не будет с ним. Ей больно, очень больно в душе. Что ее надежда на лучшее оказалась всего лишь клеткой для ее свободы. Она не хочет делать ему больно, не хочет видеть его мокрые глаза, не хочет слышать дрожащий голос. Она хочет его забыть, стереть с памяти, выкинуть из ее жизни. Она жадная. Она не хочет его отпускать с кусочком ее сердца. Сколько еще кусочков ей придется отдать. И один из них у него в руках. Оно уже мертвое, но тем не менее, оно у него. Хочется отобрать, прогнать и забыть. Она готова грубить, готова делать больно, как бы ей этого не хотелось. Но сейчас это единственное, что она может сделать для него. Убить его быстро, без страданий и мучений, без исполнения последнего желания. - Уходи! Я больше не хочу тебя видеть никогда! Слышишь? Никаких шансов, ничего больше не будет. Просто потому, что я этого не хочу… - она кричала, громко. - Хочешь?! Все будет так, как хочешь Ты! Хочешь, я сделаю так, чтобы ты не виделась больше с моей мамой. Тебя больше никто не будет называть невесткой, я не буду видеться с друзьями, хочешь? – он говорил спокойно, будто читал молитву. - Я сказала, НЕТ! – Ей показалось, что он содрогнулся от ее крика. – Все, забудь. Было, да. Любила, да. Но больше не хочу видеть, слышать, знать. А ты сейчас давишь на жалость, ты унижаешься, чего-то просишь, что-то предлагаешь. Ты жалок! Что ты пытаешься этим добиться. Думаешь, мне нужна тряпка вроде тебя. Таких, как ты в магазине пачками продают, причем менее надоедливых, чем ты. Сколько можно тебе говорить, что всё! Неужели люди никогда не расстаются! Сколько замужних пар разводятся, причем у них еще даже и дети бывают. И на это они закрывают глаза. А мы с тобой были лишь влюбленными молодыми людьми, у которых все закончилось, как заканчивается у всех. Просто у меня это прошло раньше. И у тебя пройдет. Только подожди. А сейчас я захожу домой, и я не хочу больше о тебе слышать. Оставь меня в покое, раз ты меня любишь, то сделай это для меня. Все! Пока. Закрыв дверь, она громко зарыдала. Мама не стала спрашивать, что случилось у своей странной дочки. Она все равно ничего не расскажет. Как же больно. Почему? Почему ей-то больно? Она чувствует себя каким-то бесчувственным животным, монстром, который раздавил невинного эльфа этого жалкого материального мира. Но она понимает, что по-другому было нельзя. Может, она из бывшей любви к нему сделала так. Было бы хуже, если бы она его жалела, грела, обнимала и что еще хуже оберегала. Она просто избавила его от себя. От такого плохого объекта этого жестокого материального мира. Все закончилось. Нужно перелистнуть страницу. Нужно это забыть. Нужно вернуться. В этом ей помог телефонный звонок: - Привет! Ты будешь мороженное? Тебе что-нибудь взять? – еще незнакомый, но приятный мужской голос. Очень приветливый, очень добрый объект этого нового материального мира хочет ей понравиться. - Я не ем мороженное. Нет, спасибо, ничего не нужно. Ты уже скоро зайдешь, да? – Какая же она сука! Другие слова просто не лезут ей в голову. Она предательница, она плохая, жестокая, злая. Она ненавидит себя. Такие, как она не заслуживают свободы. Их нужно держать в клетке. Март. 2007 год. Она сидит у окна. Сегодня День ее рождения. А она сидит у окна. В ожидании чуда. В ожидании его звонка. Она ждет звонка того, который не оберегает ее, которые не держит ее руку, который ее не любит и не дорожит. Она ждет его звонка. Она не глотает свои слезы. Она в них купается. Как в море горечи, что выливается и выливается из нее. Ее щеки горят от боли, от всей соленой воды, что уже будто разъела ее кожу. В день ее рождения она сидит у окна. И ждет не Того Самого. Звонок опять ее прерывает. «Наверное, очередное поздравление». - Алло… - опять проглотила слезу. - Привет! С днем рождения!!! - Спасибо! – я не ошиблась. Опять Какой-то Старый Знакомый вспомнил о сегодняшнем дне. - Как дела? – нет. Это Он. Ненавижу! Все с начала. Апрель. 2007 год. - Почему раньше нас не касались эти проблемы? – она сидит у окна, открытого. Окно с видом на местное гетто. Она у Него. - Не знаю. Факт в том, что сейчас касается. Я не хочу тебя делить с кем-то. А это происходит. Подумай об этом. Тебя постоянно тянет на какие-то приключения. Неужели подруга лучше, чем любимый человек? – он немного заикается. Так бывает всегда, когда он нервничает. - Я готова быть такой, какой ты хочешь меня видеть. Только это того не стоит. Я не получу отдачи. А вообще… если честно, я не знаю, почему я с тобой. Она сидит у окна. Он рядом. Он ее обнимает. Она вцепилась в его плечи. Но они не нужны друг другу. Они дают свободу в полной мере. Но в то же время они требуют полного растворения друг в друге. Он гладит ее волосы, опуская руки на ее маленькие хрупкие плечи. Она уже знает. Она уже знает, что сейчас он будет целовать ее в шею, потом за ухом, а потом нежно в губы. Она это знает, но ждет этого. Тем не менее, ей все это нужно. Она оттолкнулась. Смотрит прямо ему в глаза. Очень серьезно. Как будто хочет сообщить о чем-то очень важном. Смотрит, слегка наклонив голову. Будто рассматривая, будто в поиске изъянов. Но она не может их найти. Нигде. Она начинает думать о нем… при нем. Это так пошло для нее. Она боится о нем думать. Боится, что он прочтет в ее глазах все. Что она готова дать свою руку ему, чтобы он ее держал, вел, куда ему вздумается. Но ему эта рука не нужна. Может быть, поэтому она и хочет именно его глаза видеть, именно его голос слушать, именно ему отдаться во всех смыслах. Тем не менее, он не прочел ее мыслей, подтверждением этому был его вопрос. Он застал ее в смущении. Неужели он ничего не видит! Она готова пустить бегущую строку в глазах. - Ты меня хочешь? – его глаза заполнились страстью. Он очень жадно на нее смотрит. Она обожает этот взгляд, но не сейчас. Сейчас она хочет знать. Хочет знать, кто она в его жизни. Очередная Катерина, Алена, Виктория или Анна… или все-таки она что-то большее. Ей нужен этот ярлык «что-то большее». Когда она получит это звание, она сможет быть независимой. Она сможет освободиться от его зависимости. А пока он ей нужен. Ей необходимо его внимание, его любовь, его глаза… Но его глаза уже далеко. Уже конец апреля и его дыхание не согревает ее тело. Его глаза направлены не на нее. Его слова звучат не для нее. Его руки не прикасаются к ней, не обнимают ее, не оберегают. И она сидит у окна. У своего, закрытого окна. Плачет. Опять. Глотает слезы. Исчезла закономерность. Нет мамы. Нет подруги. Нет никого. И время песок. Она бы и не знала, что время идет, если бы не секундная стрелочка на часах. Это ее пульс. Потому что ее сердце остановлено. Ее жизнь остановлена. Все вокруг улыбаются. Всех переполняет жизнь в полном ее измерении. В трехмерном качестве. Она плохая. Она глотает слезы с мыслью, что все остальные будут их глотать, в то время, когда она будет улыбаться солнцу. Ей противно от себя. Как она может так думать. Насколько она эгоистична, что может так думать. Она хочет быть ангелом. Так и есть, она падший ангел. Может быть, судьба предоставляет ей шанс пройти через такие испытания, чтобы в итоге стать сильнее, а она не выдерживает. Сдается. И с неба спускается до уровня злобы и мести. А может быть и не стоит обвинять судьбу в этом. Все-таки она сама виновата во всем и никто иной. Ни судьба, ни объекты этого справедливого материального мира. Она разглядывает пейзаж за окном. Серые тучи затянули наверняка светлое и невинно-голубое небо. В небе она рисует линию своей жизни. Ниже линию своего пульса. А ниже горизонт пейзажа, который по своей структуре не отличается от линий выше. Они все три линии параллельные, прямые, неизменные. Время. Время песок. Время река. Время деньги. Она его теряет. Или, быть может, и нет вовсе? Неужели она куда-то не успевает? А что, собственно, она хочет успеть? Есть ли у нее высшая цель, предназначение, стремление? Сколько вопросов, ответы на которые она дать не может. Поэтому она развлекается с Ними. Он такой, он хороший, наверное, но Он не для нее. Никто из них ее никогда не поймет. Она плачет, обняв колени. Плачет вслух. И никого рядом, кто мог бы просто ее обнять. У нее не хватает рук всю себя обнять, греть, оберегать. «Я заслужила, я сама виновата в этом. И никто другой! Ни подруга, ни друзья, ни мама, и ни в коем случае Он. Я сама!» - она произносит это вслух, дабы убедить себя в этом и перестать обвинять в этом невиновных объектов. И это действительно так. Хотя есть один человек. Который понимает, любит, оберегает и до поры до времени хотел держать ее руку. Она отказалась. И в который раз она сожалеет об этом. И слезы по этому человеку самые горькие. Самые соленые, самые едкие, от них болят глаза. Есть место, где сейчас ей было бы уютно. Холодная пустыня. Без палящего солнца, без ветра и песка. Просто пустота, прозрачная, бессмысленная, которая олицетворяет суть ее существования. Хочется просто сесть в машину и уехать на поиски такой пустыни. Когда-то она не хотела оставаться одна в этом мире, и даже если бы это произошло, она бы нашла кого-то, искала бы. А сейчас это ее желание. Где же этот Джин, который готов избавить ее от мук, от зависимости от всех этих объектов. Но все-таки время река. Телефонный звонок выводит ее из абстракции. - Привет! - Привет… - это Он. Не хочу. Устала. - Как дела? - Плохо… - Почему? Может, потому что погода такая, а может, ты хочешь куда-то сходить? Тебя же вечно тянет на приключения. Тебя разве еще никуда не позвали? Странно. А я уже думал, что ты там. Хотя, в принципе, я не хочу ограничивать твою свободу, ущемлять где-то. Ты вольна делать что хочешь. Кстати я завтра иду на день рождение, а сегодня у меня… Она устала от этого вкуса. Вообще она не любит соль, и даже никогда не солит себе еду. Наверное, потому, что в остальное время она в полной мере восполняет убыток соли в своем организме. Путем приема своей собственной соленой воды. Она опять глотает слезы непонимания. Где она? Это единственный вопрос, что интересует ее. Может, она не туда попала, не в ту дверь вошла. Может, люди свыше ошиблись и отправили ее не в то измерение, не в то время. Не в ту страну, и вообще не тот пол. И цвет глаз. А еще ей нравятся брюнетки. А не ее золотистые, крашеные волосы… Она хочет сидеть у окна. У окна поезда. И ехать в неизвестном направлении, с неизвестной целью, с неизвестными людьми говорить, смеяться и даже плакать. Она хочет отправиться на поиски ее покровителя, что взял бы бремя существования на свои плечи, в то время пока она была бы ангелом и парила в облаках. Но ее держит ее зависимость. Время остановилось именно в этом промежутке. Конец апреля представляет собой жалкое подобие весны в лице злых, холодных и недовольных объектов этого холодного материального мира. Почему-то осенние листочки заполняют немногочисленные улицы ее выбора. Холодный ветер говорит о том, что весна не скоро собирается в гости. Что рано открывать окна, плечи и улыбку. Время песок. Оно меняет всё, начиная с электронов – меняя положительные на отрицательные – также и с эмоциями. Эта гамма разнообразна. Радуга не сможет сравниться с особенностью Ее настроения меняться чаще, чем мартовский ветер. Она знала. Она так и знала! Что эти слезы не просто так. Что за ними последует много улыбок, много смеха и много позитива, который будет ее греть, обнимать и оберегать. Это и есть надежда на лучшее. Сейчас она думает о том, что хорошо, что бывает плохо, без этого нельзя было бы заметить насколько иногда бывает хорошо просто от свежего воздуха, просто от весеннего дождя и неба, заполненного звездами. Но с другой стороны, она в смятении. Она запуталась и заблудилась в этом дремучем материальном мире. Неужели ее благосостояние есть хорошо? Это и есть минуты счастья? Он позвонил, Он сказал, Он обнял. Это все, что ей нужно? Чьё-то внимание? Чьи-то, быть может, пустые слова. Май. 2007 год. Вот и всё. Она осталась одна. Она опять у окна. Но она не плачет. Не может. Плачет она, лишь когда себя жалеет. А сейчас она жалеет других, а не себя. А слезы ее слишком дорого стоят, чтобы плакать из-за других. Она сволочь. Нет других слов. Нет вообще определения ее поведению. Она предательница. Она предает всех, даже себя. Даже себе она изменяет, поступая плохо с другими. Она хочет быть ангелом, но получается лишь чертом. Смотря в небо, она просит прощения у всех. У мамы, чьи надежды она до сих пор не может оправдать. У мамы, которая понимает, что ее странная дочь отродье ада. У мамочки, которой она не помогла, когда та так нуждалась в этом. У подруги, которую она избегает. От которой она прячется, которую она обманывает, которую предает. У подруги, которая безвозмездно ее любит, которая всегда готова держать ее руку, всегда готова оберегать ее. Но Она вымышленный персонаж, она не хочет, чтобы подруга ее оберегала. Она ждет независимости. У «выскочки», чье доверие она подрывает. У этой маленькой девочки, что доверяла, плакала, смотрела в глаза и верила, что Она ангел. А она предала ее. Потеряла ее доверие. И теперь его уже не вернуть. Не вернуть ее влюбленный взгляд, не вернуть ее руку. У своего любимого. У того, кому она не доверяет, на кого кричит и злиться, у того, с кем бы ей хотелось быть, но с кем иногда быть она не хочет. У друзей, которым она не может помочь, которым она и не друг вовсе. У всех. За окном лежит снег. Мокрый, холодный и почему-то жестокий. Ведь сейчас май. Почему снег? Земля такая же холодная и мокрая, как ее щеки. Глаза полны слез, она не может их сдерживать, но и не может все выплакать. Еще немного осталось до того времени, когда ее глаза высохнут. И когда они высохнут, она сможет спокойно сказать нет. Нет всему, что заставляет ее плакать. Она сможет Его отпустить, не держать возле себя, не терпеть этого отношения к себе. Она уже чувствует, что не хочет быть с тем, кто ею пренебрегает. Она уже не хочет о нем думать, не хочет ждать его звонка. Но все-таки она ждет, она плачет и, глотая слезы, она надеется, что это скоро закончится. Очень больно внутри, очень. Она даже не может описать эту боль. Комок в горле, который мешает говорить, пробка в глазах мешает плакать, ступор в голове мешает думать. Видимо, она устала. Она уже от всего устала. Хочет уехать, забыть кто она, кем была и почему она нигде. Она понимает, что все, что у нее есть это Она, Она и еще раз Она. И больше нет причин плакать: она будет себе лучшим другом, она будет своей самой большой любовью и никто ей больше не нужен. Больше нет тяжелого камня в виде прошлого, она все отпустила. Отпускает. Каждый день. По чуть-чуть, прощаясь со своими слезами, со своей горечью и болью. Она ненавидит всех тех, о ком плакала. Совсем как в песне. Все кончено. Отключить телефон, запереть дверь и быть с самой собой наедине. Теперь она сильная. Цена ее силы – все пролитые слезы, вся боль, все страдания. Но зато теперь впредь она не будет глупой наивненькой девочкой, которая будет верить всему, надеется на лучшее и верить в чудо. Она готова к жизни. Ко всем ее отрицательным сторонам, которые теперь не будут для нее несправедливостью. Она знает, как с этим справляться, она будет сама себя любить, греть и оберегать. И никто ей не нужен. Или, может быть, она никому не нужна. Но это уже не столь важно. Она прощает этот виноватый материальный мир. Он сам виноват, что она закрывается. Теперь она не будет для него открытой книгой. Ни для кого. Она будет в себе и этот жестокий материальный мир больше не увидит ее. Теперь она будет представать перед ним как новый объект этого холодного материального мира. Она начала писать свои стихи. Она вернулась к себе, она так долго изменяла себе, что даже забыла кто она на самом деле. Что на самом деле она очень ранимый человек, она очень чувственная и все, что происходит в этом непредсказуемом материальном мире, трогает ее в глубине души. Она борется с самой собой. Одна хочет повиноваться этому суровому материальному миру и оставить все как есть, плыть по течению и находить всему логическое объяснение. А другая хочет уйти в свой мир, оставить этот наедине со своей жестокостью, а самой удалиться и избавить этот мир от ее присутствия, от этой чести для него. Да, чести. Ее должны ценить по достоинству, а не пренебрегать ею. А ее принимают за само собой разумеющееся. А она ведь не просто объект этого пустого материального мира. У нее не завышенная самооценка, просто она знает, чего она стоит, а чего не заслуживает. А время так несправедливо к ней сейчас. Почему когда тебе хорошо оно становится незаметным, но минуты страдания ты всегда помнишь. Это еще одна несправедливость этого несправедливого материального мира. Она сидит у окна и наблюдает за большими хлопьями снега. Они такие огромные, что ей кажется, будто сейчас просто будут падать сугробы. Но тем не менее это красиво. Успокаивающе, и как бы погода дает понять, что можно отключиться, уснуть на время, ведь она тоже в спячке. Рядом сидит объект этого близкого материального мира. «Выскочка». Она вся погружена в мысли. Ее глаза бегают по пейзажу и ищут ответы на вопросы. Но снег говорит лишь об успокоении. А ее сердце сейчас переживает не самые спокойные минуты жизни. В ее жизни тоже есть Он. Тот Самый, из-за которого пролито много незаслуженных слез. Она настолько отрешена от этого суетного материального мира, что кажется, будто она не замечает абсолютно никого. Внезапно она начинает плакать. Она хочет ее обнять, понять и оберегать, но «выскочка» в этом не нуждается. Ей просто нужно поплакать. Выплакать всю горечь, всю усталость, все переживания. И только после этого она сможет улыбаться этому прекрасному материальному миру. Середина мая. 2007 год. Она сидит у окна и ждет, когда же закончится этот кошмар. Сейчас для нее кошмаром являются автономные инвестиции и их мультипликационные расчеты. Она сидит у окна и надеется, что когда это закончится, она выйдет в коридор университета и встретит Его. Он ее обнимет, поцелует и ей станет хорошо и тепло где-то внутри. Наконец она покидает кошмар, видит Его и… Она ему не нужна. Слезы прорываются сквозь хорошо прокрашенные ресницы (это она так для него старалась), боль где-то внутри груди, декольте может даже позволить увидеть учащенное сердцебиение. И она ему не нужна. Не нужна. Не нужна совсем!!!! Она это повторяет как установку и от каждой фразы ей все больнее. Она как мозахистка. Но она не может остановиться, так же она не может поверить в это. Почему? Неужели она плохая? Или, может быть, она просто напридумывала себе что-то, надеялась, а все оказалось совсем иначе. Она верила в романтические отношения, которые несли с собой тепло. А в реальности оказались фиктивные отношения, которые сводились к сексу и бесконечным ссорам. Но, как бы то ни было, ей не хватает воли взять и бросить Его. Вернее оставить в покое. Не может, не хочет, боится. Она хочет, чтобы Он был рядом. Но так, как хочет она не получается. Она просто ему не нужна. Обидно….. до боли в ее юном сердце, очень больно, очень много слез, много нервов, много напрасных упреков, много бессмысленных встреч, много косвенных ссор. Изобилие ненужного. И главным ненужным объектом этого жестокого материального мира является ОНА. Еще немного боли и она сможет отказаться от этого всего и оставить Его. Еще чуть-чуть для того, чтобы ее суть устала бороться за что-то. Слезы прорываются сквозь ресницы, но губы не в силах произнести ни слова. Она терпит. Терпит эту ситуацию, терпит его бессмысленные звонки, терпит их бессмысленные отношения, терпит боль. Зачем? Она будет плакать, будет терпеть и в итоге ей это просто надоест. Осталась одна неделя. И все закончится. Она пообещала ему в мыслях, что через неделю, она не будет принадлежать ему. И тогда посмотрим, кто еще выиграет. Тем не менее, время идет, время песок, время река, время деньги. Время лечит. И это самое главное. Время позволяет растянуть эту боль и сделать ее более ощутимой. А когда ты слишком часто испытываешь боль, тебе инстинктивно хочется избавиться от нее. Для Нее сейчас Он является болью, ее слезами, ее грустью. А она устала. Она хочет заботы, нежности и любви. Или, хотя бы, для начала избавиться от боли. Неделя еще не закончилась, но она надеется, что все закончится в конце недели. И ее слезы превратятся в бесконечные летние улыбки. Хотя в глубине души, она не этого хочет. Но другого выхода нет, поскольку так, как хочет она все равно не будет. Она старалась, она пыталась, она шла на компромисс, она уступала, она переступала через себя. Вознаграждением оказались неоправданные надежды. Ей не нужен такой приз, ей нужен Аааавтомобиль в студию!!! Хе-хе-хе… Конечно же нет. Ей нужен он весь, целиком. На что он ответил, я весь твой. Обманул. Она уйдет и не вернется, она этого не простит. В конце концов, за этими бесконечными «Прости!», за этими слезами есть еще та гордая особа, что когда-то и связываться с ним не желала. А сейчас жалеет. Что связалась, жалеет себя, жалеет его, жалеет всех, кто как-то этого коснулся. Июнь, почти. 2007 год, точно. Все эмоции поутихли, все скандалы закончились, все замело пылью ушедшего времени. А внутри еще что-то живет, которое не устает повторять – это не все. Но сознание – оно живое – ему виднее, оно знает, что на самом-то деле все кончено. И сейчас легче всего описать все, что было. А конкретно описывать-то в общем нечего. Была пустота. Конечно, были мысли: переживу, и не через такое приходилось проходить, все позабудется-вернется, все еще будет хорошо, пусть и время река. Но, тем не менее, все и так будет хорошо. Рано или поздно эта злая коварная судьба все-таки улыбнется и захочется улыбаться вместе с ней. Да, можно сказать, что приходится плясать под ее дудку, а, с другой стороны, как иначе? В абстракции судьбы не существует. Там существует твоя вина, существует поговорка «Что посеешь – то пожнешь», существуют реальные обстоятельства, которым ты бываешь неподвластен. А теперь лишь остается, может быть, с улыбкой, а может и, всплакнув, вспоминать о минутах, проведенных вместе. О хороших моментах, о плохих, о том, как было хорошо, о слезах, пролитых по Нему. И это останется в прошлом, навсегда. Еще один кусочек мертвого сердца находится в руках уже чужого человека. Жалко отдавать себя, особенно тем, кто этого не заслуживает, кто не ценит этот кусочек сердца.
|
Положение о Клубе
Сделать стартовой
