Давно я не чувствовал такого подъема. Из кабинета шефа, да что там, из моего кабинета – таковым он станет с завтрашнего дня – я просто выпорхнул, хотя пора было обретать солидность. Все поздравляли, пожимали руку. Конечно, не все искренне, но я торжествовал, несмотря ни на что. Краем глаза заметил удаляющуюся от всей этой суматохи спину Вадима, но сейчас был явно не подходящий момент для сочувствия проигравшим. Успею, когда все уляжется, в том числе и мой нескромный восторг. Ну, не ожидал я, что шеф, уходя на повышение, предложит на оставляемую им должность не Вадима, явного карьериста, а меня. Я, конечно, тоже не промах, но для меня всегда была первична работа, а должность – вторична. Впрочем, кроме «головняков», которые получает каждый руководитель, меня ожидала солидная прибавка к зарплате.

Дома Лайма сидела в кресле, смотря телевизор, и не заметила моего появления. Я сгреб ее и закружил по комнате. Потом поставил и стал целовать, она, как всегда, заворчала: «Только прическу не помни, я полдня в парикмахерской сидела».

- К черту прическу, Лайма, теперь я – директор филиала.

Тут она тоже запрыгала как коза.

Все было отлично, я с головой погрузился в работу на следующий же день, с удовольствием воплощая преобразования, которые обдумывал еще на своей прежней должности. Нет, я не слишком метил до этого в директоры, но многое явно следовало улучшить. Лишь одно обстоятельство омрачало мое настроение – Вадим не вышел на работу. Он, правда, позвонил и сказал, что болен. Похоже, мое повышение – жирная точка не только в наших дружеских отношениях, но и в рабочих. А жаль, Вадим был очень ценным работником, я бы не хотел его терять.

Потом работа так меня захлестнула, что неделю мне было не до Вадима. В субботу он вдруг позвонил сам:

- Хочу, хоть и с опозданием, поздравить тебя, или, соблюдая субординацию, Вас.

- Вадим, перестань. Я за продолжение нашей дружбы, - меня обрадовало, что он справился с собой.

- В таком случае, давай «спрыснем» твое назначение и мое выздоровление. Приезжай. – Я согласился.

Мы сидели за коньяком. Вадим был холост, но отсутствие женских рук никак не сказалось на закуске: рыбные и мясные «нарезки», аппетитные отбивные. Разговор шел в различных плоскостях, пока Вадим не разоткровенничался и не поведал мне, что приболел он вовсе не гриппом, а лежал в онкологическом центре на обследовании на предмет злокачественности опухоли. Я немного оторопел и замешкался, соображая, как тактично выразить сочувствие. Но Вадим опередил меня:

- Слава Богу, пронесло, опухоль вырезали и в понедельник я уже выхожу на работу. Но теперь я не курю. Врач посоветовал. И вот, кстати, классные таблетки от этой гадкой привычки. Я и на тебя приобрел. – И он протянул мне зеленую коробочку с китайской надписью.

Отказываться было неудобно, да и, наверное, почти каждый курильщик если не мечтает бросить, то, по крайней мере, подумывает об этом.

Тут зазвонил телефон. Вадим вышел в коридор.

Сначала я просто сидел, но разговор Вадима явно затягивался, хотя он и пытался его прекратить, кто-то на том конце телефонного кабеля решил добиться от моего друга ответов на все интересующие вопросы – поэтому я огляделся – на журнальном столике лежала газетка с огромным заголовком «Они пришли». Я начал читать. Это был образчик «желтой» прессы.

Статья вопила о нашествии инопланетян: они уже давно среди нас. Они порабощают людей. Но можно бороться, можно их выявлять. На голове у них нет волос, они лысые, что скрывают, нося парики, тела их светятся в темноте зеленоватым светом…

Тут в комнату вошел Вадим.

- Бред какой-то, - сказал я, отшвыривая газету. – Интересно, они дают себе отчет, эти писаки, что бывают люди с отклонениями, которые могут поверить в эту чушь и завтра же пойти крошить всех лысых.

- Да я эту дребедень до больницы купил – хотел отвлечься, - извиняющимся тоном сказал Вадим. И наш «выпивончик» продолжился. Уходил я, основательно разогретый коньяком, в добродушном расположении духа.

Уже сидя в такси, я привычно потянулся в карман за сигаретами, но наткнулся на подаренную Вадимом коробочку с таблетками от курения. Вытряхнул на ладонь один зеленый кружочек, усмехнулся и отправил таблетку в рот. С этого вечера началась моя жизнь без никотина.

Следующая неделя прошла очень плодотворно. Вышедший на работу Вадим понимал все мои указания с полуслова, поддерживал все мои начинания. Это очень мне помогало, потому что часть коллектива еще явно не осознала необходимость перемен и давила на меня своей косностью. Вадим был моим тузом в рукаве, гирькой, которая перевешивала весы в мою сторону.

Я начал задумываться о своем статусе. Поэтому в среду предложил Лайме, как говорится, руку и сердце, а проще – оформить наши отношения. Она, кажется, чуть побледнела, когда я спросил ее: «Выйдешь за меня?» Ох уж эти женщины – ну жили мы без штампа в паспорте полгода, ну будем жить со штампом, разве это повод для волнения.

В четверг после планерки я отозвал Вадима.

- Ну что, через две недели у меня свадьба, пойдешь шафером?

И он в лице изменился, как будто это была для него неожиданность.

- Поздравляю! Слушай, я как раз купил два билета на футбол в субботу. Вот тебе и мальчишник.

Мы договорились пойти на матч, и он отдал мне мой билет – так как каждый поедет из дома.

Суббота была дождливым серым днем, но, конечно, это не было помехой, и я поехал на футбол.

Матч уже начался, а место рядом со мной было пустым – Вадима не было. Зрители, которых было немного, сидели под зонтиками и попивали пиво. Неужели мой друг испугался дождя? Подло с его стороны.

Играли вяло, но я упорно следил за мячом. Кругом курили, а я достал свои таблеточки от курения, вытряхнул на ладонь сразу две и запил пивом.

Счет так и не могли «размочить», но наконец-то, игрок команды, за которую я болел, буквально из противоположного конца поля послал мяч прямо в ворота.

«Гол!» - завопил я. Произошло что-то странное, мужики, сидевшие рядом, удивленно смотрели на меня. «Так гол же,» - оправдывался я, думая про себя: «Видимо, не на ту трибуну попал».

- Парень, ты че? Не было никакого гола, - сказал мне один из них.

- Что, не засчитали?

- Ты перепил, наверное, мяча даже около ворот не было.

От всей этой галиматьи меня отвлек подошедший Вадим.

- Прости, - сказал он. – Гаишники чуть не заперли. Откупился.

От него явно пахло спиртным.

- Ты что, пьяный ездишь? – удивился я.

- Да родственники приехали, не мог отвязаться, пришлось рюмку с ними выпить.

- А я насмотрелся уже, - сказал я, встал и начал протискиваться к проходу между рядами, собираясь покинуть стадион. У выхода я обнаружил, что Вадим тащится за мной.

- Ты что, обиделся? Слушай, правда родственники из деревни нагрянули, кое-как вырвался. Пойдем в бар, посидим.

В первый раз я подумал, что, возможно, мне и не стоит водить дружбу с подчиненными, но в бар пошел.

Домой я вернулся затемно, Лайма уже спала. На кухне стояла пустая бутылка из-под коньяка. Похоже, у моей будущей жены тоже был девичник, Светка, наверное, приходила, ее подруга. Значит будить Лайму бесполезно, после коньяка она надолго отрубается. Впрочем, общения мне сегодня больше уже не хотелось. Я лег и сразу уснул.

Разбудил меня звонок телефона. Видимо, звонили уже долго, потому что, когда я взял трубку, там слышны были только гудки. Засыпать снова не имело смысла – звонок мог повториться, и я решил немного пободрствовать. Лайма беззвучно спала рядом. Мой взгляд скользнул в ее сторону, но то, что я увидел, заставило меня буквально уставиться на мою невесту. Она лежала, откинув одеяло, и тело ее светилось зеленоватым светом. Я стал трясти Лайму за плечо, чтобы разбудить, но ответом мне было лишь сонное бормотание. Мои дальнейшие действия были безотчетны – я потянул ее за волосы, сначала не очень сильно, потом сильнее. Она дернула во сне головой и тем облегчила мне задачу – парик остался у меня в руке.

Всю оставшуюся ночь я просидел на кухне, время от времени жевал эти дурацкие таблетки от курения. Закурил бы, но не мог себя заставить тащиться на улицу за сигаретами. На меня нашел какой-то ступор.

Под утро я, видимо, все-таки задремал. Проснулся – за окном было светло. В ванной шумел душ – Лайма мылась.

Она вышла с тюрбаном из полотенца на голове.

- Зачем тебе полотенце? Чтобы голова не мерзла? – спросил я с издевкой.

- Сережа, я хотела тебе сказать…

- Что?

- Что я лысая.

- И давно?

- C детства, с одиннадцати лет, что-то случилось с организмом, врачи до сих пор не знают.

- А почему ты светишься по ночам, они знают?

- Сережа, это не смешно. Да, я не права, но я как всякая женщина хотела скрыть свой физический недостаток. Ты, может быть, никогда бы не узнал, сейчас такие качественные парики…

- И не узнал бы, что я живу с инопланетянкой?

- Все, что угодно могла представить, но не думала, что ты будешь смеяться надо мной.

Она повернулась ко мне спиной и пошла в комнату. На ней был прозрачный халатик, и потому я увидел Это. У нее на спине, чуть ниже лопаток, вдруг открылись два глаза. Они пристально смотрели на меня. Я тогда не дочитал статью, а это, похоже, был третий признак.

Не помню, как я оделся и выскочил из дома. Я вообще не помню этих суток. Какие-то лица, рюмки, стаканы, ночная подворотня, моя блевотина у меня на ботинках.

Очнулся я утром в своем кабинете. Был уже понедельник. Как я сюда попал? Вот она, привычка. Вдрыск пьяного, ноги привели меня на работу. Самое ужасное, что народ начал собираться на планерку. Люди удивленно на меня поглядывали – да уж, было на что посмотреть, я думаю. Внезапно в мозгу моем мелькнуло озарение – хорошо, что все собираются. Как только за последним из сотрудников закрылась дверь, я с остервенением выкрикнул фразы, которые давно уже жгли мне горло:

- Пришельцы завоевывают нас! Они лысые, со светящимися телами! Это правда!

Больше сказать мне было нечего. Люди сидели ошарашенные и молча смотрели на меня. С чего я взял, что они мне поверят? Две недели назад я сам не верил.

- Все, свободны, - заорал я на них.

Люди стали потихоньку расходиться, выходя из оцепенения. И тут на спине одного из них я увидел такие же глаза, как у Лаймы, они просвечивали через его белую рубашку. Лихорадочная мысль: «Они повсюду!» забилась у меня в голове.

Я еще раз оглядел уходящих, испуганно озирающихся на меня людей (хотя, похоже, не все они были люди) и понял, что Вадима среди них нет.

Тут пришла следующая мысль: «Я себя выдал, они что-нибудь предпримут, чтобы не дать мне уйти». Как раз все вышли, и мне оставалось лишь быстро закрыть дверь на замок.

Спуститься из окна второго этажа по водосточной трубе не представляло проблемы, через полчаса я был уже далеко от своего офиса. Куда пойти? Мне помнилось, что у Вадима дома какие-то родственники, может, и его там нет. Я все-таки решил рискнуть сунуться домой, вдруг Лайма испугалась моего разоблачения и смылась.

Нет, она решила продолжать свою игру. В квартире вкусно пахло. Моя невеста сидела на кухне, крошила ножом зелень для супа.

Увидев меня, она скривила рот, изображая виноватую улыбку.

- Вот, варю твой любимый борщ. Если ты скажешь, Сереженька, я уйду, но неужели ты так мало меня любил, что мой физический недостаток может полностью разрушить наши отношения.

- О чем ты говоришь, какой недостаток, вы же все лысые.

- Кто мы?

- Я бы сам хотел знать, кто вы.

- Сережа, что с тобой? – она якобы только что заметила мой помятый вид. Потянулась ко мне с участием, я с отвращением отшатнулся. Она, якобы оскорбленная моим явным пренебрежением, закрыла лицо руками и заплакала. Я стоял позади нее, и снова эти глаза на ее спине открылись и уставились на меня. Взгляд их был невыносим, и я схватил нож со стола и ткнул в левый глаз. Лайма охнула. Я не хотел знать, что будет, дальше, сунул окровавленный нож в карман и побежал на улицу.

Все-таки я бежал к Вадиму. Это я понял, когда уже звонил в его дверь. Он открыл мне и почему-то улыбался.

- Хорош, - сказал мой друг, оглядывая меня.

- Вадим, все что было написано в той дурацкой статье – правда.

- Проходи, поговорим, - он все так же улыбался.

Пока я выкладывал ему все, заботливо усаженный хозяином в кресло, сам он ходил по комнате, пряча свою непонятную мне улыбку. Наконец, его веселость меня разозлила.

- Ты что, не веришь мне?

- Нет, - сказал Вадим серьезно. – Я тебе верю. – И у меня отлегло на сердце.

- Подожди, мне нужно позвонить, - произнес он затем и вышел к телефону в коридор. Через минуту он вернулся и зашел со словами:

- И я единственный, кто тебе поверит, потому что я знаю, что большая часть из твоих слов – правда. Слушай, думал, что все эти откровения злодеев бывают только в кино, а сейчас вот самому просто необходимо излить душу. Безумная была идея или гениальная – до сих пор не пойму. Нет, давай по порядку. Тебя не должны были назначить директором, ты ничего не понимаешь в руководстве, ты не понимаешь в субординации. Да, ты трудяжка, но не директор. Я должен был занять это место. До сих пор злость берет, хотя теперь все позади. И Лайма еще к тебе ломанулась, ты не знал, она была моей девушкой, хотя я этого и не афишировал. Я ведь вас познакомил на той вечеринке, а она взяла и прилепилась к тебе. Как ты за полгода не смог понять, что она лысая - это нонсенс, ты что, за волосы ее ни разу не дергал? Ну, по порядку, так по порядку. Я неделю обдумывал, как тебя достать. План был безумный, но ведь сработало же! Статейку эту бредовую набрал на компе, вклеил в газетку и в копировальном центре мне сделали из этого художества правдоподобное печатное издание, которое я тебе потом и подсунул. Это было первое зерно. Потом таблеточки – чистый галлюциноген, без них ты бы не поверил во всю эту бредятину. Глазки, говоришь, тебе на спинах мерещатся. Скажи спасибо, что рожки еще не мерещатся. Потом ты Лайме предложение делаешь, а я ей звоню и говорю, что не сообщу тебе, что у нее голова как коленка, если она со мной встретится – попрощаться перед ее замужеством. Так что пока ты был на матче, я ее коньячком напоил и намазал этой блестящей фигней – девки которой на дискотеку мажутся, ну вполне сошло за свечение – ты ведь поверил, когда увидел. А я тебе позвонил, разбудил, чтобы ты полюбовался. До сих пор не знаю, хотел я, чтобы Лайме досталось или нет. Да, получилось, подставил я ее, сделал из тебя мокрушника, хотя, может, она и выживет.

Но круче всего – как ты перед фирмой выступил. – Вадим захохотал. – Они тебе наверняка психушку вызвали. Кстати, и я тебе сейчас вызвал. Что-то долго едут. Так что, борец с пришельцами, приходить в себя будешь в соответствующем заведении. Только никому не рассказывай про мои откровения, никто не поверит.

 

- Так ты хочешь сказать, что все это подстроил ты? – вышел я наконец из оцепенения.

- Ты что, горстями эти таблетки ешь, совсем мозги замшели?

В дверь позвонили. Вадим, улыбаясь, пошел открывать.

- Это за тобой, - бросил он мне через плечо.

Я нащупал нож в кармане. Догнав своего бывшего друга почти у двери, я повалил его на пол, задрал футболку на спине. Глаза смотрели на меня, как я и ожидал.

- Ты думал, я поверю тебе, сраный инопланетянин, - приговаривал я, втыкая нож в эти глаза. Кажется, дверь ломали, поэтому я не стал сдергивать парик с Вадима, впрочем, я и так знал, что он лысый – они ведь все такие.

Опять второй этаж - мне везло, правда, водостока рядом не было, зато газон внизу был рыхлый. Я повис на руках, сокращая расстояние до земли, и прыгнул. Отшиб ноги, но все-равно сразу побежал. Где-то через час я решил отдышаться. Я улыбался. Победа была на моей стороне. Я сжимал рукоятку ножа, лежащего в кармане. Теперь я знал, что завоеватели проникли на Землю. Я шел спасать свою родную планету от этой нечисти.