Что хочет автор. Литературные конкурсы

- Ой, как знакома вся наша супружеская жизнь. Наверное, с десяток фотоальбомов наберется, если собрать за последние годы фото сделанное мною. Не отказываюсь, не отказываюсь, не надо так с укором глядеть.

- Тебе в сорок лет, с тремя женитьбами и четвертой в скором времени, судить мои радости, меня тридцатилетнюю, легко?

-Да нет же. Любовь не кадры запечатленные. Она борьба за наши чувства. Ловко вы женщины приучаете мужчину к будущему браку. Будто бы просто так вставила «четвертой в скором времени». Будет, все будет, верить надо.

- Милый, я вас обожаю. Идем к памятнику.

- Так равнее, ближе, чуточку левее, ну не кривляйся. Солнышко ты мое, а сейчас улыбнись в объектив.

- Постой я в сторонку отойду, а то здесь на внизу странные бурые разводы.

- Тогда заслони спиной вон то черное пятно на памятнике.

- Пятно? Ах, это. Нет не пятно, черточки смазанные. Вздумалось же кому-то на памятнике углем писать. В основном стерто, « встретите… плюйте…. Все против…, все даже …» Размыто.

- Не отвлекайся, мир таков, письмо оно везде. Читать не надо такое.

- Все заслонила, щелкай.

- Ну, вот и все. Снято, благодарим за внимание.

- Надеюсь кадр отменный выйдет. Солнце вышло, так свет падал удачливо, после дождя тем более краски экспрессивнее.

- Надеяться? Говори лучше - верю. Вера во что-нибудь как мускул, требует тонуса и нагрузки. Помнишь… Не очень обидно, если отвлекусь от воодушевления из-за прогулки?

- Ты рядом, мой генератор воодушевления и прочих рецептов поднятия настроения. Улица дополняет радость. Рассказывай.

- Я в детстве молился за соседскую бабушку. Прекрасная женщина. Нянькой иногда мне бывала, нашей семье помогала. Маленькая, щуплая старушка с седой головой. Бедная, к старости весьма серьезно заболела. Когда старость, простуда даже случается летальной, а тут такое.

- Вы всей семьей, наверное, за ней ухаживали?

- Куда там. Родители, хоть и родители мне, но не благодарные они. Так-то на работе постоянно, до вечера. Но помочь ей в выходные, для них унизительно.

Я то мал был. Но я чем мог тем спасал ее. Молился днем и ночью, без сомнений веря в исцеление. Результат моих призывов к совести Бога, четверть века покоится в земле. Ее, наверное, уже забыли.

- У не что родни совсем не было?

- Были два охламона. Внук старший и внук младший. Два абсолютно не похожих человека. Старший негодяй по жизни, все ради выгоды. Мерзко с ним говорить, поведал однажды отец. Просишь о чем-нибудь, он оценивающе думает и раздражительно медля выдает, что просто так пальцем не пошевельнет. Второй младший, успех родителей. Золото, а не парень был. Старше меня, но уважал, как мог. С соседями здоровался постоянно, не воровал, ночью не шатался, не курил, не пил. Ученик отличный, преподаватели помнится, молились, что он у них один такой вежливый идеальный мальчик. Когда заболела бабушка в своей двух комнатной квартире, где проживала одна, к ней пришел старший внук и предложил помощь, якобы безвозмездную. Сумками пищу с лекарствами таскал к ней, сам убирался, готовил. Все во дворе было понятно, ради какой цели. Квартира ему нужна была. Младший с соседнего подъезда, где жили, почему-то реже приходить стал, а был любимым внучком, как говаривали. Отнекивался, мол занят, забот море морское. Я случайно подслушал беседу бабушки и младшего внука, перед ее кончиной. Он ее твердил, что брат его старается из-за комнат, одна корысть в ухаживании. Та бабушка ему в ответ, квартира ей после смерти не нужна, а хоть старший помогает из-за нее, так не зазря. Зачем мне награждать кучу чистых добрячков, которых лень осилила. Не любит меня старший, но мне легче с ним. А потом умерла, в завещании упомянут был старший.

- Ничего себе. Зачем ты мне это поведал?

- Говорил, что я верил и молился, а крепка ли была моя вера?

- Ладно, дойдем до магазинчика за углом и обратно домой.

- Потерпи не много, осталось сто метров до магазина, а ты уже канючишь.

- Я не плаксивая, просто после этой истории, мир приобретает вид жестокой справедливости. Ой, а кто там едет. Леха что ли, то есть Алексей.

- Какой Алексей? Где?

- Да ученик мой бывший. Паренька видишь к нам на велосипеде направляющегося, это вроде он. Ну, точно, угадала я. Длинные светло-русые волосы.

- Здравствуйте Мария Сергеевна. Гуляете?

- Здравствуй. Да вздумала мужа на прогулку вывести. Ты учишься?

- Нет. Да и в армию меня не взяли. Нигде не нужен, даже там.

- А почему? Болен и откосил?

- Зачем сразу «откосил» милый, Алексей порядочный мальчик. Вежлив, помогал многим подтягиваться в четверти. Почти рецензия.

- В военкомате… Да ладно потом при следующей встречи объясню. Спасибо вам Мария Сергеевна за то, что защищали меня от Басатанова Кости.

- Да не зачем. Как за все, так и за тебя.

- Вы…

- Чего это он сорвался? Уехал. Ты Маша его обидела что ли?

- Зря он кипит. Когда на него наезжал Костя, предупреждала, чтобы прекратили ругаться. Вызывающе вел себя конечно один Костя, но по другому сказать не могу. Знаю, что если заступлюсь за Алексея, его затравят. Похоже, он поехал в тот же магазин что и мы. Сейчас мстительно купит последнюю на прилавке баночку горошка. А то думаю, не скрасить ли вечер салатом?

- Чувства бывают очень ранимы, не забывай Маша. Смотри, быстро он, однако. Чего вынес интересно.

- Взглядом прямо таранит, как у волка. Точно за душой серьезная … Опять в магазин. Со ступень спуститься не успел, забывчивый стал. Раньше в тетрадях не пропускал ни одной цифры, когда списывали с доски.

- Заметила, слезая с велосипеда, он шел не правильно. Нога правая заносилась над ступенями с таким трудом, и сгибалась не до-конца.

- Хромал? Мне положено быть человеком с безупречным цепляющимся за странности глазом, но извини, в упор не видела. Вышел. Алексей, забыл…

- Ничего я не забыл. Мария Сергеевна, при… когда… в общем. Я благодаря за защиту, делал это с сарказмом. Понятно, в моем состоянии есть и ваша вина. Не прощу.

- Не кричи на жену. Она преподавала тебе столько лет, неужели справедливо заслужила такое обращение в данный момент.

- Не кричал я, еще не знаете, как я нервничаю. До-свидания.

- Пока Леша.

- Ничего, не переживай Маша. Давай поднимемся. Поухаживаю за тобой маленько. Дверь в магазин открою. Вот. Похож на джентльмена?

- Улыбаешься в два лица. Вторую дверь кто откроет, да не пытайся, не дотянешься. Тамбур здесь метра два. Ладно, внешнюю держи, не первый раз, сама открою. Ой-ой, больно.

- Что? Что такое? Подними руку. Ничего себе, крови то сколько. Пережми палец, не сильно у самой ранки. Не плачь, потрепи. Надо было перчатки одевать, да не ругаюсь я, не тряси ладонью.

- Только за ручку двери взялась, и как в палец воткнется что-то. Может, укусил жук.

- Сама подумай, у тебя подушечка пальца почти надвое разрезана, какой жук обладает такой челюстью. Подожди я сейчас мигом посмотрю что там.

- Надо в больницу обращаться и перебинтовать палец, заражение небось будет. Что? Что там нашел?

- Да, дела. На тебе покушение устроили, и я догадываюсь кто. Здесь в ручку с невидимой обратной стороны лезвие воткнуто. Придется его вытащить, в больницу завезу, на экспертизу. Поехали, палец не пережми, нет наоборот, надави посильней, мало ли чем замарал его Алексей.

- Точно. Алексей последний был, что паршивец наделал.

- Врачи что говорят?

- Ты Маша не волнуйся. Попала в кровь одна бацилла, распространяется не активно. Пойми, излечимо в наш век науки и прогресса, почти все.

- Кроме той, что у меня? Да?

- Антибиотиками такое лечат с тех времен, когда твоих мамы и папы на свете не было. Спи, отдыхай на кровати. Телевизор смотри. Договорился со всеми учителями, никто тревожить тебя в ближайшие месяцы не станет. Об увольнении не думай.

- Ты меня любишь милый?

- Да. Очень. На врачей я не очень надеюсь, попробую вылечить тебя по старинки.

- Травами? Не сошел с ума? Мне дозы медикаментов необходимы, а не сушеное сено, измельченное, заваренное с чаем.

- Нет, ни традиционная медицина, ни липовая, ни хиромантия с народными наварами. Молитва, много молитв. Буду за тебя молиться.

- Давай лучше ты меня в больницу отвезешь.

- Выпей успокоительное, поможет справиться с ненастьем.

- Обещай, что отдашь меня в руки врачей. Какой вкус любопытный у воды.

- Пей, пей. Врачей в ближайшие месяцы ты не увидишь.

- Как? Не пойму. О-о, что такое? Глаза слипаются. Ты что подмешал мне?

- Спи родная. Уснешь. Я буду за тебя молиться днем и ночью, за Марию.

- Где я? Почему связанная?

- На своей кровати Маша лежишь. Связал потому что думаю, не оценишь мои старания сразу. Потерпи немного, молитвой я, исправлю твое здоровье.

- Отвяжи меня. Не шути так. Я не буйная пациентка.

- Не ругайся. Верь, обязательно поможет. Молись за выздоровление в месте со мной.

- Отвяжи меня. Помешался на старости.

- Сорок лет не старость, понимаю и знаю больше тебя.

- Чем мне руки связал? И ноги, о Боже, и ногами пошевелить не возможно.

Я что пленница. Отпусти меня, а то…

- Во-первых, ты не пленница, заключение во спасение. Спасибо сама скажешь. Во-вторых, разорвал нашу простыню на части и привязал к бортам кровати. И ничего смешного в этом нет.

- Ты не простыню порвал, отношения наши разорвал. Какая после этого свадьба. Знала тебя три года, но оказывается не достаточно хорошо. Изверг. ОТПУСТИ.

- Поженимся разумеется, свадьбу перенесем наверное, но в браке нам с тобой быть. Доверься Маша мне. Будет все отлично. Заживем.

- Заживем? Перестать играть придурка религиозного, освободи меня. Закричу, соседи услышат.

- Тогда я мгновенно разрезаю путы и выкидываю их, а ты идешь встречать гостей на порог, устраивает. Кто поверит? Или мне рот кляпом заткнуть?

- Ни кляп, не нужно. Я смирно буду. Да не верю, что ты собираешься молиться, в место того чтобы отправить в больницу.

- Современны методы, народные, культурные – они взяты из опыта, от людей. Бог должен помогать, мы к сожалению не относимся с сильным доверием к выздоравливанию по Его воле. Что поделаешь время такое, народ образованный пошел. А я молиться буду, что должен делать.

- На колени встаешь? Зачем? Каяться? ОТВЯЖИ.

- Помолчи Маша, не ведаешь что благо для души твоей. Будешь мешать, кляп в рот или развяжу и уйду навсегда. Условия уяснила?

- Жесто-о-ко, ультиматум принимается. Одумайся пока не поздно.

- Я начинаю. Прервешь, будешь, свободна, от оков и от моего присутствия. Во имя Отца, и Сына, Святого Духа.

Господи помоги избавиться от хвори любимой моей. Излечи тело ее, излечи душу её.

- Не выдержу. Ты уже два часа стоишь в преклонении на коленках. Встань.

- Два часа продержалась. Ну да ладно, прощаю. Отпуск я себе на работе устроил. Буду все дни с тобой, молитвой квартиру наполнять. И еще, пожалуйста, не говори со мной, когда молюсь.

- Как ты поймешь, что я пошла на поправку?

- Градусником. Температуру смерил, упала, значит удача. Голова болит?

- Жар и в висках режет. Таблетку дай.

- Никаких таблеток, второй раз повторяю одна молитва. Воду поднесу, попьёшь. Еда исключается из рациона. Энергию на переваривание тратить нельзя. Иммунитет крепче будет.

- Издеваешься, как это так без еды. Ты вообще сколь меня собираешься держать?

- По результатам молитв. Будет исцеление, освобожу.

- ОТВЯ…

- Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Господи помоги избавиться от хвори любимой моей. Излечи тело её, излечи душу её.

- На сегодня хватит. Вечер уже. О-о как ноги затекли, аж суставы хрустят.

- На ночь отвяжешь? Почему за меня молится надо в связанном состоянии?

- За тобой не уследишь. Хватанешь где-нибудь таблетку, напрасно молитва будет. В больницу потянет.

- Почему нельзя все сразу? Молись за меня в церкви, и навещай в больнице.

- Если есть дополнительный план, путь, значит, не веришь в полную успешность молитв, в Божий промысел не веришь. Истинно верить – есть суть спасения. Недоверие к небесному искоренить необходимо.

- ОТПУСТИ. Пожалуйста. Я вся затекла. Кожа пропотела, тело занемело. Голова стучит изнутри, подошвы от холода не чувствую.

- Признаки заражения. Подумай хорошо, вероятно, это наказание твоё.

- Ты меня обидел, пошел вон, сегодня будешь спасть на кухне.

- До завтра. В туалет не хочешь.

- Отпустишь.

- Развяжу, сходишь в судно, оно под кроватью и сразу свяжу.

- Где был?

- Да на улице прогуливался. Краски купил, баночку одну, как и заказывала неделю назад. Надо же выкрасить в нормальный цвет нашу дверь. А то обшарпанная стоит, с тех пор как квартиру купили.

- Он о двери думает. Невеста будущая связанная им лежит, ног и рук не чувствует. Во рту пересохло, принес попить.

- Одну минутку.

- Почему ты у меня потребности в воде не лишаешь?

- Почки откажут. Ты третий день на кровати, без жидкости органы себя плохо ведут. Молиться за почки и выздоровление как-то не охота.

- Почему? Ладно, не отвечай. Скажи, пожалуйста, с чего ты взял, что воля Бога не может выразиться в моем лечении на больничной койке. Вдруг я там дам ход каким-нибудь событиям?

- Глупости несешь, жар наверное. Бог так не поступает.

- Откуда тебе известно как проявляется? Молитва наше обращение к Богу, а сам Он, что если сильно нужно, вмешаться не имеет права?

- Помолчи. Я Библию изучал ни один год, мне достоверно известно, хотя нет, лучше сказать более известно, чем твоей персоне, какие пути предпочтительней для Творца.

- Не прикрывайся Свешенным писанием. Я его не читала, но как жить мне сердце подсказывает. И развяжи левую руку, перетянул сильно, неудобно, саднит. Какие слухи по городу бабкам спать не дают?

- Когда уснешь тогда и перевяжу. Об ослаблении и не мечтай.

- Почему ты так жестоко? Уже доверилась тебе как посреднику. Грубость твоя и эта неожиданная спонтанная манера решать все без взаимного согласия, занозой в самом сердце.

- Не нервничай, все образуется. Потерпи.

- Тебе бы стоило невзгоды положения терпеть. Знаю, любишь бескорыстно, но делаешь против жалости своей все. Врознь с совестью.

- Наоборот совесть участвует основным элементом. Кем мне себя наказывать, если я не спасу тебя? Ты и так до заражения несла черты эгоизма. Видишь, заодно вытравим их из головы твоей. Болит голова-то.

- Молитвой характер не перекроить. Она не ножницы.

- Молчи. Голова болит, спрашиваю?

- Сак ты как думаешь, макушкой вниз три дня. Странно только почему тело не ноет. Раньше думала, что затекут конечности и их сведет судорога. Сгибаюсь по нужде, раз в день. Однако этого не достаточно.

- В стакан подмешиваю снотворное, засыпаешь, развязываю. Переверну и делаю массаж, мышцы налиты тугость, минут двадцать делаю массирование.

- Спасибо. Кажется, я вместе с тобой с ума тронулась. Лежу прикованная тряпками к кровати, разговариваю, как ни в чем не бывало.

- Не изверг же я. А вспомнил. Спрашивала, что говорят в городе. Ну, по троллейбусам я не ежу. Зато много стен обвешанных одними фотографиями.

- Какими? Моими? Ищут меня?

- Ты заслужено отбываешь отдых у домашнего очага. Запомни это для друзей, знакомых, да и сослуживцев. На белых листах с надписью «РОЗЫСК» смотрит на мир грустными больными глазками Алексей, твой бывший ученик, в реальности твой злейший враг и мститель. Сбежал в тот день, когда лезвие, зараженное в магазине тебе приготовил.

- За что он меня так? Не заступалась? Он мужик или кто? Распустил нюни, Костя к нему докапывается. Пусть учится решать проблемы самостоятельно.

- Не поверишь с его лицом на уголовном фото, соседствует мальчик по имени Константин Басатанов. В бегах твой класс, в бегах.

- Он за что, ну ему недолго свободным гулять, так все учителя предрекали.

- Ему инкриминируют жестокое поведение в сторону Алексея. У них поножовщина произошла летом. Потому нога не сгибалась тогда.

- Он получается, в больнице заразился. Кошмар, какой.

- Лег с ранением Леха. Рядом лечили от данной бациллы одного адвоката. Который в свое время подцепил ее спьяну на заброшенной свалке. Слухи есть, что на радостях после победы в суде, напился и поехал на дачу, машина съела бензин быстрее, и вздумал он срезать путь через свалку. В больнице излечился, но врачи как в игре в «ляпу», перенесли Лехе парочку бактерий.

- Дальше я знаю.

- Ну, готова помолчать. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Господи помоги избавиться от хвори любимой моей. Излечи тело её, излечи тело её.

- Лада, Лада стой.

- Кто, кто там под окном? ПОМОГИТЕ.

- Петр не останавливай меня, она во всем виновата.

- Слышала там, в квартире кто-то есть, они дома, пойдем отсюда.

- Куда? Она моему сыну Лешечке, судьбу поломала.

- Лада, что ты делаешь, что ты ищешь? Идем отсюда. Утро еще, никто пока не увидел. Ты потеряла что-то.

- Ага, нашла.

- ПОМОГИТЕ, Я ЗДЕСЬ СВЯЗАНАЯ. СПАСИТЕ.

- Что нашла?

- Подходящий булыжник. Она сейчас за мальчика моего ответит.

- Брось на землю Лада. ЛАДОЧА НЕ НАДО, НЕ КИДАЙ.

- Ой, что вы делаете. ПОМОГИТЕ. Меня забрасывают.

- Ну, зачем ты окно разбила, идем скоре подальше.

- Мне известно, за какой дверью она живет, имела право лицо ей разбить.

- Милиция приедет, заберет еще, надо нам это? Семья уголовников.

- Что ты говоришь ПЕТР. Мой мальчик не виноват, он НИ В ЧЕМ не виноват. Милиция? Пусть приезжает. Я подтвержу им, что Леша совершил все по моей указке, делать не желал, но я мать, заставила. Отсижу и выйду.

- ПОМОГИТЕ. ПОЖАР. Ой, что я кричу, на мужа ведь дело заведут.

- Не понял. Ты так метко и сильно плевать научилась?

- Не весело. Развяжи, замерзла, стекло разбито.

- Сейчас одеяло потолще принесу, укрою.

- О Господи, когда же он меня отпустит. Кхе-кхе. Ой, больно.

- Голова болит, жар уже пятый день не спадает.

- Повод понять, что меня пришло время отвязать.

- Вот накрою, подожди, подоткну с боку. Перевались слегка налево. Ну, все.

- Окно до зимы держать открытым будешь? Смешно конечно, но я настаиваю, как никогда, чтобы ты подчинил дыру побыстрее. С краской полмесяца языком твердила, срочно купить и двери красить. Созрел ты к работе лишь недавно. Кхе-кхе.

- Пленку на кухне возьму, скотчем по периметру приклею.

- Не стой, мастери.

- Носом старайся воздух не глотать, в смысле дышать. Не на долго отлучаюсь. Так, где ножницы, скотч…

- Господи, когда его молитвы до тебя дойдут? А? Ой, как шея ноет.

- Так что произошло?

- Алексеевы родители приходили. Подонки. Камнями начали пулять.

- Не подонки они. Я их понимаю прекрасно. Мальчик неизвестно бродит. Спит ли, ест ли горячее, не попал ли на глаза банде уличной. Ему лечится надо, а он бегает, долго не протянет.

- Ах да, он же, наверное, курс до конца не прошел. Умрет. Страшно. Учила все старшие классы его. Один из лучших учеников, спец в алгебре и геометрии. Помолись за него, пожалуйста. Сейчас или после.

- Ну, я не знаю, он все-таки… Ты чего отвернулась. Понимаю противно. Посмотри на окно, почти сделал, залатал сквозное отверстие.

- В саду яблоки цвели, мухи яблочки не ели. Бабка с пряниками шла, её и съели… Прости меня, я наверное вела себя не достойно. Отвяжи рядом на колени встану, буду молиться. Кхе-кхе.

- За кого?

- Раз ты Бога обо мне тревожишь, значит, я жизни долгой Алексею рабу божьему просить буду. Согласен?

- Развяжу, ты кинешься вон. Тело овладеет тобой, ища легких более проложенных для тебя путей.

- Всякое бывает. Честно признаюсь, я не ведаю, что творить вздумаю, когда… Боюсь я за тебя, вдруг окажешься не прав.

- Измерим температуру. Сегодня должна слегка понизиться.

- Щекотно, мелочь от той бывшей ласки, но приятно.

- Я впадаю в оцепенения при одной мысли, что потеряю тебя, не хочу заводить ситуацию до такой глубокой степени, чтоб было поздно. Так какая у нас температура? Ага. М-м.

- Ну, не тяни. Тебе уже положено быть на коленях, всю неделю в это время начинал молитву.

- Сама себя чувствуешь, знаешь вернее градусника, сколько тепла сжигает тело. 39 градусов. Не лучше, не хуже. Будем молиться.

- Задолбал ты своим Богом. ОТВЯЖИ.

- Соседи слышали шум. Ты орала, когда окно разбивали.

- Рефлекс, потом уже одумалась, что милиция примчится, схватит тебя.

- Пока заявление не напишешь, никто меня не возьмет. Я как тебя вылечу, буду полностью в твоей власти. Суди, прощай, на то воля твоя.

- Сколько бумаги, ты где её взял?

- Прошелся по городу немного, но столько на эту рожу насмотрелся, её видеть нет терпения. Где ходил, все объявления о розыске Алексея сорвал. Штук двадцать примерно.

- Я шею повернуть не могу, а почему краской воняет?

- Да поначалу планировал закрасить, толку никакого, краску на объявление нанес, а она просвечивает изображение. Желтовато стало, но лицо не изменилось, приобрел мальчик зловещий оттенок. Первый крашеный блин комом, со стены ногтями сорвал, затем, где замечал там и портил работу расклейщиков. Куда бы их деть, а на подоконник полажу.

- Чтоб ароматом наслаждалась? Кроме своего пота ничего не чувствую. Что ты творишь у окна? Повернись.

- Да покурить очень сильно захотелось.

- Ты уже год не куришь не начинай. Ты от переживаний, ой бедненький, как же я тут связанная над тобой издеваюсь. Форточку открой.

- Не ерничай. Форточка не отпирается, пробовал, когда мирно дремала от таблеток. Подумаю, ага, точно, в пленке на стекле мини дырочку проковыряю. Пойдет, я в нее дышать буду?

- На кухню иди. Не засоряй итак изгаженное твое тупостью, мое личное пространство.

- Да, не отвык от дымка. Хорошо, я давай тебя по мешкам и тропу адвоката.

- Шутишь? Надеюсь просто от сигарет.

- Права. Начнем молиться.

- Ужасно, невероятно, не помогает. Почему, почему?

- Что, что там на градуснике. Кхе-кхе.

- Глаза мутные, веки у тебя уже почернели. Признаки ухудшения. 41 градусов. Не может быть я же молился. Почему опять, снова и снова.

- Снова. Как это?

- Веру тренировать нужно. Молитва как снаряд. Ты спрашивала однажды, почему я расстался со своими женами.

- Было такое. КХЕ-КХЕ. Ты ой, в висках стучит.

- Потерпи. Да жен у меня было три. Зря доверяла ты, когда я рассказывал, что они мне изменяли. Сама подумай, мог я такое бесстыдство допустить?

- Врал? Зря? Что ты собрался со мной…Кхе-кхе.

- Я трижды вдовец. Пытаясь воспитать в себе очень мощную основу для признания Бога, сгубил людей. Трех человек, трех прекрасных женщин. Человеку свойственно заболевать чем-нибудь таким вирусным. Они случайно заражались разными там болячками, вполне излечимыми. Однако я приковывал их к кроватям и молился за их здравие. Первая умерла, выдал это все роковое стечение обстоятельств, якобы сама лечиться отказывалась, а утром проснулся, она мертва. Переехал.

- Переехал в другой город. Значит вот почему о тебе ничего неизвестно.

- Я не маньяк, я горе лекарь. Вторая шла на поправку, исцелилась, через три дня хоронили. Тогда я чувствовал, что не хватило со всем капельку сил, сил веры. В голове активировались скрытые резервы, но пока они были слабы.

- Что с третьей. Смерть?

- Да. СПИД. У меня получалось синяки за пол минуты выравнивать и кожу восстанавливать. Веришь? Чудо, было чудо, я истинно был свидетелем своих деяний. Вознес себе слишком высоко, посчитал, что если ушиб за пол минуты, то на вирус придется потратить дне десять. Там на даче и загнулась, от голода. Но врачи отметили, что вирус распространился аномально медленно, для ее сроков. Смог лишь задержать ее на одной стадии, но не дальше. Моя биография похожа на самостоятельное становление знахаря.

- Посчитал, что меня вылечить плевое дело?

- Молился, сердцем верил не достаточно, наверное. Прости. Надо напоследок закурить. Извини не в дырочку. Да тебе, наверное, безразлично, переосмысливаешь наши отношения? Ценить жизнь не научилась.

- Почему ты мне рассказал мне это? Не давай мне тебя бояться? Скажи что это умор. Умоляю.

- Ха-ха. Умоляешь, верь, быть может, Бог услышит. Видать такого натворила, что исправить твои грехи надо на небесах лично. Раскаялся, потому что, не вижу выхода. Ты больна, не излечимо уже, врачи наверно не поборют болячку. Пусть будет, как я хочу. Лежи смирно, воткну кляп, участь не избежать. Докурю и за топором.

- ПО-МО-ХИ-ТЬЕ. Кхе-кхе.

- О черт, блин, загорелось. Как не вовремя, ой болван, что же не убрал.

- Горишь? Ты о чем?

- Не кричи дура, соседи на роботе, дети в школе.

- Дым, откуда он? Шея затекла, что он там пляшет?

- Да на крашеную листовку с розыском искра упала от сигареты. Химикат воспламеняющийся попался. А-а-а, не тушиться, день какой-то выдался не удачный. Е-мое, вся пачка горит.

- На кухне огнетушитель, скорее. ПОМОГИТЕ.

- Ничего я мигом, здесь загораться нечему.

- Быстрее, быстрее, пленка сплавилась, дыма… Кхе-кхе. ПО-МО-ГИ-ТЕ.

- Не кричи, я огнетушитель принес. И-и, шипит то как, так здесь еще тлеет, так ну все. Нет, Маша, не гляди по собачьему, не разжалобить. Жди.

- Убьешь? По-мо-хи-тье.

- Рядом, я рядом. Ну, пошутить про топор нельзя что ли, за неделю накопилось напряжения, думал развлеку, а ты панику разводить собралась.

- Жены – тоже вранье?

- Они часть моей биографии, история моих жестоких неудач – реальна.

- Как дальше поступать планируешь? Отвяжешь?

- Вызову врачей. Все объясню им: чем больна, как себя чувствует, чтобы готовыми добрались. Сам в бега, четвертый срыв с насиженного места.

- Я не знаю смогу ли сдержаться и не рассказать милиции? Ведь врачи все-равно операм сообщат. Искать станут.

- Паспорт поменяю. Опять фальшивый у Федьки Поленого закажу. Внешность подкорректирую. Усы сбрею. Совсем как у солиста Queen отросли.

- Ты резко переменился за неделю, не узнаю. К тебе не любовь питаю, страха больше. ЗВОНОК. Слышишь, в дверь звонят?

- Кто там приперся, черт возьми. Не долби в дверь, хозяева дома. Кто там?

- У вас пожар? Я мимо уду, вижу, из окна дым валит. Стекло аж выбило, что ли? У вас, что пожара нет?

- Малец ты обознался, стекло тут одни враги просто так разбили. Дым от плиты, жена готовить учится. Ступай своей дорогой.

- Кхе-кхе. СПСИТЕ МЕНЯ. Р-р-р-р-р-р-р-р, пфу, кхе-кхе.

- Тебе показалось, никто здесь не зовет на помощь. ДА НЕ ЛЕЗЬ ТЫ.

- Я что идиот, в сторону. На тебе…Поваляйся пока.

- Ты что творишь.

- Где вы? Откликнитесь.

- Я здесь в спальне.

- ВЫ. Ничего себе, кто бы сказал, что учителя спасть буду, не поверил бы.

- Костя, Басатанов Костя. Сзади осторожнее.

-. Зарежуууууууууууу. А-а-а-а-а-а-а

- Лежать я сказал, будешь рыпаться, еще врежу.

- Чего с ним сделал? Что с мужем?

- Он ваш муж, не повезло вам или я вам помешал, извиняюсь.

- Нет, не уходи, ради Бога, не уходи. Сбегай на кухню, нож возьми, развяжи меня.

- Не беспокойтесь, он долго не поднимется.

- Кхе-кхе. Наконец-то спасение, а толку. Умру, и без любимого. Не-е-е-е-т.

- Вернулся, так, где резать, ничего у вас синяки на руках.

- Выноси меня. Сильны ты, я знаю. В больницу срочно. Не оставляй меня здесь.

- Успокойтесь. Ну-ка согнитесь, я руки под вас просуну. Легкая вы.

- Не шатай. За нами никого нет?

- Преследования? Да муж ваш без сознания спит на полу.

- Басатанов, спасибо, вынеси родненький, вызови скорую помощь.

- У меня руки заняты, между прочим.

- НОГОЙ К СОСЕДЯМ В ДВЕРЬ ДОЛБИ. Ты постоянно в классе таким образом двери распахивал.

- Ничего себе, уже поучают. Так спущусь на нижний этаж, постучу.

- Костя, Костичка. Пожалуйста, у меня к тебе одна просьба.

- Выполню, выполню. Говорите, что надо?

- Здравствуйте. Я следователь Лапаев. Хорошо себя ощущаете?

- Да нормально. Запястье саднит и все.

- Прекрасно. И так повторим. Вы не помните, кто вас позавчера связал?

- Не помню. Ворвался, потащил в комнату, потеряла сознание, очнулась связанной.

- У вас гематомы на конечностях не суточной давности.

- Болею все-таки. Инфекция, плюс какие-нибудь особенности организма, получились красочные узоры на руках, ногах.

- С мужем вы расстались кода?

- Сотый раз повторяю, он вечером до этого ушел от меня навсегда. Жили мы не в радость, давно разойтись пытались. Как только ушел, так беда случилась. Но не он нападал, не думайте ничего такого.

- Ваши слова повторяет Константин Басатанов.

- Маньяк решил, видимо поджечь меня, в дыму задушить. Окно было разбито, и от пламени расплавилась пленка заменяющая стекло. Дым повалил наружу. Костя в квартиру побежал, остановил маньяка, куда затем напавший делся?

- Маньяк улизнул, по-видимому, описания нет, поиск почти бесцельное занятие. Продолжим.

- Когда пожар начался, лица его вообще не различила.

- Там под окном шел мимо случайно ваш ученик Басатанов. Скажите, не кривя душой, не Константин нападал на вас. Камень за пазухой там или…

- Он спаситель мой.

- Подумал я тут, вдруг, шатался вокруг, выждал подходящий момент, вломился в дверь, одумался и запугал потом. Нет?

- Я устала, давайте потом.

- Вы уверены, что хотите спустить мужу все?

- Да Костя, он не появиться больше. Пусть скрывается. Бог ему судья.

- Скажите, а зачем он вас связал? Бить вздумал?

- Для тебя сказанное мною будет шокирующим фактом, но довести сведенья обязана. Во всем виновата твоя персона, ты дал толчок событиям, остальные по-глупому перенесли его на меня.

- О чем вы? Не понимаю. Давайте я лучше доктора позову.

- Не беспокойся, когда захотят сами войдут. Ты ранил Алексея, зачем? Он что таково сделал, почему вы как звери с ним. Заразили его в больнице, Алексей в роли ученика совсем другой человек, произошедшее в голове не укладывается. От злости почему-то, своему отмщению дал меня сожрать. Слышал, наверное, как меня наказал?

- Газеты ревели о такой истории. Но вы пропали, так что все шло из уст милиции. Леху так продолжают в соседних районах разыскивать.

- Муж, молился за меня.

- Так он что, привязал вас и молился. Что бы выздоровели? Ну, чудик.

- Теперь твоя очередь, выкладывай, какие у тебя были мотивы нападать на человека?

- Пусть это останется тайной. Лехи и так скверно доживать.

- Так время для посещений, три часа назад вышло. Молодой человек, вы обещали положить апельсины и сразу выйти?

- Да пошел я, пошел.

- Так дверку прикрою и сообщу результат.

- Чего результат? Сколько мне отчислено?

- Вы разве не помните, мы брали у вас анализ крови, когда позавчера поступи к нам. Антибиотики, капельница способствовали улучшению, но результат знать это закон. Ничего не помните?

- Смутно. Не томи, не томите.

- На тот момент, когда был забор крови, у вас было опаснейшее истощение.

- Что с инфекцией? Она распространяется?

- Понятия не имею, какие таблетки вы пили, курс подбирают тщательно и по совету опытного врача. Такое конечно не чудо, бывают исключения, вы здоровы. Ослабленное состояние задержит вас на пару недель здесь.

- Здорова. Слава Богу. Не зря. Если подумать по основательней, то положительного ничего не осталось. Одна-одинешенька.

- Вы молодая, не переживайте. Фата дело навесное. Будь мне не семьдесят, сорок допустим, ох поволочился бы за вами не пару годков. Хе-хе-хе. Старый стал, забываю многое. Руки помыть перед едой. В операционной порядку нет, молоды не квалифицированные аспиранты не в поддержку.

- Вы случайно не лечили человека с такой же инфекцией что и у меня?

- И адвоката, и Алексея Южанова лечил. Его родители меня по судам затаскали? Заразил мальчишку, беда со мной одна. До-свидание.

- Ты чего здесь рисуешь Южанов. Памятник портишь?

- Подкрался как кот. Не лезь ко мне Басатанов. У меня свои дела.

- Дай, посмотрю чего карябаешь.

- Не мешай, отойди, заметят вдруг меня еще.

-О-о, сам Южанов темные делишки обделывает. Так чего там, ты что углем пишешь, ты б мелок цветной взял. Прикол был бы.

- Прошу, УЙДИ.

- Да не загораживай писанину. Не понял, здесь про математичку нашу бывшую. «Мария Сергеевна - ….., она в ….., потому что любит …» Ну ты даешь, какой ты оказывается. Она тебя же учила. Крыса ты предательская.

- Учила, толку мало. Она виновата. Меня в институт не взяли, сказали, ваши знания не дотягиваются до нужного количества балов. Математикой оказывается, не в совершенстве владею, а кто причина. Преподавала нам ее Машка. Будь она проклята.

- Ну, ты завелся. Нечего в самый-самый институт поступать. Полегче есть.

- Бред, я достоин наилучшего. Надо всем о Машке правду рассказать.

- Памятник не царапай от злости, заставлю слизывать надпись.

- Знаешь что, да иди ты к черту.

- Обнаглел в корень. Ты чего, барзеешь мальчиша, Ну надо тебе урок провести, как братка уважать. Подожди, сейчас познакомится твое колено с моим другом - выкидным ножичком.

- А-А-А-А-А. Тварь, озверел со всем, ты мне ногу порезал.

- Ей не кричи, извини, извини, мы же просто шутили. Я случайно, слегка только штанину сзади полоснуть хотел. НИ ФИГА КРОВИ.

- Ты мне связки перерезал придурок.

- В больницу тебе надо, сам дойдешь? Блин, не брызгай тут, зажми рану.

- Без твоей помощи обойдусь, резака полоумный.

- Я не виноват, не виноват, так получилось, нож острый сильно оказался, лишь штанину сзади собирался порвать, понимаешь шутка это?

- Если сдохну по пути, вас с Машкой за собой в ад утяну.

- Ты иди, иди да не заговаривайся. Не посмотрю, что ранен, вдарю. Мне еще стирать с памятника художество. Надеюсь, не заметут. Что у него дальше написано: «… Машка тупая, передать ничего не может. Встретите её, плюньте в глаз ей, пусть все против Машки будут. Все, даже Бог»

Степан Сказалов.

ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 03.01.2008 13:48

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.