Когда я писал эти строки у меня не было, что называеться, "ни гроша за спиной"... я был очень беден и молод.

У меня были потертые штаны грязно-зеленого цвета. Во многих местах на них были различных узоров пятна.Это были во всех отношениях неопрятные штаны, и мне они, по правде говоря, очень не нравились. Я бы выбросил их, если бы они не служили мне кое какую службу: я мог бесплатно ездить в автобусах в этих штанах. Прошу заметить, неопрятность тут не играет никакой роли, а просто они были очень похожи на солдатские штаны, тем более в комплекте с солдатской рубашкой, которую я украл в армии и удостоверением солдата, про которое я сказал, что потерял, когда навсегда покидал ряды патриотов не моей родины. Штаны эти служили мне неким театром перевоплощений, сценой, где я был единственным зрителем и актером: подходя к остановке я выглядел как обычный гражданский парень. Немного неопрятный разве что... но стоило мне надеть рубашку, как я становился обычным солдатом. Немного неопрятным разве что...

Выходит, что штаны хоть и были некрасивые, все же имели ряд неоспоримых достоинств.

Так я ездил куда хотел на автобусах и не знал горя, потому что, хотя и был без гроша, все же был молод и уверен в том, что все будет хорошо.

 

***

 

Я просыпался тогда поздно, после обеда, т.к. ночами я писал стихи. Стихи были смешные и как мне казалось глупые, но я все равно писал эти глупые стишки ночи напролет. Вот один из них, почему-то до сих пор засевший в моей голове:

 

Одна секунда за другой

В своей дороге кольцевой

Неспешно следует домой

Со мной..

 

И все в таком роде..

 

***

 

Дни мои были однообразны. Из книг я еще ребенком вывел одну очень,на мой взгляд, скучную закономерность, по которой, если не врут многочисленные авторы, после лета приходит осень.Летом очень жарко, а осенью не так жарко. Потом, писали они, приходит зима. Зимой не так жарко как осенью, и т.д.

 

***

 

Однажды со мной приключилось вот что: я влюбился. Была Зима. Эта зима была не такая жаркая как осень, которая была перед ней..

Она шла по мостовой в бежевой дубленке и голубых сапожках. Ах, какие это были замечательные сапожки! Я подошел к ней. За ней тянулся разноцветным ветерком сладкий запах духов.На улице никого кроме нас не было. Мы пошли вместе, а я все не мог оторвать взгляд от ее сапожек, так я был влюблен. Мое сердце быстро стучало. Я краснел, и очень смущался от этого, поэтому я все время смотрел по сторонам.Словом- я был счастлив!

 

***

Когда я продал почку, я не встречался с ней, конечно до и после операции. Я ей ничего не сказал. Она звонила, но я говорил, что работаю, что лучше через неделю.

 

***

Со мной рядом лежит парень, по имени Макс. Он очень похож на альбиноса- кожа белая, как снег.Но он не альбинос. У него странная болезнь крови - если он поранится, то может умереть, потому что кровь у него вся выйдет. Ему ставят капельницы на шесть часов, а мне на три. Он дает мне почитать свои комиксы.

 

***

Мне зачем-то делают уколы три раза в день. Какие-то витамины, от которых потом двадцать минут невозможно ходить.

 

***

За окном виден лес. Больницы, как и кладбище, почему-то строят на выезде из города. Придумал сегодня, как развеселить малыша Макса. Пошел в лес, напротив наших окон, собрал сухих елок, навалил огромную гору и поджег. Потом позвонил ему и сказал, чтобы он подошел к окну. Я бы взял его с собой, но эта боезнь его..

 

***

Врач называет меня по имени отчеству. Максу это очень нравиться. Вчера я слышал, как он хвастал своему приятелю,из восьмой, что "Холодные ручки" только меня одного во всем отделении называет не по имени, а по имени отчеству. Максу нравиться давать всем клички,часто он выбирает что попало, например молоденькую сестру,которая проходит практику от университета, он назвал "Анна-Синичка", но у доктора и правда ледяные руки, словно он прилетает из Антарктиды на трехчасовой обход.

Мне не нравиться что доктор так любезничает со мной, должно быть они тогда ночью ошиблись, разбирая мою проводку. У меня тогда отключили основное питание, и включили дополнительное. Они это запросто проделывают, нажимая на кнопочку с надписью "наркоз". Только, наверно, они так часто на нее нажимают, что кнопка заедает иногда. На мне тогда точно заело, потому что я помню, как в лицо мне бил свет, а доктор ругался и просил, чтобы все пошли к черту, особенно какой-то "бухотдел" и то, что они присылают, вместо препаратов.

 

***

Я отключил телефон месяц назад. Мне кажеться я уже умер. Для нее точно. Мне стало немного трудно ходить. Ночью болит голова.

 

***

 

Целыми днями смотрю в окно. В больницах почему-то очень большие окна, с белыми рамами.

***

 

К Максу приехала тетя. Привезла еды и денег. Расказывала про какую-то старушку, наверно, бабушку Макса. Когда тетя ушла, он открыл стеклянную банку, обмотанную полотенцем.В банке была горячая картошка, посыпанная укропом. Макс наложил полную тарелку и протянул мне. Но меня сильно мутит несколько дней, я совсем не могу есть. Я отказался, сказал что мне перед процедурами нельзя ничего.

Он кивнул, поставил тарелку и тоже ничего не ел.

 

***

Почему к нему не приходят родители? Мне неудобно спрашивать. Сегодня утром он принес мне подарок- брелок бабочки, сплетенный из трубок от капельниц. Кто-то научил его плести всякие крестики и брелок бабочки.

Я открыл глаза утром, а он стоял возле кровати и улыбался. Он так здорово улыбается. Никогда раньше не видел, чтобы так искренне люди улыбались.

Я спросил, что случилось, а Макс протянул мне свою снежно-белую ладошку, на которой лежал брелок бабочки с колечком для ключей.

 

***

Доктор стал часто говорить, что все в порядке, что стабилизировалась какая-то фаза. Макс слушает его очень внимательно, и часто повторяет мне, что все в порядке, или.. "холодные ручки" сказал, что тебя скоро выпишут. Говоря эти слова, он внимательно смотрит на меня,он ждет что эти слова произведут на меня фуррор. Я улыбаюсь.

 

***

Макс спросил почему ко мне никто не приходит. Я сказал, что у меня никого нет. Иногда я не знаю, как отвечать на его вопросы.

 

***

Иногда я просыпаюсь ночью и разговариваю с ней, умоляю догадаться. Я становлюсь слабым. Мне кажеться еще чуть-чуть и я включу телефон и позвоню ей. И она

примчиться. Сейчас же, ночью. Ей плевать на всех врачей и сестер.

Голова становиться горячей от боли. Все проходит, когда "Анна- Синичка" делает мне укол морфия. Вернее я говорю, что уже лучше, что теперь я засну.

 

***

Третий месяц в больнице. Кажеться последний. Пришел доктор. Рассказывал последние новости. Я с интересом слушал, я люблю новости. Рассказывал, что ученые сфотографировали на пленку как огромная черная дыра, размером в сто тысяч световых лет, поглотила галлактику 013хсоА. Что идут разговоры о том, возможно ли чтобы черная дыра поглотила черную дыру меньших размеров.. Наконец, оказываеться Эйнштейн был прав насчет какой-то теории..

Потом,неожиданно,спросил зачем я продал почку. Я начал объяснять про штаны, но сбился (теперь мне было довольно трудно разговаривать), и просто сказал, что он должен понять меня. Он кивнул.

Я не встаю с кровати уже три дня. Тело перестало болеть. "Холодные Ручки" начал что-то вроде: "такое бывает критически редко. мы бессильны. медицина еще не перешла в..", но вошел Макс и он только похлопал меня по плечу и молча ушел.

Макс улыбнулся доктору, спросил, сказал ли "Холодные Ручки", когда меня выпишут? Я кивнул. Тогда он уселся, как обычно, у меня в ногах и стал возбужденно рассказывать историю о том, как мальчики нашли авиационную бомбу возле лодочной станции и как подорвались двое. А третий выжил, потому что за десять минут до этого его позвала кушать мама.

 

***

думаю он очень расстроиться...